РАЗНЫЕ СТОРОНЫ МЕДАЛИ
Приехав в Санкт-Петербург к последним турам, я начал с экспресс-опроса встречаемых участников на элементарном уровне: «Как играется?» И выслушал немало самоуничижительных оценок. В основном от неудачников, но и в голосе будущего чемпиона России (когда он спросил в свою очередь: «Ну, как все это смотрится со стороны?») чувствовалась готовность к критическому отзыву. И среди освещавших чемпионат раздавались строгие голоса. Так, Марк Евгеньевич Тайманов, к авторитетному мнению которого всегда прислушиваются, в турнирном бюллетене выразил неудовлетворенность качеством партий. Мне вспомнились тогда несколько публикаций в «64» Сергея Долматова, где гроссмейстер, анализируя турниры, участником или свидетелем которых он был в последнее время, высказывает мысль о недопустимом уровне брака, подкрепляя это убедительными примерами.
А мнения далеко не столь титулованных особ? В беседах с простыми любителями шахмат не раз доводилось услышать что-то вроде: «Шахматы стали какие-то сумасшедшие. Все эти длинные теоретические варианты ведут к диким позициям, в которых играющие не могут разобраться, допускают кучу ошибок, по нескольку раз за партию проходят через выигрыш и проигрыш. Чистых партий почти нет. То ли дело раньше…» Вздох, когда за многоточием порой следует перечень имен корифеев 50-70-х годов, представляется мне весьма характерным. Не оспариваю право рядового любителя шахмат иметь собственное мнение о происходящем. Полагаю, уровня кандидата в мастера достаточно, чтобы иметь взвешенное суждение о делах шахматной элиты. Однако тот, кто сравнивает настоящее и прошлое, всегда находится на скользкой тропе и должен быть вдвойне аккуратен. Попробую ступить на этот путь и я.
Прежде всего хочу заметить, что во все времена ностальгически настроенным людям при сопоставлении старого и нового свойственны одни и те же аберрации, сознательные или невольные подмены понятий... Потому и все основные возражения против этого известны, но каждый раз их приходится повторять.
Итак, существует мнение, что нынешние шахматы далеки от идеала. Идеал - это содержательная дебютная борьба, столкновение позиционных идей в миттельшпиле, наличие яркого и неожиданного маневра или комбинации, не замешенной на блефе, без огрехов проведенная техническая стадия. То есть набор критериев, удовлетворяющий требованиям культурного, взыскательного шахматиста. Тогда у меня нет никаких возражений. Зачастую, однако, его, этот идеал, представляют как собирательный образ партий Таля - Фишера - Спасского - Штейна - Бронштейна и предъявляют как образец для сегодняшних гроссмейстеров и мастеров. Тогда ведь и сравнивать надо с образом партий Каспарова - Карпова - Крамника - Иванчука - Ананда... Но забвение этой истины - одна из самых частых ошибок. (Попутно коснусь здесь еще одной распространенной ситуации. Юного шахматиста, не знакомого с именами, скажем, Элисказеса, Рюмина или Толуша, легко обвиняют в шахматном бескультурье, зато совершенно спокойно воспринимают, когда болельщик или, что хуже, шахматист либо журналист со стажем чуть ли не с гордостью заявляет, что не слышал фамилии того или иного современного гроссмейстера.)
Какое же оправдание найдет себе турнирный боец современности? Повторим для начала набор избитых истин. Регламент турниров в 90-х годах изменился, и играют почти без выходных. Партии не откладываются - а ведь мы судим о качестве партий прошлых десятилетий, подчас забывая, что с 41-го хода позиция в течение одного или нескольких вечеров шлифовалась с помощью секунданта. 40-й ход уже и тогда был «роковым», а что, если в этот же вечер роковым будет еще и 60-й, а спустя некоторое время - 80-й и каждый последующий, и так пару вечеров подряд - не снизится ли уровень игры от таких стрессов? Вспомните также о «гроссмейстерских» ничьих, бывших долгие годы настоящим бедствием. Такая ничья глаз, конечно, не радует, но и не портит общего вида кляксами цейтнотных просмотров и технических неточностей. А вдруг половина таких ничьих - это несостоявшиеся 60-ходовые дуэли, полные приключений и, увы, ошибок? Я не хочу сказать, что короткие ничьи совсем исчезли, достаточно их было и в петербургском чемпионате, но общее колоссальное повышение боевитости как будто никем не оспаривается, а напряжение борьбы рождает дополнительные ошибки. Столь же значительно по сравнению с недавним прошлым повысилась и сопротивляемость в худших позициях.
