Исаак Линдер

В защиту Петрова и его "защиты"

В 4-м номере журнала "64 - Шахматное обозрение" опубликована статья Ю.Ремизова "В защиту Русской партии" с подзаголовком "Против дебютных легенд о Петрове". Правда, содержание ее оказалось гораздо шире. Если быть предельно кратким, то суть статьи сводится к следующему:

1. Дебют 1.e4 e5 2.Кf3 Кf6 "несправедливо" называется на Западе "Защитой Петрова" и должен именоваться только "Русской партией" или "Защитой Яниша", который первым опубликовал ее анализ. Но при этом главным "доказательством" служит отсутствие партий Петрова, в которых он играл этим дебютом черными, и его отрицательное отношение к нему в своей книге "Шахматная игра"... (Санкт-Петербург, 1824).

2. Само это руководство "мало интересно", "компилятивно"; ни о какой "самобытности шахматных воззрений" Петрова не может быть и речи, ибо, будучи приверженцем "пешечной теории" французского шахматиста, "он расходился с Филидором только в частностях".

3. "К самому Петрову, - заключает автор статьи, - претензий быть не может. Он высказывал взгляды, господствовавшие в начале и середине прошлого века. Петров лишней славы себе не жаждал. Ему было достаточно сознания, что в течение всей жизни он оставался сильнейшим шахматистом России. Претензии - к его интерпретаторам". Таким "интерпретатором" назван И.Линдер, который-де "взял на себя основную работу "по Петрову" и выполнял социальный заказ по его "излишнему восхвалению".

Что можно сказать в целом об этих положениях? Прежде всего они не оригинальны: все приведенные в их подтверждение высказывания авторитетов, включая Я.Рохлина, Г.Левенфиша, Н.Грекова, как говорится, лежат на поверхности и были хорошо известны мне, когда я ровно полвека назад совершенно случайно (а не по чьему-то предписанию "формировать новый (старый) легендарный образ") приступил к изучению жизни и творчества Александра Дмитриевича Петрова (1794-1867) и опубликовал о нем свою первую статью в журнале "Шахматы в СССР" (1947, №10). В дальнейшем история отечественных шахмат стала моим серьезным увлечением, и было несколько книг и много других публикаций о Петрове, его учениках и современниках.

В этих работах, явившихся плодами многолетних исследований творческого наследия А.Петрова, К.Яниша, С. и Д.Урусовых, И.Шумова, я стремился на основе многочисленных отечественных и зарубежных литературных и архивных источников воссоздать образы этих замечательных мастеров прошлого, показать их вклад в развитие отечественной и мировой шахматной культуры. В них, на мой взгляд, можно найти ответы и на вопросы, затронутые в статье Ремизова. Но так как далеко не все читатели знакомы с ними, я вынужден ответить на все претензии к А.Д.Петрову и автору книг о нем.

Попробуем разобраться, как возникло до сих пор доминирующее в западноевропейской литературе название дебюта "Защита Петрова".

В 1842 году в журнале "Паламед", а затем в книге "Новый анализ начал шахматной игры" петербургский мастер К.А.Яниш, ученик и сподвижник А.Д.Петрова, опубликовал подробный анализ "Дебюта двух королевских коней" - 1.e4 e5 2.Кf3 Кf6. В нем говорится, что хотя ход 3...d6 (после 3.К:e5), делающий начало корректным, встречался в одном из руководств 1766 года, "Петров со своей стороны открыл этот ход уже много лет назад и сразу же оценил его значение. После этого дебют игрался довольно часто в Петербурге..." (т. II, с.13). Три десятилетия спустя, выступив с новым, обширным анализом дебюта, на этот раз на страницах немецкого журнала "Шахцайтунг" (1871, №№5, 7, 10, 13), Яниш более точно сформулировал приоритет Петрова, подчеркнув, что ход 3...d6 "упоминал мимоходом еще Коцио. Однако лишь после того, как г-н Петров открыл его благодаря самостоятельным исследованиям, он был впервые признан правильным" (№5, с.131).

Эти ссылки Яниша и послужили для ряда крупнейших шахматных авторитетов прошлого века основанием назвать защиту именем Петрова. Тем более, что из той же книги Яниша, как и из ряда публикаций в зарубежной печати самого Петрова, он предстал перед миром как крупный теоретик и автор многих дебютных открытий. Так, во всех изданиях знаменитого руководства Говарда Стаунтона "Чесс плейерс хэндбук" (а не "Хандбуха", как пишет Ремизов, перепутав книгу Стаунтона с известной немецкой дебютной энциклопедией) подчеркивалось, что способа защиты с ходами 1.e4 e5 2.Кf3 Кf6 касались в прошлом Дамиано, Лопес, Селенус, Коцио, Греко, Лолли, Понциани и другие, "но никто не уделил ему внимания, которого он заслуживает, до тех пор, пока г-н Петров, знаменитый русский шахматист, вновь не возродил его несколько лет назад. Сразу после этого Яниш провел тщательный анализ этой защиты и рекомендовал ее как самый лучший ход за черных" (цитирую по изданию 1882 года, с.77).

