Очерк 2. Проблемные подходы в интегративной биосоциальной антропологии

Гармонизация знаний о человеке как функция интегративной антропологии. Основной особенностью научного знания служит его известная прерывистость, связанная с предметной (дисциплинарной) разобщенностью. Обособление научных дисциплин (анатомии, физиологии, психологии и др.) завершилось в поистине революционном по части открытий, нововведений и творческого подъема ХIХ в. Во имя грядущих свершений отдельные науки не могли не автономизироваться, создавая свой теоретический фундамент, формулируя оригинальные исследовательские задачи, используя специфические методы и закладывая собственные традиции. Разъединение областей научного знания послужило необходимым условием дальнейшего их прогресса. Однако в результате мы пришли к существенной фрагментарности знаний, преобладанию аналитических подходов над синтетическими, неразработанности пограничных вопросов, нередкой подмене системного принципа суммационным.

Современное человекознание может быть уподоблено нитке бус, в которой отдельные бусинки являют собой предметное рассмотрение проблемы человека, а промежутки между ними демонстрируют слабость межпредметных связей. Ведь они неминуемо оказываются на периферии интереса каждой из смежных наук.

Проведение исследований в пограничных областях затрудняется отсутствием наработанных здесь методологических принципов, ибо зачастую использование теоретического багажа одной из стыкующихся наук вносит дисгармонию, направляя интересы исполнителя лишь к одному из берегов реки знаний, тогда как ему следовало бы держать свой курс по середине ее течения.

Оформление исследований в пограничных областях в виде диссертаций нередко сопровождается определенными организационными трудностями как при выполнении работы, так и при поиске специализированного совета, где могла бы состояться защита "на стыке" дисциплин.

Привлечение времени и сил исследователей к созданию оригинальной парадигмы и соответствующих ей методологии и методического арсенала приводит к возникновению между двумя граничащими друг с другом бусинками еще одной - в виде нарождающейся науки. Так, между физикой и химией возникли физическая химия и химическая физика, а уже в недавнее время на рубежах физиологии высшей нервной деятельности и психологии сформировалась психо- физиология. Создание новых наук не снимает проблему фрагментарности знаний, но дробит ее на более мелкие.

Выход из положения ученые видят в переакцентировании внимания с узко предметного на межпредметный путь рассмотрения научных проблем, когда за решение одного и того же вопроса берутся исследователи разной профессиональной (дисциплинарной) принадлежности. Стратегически это вполне оправданный, но достаточно длительный способ познания, ведущий к созданию новых парадигмы и методологии, а в конечном итоге новой науки.

Уникальные возможности в практике междисциплинарного научного поиска при изучении проблемы человека открывает интегративная антропология. Впитавшая в себя традиции классической антропологии по изучению форм и факторов изменчивости индивида и личности, принимая своей основной задачей раскрытие тайны единства человека в составе соматопсихической и личностно-социокультурной целостностей, интегративная антропология способна гармонизировать разобщенные знания о человеке. Ее основной методологический принцип - изучение изменяющегося человека во всех его проявлениях и определяющих их причин, дифференцирующих факторов - может быть применен между любыми "бусинками" современного человекознания. При этом выявляются связи, согласованности, синхронности изменений структур и функций, свойств и качеств индивида и личности при уделении должного внимания происходящим в то же время экологическим перестройкам, новациям социокультурного окружения и т.п. Подобный подход позволит реализовать принцип сообщающихся сосудов, существующий в физике, но имеющий далеко идущие аналогии. Ход науки в смежных областях неравномерен. Степени методологической углубленности и методического совершенства смежных наук могут разниться, что нередко приводит к дисгармонии уровней научного знания. Отставание одной из областей губительно не только для нее, но и для опережающего развития другой, превосходящей темпами накопления знаний. Усугубляющийся разрыв неминуемо затормозит общее продвижение вперед. И, наоборот, достижения в одной области "притягивают к себе" успехи в смежных.

Возраст как дифференцирующий фактор. Гармонизирующая знания о человеке функция интегративной антропологии отчетливо проступает при анализе изменчивости в связи с возрастом. Фактически растущий, развивающийся и стареющий организм напоминает многопалубный пароход: с какой бы скоростью он ни двигался, пассажиры каждой палубы продолжают занимать свои места, перемещаются вместе со всеми. Однако биология развития наряду с примерами согласованного, синхронного изменения с возрастом особенностей организма знает и проявления асинхронности, когда одни признаки опережают в своем становлении другие. Акад. П.К. Анохин охарактеризовал это как явления гетерохронии развития [1].

Их причины и значения многосторонни. Несомненна защитная роль ряда гетерохроний, обеспечивающих организму необходимые условия жизнедеятельности к заданному моменту развития. Таково формирование к периоду новорожденности мышечных, нервных, сосудистых структур, сопряженных с рефлексом сосания. Определенная последовательность формирования компонентов тела, увязанная с потребностями жизнедеятельности, способствует экономии энергии и пластических веществ в органогенезе. В этом же смысле может быть истолкован известный в литературе кранио-каудальный градиент формирования мышечных структур, их нервных и сосудистых аппаратов на первом году развития ребенка: в направлении от мускулатуры ротовой щели к остальным мимическим мышцам (лишь к 5-й неделе после рождения возникает мим улыбки), затем последовательно - мышцам шеи, туловища и конечностей.

Гетерохрония развития становится более отчетливо выраженной при резком убыстрении возрастного становления (акселерации). Так, непомерно высокорослый подросток нередко характеризуется относительно меньшими размерами сердца и крупных сосудов, что снижает его умственную и физическую работоспособность.

Синхрония - гетерохрония развития так же соотносятся друг с другом, как симметрия - асимметрия строения. Первые составляющие этих пар образуют закономерный фон для выявления вторых. Их отношения диалектичны и неодинаковы в разных временных интервалах.

Тем не менее все в нашей соматопсихической организованности совершает единое продвижение по путям онтогенеза. Не осознав этой истины, не придав ей диалектический (и нередко достаточно противоречивый) смысл, мы затруднимся в объяснении механизмов, связующих в составе соматопсихической целостности организма ее слагаемые. Внимание в поиске истока связей обычно обращается на причинно-следственные соотношения, на поиск взаимовлияний. Упускается из виду существование третьего фактора - в частности, биохронологического, возрастного, - связующего друг с другом условно независимые в своем проявлении признаки, подобно тому как пребывание на одном пароходе или в купе поезда соединяет общностью продвижения в пространстве пассажиров, не знающих ничего о своих спутниках.