Все эти известные, не раз уже высказанные соображения представляют, на мой взгляд, лишь одну сторону медали. Другая открывается при более внимательном подходе к наследию (намеренно не употребляю слово «классическое»). Ностальгия приводит к еще одному популярному заблуждению - вспоминая нетленные шедевры предыдущих десятилетий, забывают, что турнирные сборники были заполнены и другими партиями, далеко не столь яркими. Для выработки справедливого взгляда на достоинства и недостатки прошлого и настоящего следовало бы взять целиком достаточно большое количество турниров ушедших лет и сравнить их с турнирами сегодняшних дней приблизительно того же уровня. Конечно, для этой работы лучше всего подходит обеспеченный рантье, влюбленный в шахматы, обладающий высоким уровнем профессионализма и хорошо развитым художественным вкусом, а нынче где ж такого взять? И все-таки полагаю, есть много людей со знаниями и кругозором, достаточными для компетентного суждения на сей счет. Было бы интересно ознакомиться с их точкой зрения.
Разобраться с оценкой отдельной партии, безусловно, легче, чем с целым пластом творчества, но и здесь есть свои проблемы. Так, если мы имеем дело с прокомментированной партией, то, с одной стороны, появляется возможность видеть ее скрытые глубины и любоваться красотами, которые могли бы ускользнуть от нашего внимания при самостоятельном просмотре; а с другой стороны - недоброкачественный анализ порой на многие годы заслоняет истинный смысл происходившего на доске, до тех пор, пока человек с критическим складом ума не подвергнет старые примечания скрупулезной проверке, как это делает, к примеру, Марк Дворецкий со своими учениками. Отсутствие же восклицательных, вопросительных и прочих маяков также не является панацеей от предвзятости. Вспоминаю довольно давний научно-популярный фильм, в котором демонстрировался этюд на тему психологической внушаемости. Группе испытуемых показывали портрет мужчины, объявляли, что это - знаменитый ученый, и просили охарактеризовать его облик. Другой группе про того же мужчину говорили, что на фотографии - опасный преступник. Было забавно наблюдать, как первая группа старалась приписать внешности человека положительные свойства, а вторая с тем же усердием выискивала пугающие и отталкивающие черты.
Примерно то же может происходить, если мы, кроме текста партии, имеем фамилии партнеров и результат (это уже очень большое количество информации!). Немного пофантазировав, можно представить себе такую ситуацию. Разбирая партию двух не сильных, на ваш взгляд, шахматистов, вы замечаете, как один из них зевает простую тактику, а второй не пользуется этой возможностью. Вы уверенно ставите обоим по жирному вопросительному знаку и, если позволяет жанр, добавляете кое-что на словах. Через несколько дней после появления ваших соображений в печати вам указывают, что простая тактика имела неочевидное опровержение, которое видели оба партнера. Или наоборот: известный гроссмейстер жертвует в дебюте пешку, развивает сильную инициативу и, несмотря на отчаянное сопротивление соперника, на 36-м ходу принуждает его к сдаче. При встрече вы спрашиваете гроссмейстера об этой партии и слышите: «А, это ты про ту, где я в самом начале напутал, остался без пешки, долго создавал видимость активности, но при правильной игре должен был сто ходов мучиться в тяжелом эндшпиле? Да, он в цейтноте пропустил несложный удар». Должен сказать, что имею достаточно богатый комментаторский опыт, и описанные случаи - не просто фантазии.
Хорошо осознаю, что и в читаемой вами статье имею шанс угодить в одно из подобных положений. Поэтому, находясь в Петербурге, старался по возможности соблюдать то, что для себя называю первой заповедью Сергея Шипова для шахматного журналиста (она часто звучала в наших дружеских беседах при обсуждении репортерских ляпсусов, которых, по всей очевидности, можно было легко избежать). Заповедь эта очень проста: «Не понимаешь - спроси».
И я спрашивал, и надеюсь, что полученные ответы помогут правильнее осветить то, что показалось мне заслуживающим внимания. Но в любом случае, в анализе не ошибается только тот, кто не ошибается в игре. В свете всего вышеизложенного мне думается, что объективное суждение о том, какое соотношение «хороших» и «плохих» (кажущихся таковыми) партий в турнире следует считать нормальным, затруднено, особенно по горячим следам. Многое зависит от изначальной позиции комментатора. Меня как зрителя радует всякая интересная партия или идея, да и среди ошибок попадаются и поучительные, и забавные.