Аналогичен был ход рассуждений и Вильгельма Стейница, посвятившего "Защите Петрова" много страниц в своем известном "Модерн чесс инстрактор" (Нью-Йорк - Лондон, 1889): "Немецкий "Хандбух" утверждает, что это начало уже упоминалось в Геттингенской рукописи и было также по-разному оценено такими авторитетами, как Лопес, Селенус, Лолли, Понциани и другие. В практической игре нашего столетия ему впервые отдал предпочтение русский мастер Петров, именем которого оно названо, и затем было впервые широко проанализировано русским автором Янишем во французском шахматном журнале "Паламед" в 1842 году" (с.116).

Так объясняют происхождение названия дебюта и посвященные ему современные монографии, будь то 17-й дебютный выпуск "Хандбуха" (Гамбург, 1986 г.), озаглавленный "Русская партия (Защита Петрова)" или вышедшее недавно в Лондоне исследование известных венгерских теоретиков гроссмейстера Деже Форинтоша и международного мастера Эрвина Хаага. В историческом обзоре своей книги "Защита Петрова" они скрупулезно перечислили имена как предшественников русских мастеров, так и всех последующих авторов, вплоть до современных. А вот интересующий нас пассаж, в котором ставятся все точки над "i": "Новое внимание к этой защите привлек русский мастер Карл Яниш, опубликовав в "Паламеде" в 1842 году детальный анализ главного труда своего соотечественника Александра Петрова, в то время сильнейшего русского мастера. Ранее в своей книге "Шахматная игра", опубликованной в 1824 году, Петров осудил защиту! Однако он же начал доказывать ее жизнеспособность на практике и вследствие этого защита была названа его именем, хотя на некоторых языках она называется "Русская партия"".

Какой же вывод можно сделать из упомянутых работ? Главный состоит в том, что ни один автор не подвергает сомнению приоритет Петрова в практическом применении защиты, полностью доверяя в этом сообщении Янишу и не считая необходимым иметь для подтверждения пар-тии, игранные Петровым этим началом черными в 30-х годах (кстати, всего-то сохранилось от того времени лишь 5 партий Петрова и Яниша!). Интересно и другое. Никого не смущает высказанное Петровым первоначально в своей книге отрицательное суждение об этой защите, чему уделяет столь большое внимание Ремизов.

Самой же книге А.Д.Петрова, вышедшей под пространным названием "Шахматная игра, приведенная в систематический порядок, с присовокуплением игор Филидора и примечаний на оныя", автор статьи дал, мягко говоря, нелестную характеристику, отказав ей в оригинальности, самобытности и заявив о своей солидарности с оценкой в 1940 году гроссмейстером Г.Я.Левенфишем. Между тем последний, при всем моем уважении к нему как выдающемуся шахматисту и теоретику, к сожалению, не был шахматным историком. В данном случае он полностью доверился бильгеровскому "Хандбуху", повторив один к одному ошибочное мнение их авторов (вызванное, повидимому, незнанием русского языка), будто книга петербургского мастера явила собой "перевод первого издания Филидора 1749 года и частично труда Альгайера с немногими примечаниями Петрова" (Хандбух, 1843, с.36).

На самом же деле такая характеристика была попросту неверной. Много месяцев посвятив изучению этого памятника шахматной литературы и во второй половине 50-х годов посвятив ему свою диссертацию, я пришел к выводу, что в своей книге А.Д.Петров предстает как шахматист большой культуры, не только владевший арсеналом шахматных знаний, накопленных человечеством, но в изложении теории и практики высказавший немало нового и важного для развития шахмат в нашей стране. Что касается учения Филидора, сторонником которого он действительно был, увидев в нем "рациональное зерно", заключавшееся в признании роли пешек и укреплении центра, то это не помешало Петрову подвергнуть критике некоторые далеко не "частные" установки французского шахматиста. И сделал он это прежде всего в своих обширных комментариях к партиям Филидора. "На каждую из его игор, - пишет Петров в предисловии, - я сделал примечания, которые для любителей сей игры должны быть любопытны, тем более, что в иностранных сочинениях нет подобных сим замечаний на все игры Филидора".

Прежде всего Петров отверг данную Филидором в первом издании книги оценку роли первого хода партии, согласно которой начинающий должен при правильной игре одержать победу: "Итак, мы не можем согласиться с мнением Филидора о том, что, кто имеет ход, тот необходимо должен выиграть. Дабы опровергнуть сие, мы постараемся доказать теми же самыми играми, которые он приводит в уверение предположению своему, что первоначальная выступка не есть еще решительное преимущество к выигрышу, что даже тот, кто не имеет первого хода, может выиграть, если начинающий хотя однажды неправильно ступит, и во всяком случае, когда с обеих сторон ходы будут правильны - игра должна быть ничья" (ч.III, с.11).

Будучи, как и Филидор, сторонником активной наступательной стратегии в шахматной игре, Петров вместе с тем бросил ему упрек в том, что он "вообще обращает более внимания на атаку, нежели на оборону". Это было характерно и для представителей итальянской школы. В отличие от своих предшественников Петров утверждал, что сила шахматиста определяется не только решительностью наступления, но и мастерством защиты: "Уметь выдержать решительную атаку и отразить нападение есть великое искусство".