Биохронологическое единство скрепляет свойства организма в составе особенностей конституционального (в частности, соматического) типа. Конституцию обычно определяют как совокупность свойств и качеств организма, отражающих уровень реактивности и индивидуальное своеобразие темпов онтогенеза. Однако второе условие имеет, видимо, решающее значение, позволяя объяснить взаимосогласованность компонентов конституции - ее частных проявлений: особенностей соматотипа, психодинамики, дерматоглифики и др. Что же касается реактивности организма, то именно ее уровень определяет во многом итоги взаимодействия соматопсихической целостности человека, ее структур и функций со средой обитания. Проявлениями этого взаимодействия на протяжении жизни служат индивидуальные адаптации.

Индивидуальные адаптации: определение основных понятий. В литературе последних лет неоднократно обсуждалось, в основном биологами, философское содержание понятий - форма, содержание, структура, функция [2,3]. Однако эти категории выходят за рамки анатомии и физиологии, в их рациональном истолковании заинтересована интегративная антропология, включая ее психологический раздел. Полезно напомнить, как оценивают сегодня эти понятия сами философы. В недавнем издании философского энциклопедического словаря [4] содержатся следующие определения.

Структура (от лат. - строение, расположение, порядок) - совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе [4, c.657].

Функция (от лат. - совершение, исполнение) - отношение двух (группы) объектов, в котором изменение одного из них сопутствует изменению другого [4, c.751]. Структура и функция находятся в диалектическом взаимодействии и единстве друг с другом.

Cодержание и форма - философские категории, во взаимосвязи которых содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма есть способ существования и выражения содержания. Термин "форма" употребляется также для обозначения внутреннего содержания и связан, таким образом, с понятием структуры. Отношение содержания и формы характеризуется единством, доходящим до их перехода друг в друга, однако это единство является относительным. Во взаимоотношении содержания и формы содержание представляет подвижную, динамичную сторону целого, а форма охватывает систему устойчивых связей предмета [4, c. 621].

Для морфолога понятие "структура" синонимично строению. Однако эти понятия имеют и внеморфологическое использование. Строение определяется не только материальным субстратом как целостностью слагаемых его элементов, но и содержанием этой целостности, взаимосвязанностью элементов. Какую бы структуру мы ни взяли, она представляет собой подобную целостность. Клетка - целостность, образуемая субклеточными структурами. Остеон кости, долька печени, нефрон почки - также системы целостности. Но ведь и личность человека - система целостности приобретенных на протяжении жизни (воспитанных) отношений личности. Поэтому мы считаем возможным рассматривать структуру (Ст) как совмещение формы (Фо) - материального субстрата и содержания (Со) - свойств, композиционных особенностей формы. Для структуры личности человека форма - психобиологический "каркас", нейро- и психодинамический субстрат, а содержание - отношения личности. Сказанное символизируется следующей формулой:

Ст (Фу, а это означает, что (Фо (Со) (Фу.

Функция присуща структуре, но проступает все же как нечто для нее внешнее: изменения функции провоцируются изменениями окружающй среды или других органов, сопряженных с изучаемым. При этом выявляются количественные изменения функциональной активности: ее нарастание в одних условиях и снижение в других. Содержание внутренне присуще структуре. Оно не проявляет себя подобно функции лишь в связи с внешними для этой структуры перестройками. Содержание носит качественный характер, определяя специфику внутренних взаимоотношений элементов структуры. Образно говоря, если функция ведает внешними сношениями структуры, то содержание - ее внутренними делами.

Существует ли примат функции? Подобные представления сложились при изучении приспособительной изменчивости организма с разграничением функциональных и структурных перестроек. Недостаточность морфологических знаний и непознанность материального субстрата изменений привели к признанию функциональных нарушений как первичного, предшествующего структурным перестройкам как вторичному. На ошибочность, несоответствие существующим морфологическим фактам и прямую методологическую беспомощность этого положения обратил внимание Д.С. Саркисов [5]. На основании данных ультрамикроскопии он изучил материальное обеспечение приспособительных и компенсаторных реакций организма, сформулировав принципы варьирования количества активно работающих структур, появления новых структур соответственно уровню функционального напряжения органа, лабильности ритма обновления внутриклеточных структур. Таким образом, не существует функциональных изменений, лишенных материального субстрата, как и структурных перестроек, не проявляющих себя функционально.

Учение об адаптации как одна из методологических основ интегративной биосоциальной антропологии. "Лакмусовой бумажкой" структурно-функциональных отношений служит такое моделирование биологических процессов, при котором организм (или его части) вынуждены приспосабливаться к новым условиям существования. Это относится к проявлениям адаптации - феномена, не получившего до сих пор однозначного определения в науке. Приведем несколько характеристик, высказанных на третьей Всесоюзной конференции "Адаптация человека в различных климато-географических и производственных условиях" [6].

1. В.П. Казначеев и Л.Е. Панин считают, что "точно и полно определить это понятие под одним углом зрения невозможно" [6, т. 1, с. 3]. Необходимо учитывать ряд критериев: термодинамических, кибернетических, физиологических, биологических. Если не иметь в виду историческую адаптацию, проявляющуюся в биологии вида, то три первых критерия проявляются однозначно в виде ведущего к самосохранению организма поддержания оптимального уровня функционирования при сохранении гомеостаза.

2. Ф.З. Меерсон определяет индивидуальную фенотипическую адаптацию как "развивающийся в ходе индивидуальной жизни процесс, в результате которого организм приобретает отсутствовавшую ранее устойчивость к определенному фактору внешней среды и, таким образом, получает возможность жить в условиях, ранее не совместимых с жизнью, решать задачи, ранее не разрешаемые" [6, т. 1, c. 25].

3. По Б.Т. Турусбекову, "адаптация - это функция и морфологические признаки, накопленные в процессе филогенеза и онтогенеза для повышения толерантности и выживаемости особи в популяции" [6, т. 1, c. 31].

4. Согласно В.В. Хаскину, "физиологическая адаптация у высших животных есть как раз такое изменение уже осуществленной реакции (регуляции), благодаря которому первоначальное напряжение гомеостатической функции уменьшается, а эффективность регуляции возрастает" [6, т.1, c. 33].

