Юрий
Авербах:
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ СЕБЯ САМ
| ИМЯ |
Юрий |
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ СЕБЯ САМ |
|
|
К 90-ЛЕТИЮ РОЖДЕНИЯ АЛЕКСАНДРА КОТОВА Дважды участвовавший в турнирах претендентов на мировое первенство чемпион СССР и двукратный победитель Всемирных шахматных олимпиад заслуженный мастер спорта Александр Котов проявил себя и как международный арбитр, выступив в роли главного судьи на двух Олимпиадах в 1972 и 1974 гг. и на первенстве Европы 1977 г. Котов много занимался организационной общественной работой, в течение долгих лет был заместителем председателя Шахматной федерации СССР, с момента основания Центрального шахматного клуба (1956) и до конца жизни возглавлял его Правление. Александр Александрович был прекрасным популяризатором и пропагандистом шахмат. Он вел отделы в различных газетах и журналах, был одним из организаторов и ведущих телевизионной «Шахматной школы». Им написаны десятки книг, ряд которых («Шахматное наследие Алехина», «Как стать гроссмейстером», «Тайны мышления шахматиста» и др.) стали классическими, переведены на иностранные языки. Без всякого преувеличения можно сказать, что он был одним из столпов нашей отечественной шахматной школы, немало способствовал тому, что она заняла ведущие позиции в шахматном мире. И это еще не все! Котов проявил себя как писатель и драматург. Его повесть «Белые и черные» неоднократно переиздавалась, одноименная пьеса в течение ряда лет ставилась на сцене театра имени Гоголя, затем по его же сценарию был поставлен художественный фильм «Белый снег России». Можно только удивляться его столь широкой и многогранной деятельности, однако необходимо добавить, что Александр Александрович проявил себя и вне шахмат. По образованию — инженер, во время Великой Отечественной войны он возглавлял небольшое конструкторское бюро, которое занималось созданием минометов. За достижения в этой области Котов был награжден орденом Ленина. Как это ему удалось? Здесь я попытаюсь ответить на этот вопрос. Начать придется издалека… В 1924 году произошло несколько судьбоносных для развития шахмат в нашей стране событий. Во-первых, состоялся Всесоюзный шахматный съезд, на котором руководителем шахматной секции был избран видный политический деятель Н.Крыленко; во-вторых, шахматы, наряду с другими видами спорта, вошли в созданный Высший Совет физкультуры и спорта. Это означало, что впервые в истории они получили поддержку государства. Чтобы оправдать эту поддержку, опытный политик Н.Крыленко провозгласил понятные руководителям самого различного ранга лозунги: «Шахматы — орудие интеллектуальной культуры» и «Шахматы — в рабочую среду!». И действительно, к шахматам были привлечены самые широкие слои населения. Когда через 10 лет подводились итоги работы Всесоюзной секции, выяснилось, что за этот период число организованных шахматистов выросло от нескольких тысяч до полмиллиона. Среди тех, кто увлекся шахматами, был сын тульского мастерового Саша Котов. В Туле был хороший организатор А.Рассаднев. Он регулярно проводил городские турниры, стремился привлечь в них молодежь. Саша занимался шахматами самостоятельно, много играл и к 1929 году стал чемпионом города. Затем он поступил в Тульский военный механический институт, а, закончив его, перебрался в Москву. К этому времени он уже имел первую категорию. В столице первокатегорников было пруд пруди. Чтобы попасть в финал чемпионата Москвы, нужно было пройти отборочные соревнования. С первого же раза Котов попадает в финал (1935) и занимает там 8-е место. Для начала неплохо, но он недоволен и начинает серьезно работать над своим совершенствованием. В 1936 году довелось познакомиться с Александром Александровичем… На стадионе юных пионеров было проведено интересное мероприятие — сеанс с часами первокатегорников против шести юных шахматистов третьей категории, среди которых, наряду с будущими мастерами Ю.Гусевым и М.Бейлиным, а также будущим историком шахмат И.