Вадим КАМИНСКИЙ
о клубах Нью-Йорка

Половинки большого яблока

---

Летом 1978 года в одном из нью-йоркских кафе произошел такой забавный случай. Посетитель, заказав обед, обратил внимание на соседний столик, за которым два любителя играли в шахматы. Заметив, что один из партнеров упустил легкий выигрыш, посетитель указал ему на оплошность, а в ответ услышал нелестное замечание.

- Но я - Бобби Фишер, - с достоинством представился он.

Игроки недоуменно переглянулись.

- Ну и что? - сказал один из них. - Я, например, Джек Роббинс, а вот он - Тэд Капелюшник, а ведь никто не поднимает из-за этого шума.

Этот случай, описанный югославской газетой "Политика", был пересказан гроссмейстером Эдуардом Гуфельдом в его статье "Бобби Фишер - легенды и быль", после чего стал своего рода шахматным анекдотом. Но не странно ли, что имя одного из величайших шахматистов было забыто его соотечественниками всего через шесть лет после завоевания высшего шахматного титула? Причем забыто даже в шахматной столице Америки!

А между тем Нью-Йорк (его нередко называют Большим Яблоком) имеет славные шахматные традиции. Первый официальный матч на первенство мира между Вильгельмом Стейницем и Иоганном Цукертортом состоялся в США, и начался он именно в Нью-Йорке, после чего эстафету приняли Сент-Луис и Новый Орлеан. Второй матч за мировую шахматную корону между Стейницем и Гунсбергом от начала до конца проходил в Манхэттенском шахматном клубе - одном из старейших в Америке.

Все без исключения чемпионы мира побывали тут, не говоря уже о неисчислимом множестве любителей со всего мира, которые совершали и совершают паломничество в эту шахматную Мекку Нового Света. Правда, у этого клуба есть весьма серьезный соперник - Маршалловский клуб, который, подобно младшему брату, ревниво относится к первородству старшего.

Манхэттенский был основан в 1877 году; тогда он еще не имел собственного помещения и ютился на задворках прокуренного кафе-биллиардной в районе Боуери в Нижнем Манхэттене. Собственно, первоначально это был кружок любителей шахмат, которые решили объединиться, чтобы играть партии по переписке с такими же кружками других городов Америки. В момент основания клуб насчитывал всего около 30 членов, но с каждым годом число их росло, и шахматистам стало тесно в небольшом кафе. Клуб то находил, то терял спонсоров, предоставлявших временные помещения, пока наконец не переехал в Карнеги-холл - спустя почти два десятилетия после своего основания. Турнирное помещение, правда, было небольшим, зато вместо треска биллиардных шаров можно услышать увертюры и оперные арии, доносившиеся из концертного зала. Такое соседство с музами прекрасно соответствовало духу, царившему в помещении для игры, и клуб становился все более популярным. К тому же среди музыкантов оказалось много любителей древней игры. Например, Энрико Карузо не упускал случая сыграть в антрактах партию-другую. Большим любителем шахмат (и довольно сильным шахматистом) был Сергей Прокофьев, однажды ему удалось в сеансе одновременной игры выиграть у самого Эмануила Ласкера. Но чемпионом среди музыкантов слыл выдающийся скрипач Давид Ойстрах, игравший "под мастера". Ойстрах как-то признался, что одну из лучших своих партий в шахматы сыграл именно в Карнеги-холле после сольного концерта, который завершился несмолкаемой овацией.

Часто бывал в Нью-Йорке Хосе Рауль Капабланка. В начале ХХ века он состоял на дипломатической службе кубинского правительства, что давало ему возможность много путешествовать, особенно по странам Северной Америки. Капабланка любил Манхэттенский клуб, где не только выступал в соревнованиях, но и сыграл много тренировочных партий с местными мастерами и любителями.

Два крупнейших турнира прошли в Нью-Йорке в 1924 и 1927 гг. Они были организованы при непосредственном участии Манхэттенского клуба. В первом победителем вышел Эмануил Ласкер, на полтора очка опередивший Капабланку, владевшего в то время шахматной короной; третьим пришел к финишу Александр Алехин. Именно на том турнире родилась сенсация: Капабланка, не проигрывавший 8 лет, потерпел поражение от гроссмейстера Рихарда Рети. А вот турнир 1927 года Капабланка провел ровно, без сбоев, и заслуженно завоевал первый приз. Вторым был Александр Алехин, отставший на два с половиной очка; зато всего несколько месяцев спустя Алехин победил Капабланку в труднейшем матче на первенство мира. Таким образом, нью-йоркский турнир 1927 года стал для Алехина трамплином к завоеванию высшего шахматного титула.

К великому сожалению, в 1992 году Манхэттенский шахматный клуб переехал из Карнеги-холла на 46-ю улицу, в так называемый "ресторанный ряд" между 8 и 9-й авеню. И хотя теперь он располагается в прекрасном трехэтажном здании, гораздо более просторном, чем ранее, становится грустно от того, что больше не доведется ощутить ту неповторимую атмосферу, которая царила на прежнем месте, столь почитаемом великими мастерами прошлого.

Традиционный конкурент Манхэттенского шахматного клуба - Маршалловский - был основан в 1915 году неоднократным чемпионом США Фрэнком Маршаллом (1877 -1944). Расположенный недалеко от 5-й авеню, на 10-й улице в Гринич-Вилледже, Маршалловский клуб стал достопримечательностью этого живописного района Нью-Йорка. Частыми его посетителями были многие известные деятели литературы и искусства, такие как писатель Синклер Льюис, художник Марсель Дюшам, киноактер Хэмфри Богарт. Нечего и говорить, что клуб привлекал внимание выдающихся шахматистов, которым подчас приходилось делать выбор между соревнованиями в Карнеги-холле и клубе Маршалла. Почувствовав в Маршалловском клубе серьезного соперника, Манхэттенский клуб решил вызвать конкурента на матч для выявления сильнейшего. Такие встречи впоследствии стали традиционными, они проводятся уже около 70 лет, но так и не ответили на вопрос, кто же чемпион Нью-Йорка.

Маршалловский клуб хранит много уникальных фотографий и вещей, имеющих отношение к выдающимся мастерам шахмат. Личные вещи Фрэнка Маршалла, в том числе изумительный комплект шахмат из слоновой кости; фотографии с автографами Алехина, Ласкера, Решевского, Фишера; столик Капабланки, за которым он любил играть. Кстати, именно за этим столиком Роберт Фишер в 1965 году играл партии по телеграфу со своими соперниками, участвовавшими в турнире памяти Капабланки в Гаване. Дело в том, что американское правительство не разрешило Фишеру посетить Кубу, с которой были разорваны дипломатические отношения, но он нашел оригинальный выход из этой ситуации.

История двух самых крупных в Америке шахматных клубов достойна войти в летопись города Большого Яблока, ведь жизнь многих выдающихся людей была тесно связана с шахматами.

Реклама: