| КУБОК МИРА |
Александр |
ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ |
|
ЗАМЕТКИ ОБ ОБЩЕМ И РАЗНОМ Вряд ли верно называть этот розыгрыш Кубка мира абсолютно первым. Были ведь другие, например, по линии ГМА (правда, члены той Гроссмейстерской ассоциации из Международной федерации организационно все же не выбывали). Первый этот Кубок мира, в чистом виде организованный ФИДЕ. Составляющие кубковой формулы, наверное, еще будут меняться, хотя ее «футбольный» принцип — отбор в группах, а затем матчи «навылет» — многим пришелся по вкусу. Учет критики системы, применяемой в мировых первенствах ФИДЕ, свидетельствует о возможности диалога игроков и функционеров. Быть может, кому-то из профессиональных шахматистов Китай показался чрезмерно далеким. Жаль, если они его и раньше не видели. Мне, повидавшему много-много соревнований и изрядно поездившему, прежде всего было интересно, каюсь, само место проведения Кубка. Как иногда выражаются, страна пребывания. Оставаясь патриотом Москвы, вынужден признать, что Пекин (пусть он тоже не сразу строился) размахнулся шире. Идеологически перестройка в Китае зародилась, пожалуй, пораньше, но масштабное строительство в прямом смысле этого слова началось только лет пять назад. Неподалеку от взметнувшихся небоскребов пока сохранились кое-где такие жилища, по сравнению с которыми хрущевские пятиэтажки просто великолепны. Значит, жителям Китая приходилось торопиться еще больше, чем нам. Возвращаться довелось вместе с группой академиков (они там опытом обменивались), среди них был занимавшийся у меня когда-то шахматами Александр Некипелов. Он рассказал, что на юге, в Шанхае, будто несколько нью-йоркских Манхэттенов связаны подвесными дорогами. Другой попутчик — доктор архитектуры, побывавший, наоборот, на севере, в Харбине, — заметил: наш московский проектный институт подобного у себя и не планирует. Все это на фоне бережного отношения к истории. К одной из сторон самой большой площади мира Тянаньмэнь примыкает дворец китайских императоров, над входом в который — громадный портрет Мао Цзедуна, вождя китайских коммунистов. Ворота этой некогда «закрытой территории» распахнулись ныне отнюдь не только для побывавшего здесь президента России Владимира Путина... Ну а Великая китайская стена и вовсе становится общим местом в рассказах туристов. Туристами поначалу ощущают себя и те, кто оказываются в почти часе езды на машине от Шеньяна, города промышленного и провинциального со всего-то 6-миллионным населением. Обширная, как почти все в Китае, зона с домами отдыха класса ЦК компартии вокруг озера (нечто схожее наблюдал на венгерском Балатоне, но там рыба уже не всплывает вверх пузом от «промзагрязнения»). Отдельный въезд в царство игр как бы охраняется гигантскими фигурами склонившихся к доске мудрецов. Вот и Дворец — он так и называется: для бриджа и шахмат, самых разных — китайских и наших. Ну и для го, конечно... Такого сооружения, уверен, нет нигде — по масштабам, по капитальности, по впечатляемости, наконец. Перед ним клетчатая площадь, живые шахматы «исполняются» управляемыми декоративными фигурами. На все это, включая благоустраиваемую территорию вокруг, уже затрачены десятки миллионов (там считают, как и у нас, в долларах). Мелькает мысль: когда-нибудь соревнования на высшем уровне Brаin Games, т.е. интеллектуальных игр, проводить будут здесь, а не в тесном лондонском доме? Пока же поддержку тут легче найти не для международных шахмат. Хотя и для них можно — как видим, провели аж Кубок мира. Шахматисты жили в 5 минутах езды, транспорт предоставлялся всегда. Гостиничный комплекс «Горная вилла» включает в себя и гостиницы, и виллы. И корт, и спортзал с тренажерами, и бассейн, и массажные, пользовавшиеся особым спросом. Вкусную китайскую пищу — специфическую, но игре не мешающую — можно было слегка разнообразить подобием европейской. Словом, для недлинных соревнований условия превосходные. Читатели «64» догадываются, что разговор о самих соревнованиях и о шахматах как таковых в заметках спецкора так или иначе все равно начнется. Но давайте еще о шахматном китайском феномене. Что-то он напоминает... Уже довольно давно известного грузинского гроссмейстера я изводил вопросом: отчего это у вас женщины сильнее, чем мужчины? Ответа он с ходу не находил, раздражался, и получалось, как в том анекдоте. Чем сильнее, чем? Чем мужчины. Китайские специалисты и, в частности, национальный тренер Лин Фэнг ответ знают, но дают его крайне неохотно. Помогла корреспондентка пекинского «Спорта»; я тоже делал вид, будто даю ей интервью, а сам больше расспрашивал (кстати, русская транскрипция имен китайских шахматистов воспроизведена в моем блокноте этой журналисткой, по-нашему, впрочем, говорящей не вполне свободно). Так вот милая девушка убеждена, что женщины в Поднебесной вообще сильнее мужчин, по крайней мере «спортивностью» своего характера. Добавлю, нечто такое мне поведал и корреспондент ИТАР-ТАСС Владимир Федорук, превосходный китаист, знающий даже иероглифы: «С виду у них женщины тихие, а как в избу войдет — 800 миллионов еще по деревням живут, — сразу командовать в семье начинает». Зародился тут коварный план, а по существу плагиат с грузинского (или с Жириновского?) — каждой женщине по мужчине, а то и по два... тренера и заодно спарринг-партнера. И не простых, а желательно с гроссмейстерским или хотя бы мастерским званием. И пусть занимаются день и ночь, зато потом высшее образование шахматная федерация и спорткомитет помогут получить. «Заметили, — обратила мое внимание корреспондентка, — как только Се Цзюнь стала чемпионкой мира, успехи Е Цзяньчуаня тоже пошли вверх». Времени на себя больше остается. Правда, товарищ Е уже думает о будущем и выдвигается в генсеки федерации. Он-то вместе с уже упоминавшимся национальным тренером говорил мне о намерении играть с США, с Индией, а потом и возобновить матчи с нашими шахматистами (система подсчета очков мне осталась непонятна, какая-то там китайская грамота). Итак, прежде чем перейти к разговору непосредственно о шахматном соревновании, повторю: многое в опыте друзей и, теперь уже очевидно, соперников нам известно из собственной жизни. На торжественное закрытие Кубка мира опаздывает какой-то чин, которого потом проводят к длиннющему столу президиума, он чинно и усаживается в середине. Так ничего и не сказал и даже на ужин с гостями и победителями не остался, разве что снисходительно с ними сфотографировался. И непонятно, кто кому честь оказал. А в зале сидели строем вошедшие абсолютно одинаково одетые служащие фирмы. Но тут важна подробность: фирма-то вроде бы частная, это она дала деньги на шахматы, выступила спонсором. Ни наша, ни китайская практика еще совсем недавно такого не знали. Видите, как много у нас общего? |
В библиотеку