В библиотеку |
Cегодня, столько лет спустя...- Узнаете кого-нибудь? - спросили меня в редакции "64", протянув фотографию, и вдруг все поплыло перед глазами и похолодела спина и, кажется, не в первую секунду смог я что-то ответить. Хотя узнал, и сразу, и не мог не узнать самую первую юношескую сборную России, созданную почти полвека назад и показавшую свою силу на учрежденном тогда командном чемпионате СССР. Я был моложе этих ребят на 2-3 года, но с большинством все же играл в позднейших юношеских первенствах, а кое с кем и дружил, и отдал бы невесть что, если б сегодня они вновь могли вот так же собраться, и позвали меня... Во втором ряду второй слева - Энгельс Валеев. Мы жили в Казани на соседних улицах и учились в одной и той же "мужской средней школе No1 Казанской железной дороги" - так официально длинно она называлась, и, наверное, шахматный рекорд во всем СССР принадлежал именно ей, потому что ровно половину сборной Татарии составляли ее выпускники. И три ее шахматных мастера в неинфляционные еще квалификационные годы - согласитесь, это нечто! Только вот Энгельс был самым талантливым из них. В 1949-м так разгромил всесоюзно-известного ленинградского вундеркинда Борю Спасского, уже получившего путевку в Большие шахматы из уст самого Ботвинника, что годом позже ленинградцы всячески выпытывали - на какой доске будет играть Валеев, чтобы посадить Спасского за другую доску... Только вот самым беспутным он тоже был, и беспрерывные наши шахматно-преферансные дни щедро разбавлял напитками отнюдь не безалкогольными. Однажды даже проснулся... женатым: появилась печать в паспорте, все чин-чином. Сына потом наградил именем Фридрих: представляете, как было жить мальчишке с такими вот "инициалами". Не доиграл, хотя еще перворазрядником обыгрывал мастеров, не дожил... В первом ряду справа - Илюша Гилинский. Новосибирский мальчик из "хорошей семьи", чуть позже - золотая школьная медаль, он очень рано удивлял своими свежими теоретическими разработками. Знал себе цену: "Как бы ни сыграл в финале личного чемпионата, ниже 4-й доски не сяду", - доверительно сказал мне уже в 51-м. А потом - теоретическая физика, блестящая докторская диссертация и - вновь точная оценка самого себя: "Я - что, вот Сагдеев (перворазрядник с парой баллов к концу школы и самый юный в Союзе академик в 32 года) - это да!.." После двадцатилетнего перерыва Илья вернулся в шахматы. По старой памяти его включили в полуфинал России, он "на таланте и школе" вышел в финал и... играть отказался. "Я теперь любитель, а молодые - профессионалы. Нет, поезд ушел", - сетовал он в очередной приезд на моей московской кухне. А вскоре погиб, трагически и, говорили, вроде бы по своей воле... Слева у стола сидит Витя Голенищев. Он совсем рано почти отказался от практической игры, зато - очень молодой заслуженный тренер РСФСР - воспитал в Архангельске столько замечательных мальчишек и так творчески, так прекрасно вел к победам юношескую сборную России. Увы, его нет уже давно, но до сих пор кое-какие "тренеры" выдают за свои его чеканные программы, по которым - расти и расти, и ума шахматного набираться... Рядом с ним - Лева Полугаевский. "Чижик", - звали его и за малый рост, и за худобу, и за особый беззлобный нрав. Два год спустя я победил его в финале чемпионата РСФСР... по битью на подушках, он с шумом слетел "со сцены", роль которой исполняла кровать. И Яков Герасимович Рохлин, гениальный организатор всероссийской шахматной жизни (он за столом второй справа), ругательски на меня ругаясь (дело было часа в два ночи, а на втором этаже очаровательной карельской виллы "Снежинка", построенной финским маршалом Маннергеймом для своей любовницы, находился в то время сам Василий Васильевич Смыслов, с нами занимавшийся), Левушку же и кончиком языка не трогал. И был прав: что позволено Юпитеру... "По уице ходиа байшая ква-кадиа", - не выговаривая ни "л", ни "р", напевал Лева, лихо щелкал ладонью об ладонь, и мы знали: соперник - "готов". В середине второго ряда - не по годам серьезный Виктор Леонидов. Он и на доске вел борьбу без юношеского азарта, строго позиционно, но выдержать этот пресс удавалось далеко не всем. Потом что-то замедлилось в его поступательном движении, позже многих пришло мастерское звание, но... Помнится, с подачи самого Владимира Симагина, гроссмейстера небанальнейшего, уже в конце 60-х годов мы публиковали разработки Леонидова в одном из редких вариантов сицилианки. Что ж, всякое бывает, но двумя десятилетиями раньше лидером юношеской сборной он был достойным... А рядом - шахматный антипод Леонидова свердловчанин Виктор Стрекаловский. Вот его партии - это фейерверк атак, это головоломство осложнений, это блеск замыслов, ударов, парадоксов. За доской его опасались и гроссмейстеры, тогдашние, "штучного производства". Все же сказалась и слишком большая шахматная тяга "к остренькому", и серьезное увлечение наукой: Витя "гроссом" не стал, но имя его - и его партии - знала вся шахматная Россия. И еще сидит в центре - "папа Гайдук" из Иркутска, высоченный, увлекающийся, порой восторженный. Именно так вот уже на чемпионате-1951 обратился он к нашему великому временному (пока шел турнир, к каждой пятерке мальчишек прикреплялся Учитель - умел в то время Я.Г.Рохлин растить молодежь!) наставнику: "Василий Васильевич, какая у меня сегодня гениальная жертва ферзя!" Смыслов изучал позицию с полминуты, а затем поправил очки и интеллигентно вполголоса произнес: "Гениальная, но некорректная"... Мы все набросились на Мэтра, засыпали вариантами, вроде бы доказали, но... Наутро явно невыспавшийся Смыслов четко, как на школьном уроке, разложил все по полочкам, и тогда я впервые понял, что такое Талант от Бога... Лишь с крайними второго ряда - слева Б.Никитин, справа О.Кушельман - я не встречался: уже в той, на снимке, команде они были старшими. ...Ни одной дебютной новинки не познают читающие эти строки, однако да не уподобимся мы тем, кто живет по принципу перекати-поля, не зная корней, не ведая родства... Яков ДАМСКИЙ |