Давайте рассмотрим следующий поединок, характерный для турнира и, может быть, вообще для современных шахмат.
С.ВОЛКОВ - К.АСЕЕВ Защита Нимцовича Е42
9.N:c3 Nc6 10.N:e4 de 11.Be3! 0-0 12.Qd2 f5 (осторожнее 12...Ne7) 13.0-0-0. В репертуаре Сергея Волкова много схем, в которых белые задерживаются с развитием королевского фланга, а король долгое время находится на сквозняке. Такая игра требует изрядного хладнокровия.
13…Ne7 14.f3. Своевременно препятствуя блокадным устремлениям соперника. В связи с ослаблением пункта е6 черные вынуждены согласиться на изоляцию сдвоенных пешек.
14…Bd7 15.Bc4 Nd5 16.fe fe 17.Rhe1 Qe8 18.Bg1 Nf6. Вызывая огонь на себя. Альтернативой было 18...Qg6.
19.d5 Bb5! (плохо 19...ed 20. B:d5+ N:d5 21.Q:d5+ Be6 22.Q:b7 B:a2 23.Rd7!) 20.B:b5 Q:b5 21.d6 b6 22.cb. В недостатке решительности партнеров не упрекнешь. На мой взгляд, заслуживало внимания «малодушное» 22.Bd4.
22…ab 23.Kb1 Nd5. Ценой пешки черные активизируют все свои фигуры, но объективно сильнее 23...Rfd8.
24.R:e4 Rf1 25.Ree1. Комментарий Волкова: «Очень сильный ход. Ничего не зевнул!» (имеются в виду главным образом идеи с Nd5-c3+). Учитывая характер позиции и положение стрелок на циферблате, это высказывание можно воспринимать не только как шутку.
25…Qc4 26.a3.
               |
26...R:a3! Кульминация!
27.R:f1? Позволю себе предложить читателям маленький экспромт: «И Волков (пешкою) ладью берет в рассеяньи не ту». Не правда ли, гораздо лучше Пушкина? Сергей не успел досмотреть, что после 27.ba Qb3+ 28.Qb2 Nc3+ 29.Kc1 (29. Ka1? Q:d1+! он как раз видел очень хорошо) 29...Q:b2+ 30.K:b2 N:d1+ белая пешка проскакивает в ферзи: 31.Kc2! R:e1 32.d7. Черные могут играть в этом варианте 29...Na2+ 30. Q:a2 Q:a2 31.R:f1, но три белые фигуры смогут прикрыть короля от вечного шаха. Еще сильнее за белых 28. Kc1 Nc3 29.Qc2! Na2+ (29...Q:a3+ 30.Kd2) 30.Kd2 Qd5+ 31. Qd3. Но, как это часто бывает, в то время когда голова не может досчитать один ход, рука импульсивно делает другой...
27…Qe4+ 28.Qc2 Ra1+ 29.K:a1 Q:c2. Полная смена декораций.
30.Bd4 h5 31.d7 Qa4+ 32.Kb1 Q:d7 33.B:b6 e5?! Настал черед ошибаться черным. Очень привлекательно выглядит 33...Qb5 34.Bd4 e5! 35.B:e5 Ne3 36.Rd8+ Kh7 37.Re1 Q:e5 38.Rd3 Q:h2 39.Re:e3 Q:g2.
34.Bc5 Qc6 35.Rc1 Nf4 36. Rc2 N:g2?? Решающий просмотр в жесточайшем цейтноте.
37.Rg1 Nf4 38.R:g7+! (теперь уже будет «плюс-минус в строчку» до конца партии) 38…Kh8 39.Ra7 Qh1+ 40.Ka2 Qd5+ 41.b3 Qd3 (41...Qd1 42.Rc4 Nd3 43.Ba3! Qe2+ 44.Ka1 Qf1+ 45.Bc1! Qf5 46. Rcc7 также не оставляло надежд удержаться на краю пропасти) 42. Rc4 Qd2+ 43.Ka3 Qd8 44.Be7 Qb8 45.Rca4 Qb6 46.R4a6. Черные сдались.
