ЕСЛИ БЫ КРАМНИКА СОЕДИНИТЬ С ТОПАЛОВЫМ...

Гарри Каспаров дал интервью испанскому журналисту Леончо Гарсия ("World Chess Service")

Как никогда раньше, в шахматах все сегодня держится на деньгах, или на их отсутствии. И матчи на мировое первенство. И вопрос в том, что именно считать мировым первенством и как его проводить. И кого - в отсутствие матчей - считать подлинным чемпионом? И как создать хотя бы более или менее равные условия для претендента, не обездолив при этом пяток других кандидатов. Не говоря уж о нескольких сотнях титулованных шахматистов, живущих не только шахматами, но и от шахмат: о тех нескольких сотнях, которые образуют своего рода шахматный "профсоюз" и жизнь которых все больше и больше походит на существование торговцев-"челноков" со всеми втекающими и вытекающими...

Позволю себе предложить вашему вниманию взгляд со стороны. Взгляд со стороны квалифицированного любителя - ведь профессиональные шахматы существуют не сами для себя, но ради любителей: это для нас поднимаются гроссмейстеры на сцену, создают и комментируют партии, пишут статьи и книги. Понимая и считая совершенно естественными сетования профессионалов, однако не забывая ни о собственных интересах любителя, ни о теряющихся зачастую в пылу спора доводах здравого смысла.

В сегодняшних шахматах однозначно преобладает спортивный элемент. Отсюда и попытки организовать шахматную жизнь по законам профессионального, притом коммерциализированного, спорта, надежды (через телевидение, рекламу и прочее) выйти на самоокупаемость шахмат, благодаря чему будет обеспечен пристойный жизненный уровень рядового профессионала, создастся заново или хотя бы не будет окончательно уничтожена система подготовки юных, и тому подобное. На мой взгляд, стремление превратить шахматы в коммерциализированный спорт - утопия, причем утопия пагубная.

Зрелищные виды спорта (а только они и поддаются коммерциализации) характеризуются тем, что насладиться зрелищем можно, даже если едва изучишь самые элементарные правила той или иной спортивной игры или иного состязательного спорта. Собственное умение, не говоря уже о мастерстве, не требуется и не предполагается. Более того, глубокого понимания происходящего на корте или на стадионе (а ведь чем глубже понимание, тем острее наслаждение) можно добиться, не только не беря ракетки в руки или не пиная мяч ногой, но и наличия рук и ног здесь, прошу прощения, не требуется. В шахматах же дело обстоит прямо противоположным образом: их зрелищность, не говоря уж о красоте, напрямую зависит от квалификации зрителя. Чтобы оценить новинку на семнадцатом ходу, надо знать, что это новинка. Чтобы порадоваться (или огорчиться) тому, как один гроссмейстер объявляет другому спертый мат, надо знать его схему, тем более что капитуляция произойдет после первого из серии шахов. Чтобы понимать происходящее в пешечном эндшпиле, надо знать принцип "оппозиции", "штаны" и многое другое. И так далее. То есть шахматы не просто не зрелищны и не телегеничны: они антизрелищны, антителегеничны, - и чем большее количество людей, грубо говоря, пересаживается из зала на сцену, тем сильнее пустеет зал. Тут уж ничего не поделаешь. Вспомните убогий телепоказ двух турниров "Кремлевских звезд". Но дело даже не в этом: кому, кроме кандидатов и мастеров, могло - и может - быть интересным такое зрелище?