5. По Г.К. Ракову, "адаптация человека к меняющимся условиям окружающей среды представляет собой своевременное включение исполнительных механизмов по принципу функциональной системы, приводящих организм к достижению приспособительного эффекта" [6, т. 1, c. 71].

6. В.П. Леутин и Е.И. Николаева считают, что "суть любой адаптирующейся системы заключается в способности корректировать свои реакции согласно изменениям воздействующего стимула на основе уже имеющегося опыта, а также накопления и хранения вновь поступающей информации" [6, т. 1, c. 113].

7. Согласно Ю.П. Шорину, "общей чертой существующих определений понятия адаптации является представление о способности организма к направленной приспособительной изменчивости. Диапазон этих реакций и их специфичность определяются фондом генетических программ, приобретенных в процессе эволюции" [6, т.1, c. 137].

8. По мнению Ж.Ж. Раппопорта и Л.А. Михайлова, адаптация ребенка - "состояние его оптимальной жизнедеятельности при минимальных энергетических затратах на ее поддержание, высоком уровне надежности (резервах) функциональных систем, нормальном темпе и уровне полового, физического и психического развития" [6, т. 2, c.3].

9. Согласно С.М. Ксенцу, "адаптация - это динамические, строго последовательные в микро- и макроинтервалах времени сдвиги аналитико-интегративной деятельности нервной системы, обеспечивающие регуляцию и саморегуляцию всех функций и процессов на клеточном, тканевом, органном и организменном уровнях для обеспечения адекватного, биологически целесообразного системного ответа организма, вида или популяции на кратковременные и длительные воздействия комплекса факторов внешней cреды" [6, т. 2, c. 42].

10. Д.Н. Маянский определяет адаптацию как "процесс поддержания гомеостаза в неадекватных условиях среды ценой сложной перенастройки аппаратов биорегуляции" [6, т. 2, c. 70].

Приведенными цитатами (их число можно было бы продолжить) подтверждаются трудности обобщающего определения индивидуальной адаптации организма. Авторы выделяют в этой проблеме разные аспекты, в том числе онтогенетический (пп. 2, 3, 8), генетический (п. 7), связанный с механизмами регуляции (пп. 4, 5, 6, 9, 10). Преимущественно физиологические толкования этого феномена ограничивают его <морфологическую сущность>, как и увязанность его с проблемами функциональной, возрастной и спортивной морфологии. При этом не фиксируется внимание на некоторых краеугольных, по нашему мнению, положениях.

Адаптация структур организма зависит от нормы их реакции на внешние воздействия. Последняя определяется опытом общения организма с данным средовым фактором как в исторической ретроспективе (что отразилось на генотипе), так и в ходе индивидуального развития, при обретении организмом опыта общения с данным фактором. Норма реакции - понятие, введенное генетиками. Мы вкладываем в него фенотипический смысл, считая, что она не только наследуется, но и воспитывается при обогащении опытом общения организма с фактором среды.

Рассматривая вариации ростовой активности организма как различные проявления адаптации к тому или иному фактору внешней среды, невольно находишь подтверждения правилу (закону) Арндта - Шульце, характеризующему связи между дозой воздействия и эффектом на него, то есть ответной реакцией организма. Соответственно правилу, действием, стимулирующим рост, обладают нагрузки средней интенсивности, тогда как слабые и сильные не ведут к активации ростовой активности.

Что же такое индивидуальная морфофункциональная адаптация? Адаптация - изменения организма при внешнем воздействии, зависящие от его специфики, дозы и нормы реакции организма на него. Сопоставим с этим некоторые определения из числа приведенных в предыдущем параграфе.

Адекватная внешним условиям структурно-функцио-нальная перестройка способствует самосохранению организма и оптимальному уровню его функционирования, удовлетворяя пункту 1. Адаптированный структурно-функциональный комплекс приобретает устойчивость к ранее не переносимым условиям согласно пункту 2. Весь фило- и онтогенез - это постоянная подстройка организма к условиям среды (п. 3). Правило доза - эффект при учете нормы реакции определяет гибкость корректировки адаптивных изменений (п. 6). Норма реакции организма на внешний стимул определяется как генетическими механизмами (п. 7), так и имеющимся опытом (п. 6). В нашем определении нет упоминаний о гомеостазе (см. пп. 1, 4, 10), но ведь адаптации локального значения (например, моделирование рельефа кости в особых условиях профессиональной или спортивной деятельности) могут существенно не отразиться на внутренней среде организма.

Выдвинутое нами определение феномена адаптации нуждается в конкретных морфологических подтверждениях. Справедливость правила доза - эффект (Арндта - Шульце) иллюстрируется рядом примеров; вне указанной закономерности многие морфологические факты труднообъяснимы. Так, литература, посвященная роли механических нагрузок на рост костей, содержит немало противоречий: синостозирование эпифизарных зон и рост костей в длину, по мнению одних авторов, стимулируются механическими воздействиями, согласно иным указаниям, - тормозятся ими или же существенно не изменяются. Анализ литературы и собственные наблюдения дали основание Б.А. Никитюку еще в 60-х гг. высказать идею о двойственности влияний механических нагрузок на рост костей, стимулирующих в одних дозировках и тормозящих в других этот процесс [7]. Если этот пример относился к отдельному органу, то следующий распространяется на организм в целом: как уже отмечалось, уровень солнечной (геомагнитной) активности способен оказать двойственное влияние на рост плода. В результате новорожденные в годы активного Солнца имеют уменьшенные размеры тела, а в период низкой солнечной активности - повышение размеров [8].

Соотношения дозы нагрузки и нормы реакции на нее регламентируются правилом <конфликта организма со средой> [9]. В соответствии с последним расхождения во взаимодействии среды и нормы реакции организма (определяющей восприимчивость организма к действию средового фактора) могут иметь умеренный характер и стимулировать ростовую активность; если же конфликт усугубляется, ростовая активность тормозится. Это правило вначале было использовано для объяснения механизмов акселерации развития, однако, оно может быть применено и при истолковании механизмов адаптации (ведь акселерация развития нередко рассматривается как адаптация юного организма к изменившимся условиям среды).

Механизмом двойственности адаптационной перестройки организма в части наблюдений мог бы служить неспецифический защитный синдром, или стресс-реакция, по Г. Селье. Умеренный конфликт вызывает физиологический стресс с последующим насыщением организма кортикостероидами - гормонами-анаболи-ками, стимулирующими рост. Резкий конфликт ведет к дистрессу и снятию гиперпродукции анаболиков. Однако при длительном воздействии раздражителя на организм наступает привыкание к его действию; лишь при нарастании интенсивности агента среды возможно сохранение и продление стресс-реакции.

Генетико-экологические дифференцирующие факторы

Выявление генетических и средовых (экологических) причин изменчивости возможно как в антропологических, так и в экспериментально-морфологических исследованиях. Примером работ последнего рода служат попытки моделировать на животных различные состояния двигательной активности, условия гипоксии, нарушенного питания, близкородственного смешения и т.п. При этом легко упустить грань анимального и человеческого, поиски которой в последние годы проявились дискуссией о биологическом и социальном, а итоги обсуждения были подробно освещены нами в очерке о философских основах интегративной педагогической антропологии [10].

Приспособление к условиям среды у животных совершается по законам биологии. Его эволюционные механизмы включают изменчивость и естественный отбор. Приспособление человека к новым для него природным условиям - в первую очередь явление социальное, использующее достижения современной науки и техники в виде разнообразных форм техногенной защиты и поэтому мало отражающееся на биологии организма. Однако в экстремальных ситуациях среды этих созданных разумом человека охранительных средств оказывается недостаточно и включаются аварийные механизмы адаптации. Они могут действовать на протяжении одного поколения и совершаться на уровне фенотипа человека. Однако на протяжении жизни многих поколений в условиях отягощенной внешней среды в организме аборигенов в результате мутационных ненаправленных изменений с последующей коррекцией естественным отбором могут возникать особенности приспособления и на генотипическом уровне, что ведет к формированию адаптивных типов, по Т.И. Алексеевой [11].

Этот термин обозначает комплекс морфофункциональных особенностей, возникающих на различной расовой и этнической основе как приспособление к определенным природным условиям. Можно говорить об общем и специфическом в характере адаптивных реакций. Общее для разных типов - повышение сопротивляемости организма действию неблагоприятных факторов среды в виде стресс-реакции по Г. Селье - сочетается со специфическими механизмами: например, увеличением теплопродукции, относительной поверхности испарения, того и другого вместе. Своеобразие специфических особенностей позволяет дифференцировать адаптотипы на арктический, высокогорный, континентальный, тропический и др. В отличие от возникших в эпоху верхнего палеолита расовых типов становление адаптотипов происходило на протяжении всей истории человечества.

Как соотносятся понятия: "расовый", "адаптивный", "конституциональный" типы ?

Известно, что спектр конституциональных типов примерно одинаков у представителей разных рас (Ф. Вейденрейх [12]). Если раса - исторически сформировавшаяся общность людей, то конституциональный тип человека выделяется на основе сходства темпов онтогенеза, морфофункциональных признаков и нормы реакции на внешние воздействия. Согласно данным Т.И. Алексеевой [11], адаптивные типы - это тоже совпадение нормы реакции в сходных условиях обитания для популяций, которые могут быть генетически не связаны между собой. В таком случае адаптотип может рассматриваться и как конституциональный тип, наиболее адекватный условиям существования в данных экологических условиях.

Внешняя среда обеспечивает организму необходимые для метаболизма химические вещества, возможности теплообмена организма со средой, определяемые температурой воздуха и его влажностью, радиационный фон и некоторые другие условия. Внешняя среда (для человека она включает и социальную) косвенно определяет характер браков, заключаемых для продолжения рода. Происходящие при сужении и расширении круга брачных связей изменения генотипа отражаются, видимо, на восприимчивости организма к действию факторов внешней среды. При сопоставлении внешнесредовых и генетических влияний следует учитывать, что генотип в ходе эволюции вида аккумулировал в себе черты приспособления к привычной внешней среде. Поэтому, анализируя конкретное внешнесредовое воздействие на растущий организм, можно поставить вопрос о том, насколько привычно для организма это влияние и как он на него отреагирует, используя опыт, накопленный генотипом в ходе исторического развития вида. Рассмотрим ниже механизмы и особенности роста и развития организма в условиях, типичных для современного человека, при характерных для его жизни и часто встречающихся условиях социального (пищевого) и биологического (близкородственное смешение из-за сужения круга брачных связей) ограничения. Из этих примеров отчетливо проступают постоянно существующие биосоциальные угрозы "благополучному" существованию современного человека, в исторической биологии которого на видовом и индивидуальном уровнях радостей и успехов было значительно меньше, чем трудностей и невзгод.

Условия питания как дифференцирующий фактор. Еще Лигой Наций было дано определение голода как состояния, при котором организм получает меньше калорий, чем ему требуется для поддержания нормальной массы тела при средней физической нагрузке. Иной разновидностью неадекватного потребностям человека питания служат разбалансированность и односторонность, нередко лишающие организм обязательных и незаменимых для метаболизма веществ (витаминов, микроэлементов и др.). Неполноценность питания может определяться особенностями местного сельскохозяйственного производства или традиционными диетическими ограничениями. На Х1V сессии регионального комитета Всемирной организации здравоохранения для стран Юго-Восточной Азии в качестве наиболее частых отклонений в питании указывалось на нехватку белка и суммарной калорийности рациона. Серьезной проблемой для многих развивающихся государств является также дефицит витамина, нередко сочетающийся с белковой недостаточностью. В странах с преобладающим употреблением в пищу риса часты случаи дефицита тиамина. Столь же распространена нехватка рибофлавина, железа, а в некоторых горных местностях - йода.

Хроническое недоедание вызывает многосторонние изменения в растущем организме. Едва ли не самое углубленное их рассмотрение было предпринято в начале 20-х годов нашего столетия антропологом и врачом-патологом Владимиром Германовичем Штефко (1893 - 1945). Приоритетность его наблюдений заставляет остановиться на некоторых из них.

В.Г. Штефко - следующий за Н.П. Гундобиным (1860 - 1908) реформатор возрастной морфологии в России. Однако, как ни удивительно, главное научное детище ученого - проблемы возрастной морфологии - не было самоценным изначально, а оказалось производным от тематики, связанной с голодом. Эти интересы по необходимости проснулись в ученом по завершении Первой мировой и гражданской войн, при нахождении его в Крыму, куда в поисках лучшей доли стекались толпы голодающих с территорий Украины и юга России. Были и позже сходные моменты истории - голод на Украине в 30-е годы или ленинградская блокада периода Великой Отечественной войны, унесшие миллионы жизней. Однако не было столь наблюдательного "летописца", как В.Г. Штефко, да и свобода научной мысли в 30-40-е годы оказалась далеко не та, что в 20-е.

