| КУБОК МИРА |
Борис |
СМЫСЛ — ВСЕГДА В ПРОДОЛЖЕНИИ |
|
РАЗГОВОР АЛЕКСАНДРА РОШАЛЯ С ГРАЖДАНИНОМ ГОРОДА РАШН — Начнем с отборочных групп... — Поначалу объявили, что жеребьевка будет проводиться прямо на месте. В первый же день сказали, что она уже сделана на основе июльских рейтингов, то есть по номерам. Халифман стал инициатором того, чтобы переделать жеребьевку: возникли подозрения, что кто-то мог узнать ее результаты заранее и соответственно подготовиться. Дабы исключить подозрения, организаторы соглашались на новую жеребьевку. Некоторые группы, на мой взгляд, оказались посильнее. Но это — не доказанный факт. В таком турнире у участников даже с одинаковым рейтингом разные шансы: один лучше играет с сильными, а другой — со слабыми. Внесло коррективы и участие двух шахматистов с весьма низким рейтингом. Я предпочел бы играть там, где нет явного аутсайдера. В итоге с ним ничью и сделал, причем в последнем туре, когда следовало обыгрывать. Результатом стал перебой. — Считаешь ли свою группу сильнейшей? — Она достаточно сильная. Кроме Ананда играли чемпион мира и чемпион Европы. Мы с Ткачевым — тоже конкуренты. Все группы хороши. Группа с Иванчуком тоже производила мощное впечатление: все пять партий там следовало играть на пределе. Реально так даже легче конкурировать, и я хотел бы играть в группе с шестью равноценными соперниками. — Какие неожиданности при выходах? — Главная — провал Морозевича, который исполнил роль алжирца или марокканца. Где он сделал ничьи, там имел худшие позиции. Перегнул палку с Азмайпарашвили, где у него было несколько лучше. Была и еще одна неожиданность: Свидлер не вышел из «перебоя». Он был совершенно больной в конце и производил тяжелое впечатление... Могли выйти и другие участники, но в общем-то все это не трагедия. — Есть шахматисты, которые лучше играют в быстрые шахматы. А о Ткачеве говорят, что он блицор... — Мы и на чемпионате в Гронингене с ним выходили на переигровку. И это была моя самая трудная переигровка. Так ведь, кроме всего прочего, Ткачев — шахматист просто хороший. — Какова специфика перебоя в этом турнире? — Во всех турнирах тай-брейк на третий день. А здесь я играл 6 часов с марокканцем, а через два часа — на переигровку. В этом специфика. Нет никакой логики, тем более что затем был день отдыха, и нет никакой экономии. Решающая партия с Ткачевым начиналась в час ночи — о качестве игры говорить не приходится, шансы переутомленных равны. — Что влияло на призовые? — Влиял выход из группы, а когда делишь выходящее место, призовые тоже делятся. Правда, была и глупость. Скажем, Свидлер (не вышел из группы) и Мовсесян получили одинаково, хотя последний еще 3 дня бился в жестокой борьбе. На чемпионате мира я больше всех выражал претензии против влияния на призы выигрышей в основное или дополнительное время. Мы с Крамником даже писали в ФИДЕ письмо. Ответа не получили, но, видимо, все-таки дошло за три года. Сейчас как в футболе: коль выиграл — выиграл, по пенальти ли, на тай-брейке — неважно. А раньше на двух наших чемпионатах мира призы начислялись так: если в основное время сыграли вничью, то проигравший затем получает 20% от приза выигравшего в следующем этапе. А если еще и в «активные шахматы» умудрился сыграть, то еще 20%. Этакая система подстраховки. Более слабый может играть просто на ничью. Это разрушает игру. На сей раз такого не было. Но, как выяснилось, на чемпионате мира в Дели снова вернутся к 20-процентной «страховке». —В какой-то момент я подошел к вашей с Анандом блицпартии — а у него на часах аж 7 минут! — Это он накопил на часах Фишера. А у меня 4 минуты, но и я не боюсь. Если позиция хорошая, все успею сделать, не будет, как в партии Карпов — Полгар: без ферзя — пат. Двумя руками голосую за такой контроль. Против — единицы, те, которым привычнее флаги рубить. — Но они так воспринимают блиц с детства. — Это переигровка. И в Монако так принято. Следует играть в шахматы, а не рубить флаги. И так должно быть всегда при контроле до конца партии, без учета количества ходов. Это сохраняет качество игры. В выигрышном положении тебе не обязательно мат чужому королю ставить. Соперник сдастся, а не будет бить по часам и смотреть, когда у тебя флаг упадет. — По какому принципу формировались, например, полуфиналы? — Невероятно, мы с Анандом вышли из одной группы, а встретились в полуфинале! Такого не бывает. Даже с учетом того, что я не фаворит. Но шестой по коэффициенту: впереди Ананд, Морозевич, Иванчук, Бареев и Свидлер. Вопрос не в том. Просто выходцы из одной группы не встречаются обычно до финала. Итак, первая жеребьевка — нормальная, вторая — логичная, третья алогична. Организаторы с трудом понимали, о чем мы говорим. И это не впервые. В Кубке мира по активным шахматам схожее случилось. С Иванчуком мы вышли из одной группы и играли друг с другом, Карпов играл с Бакро. Нет, это не произвол, скорее беспечность и разгильдяйство. При всем при этом Ананд молодец — играл здесь со всеми, кроме Свидлера и Морозевича, не мог просто с ними встретиться. К Виши никаких претензий. — А как игра с ним? 
