| ЛОНДОН |
Александр РОШАЛЬ, |
В ЧЕМ ЖЕ ДЕЛО? |
|
Итогам матча Каспаров — Крамник, их влиянию на шахматную жизнь будет посвящен целый ряд публикаций и в следующем номере журнала, и дальше. А начнем с анализа партий, которые и дают основную пищу для размышлений. Претенденту хватило пятнадцати поединков, и обозначенная регламентом 16-я партия матча даже не потребовалась. Владимир Крамник выиграл белыми 2-ю и 10-ю при тринадцати ничьих. Гарри Каспаров объяснил общий результат превосходной подготовкой соперника и посетовал на свой дебютный репертуар, на неожиданные трудности, преодолевать которые пришлось уже по ходу соревнования. И это при том, что каспаровская дебютная эрудиция давно вошла в поговорку, и глубиной, и компьютерной проработкой ставила в тупик любых партнеров. А тут вдруг оказывается, что и пяти попыток недостаточно для сколь-нибудь серьезного расшатывания не столь уж и фундаментальной «берлинской стены» в испанской партии. И наоборот, казалось бы, приватизированная Каспаровым за черных защита Грюнфельда дает трещину, как только из нее выбивают никем ранее почему-то не тронутую пешечку. Чемпион снимает с боевого дежурства едва ли не основной свой дебют, не дожидаясь, пока соперник покажет очередные заготовки в главных вариантах. Но, с другой стороны, в защите Нимцовича, например, Каспаров получает черными даже преимущество (8-я партия), а проигрыша 10-й могло не быть, найди он за доской 15...Rc7 в ответ на 15.B:e6. Владимир Крамник пояснит на страницах «64» №12 (как и на центральном ТВ в беседе опять же с главным редактором журнала): дело, на его взгляд, совсем не в дебюте как таковом. Взять хотя бы ту же пресловутую «берлинскую стену» — там у соперника, безусловно, лучшее положение, и он, Крамник, с удовольствием играл бы за белых. Но пресноватая, без ферзей, позиция, где нет места буйным фантазиям и преимущество надо увеличивать, не расплескивая резкими ходами, — противоречит характеру и шахматным вкусам Каспарова. И еще — очень важно! — в своей подготовке претендент отдавал предпочтение таким дебютным построениям, какие компьютерам (даже самым мощным, чемпионским) сегодня не подвластны. «Я, — делает вывод победитель, — более универсальный шахматист, нежели Каспаров, и готов играть в любом стиле. В нашем матче с Анандом, вполне вероятно, «кровь» лилась бы рекой и фигуры летали над доской». Он утверждает, что выиграл психологическую борьбу. Впрочем, не станем забегать вперед... А до того, как вы прочитаете интервью Владимира Крамника в следующем выпуске «64», посмотрите фоторепортаж на 3-й обложке этого номера. |
В библиотеку