Воздействие на организм человека хронического недоедания В.Г. Штефко воспринял как эксперимент природы, трагический по своим последствиям, но позволяющий не менее точно, чем в лабораторных исследованиях, выяснить не столько патологические проявления, сколько общебиологические принципы. Разделяя взгляды Тандлера о конституции как наследственном детерминаторе жизненных процессов конкретного человека и кондиции - как особенностях его организма, спровоцированных действием среды, В.Г. Штефко сквозь "деревья" кондиций, сопряженных с последствиями голода, пытался рассмотреть "лес" конституциональных закономерностей.

Кондиционные изменения в организме при хроническом недоедании, распространившись на все органы и системы, оказались в детском возрасте выраженными в наибольшей мере для производных среднего зародышевого листка - мезодермы.

В ранней своей монографической публикации о морфологических последствиях голодания [13] В.Г. Штефко наряду с особенностями размеров тела остановился на изменениях крови, кроветворных органов и кровеносных сосудов. Отмечено: повышение содержания в крови голодающих лейкоцитов и миэлоидных клеток (лимфоцитоз, миэлоцитоз), снижение концентрации эозинофилов (эозинопения), обилие переходных клеточных форм. Нейтрофильно-лимфоцитарный перекрест, возникающий при уменьшении (лимфоциты) и увеличении (нейтрофилы) содержания этих клеток с возрастом, изменился от 4 лет в начале века [14] до 12 лет у голодавших детей Крыма (в 50-70-е гг. у детей Москвы этот возраст составил около 2 лет [15, c.250]).

В следующей монографии [16] обсуждались изменения черепа, половых желез, отношения между шишковидной железой (эпифизом) и половыми железами, вторичное поднятие яичек из мошонки у голодавших мальчиков, особенности строения сердца. Изменения органов репродуктивной системы были направлены на предохранение утративших свою биологическую полноценность мужских и женских особей от продолжения рода. Это проявилось практически тотальным исчезновением яйцеклеток в яичниках и сперматозоидов в яичках при сохранении гормонопродуцирующих структур. От 1/4 до 1/2 части мальчиков проявили обратное смещение яичек из мошонки к наружному отверстию пахового канала и даже в его просвет [17].

Несмотря на отчетливо выраженные изменения во всех звеньях эндокринного аппарата [18] и явные сдвиги в телосложении, общие принципы роста и развития детского организма даже в столь экстремальных условиях сохранились относительно не искаженными. Хотя дети, бывшие под наблюдением В.Г. Штефко, испытывали на себе длительное и хроническое недоедание, наиболее тяжкие его последствия установлены в период так называемого ростового скачка, то есть на 2-м десятилетии жизни.

Конституция мужская и женская обусловили неодинаковую устойчивость организмов к воздействию голода. Принадлежность к женскому полу обеспечила лучшую сохранность структур. В.Г. Штефко объясняет это большей наделенностью женского организма жировой тканью, которая представляет собой определенный энергетический резерв, подлежащий расходованию в экстремальных ситуациях, покрывая энерготраты организма. Не имея подобных жировых запасов, мужской организм вынужден расходовать свои белковые составляющие, прибегая к разрушению скелетных мышц и других структур. Иной характер носили половые отличия сердца: у девочек повреждения органа были более значительны, чем у мальчиков.

Будучи профессиональным антропологом, В.Г. Штефко не мог обойти своим вниманием фактор наследственной принадлежности голодавших. Одинаковые, казалось бы, условия по-разному отразились на телосложении детей. В частности, это установлено для соотношения высоты головы и длины тела детей [19]. По этому признаку дети русской и крымско-татарской национальностей выявили большие изменения, чем дети евреев и крымчаков. Использованными макро- и микроморфологическими методами установить причину этих отличий не удалось. Остается думать, что конституциональная устойчивость организма к неблагоприятным воздействиям сопряжена не только с половой, но и с этнической принадлежностью человека.

За последующие с момента публикации трудов В.Г. Штефко 70 лет наука сохранила те же позиции по существу рассмотренных вопросов. Более углубленных знаний по некоторым из них удалось достичь благодаря экспериментам на животных. Так, В.Н. Никитин [20], повторив опыты Мак-Кея по влиянию периодической калорийной недостаточности питания на последующие процессы роста и старения белых крыс, убедился в нарастании средней продолжительности жизни примерно в полтора раза. Им и последующими исследователями показана перестройка при голодании органов эндокринного аппарата и иммунной защиты: недоразвитие и следы дегенерации коркового вещества надпочечников, а также вилочковой железы (тимуса), снижение активности щитовидной железы. Страдает и нервное звено регуляции жизненных функций организма. Ранние нарушения питания уменьшают размеры головного мозга и содержание в нем ДНК, а следовательно, число нервных клеток. Наиболее повреждаются отделы головного мозга, находящиеся в период голодания в состоянии активного роста. Голодание в большей мере влияет на содержание РНК в нейронах, чем на количество белка.

Сходные факты дают наблюдения психологов над интеллектуальным развитием маленьких детей с односторонним углеводным питанием, матери которых надолго их оставляют, работая на плантациях. Хотя задержки психического развития нередко трактуются как результат депривации ребенка, белковое голодание, несомненно, также оказывает существенное влияние.