— Я упустил свой шанс в основное время и готов показать, как это произошло. Да и на тай-брейке лишь в последнем блице Ананд играл явно лучше белыми. Он потом говорил, что не может понять, как это я несколько раз в один и тот же день проводил дополнительные партии сразу после основных (где, к слову, испытывал неожиданный обидный нокдаун). Сам же Ананд, давно замечено, очень здорово играет затяжные тай-брейки: выиграл у Халифмана, у Адамса в Гронингене, у Крамника во Франкфурте... И не потому только, что силен в быстрой игре. Он исключительно цепко, просто блестяще защищается, находчив. А когда ему представляется шанс — тут уж не упустит. Вот посмотрите ту самую ставшую для меня, к сожалению, решающей ничью в основное время. — Как живется Гельфанду в Израиле? — Вся моя большая белорусская семья в Америке. После развода я практически один. Чувствую себя комфортно, снимаю дом, где живу сам по себе. Хочу — куда-то хожу, нет — дома сижу. В Интернет хожу. — А в Штаты? — Нет. На мой взгляд, Штаты — антишахматная страна, там просто большой спрос на шахматные уроки. Турниров, где мог бы играть, так и вовсе нет. — А кому нужны учителя, если турниров нет? — Страна огромная, шахматы для общего развития полезны. Позанимался, а школу закончил и — нечего дальше дурью маяться. — Общество шахматное в Израиле есть? — 20000 человек живет в моем городе Ришон-ле-Ционе, треть говорит по русски. В просторечьи город даже называют Рашн. Есть 6 гроссмейстеров и еще трое международных мастеров, по-моему. Есть и организатор из Москвы — мастер и арбитр Виктор Глатман. Он ведь и «64» в Израиле распространяет, но, к сожалению, пока не очень хорошо говорит на иврите. — Рейтинг многое решает? — Если у тебя рейтинг, скажем, 2600, в самом Израиле заработать на жизнь как следует тяжело. Надо ездить в Европу. Я вот могу позволить себе бывать на турнирах, которые меня интересуют. А когда человек должен играть 10 open’ов, географически Израиль не для него. Отдаленность от шахматных центров... У меня же коэффициент чуть меньше 2700. Год назад было чуть больше. Все время где-то на грани. Пусть даже еще ниже — не многое это значит. У кого-то на 20 пунктов меньше, у Свидлера, например, но играет-то он примерно в ту же силу. Или Вася Иванчук — я считаю его не слабее Широва. Другое дело: у кого рейтинг выше, тот, значит, в целом играет стабильнее. А если партий одна-две или матч в «нокауте» — шансы уравниваются. — Выделяется только Каспаров? — Не хочу никого выделять. Какой рейтинг — так и играет, а у него на 70 очков больше, чем у ближайшего конкурента. — Хорошо. А как же у Ананда или Крамника, у них ведь рейтинг тоже на десятки пунктов выше. — А вы с Анандом поговорите. Он не станет делить: один первый, тот второй, а эти второго сорта.Помните, когда он играл с Халифманом, — сказал, что это шахматист нашего уровня и каждая партия с ним — напряженная, в ней все может случиться. Таков менталитет. Но возьмите, например, журнал New in Chess и посмотрите с десяток интервью Каспарова — чуть не в каждом он меняет список «элиты». А почему это Морозевич играет сильнее Иванчука, почему один вылетел из первой шестерки и его сменил другой? Вот будут они матч играть, на кого вы поставите? Я считаю, что шансы равны. Или Петя Свидлер. Сейчас он прибавил Эло и стал игроком как бы элиты. А полгода тому назад он что, им не был? И Женя Бареев год назад не хуже играл, только турниров у него не было. Кто-то, конечно, играет крепче, стабильнее. Ананд выигрывает два турнира из трех; другой — один из пяти. Ясно: Виши лучше. И оба много сильнее того, кто не выигрывает и один турнир из 20. Но не нравятся мне эти высказывания, которыми демонстративно подчеркивается превосходство одних шахматистов над другими, выказывается неуважение к коллегам. Каспаров начал оскорблять игроков. Мовсесян и Акопян ответили ему еще грубее. Вот и углубляются раздоры... — Отношение к Кубку, к первенству, которое будет в Дели? — Пусть турниров будет больше, и все! Скажу другое: формула истинного чемпионата мира разрушена. Не будем называть виноватых, но это моя личная трагедия и, думаю, многих более молодых игроков — Леко, Морозевича, Свидлера... Были отборочные, межзональные турниры — было к чему готовиться по-настоящему. А теперь что — готовиться к нокаут-турнирам? Все решается в какой-то переигровке — окажутся нервы покрепче или нет. Надо нервы тренировать, кроссы бегать... Было 13 чемпионов, потом начался отсчет чего-то нового. Ананд выиграл первый такой чемпионат в Гронингене (это уже потом ему пришлось играть матч с гандикапом), что, впрочем, дискуссионно. Халифман — следующий. А история-то закончилась. Матч Каспаров — Крамник, при всем моем уважении, нельзя назвать матчем за звание чемпиона мира, не было никакого отбора. Первый — сильнейший игрок, второй — сильнее остальных? По существу, мы вернулись в годы до Второй мировой войны (хотя и тогда был все-таки в известной мере отборочный АВРО-турнир). Матч-турнир, за который вы в «64» ратовали, имеет смысл тогда, когда находится продолжение. Иначе мы вроде бы закроем проблему, а через год она опять всплывет... — Как закончится матч Каспаров — Крамник? — Лучше не спрашивайте. Мне как специалисту, профессионалу будет очень интересно посмотреть все эти 16 поединков. С нетерпением жду матча и буду его партии разбирать. Но не знаю, что получится дальше. Смысл, повторюсь, всегда в продолжении. |
В библиотеку