Профессионалы средней руки сетуют: им стали мало платить. Но, прошу прощения, за что? Они играют на деньги, как любители на садовой скамье, а хотят играть за деньги. Это едва ли достижимое удовольствие. И оно менее всего достижимо, если мы и впредь будем относиться к шахматам как к спорту и надеяться на их коммерциализацию. Спортивный элемент в шахматах наличествует - и он весьма важен, но сама значимость его базируется на иных, куда более традиционных, ценностях: один играет сильнее всех в мире, другой - сильнее всех в стране, третий - сильнее всех в городе, и так далее. Чемпионаты, первенства - вот основа более или менее массового интереса (болельщиков, а не только квалифицированных любителей) к шахматам. Этот интерес и подлежит оплате со стороны общества, он замешан на патриотизме (включая местный и корпоративный), на прихотях и причудах меценатов (но никак не спонсоров, но никак не рекламодателей), включая высокопоставленных. И если перестать тешить себя иллюзиями, то мы увидим, что дело не только идет к этому, но именно так обстоит и сейчас. Несколько знаменитых меценатов - имена их общеизвестны. Несколько высокопоставленных - начиная с того же Илюмжинова. Местный патриотизм, на котором держатся национальные чемпионаты и командные лиги в нескольких европейских странах, различные первенства мира. И все.

Дальше игра на деньги, игра, как на садовой скамье, - и с той же "профессиональной защищенностью". А почему, собственно, следует ожидать иных, более высоких степеней социальной защиты? Бильярд, и тот зрелищней, шашки массовей, карты азартней.

Следовало бы, на мой взгляд, актуализировать отношение к шахматам как к искусству. Но не в плане призов за красоту игры (хотя и это, понятно, не помешает). Стоит осознать шахматы (для начала самим шахматистам) как искусство в том плане, в каком искусство воспринимают на Западе: как неприбыльное и в общем и целом бессмысленное (но имеющее некий туманный высокий смысл) безобидное занятие, требующее со стороны общества не внимания (внимание как раз факультативно), но определенных денежных вливаний - не ради чего-то конкретного (рекламы и прочего), но в знак его - общества - самоуважения. В меру благополучия самого общества (что, увы, не сулит в нашей стране им перспектив процветания) и отдельных его представителей. Не бизнес-план очередного турнира предъявляя спонсору (бизнес-план неизбежно обернется убытками), а смиренно прося у государства и у мецената пожертвований на развитие искусства. Так обстояло дело в ХIХ веке, так обстояло дело на Западе до начала фишеровского бума, так обстоит оно в основном и сейчас. В СССР и ряде соцстран имелась господдержка, и сегодняшние разговоры о коммерциализации и самоокупаемости - это фантомные боли после "ампутации" господдержки.

Конечно, ведущие шахматисты должны жить хорошо - как должны жить хорошо все, кто, грубо говоря, попадает в книгу Гиннесса. Но понятие "средний профессионал" в объективно антиутилитарной сфере само по себе несколько нелепо: на Западе, за редкими исключениями, нет, например, профессиональных писателей, а у нас - при господдержке - было еще недавно несколько тысяч. И они тоже играли за деньги, а теперь вынужденно перестроились и играют на деньги. Или играют в свое удовольствие, а деньги зарабатывают чем-то другим. И говорят о гибели литературы, как шахматные профессионалы - о гибели шахмат.

И последнее. При всем уважении к вселенскому проекту Илюмжинова я бы - именно исходя из вышеизложенного - не спешил с нивелировкой или хотя бы девальвацией титула шахматного короля. И для государства, и для индивидуального мецената (и для рядового болельщика тоже) слишком большую роль играет магия титула. Конечно, шахматный король должен заботиться о королевстве, а не только об обустройстве собственного дворца, но это уж как подданным с тем или иным королем повезет. Добавлю, что и нивелировка звания гроссмейстера, и подмена его на практике сухим и переменчивым рейтингом - привела к результатам, противоположным задуманному. Пока в мире было пятнадцать - двадцать действующих гроссмейстеров - под них давали деньги. Под каждого из них. Пока в мире был один (действующий) чемпион, под него давали большие деньги. Под двух - дают уже вдвое меньше. Чемпион мира должен быть один, подлинных гроссмейстеров должно быть немного; он и они должны представительствовать за шахматы перед всем человечеством. Но, - и в таком качестве, - представительствуя, не забывать о том, что они всего лишь просители. И художники, конечно, но вместе с тем просители. И навсегда таковыми останутся.

Или попросту будут играть друг с дружкой и с любителями на деньги.


Виктор ТОПОРОВ,

литератор


 Library В библиотеку