Однако не менее тревожные последствия в процессах роста и развития организма детей возникают при избыточном питании. На недавно (21-22 марта 1996 г.) состоявшейся в Санкт-Петербурге научной конференции "Биомедицинские и биосоциальные проблемы интегративной антропологии" всеобщее внимание привлекло выступление профессора-педиатра И.М. Воронцова об антропологии детства и проблеме социальной детерминированности. Позволим себе подробно изложить его содержание в прямом цитировании авторского текста:

"Нами (И.М. Воронцовым - В.К. и Б.Н.) проводился анализ динамики физического развития детей Ленинграда - Санкт-Петербурга, начиная с первых послевоенных лет и до настоящего времени. Выявлена теснейшая зависимость физического развития детей от роста средней заработной платы и показателей обеспеченности города продуктами питания. Однако главное влияние было связано с диктуемой органами здравоохранения практикой вскармливания детей первого года жизни. Таким образом, выявлен очень своеобразный компонент акселерационного процесса - инфантильная нутритивная акселерация. Нутритивная стимуляция роста и развития детей нарушает естественную относительную гармоничность развития и приводит к формированию особенного фенотипа детей, характеризующегося высокой массой и длиной тела, относительной массивностью костей и мускулатуры, интенсивным формированием и большими размерами лимфоидных образований, как центральных, так и периферических. Течение острых заболеваний у детей с таким "акселерационным лимфатизмом" отличается злокачественностью, они чаще дают острую надпочечниковую недостаточность и гипервазопрессинемию со стойкой олигурией. При этом фенотипе существенно возрастает частота опухолевых заболеваний, в частности острых лейкозов в возрастной группе от 2 до 4 лет, формируется так называемый младенческий пик заболеваемости опухолями. Интенсификация роста детей в другие возрастные периоды также приводит к состояниям резкой дисгармонизации с определенными клиническими проявлениями. Выделена целая категория болезней дисгармонизации, которые входят в группу критических состояний развития. Можно предположить неблагоприятное влияние интенсификации роста на сроки предстоящей жизни человека" [21, c. 17].

Приносим извинение читателям за столь обширное цитирование, но обсуждаемый вопрос того заслуживает. В предыдущем выпуске трилогии [10] механизмы возникновения акселерации развития рассматривались на трех последовательных уровнях: экологобиологическом (сопряженность темпов роста и развития организма, в частности внутриутробного, с циклическими изменениями гелиогеомагнитной активности), биосоциальном (расширение до определенного предела круга брачных связей с проявлением у потомков первого поколения гетерозиса как активизации ростовых процессов и повышения жизнеспособности организма), социальнобиологическом (искусственная стимуляция ростовых процессов практикуемыми приемами воспитания ребенка и влияниями социальной среды). Первый уровень проявляется всегда, хотя иногда маскируется действием двух остальных. Второй характерен для начала эпохи индустриализации с сопутствующем ей смешением населения, не доходящим до существенной выраженности. Переживаемый сейчас исторический период характеризуется в так называемых индустриальных обществах преобладанием явлений акселерации, происходящих на третьем уровне. Именно он затрагивается в работе И.М. Воронцова. Смена грудного вскармливания детей искусственным, завышенные нормы их питания вызывают нутритивную акселерацию развития. Автор усматривает в ней основную причину ослабления детского организма в связи с искажением, дисгармонизацией его развития. Последствием служит ослабление мер иммунной защиты организма и онкологические поражения детей раннего возраста. Над вторым результатом нутритивной акселерации - сокращением общей продолжительности жизни - надлежит задуматься.

Снижение средней продолжительности жизни населения России - предмет озабоченности не только специалиста-демографа, но и каждого здравомыслящего гражданина. Cводить ее лишь к недочетам медицинского обеспечения населения или загрязнению среды обитания с ответными воздействиями последней на организм, на наш взгляд, было бы неоправданным. При всех недоработках системы охраны здоровья населения в СССР она имела немало положительного. Во-первых, была бесплатной и по-настоящему массовой. Во-вторых, ей была присуща профилактическая направленность. В-третьих, она постоянно "подпитывалась" новыми научными разработками ученых-медиков, а уровень развития фундаментальной и прикладной медицины в СССР всегда признавался достаточно высоким. И тем не менее средняя продолжительность жизни оставалась низкой, а сейчас по неофициальным данным для мужского населения сельской местности опустилась до 58 лет. Учитывая все экономические сложности современной жизни и алкоголизацию населения, приобретающую все более широкий характер (причем охватывающую сейчас не только мужское, но и женское население), мы склонны все же искать причины сокращения срока жизни не в состояниях здоровья людей, а в специфике их индивидуального развития, в убыстрении темпа их жизни и преждевременном расходовании потенциала собственного здоровья. Но ведь о том же свидетельствует и высказывание И.М. Воронцова, приведенное выше. Кстати, привлечение внимания последние годы к проблемам валеологии - науки о здоровье - весьма симптоматично и свидетельствует об осознанности обществом того факта, что удлинение срока человеческой жизни следует искать на путях не только искоренения болезней, но и созидания здоровья, воспитания привычек и навыков здорового образа жизни.

Содержательность этого понятия - не только в искоренении вредных привычек и борьбе с алкоголем и никотинокурением. Конечно, "огромный античеловеческий потенциал в России представляет в настоящее время практически не контролируемая экологическая среда, дополняемая пьяным разгулом, социальной напряженностью, обнищанием основной массы населения, плохим финансированием здравоохранения" [22, с.30]. Тем не менее не в этом видим мы серьезную причину сокращения средней продолжительности жизни наших сограждан, а в сложившихся представлениях о внешних проявлениях здоровья в детском возрасте.

Согласно весьма распространенным и имеющим традиционный характер воззрениям, здоровый ребенок - упитанный ребенок. Население России, веками привыкшее к трудной своей доле, почитало полноту фигуры спутником здоровья. Лишь в новейшей истории России проявил себя возврат к традиционно практикуемым на Западе канонам физической красоты, когда эталоном телосложения для женщины служит его эктоморфность, а для мужчины - мезоморфность. Это нередко заставляет молодых женщин с нормальным и даже пониженным весом тела стремиться к дальнейшему его понижению, приобретая болезни [23]. Однако те же лица по-иному ведут себя применительно к собственным детям, перекармливая их чуть ли не с момента рождения. Последствия этого были отмечены И.М. Воронцовым. Не можем отказать себе в удовольствии процитировать еще одно его высказывание: "Все или очень многие основные свойства, как позитивные, так и негативные, которые мы можем наблюдать в каждом новом поколении, детерминированы организованной взрослыми людьми средой детского развития" [24, c.18]. Если учесть бездумность выполняемых взрослыми воспитательных действий, то как не согласиться с педиатром И.М. Воронцовым в осуждении этих "деяний".

Итак, оценивая роль питания как существенного фактора экологии человека и его влияние на морфофункциональные особенности, следует признать отрицательными для роста, развития и состояния человека последствия как недостаточного (по калорийности и составу), так и чрезмерного питания. Экологическая заинтересованность антрополога должна включать при изучении этих вопросов оценку питания человека, установление связи особенностей его морфофизиологии с конкретной спецификой пищевого рациона.

Широта круга брачных связей как дифференцирующий фактор. Географические и социальные условия могут влиять на темпы роста и развития человека косвенно, определяя широту круга брачных связей и норму реакции потомства на внешние воздействия.

Группы населения с брачными связями, реализуемыми лишь в достаточно узких рамках, образуют изоляты. Формирование изолятов обусловливается такими причинами географического порядка, как, например, жизнь на изолированном и небольшом по размерам острове. В человеческом обществе наряду с географической изоляцией (при жизни в труднодоступных местах - на островах, в горах и т.д.) существовала и кое-где сохраняется социальная изоляция: в связи с заключением браков определенной социально-экономической, конфессиональной или этнической ограниченности. Так, в 1971 г. в Париже мы (Б.А. Никитюк) слышали о том, что у караимов - малочисленной группы населения с монолитным проживанием лишь на территории Литвы, в Тракае, - сохранился до того времени приоритет мононациональных браков, что требовало поддержания тесных связей между разрозненными семьями караимов в странах Европы и Америки.

Примером относительной изоляции могут служить коренные жители гор. В горных деревнях Центральной Италии 64,2 % браков заключались до недавнего прошлого в пределах одного церковного прихода; в 16,5 % случаев вступающие в брак жили на расстоянии 1-8 км друг от друга и в 9,1 % случаев на расстоянии свыше 20 км.

Еще относительно недавно круг брачных связей был достаточно узок и вне горных массивов. Так, В.В. Бунак [25] на примере жителей русских деревень Алтайского края отметил, что родители современного взрослого населения (бабушки и дедушки) в 74-81 % случаев были из одного селения. В 90 % случаев круг брачных связей охватывал 1-2 смежных селения.

Условия длительной изоляции отражаются на генетической структуре популяции, вызывая ее однородность, а позднее - феномен генного дрейфа. Изменяется распределение морфологических признаков в популяции: кривая распределения уплощается. Происходит понижение изменчивости в изоляте, затем в его составе выделяются субизоляты, а позднее из них - микроизоляты (Рычков Ю.Г. [26]). Процессы, совершающиеся в изолятах на гено- и фенотипическом уровнях, временами повышают вариабельность антропометрических признаков. В ходе <созревания> изолята генотипические изменения могут приобретать разную направленность. Этим объясняются, видимо, противоположные тенденции состояния детского населения в изолятах разной степени <зрелости>.

Дети, рожденные в близкородственных браках, отстают в физическом и умственном развитии. В этих условиях риск проявления в потомстве наследуемых патологических изменений повышен, так как резко увеличена вероятность гомозиготного носительства летальных и полулетальных генов. Наряду с этим не всегда, по-видимому, инбридинг ухудшает физическое развитие населения. Как указывает А.-Р. Г. Гаджиев [27], в Дагестане места с наиболее выраженным инбридингом характеризуются максимальными значениями длины тела. Высказывается предположение, что в исследованной зоне действуют факторы, сдерживающие отрицательные проявления инбридинга. К числу этих факторов справедливо было бы отнести значительную репродуктивную активность населения при сочетании высоких уровней рождаемости и детской смертности, когда отбором элиминируются физически ослабленные индивиды.

Современной эпохе свойствен повсеместный распад изолятов с прогрессирующим расширением круга брачных связей. Примером может служить население Северной Италии, где доля близкородственных браков составила в 1903-1923 годах 6,17 %, в 1926-1931 гг. - 3,72 %, а в 1933-1953 гг. - 1,85 %. Подобно этому показатель кровнородственной близости населения уменьшился во Франции между 1926-1930 и 1950-1953 годами более чем в два с половиной раза.

Массовая миграция из стран Европы привела в Северной Америке к смешению ранее изолированных частей многих популяций. Изменения характера брачных связей у переселенцев тщательно прослежены на примере населения Калифорнии, представленного выходцами из кантона Тессин в Швейцарии [28]. Хотя большинство иммигрантов женились на женщинах из своего кантона, только треть из них взяла себе в жены женщину из той же швейцарской деревни, откуда и они родом. Отметим, что в Швейцарии 2/3 браков заключались между уроженцами одной деревни.

Многие ученые считают ломку прежнего, весьма ограниченного круга брачных связей и заключение смешанных, так называемых гетеролокальных, браков одной из основных причин акселерации развития (мы останавливались на этом во второй части нашей трилогии [10, очерк 3]). Еще Ф. Энгельс писал: "Не подлежит сомнению, что племена, у которых кровосмешение было... ограничено, должны были развиваться быстрее и полнее, чем те, у которых брак между братьями и сестрами оставался правилом и обязанностью" [29, c. 43]. Ф. Энгельс имел в виду, как это видно из предшествующего текста, не только единоутробных, но и более отдаленных в генетических отношениях родственников. Эти мысли подтверждаются современными данными. Потомство от экзогамных браков отличается большей высокорослостью, чем люди эндогамного происхождения. Например, для населения современной Франции доказано наличие корреляционных связей между показателями кровного родства в отдельных группах населения и средними значениями длины тела у них же.

Проявления гетерозиса в росте и развитии детей и подростков установлены с достаточной очевидностью, однако сущность этого явления и условия, ему благоприятствующие, до конца не выяснены [10, очерк 3]. Не всегда расширение круга брачных связей приводит к увеличению длины тела как одному из симптомов гетерозиса. Для его проявления необходим, по всей вероятности, некий оптимум гетерозиготности. Проверить это предположение можно было бы, сопоставив размеры тела детей в связи с расстоянием между местами рождения родителей. Предполагалось, что с увеличением этого расстояния степень экзогамии повышается. Наблюдения Б.А. Никитюка и В.И. Филиппова на детях-украинцах дошкольного возраста, уроженцах Криворожской области, разделенных на группы по степени экзогамии, подтвердили это предположение. С повышением до определенного уровня степени экзогамии длина тела увеличивается сравнительно с исходной группой. При дальнейшем нарастании экзогамии длина тела возвращается к исходной. Эти приоритетные сведения были в дальнейшем подтверждены в лаборатории Б.А. Никитюка для детей разных возрастно-половых и этнических групп с территории бывшего СССР [30].

Адаптация как объект эколого-генетических исследований. Рассмотренные на примере алиментарных экологические воздействия вызывают изменения организма. Последние повышают или понижают жизнедеятельность организма и отдельных его звеньев в зависимости от интенсивности средового воздействия - его нарастания или понижения.