Линдером, оказался и я. Котов был среди первокатегорников, и мне удалось сделать с ним ничью. Тогда он на меня особого впечатления не произвел — играл в солидном позиционном стиле, но без особого блеска. Прошло два года, и в полуфинале 11-го первенства страны (1938) появился совсем другой Котов — агрессивный атакующий шахматист, сильный и в атаке, и в защите, настоящий шахматный боец. В этом полуфинале он уверенно выполняет норму на получение звания мастера, а в финале (1939) конкурирует с самим Ботвинником. Лишь победив молодого мастера в последнем туре, Ботвинник становится чемпионом, а Котов оказывается на втором месте, опередив 15 мастеров. За этот успех ему присвоили звание гроссмейстера СССР. Не скажу, что это было воспринято многими мастерами, как теперь говорят, адекватно. Кое-кто посчитал его, недавнего провинциала, выскочкой, которого необходимо поставить на место. В следующем, 12-м первенстве СССР против него играют с особым рвением, а его стремление резко обострять игру приводит к 11-ти поражениям и дележу предпоследнего места. Не исключено, что, став гроссмейстером, Котов на некоторое время прекратил работать над шахматами, посчитал, что он, как говорится, уже «сам с усам» — это привело к очевидному провалу. Однако он никогда бы не стал выдающимся шахматистом, если бы не научился извлекать уроки из неудач. И уже в следующем, 1941 году Котов уверенно побеждает в чемпионате Москвы. Хочу отметить, что тогда он еще не собирался стать шахматным профессионалом и в 1939 году поступил в очную аспирантуру Московского механико-машиностроительному института имени Баумана. В том же году студентом этого же института стал я. У нас образовалась сильная команда, и мы с успехом участвовали в различных соревнованиях. Когда началась война, Котов работал инженером на насосном заводе, и завод стали переводить на производство минометов. Выяснилось, что Котов — единственный инженер из работавших на заводе, имеющий какое-то отношение к военной технике. Он ведь окончил военно-механический институт. Его назначили руководителем конструкторского бюро. 120-миллиметровый миномет, который был спроектирован, прошел все испытания, был принят на вооружение и успешно применялся на войне. В 1944 году Котова представили к правительственной награде, и, как он с самоиронией рассказал, ему очень повезло: министр минометного вооружения Паршин, узнав, что конструктор еще и гроссмейстер, представил его к ордену Ленина. Лишь по окончании войны Котов определился — стал шахматным профессионалом и продолжил шахматное совершенствование. Большое внимание он уделил творческому процессу за доской в условиях ограниченного времени. По существу, им была разработана система рационального мышления шахматиста. Об этой системе он подробно рассказал в своих статьях и книгах. Размышляя над причиной своих взлетов и спадов, Котов пришел к выводу, что ему, натуре эмоциональной, необходимо специально настраиваться на игру (позднее Ботвинник назовет это техническим термином — самопрограммирование). Да, Александр Александрович умел самопрограммироваться. И тем не менее, была у него ахиллесова пята. Он отлично настраивался на важные партии с сильными противниками и неважно — с теми, кого считал слабее себя. Показателен его результат на крупном международном турнире в Гронингене в 1946 году. Он победил первых двух призеров — Ботвинника и Эйве, а в партиях с Г.Стейнером, А.О’Келли и М.Кристоффелем, занявшими последние места, набрал только очко из трех. Его прозвали Робин Гудом: отнимая очки у сильных, он отдавал их слабым! Любопытно, что в матче СССР — Уругвай (19½:½), прошедшем в 1954 году в Монтевидео, он оказался единственным из наших гроссов, сделавшим ничью! Вершина успехов Котова пришлась на конец 40-х — начало 50-х годов. В 1948-м на XIV первенстве страны он разделил первое-второе места с Д.Бронштейном, героической защитой устояв против Давида в последнем туре. В межзональном турнире в Стокгольме (1948) занял 4-е место и стал претендентом на мировое первенство. В турнире претендентов (1950) играл достаточно хорошо, выиграл несколько хороших партий, в том числе у П.Кереса, с блеском проведя решающую атаку.  Только что в ответ на 14.Bb1 черные сыграли 14...g5, рассчитывая на 15.Qc2 перекрыть опасную диагональ ходом 15...Ng6. Однако последовало неожиданное и эффектное 16.Nf4!! gh 17.N:g6 Re8 18.Nh8 Re7 19.Qh7+ Kf8 20.f4. В этом все дело. Белые вскрывают линию «f», а король черных не успевает скрыться: если, например, 20...Ke8 21.N:f7 R:f7 22.Bg6 Qe7, то 23.0-0 с последующим 24.f5. Возможно и 24.Qf8+. 20...N:c4 21.f5 ef 22.0-0 Bc8 23.B:f5 B:f5 24.R:f5 Ke8 25.R:f7 Kd7 26.Qf5+ Kc6 27.Qf6+ Kd7 28.e6+ Kc6 29.R:e7 Q:h8 30.R:c7+! (заключительный аккорд; если теперь 30...K:c7, то 31.Qe7+ Kc8 32.Rf1) 30...Kb5 31.Qe7 a5 32.Qd7+ Ka6 33.Rb1. Черные сдались. На 33...Qe8 решает 34.Ra7+, а на 33...N:a3 — 34.R:b6+. |
В библиотеку