Петров не был согласен с Филидором и в его отрицательной оценке хода 2.Кf3 (после 1.e4 e5), данной в первом издании книги. Ряд оригинальных мыслей высказал он также в защиту гамбитной игры, о роли темпа для мобилизации сил и стратегического развития и т.п.

А если к этому добавить, что книга предстает и как учебник, в котором теория широко, доступно и занимательно излагается в связи с практикой, то станет понятным, почему она была настольной для нескольких поколений русских шахматистов. Полтора десятилетия спустя "Паламед" в статье "Петров" писал: "Он опубликовал трактат о шахматной игре, который высоко ценится". (1838, с.117).

Кстати, предпринятое в этой книге первое в стране аналитическое исследование шахматной игры привело уже в ближайшие годы к плодотворному изучению русскими шахматистами дебютной теории и к появлению в 1842-1843 годах двухтомного янишевского "Нового анализа", в котором получили развитие идеи об общих закономерностях шахматной игры, высказанные в руководстве 1824 года, и ряд последующих дебютных новшеств и анализов Петрова. Неслучайно Яниш на страницах "Паламеда" в 1844 году назвал Петрова "нашим учителем в науке благородной игры", а сам французский журнал еще ранее подчеркнул, что в теоретических трудах Яниша "чувствуется большая школа" и что восхищение проистекает "вовсе не от его личной дружбы с г-ном Петровым, а является данью уважения к огромному таланту замечательного русского мастера" (Паламед, 1842 с.126).

Наконец о последнем тезисе Ремизова, что Петров был лишь сильнейшим шахматистом России, и для него этого "было достаточно". И такое говорится о шахматном мыслителе, теоретике, композиторе, литераторе, организаторе первых шахматных клубов, одним словом, человеке всеобъемлющего таланта, имя которого произносилось во всем шахматном мире с уважением и восхищением. Да потрудитесь, г-н Ремизов, я уже не говорю изучить, но хотя бы перелистать журналы середины ХIХ столетия - "Паламед", "Ля Режанс" и "Стратежи", "Чесс плейерс кроникл", "Чесс уорлд" и "Чесс плейерс мэгэзин", "Шахцайтунг" и "Шахматный листок" (1859-1863) - и вы найдете целую россыпь интереснейших и самых разнообразных материалов - партии, задачи, теоретические статьи, художественные рассказы А.Д.Петрова, которые лучше всех цитируемых в статье авторитетов покажут ошибочность вашей оценки творческой деятельности Петрова. Нелишне обратиться и внимательно изучить книгу А.Д.Петрова "Шахматная игра"... В свое время она вышла в количестве 300 экземпляров и действительно стала трудно доступным раритетом, пока не было осуществлено ее факсимильное издание в 1977 году тиражом 6 тысяч экземпляров!

Впрочем, каждый автор имеет право на собственное мнение и точку зрения в отношении творческого наследия первого шахматного мастера России. Более подробно с моими размышлениями на сей предмет читатели уважаемого журнала имели возможность познакомиться в статье "Петров - первый и великий", помещенной в ознаменование 200-летия со дня его рождения в "64 - Шахматное обозрение" №5-6, 1994. В ней, как мне представляется, достаточно обоснованно изложена иная, противоположная точка зрения по всем вопросам, затронутым в вышеназванной публикации Ю.Ремизова. Последняя оказалась помещенной к менее знаменательной дате - исполнившемуся 22 апреля 130-летию со дня смерти А.Д.Петрова. Позволю себе в этой связи привести несколько откликов на его кончину современников: Жана Прети, Макса Ланге, Иоганна Цукерторта, помещенных в 1867 году в шахматных журналах Франции, Германии и Англии.

"Стратежи": "Эта смерть, такая неожиданная, если принять во внимание крепкую натуру и энергию покойного, поразила нас тем более, что г-н Петров состоял подписчиком Международного конгресса (имеется в виду Международный шахматный турнир в Париже в 1867 году - И.Л.), и мы ждали его приезда со дня на день. Его смерть повергает в траур весь шахматный мир".

"Шахцайтунг": "Один из сильнейших матадоров всех времен... Шахматный мир теряет в этом втором Филидоре, достижения которого как в партиях, так и в задачах известны как классические, одну из первых звезд, действительно увенчанную голову в мире 64 полей".

"Чесс плейерс мэгэзин": "Недавно умер великий русский шахматист Петров, по общему признанию его соотечественников - непревзойденный мастер России. Смерть его явилась тяжелой утратой для всего шахматного мира... Его замечательные, исключительно оригинальные задачи, помещенные в ранних номерах первого английского шахматного журнала, его талантливые статьи в "Шахцайтунг", а также то новое, что он открыл в развитии теории шахмат, - все это красноречиво говорит в его пользу".

Как видите, г-н Ремизов, современники А.Д.Петрова, и среди них один из величайших шахматистов прошлого века Иоганн Цукерторт, были совсем иного мнения о его роли в истории отечественной и мировой шахматной культуры.