Итогом и процессом взаимодействия со средой является адаптация организма к новым условиям. Протекание этого процесса и его результат зависят как от наследственности, так и от интенсивности средового воздействия. С нарастанием дозы экологического фактора от слабой до средней, сильной и сверхсильной меняется эффект внешнего воздействия. От малоразличимого, практически незаметного он вырастает до отчетливого, а затем вновь ослабевает. Внешне слабые и очень сильные раздражители дают сходный эффект, хотя внутренние механизмы их действия поразительно непохожи.

Различия дозы внешнего воздействия наслаиваются на вариации восприимчивости организма к экологическим факторам. Существуют индивидуальные колебания порога оптимальной нагрузки и обусловленная этим высокая индивидуальная изменчивость проявлений адаптации организма к экологическим условиям.

Норма реакции организма на внешние воздействия обусловлена в числе прочего факторами демографического порядка. Она зависит от характера брачных связей. Дети, рожденные в семьях, где супруги отличаются значительным генетическим сходством, обладают высокой гомозиготностью. Как отмечалось выше, это вызывает задержку ростовых процессов и нередко - разного рода нарушения развития. Дети, родители которых обладают лишь умеренным генетическим сходством, - умеренно гетерозиготны. Их норма реакции на внешние воздействия способствует активизации ростовых процессов, что ведет к акселерации развития. При значительных генетических различиях родителей дети отличаются резкой гетерозиготностью; норма реакции на внешние воздействия не благоприятствует активизации ростовых процессов.

Эколого-генетический подход в современной интегративной антропологии требует раскрытия причин изменчивости, сопряженных с перестройкой генотипа (в направлении большей или меньшей гетерозиготности, с заключением смешанных или родственных браков, а также в связи с мутационными изменениями) или вызванных разным уровнем средовых воздействий.

Учет экологических и генетических влияний на онтогенез должен вести к разработке приемов и методов управления адаптацией индивида и личности - всей соматопсихической целостности - к новым условиям природного и социального окружения. Для должной полноты раскрытия этого вопроса рассмотрим более подробно некоторые экологические аспекты современной интегративной биосоциальной антропологии.

Примечания

1. Анохин П.К. Узловые вопросы теории функциональной системы. - М.: "Наука", 1980.

2. Методологические основы спортивной морфологии. - М.: ГЦОЛИФК, 1979.

3. Куприянов В.В., Никитюк Б.А. Методологические проблемы анатомии человека. - М.: "Медицина", 1985.

4. Философский энциклопедический словарь. - М.: "Сов. энцикл.", 1983.

5. Саркисов Д.С. Очерки по структурным основам гомеостаза. - М.: "Медицина", 1977.

6. Адаптация человека в различных климато-географических и производственных условиях. Тома 1-5. Новосибирск: СО АМН СССР, 1981.

7. Никитюк Б.А. Влияние механической нагрузки на рост трубчатых костей кисти человека. "Арх. анат.", 1968, т.55, № 8.

8. Никитюк Б.А., Алпатов А.М. Связь вековых изменений процессов роста и развития человека с циклами солнечной активности. "Вопр. антропол.", 1979, вып. 63.

9. Никитюк Б.А. Объяснение причин акселерации развития с учетом взаимодействия наследственных и средовых факторов. "Anthrop. kozl." (Budapest), v. 19, № 2.

10. Кузин В.В., Никитюк Б.А. Интегративная педагогическая антропология. - М.: Изд-во "ФОН", 1996.

11. Алексеева Т.И. Географическая среда и биология человека. - М.: "Мысль", 1977.

12. Вейденрейх Ф. Раса и строение тела. - М.-Л.: Гос. изд-во, 1929.

13. Штефко В.Г. Влияние голодания на подрастающее поколение России. - Симферополь: "Крымиздат", 1923.

14. Гундобин Н.П. Особенности детского возраста. СПб, 1906.

15. Никитюк Б.А., Чтецов В.П. (ред.). Морфология человека. Изд-е 2. - М.: Изд-во МГУ, 1990.

16. Штефко В.Г. Влияние голодания на детский организм. - Орел: Изд-во "Красная Книга", 1924.

17. Штефко В.Г. О вторичном поднятии яичек у человека в детском возрасте. К вопросу о происхождении крипторхизма при голодании. "Педолог. журн.", 1924, № 2 (5).

18. Штефко В.Г. Об изменениях желез внутренней секреции при недостаточном питании. "Рус. клиника", 1925, № 10.

19. Штефко В.Г. Отношение высоты головы к длине тела в различных возрастах (по наблюдению над голодавшими детьми). "Рус. антроп. журн.", отд. оттиск.

20. Никитин В.Н. Периодическое калорийно-недостаточное питание и процессы онтогенеза. "Журн. общ. биол.", 1961, 22, № 2.

21. Воронцов И.М. Антропология детства и проблемы социальной детерминированности. В кн.: Биомедицинские и биосоциальные проблемы интегративной антропологии. СПб: Изд-во СПб ГМУ, 1996.

22. Кирсанов А.И. Функционально-морфологические аспекты в клинике внутренних болезней. СПб: Изд-во СПб ГМУ, 1996.

23. Крылов В.И. Конституциональные и социокультуральные факторы в этиологии и патогенезе нервной анорексии и нервной булимии. СПб: Изд-во СПб ГМУ, 1996.

24. Воронцов И.М. Социальная антропология детства - не только наука. СПб: Изд-во СПб ГМУ, 1996.

25. Бунак В.В. Об увеличении роста и ускорении полового созревания современной молодежи в свете советских соматологических исследований. "Вопр. антропологии", 1968, вып. 28.

26. Рычков Ю.Г. Антропология и генетика изолированных популяций (древние изоляты Памира). - М.: Изд-во МГУ, 1969.

27. Гаджиев А.Г. Антропология малых популяций Дагестана. Автореф. дисс. докт. - М., 1967.

28. Hulse F.S. Exogamie et heterosis. "Arch. suisses anthropol. gen.", 1957,v. 22, № 2.

29. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В кн.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 21, с. 43.

30. Никитюк Б.А. Новые данные о двойственности влияния экзогамии на ростовые процессы у человека. "Арх. анат.", 1979, № 11.

При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

Кузин, В.В. Интегративная биосоциальная антропология / Кузин В.В., Никитюк Б.А.; РГАФК. - М.: ФОН, 1996. - 220 с.