Что можно сказать об этой партии? При желании - только удивиться, как это гроссмейстеры допускают такие ошибки - 27.R:f1 и 36... N:g2. Но я совершенно согласен с одним из «старейшин» петербургского чемпионата гроссмейстером Разуваевым. Когда отец самого юного участника Александра Грищука жаловался на неудачную игру сына: «Я со стороны вижу, что так ходить нельзя, а он не видит», Юрий Сергеевич мудро отвечал: «Но судить-то надо по хорошим ходам». Так и здесь. Смог бы суровый критик на месте Волкова найти четкую расстановку в ответ на очень конкретную игру Асеева в дебюте? А обнаружить 26...R:a3 без услужливо предложенной диаграммы (не без оснований полагаю к тому же, что Константин увидел этот удар не после 26.a3, а, скажем так, несколько раньше)? А ошибки, - что ж... Давид Ионович Бронштейн считает ошибку непременным атрибутом интересной партии. Что называется, «как уст румяных без улыбки...» (вот, опять о Пушкина споткнулся). Партнеры вели борьбу с открытым забралом, и оставшиеся за кадром варианты, согласитесь, весьма увлекательны. А в скучной партии чаще всего и за кадром остаются варианты скучные.
Переходя к следующему поединку, хочу еще пофантазировать о возможностях освежить наше восприятие шахматного творчества. Классик литературы ХХ века Хорхе Луис Борхес предлагал для изощренного читателя такой метод, при котором «Одиссея» читается как произведение более позднее, чем «Энеида», а средневековый трактат «О подражании Христу» приписывается Джеймсу Джойсу. Цитирую: «Этот прием населяет приключениями самые мирные книги». Нечто подобное можно испробовать и в шахматах. Пользуясь описанным в этой статье выше методом психологического надувательства, предложите следующую партию вниманию одного из своих друзей как поединок Петросян - Доннер, а другому - как противостояние шахматистов с рейтингом 2300-2350 (само собой, подберите конкретные фамилии по рейтинг-листу), ну а третьему скажите правду. И сравните оценки. Или, если вы не сторонник ставить людей в глупое положение, сами попросите друзей подобрать для вас несколько партий шахматистов разных уровней и эпох и попытайтесь, изучая текст, определить, кто есть кто.
Это я вот к чему. Приводимую ниже партию Алексей Дреев считает своей творческой удачей. Учитывая его объективность и силу игры, можно полагать ее ценность не подлежащей сомнению. Но всегда ли у нас достает справедливости по отношению к творческим достижениям менее видных?
А.ДРЕЕВ - Ю.РАЗУВАЕВ Защита Нимцовича Е32
      |
Замысел черных раскрывается в вариантах 19.cd ef 20.B:f3 Ne5! и 19.fe dc! c превосходной игрой. Дреев принимает очень дальновидное позиционное решение.
19.f4! dc 20.N:c4 Bd5 21.Nd2 Nhf6 22.0-0 Qc2 23.Q:c2 R:c2 24.Rfd1 Rfc8. Укрепление позиций в центре - 24...Be6 25.h3 h5 - приводило после 26.Bb5 к скорой активизации белых ладей. Теперь же на доске одно из редких положений, где такой важный фактор, как полное обладание открытой линией, да еще в сочетании с вторжением на 2-ю горизонталь, не имеет доминирующего значения. Дреев, который должен был оценить это, играя 19.f4, демонстрирует недюжинную гипермодернистскую выучку, воздействуя на центр через фланг.
25.g4! h6 26.g5 hg 27.fg Nh7 28.Bg4 Nhf8 29.Bg3 (слоны выбираются на оперативный простор) 29…R8c3 (сильнее 29...Re8 30. Rac1 R:c1 31.R:c1 Ne5) 30.Bf5! Rb2. На 30...R:e3 белые заготовили 31.Nf1 Rd3 32.R:d3 ed 33.Ne3, а 30...Bc6 плохо ввиду 31.N:e4 R:e3 32.Nf6+. Черные уводят ладью с заминированного поля с2.
31.N:e4 B:e4 32.B:e4 R:e3 33. Re1! R:e1+ 34.R:e1. Всего за десять ходов активные фигуры черных были частью разменены, частью отброшены на неудачные позиции. Игра белых на этом отрезке производит очень сильное впечатление. Дальше проще, но элегантнее.
34…Ne6 35.g6 Nf6 36.Bd3 Nd4 37.Bc4! Nf3+ 38.Kh1 Rd2. Избегая эффектного 38...N:e1 39. gf+ Kf8 40.Bd6Х, но белые успешно продолжают игру на мат.
39.Re7 b5 40.R:a7! И черные не успели сделать последний ход.
Максим НОТКИН,
международный мастер
международный мастер
В библиотеку