Журнал Легкая Атлетика #8-9
На главную страницу
Назад


ЭПОпея Ольги Егоровой 

В Эдмонтоне российская команда несла на себе бремя скандала, так как привезла зимнюю чемпионку мира в беге на 5000 м Ольгу Егорову, чтобы отбиться от попытки «злоумышленников» дисквалифицировать ее из-за пробы на допинг, которую она сдала на Гран-при в Париже, где пробежала с лучшим временем сезона. После финиша в ее пробе, якобы, были обнаружены следы употребления эритропоэтина (ЭПО). Хотя по правилам тест мочи на ЭПО должен обязательно сопровождаться еще и анализом пробы крови.

Так что в Эдмонтон Егорова отправилась готовая сдать на анализ сколько угодно крови, чтобы доказать свою невиновность. Сама спортсменка говорила, что не знает, как это все получилось, и ни на кого не хотела взваливать вину. Но в команде все были убеждены, что Егорова пала жертвой международного заговора, затеянного ее конкурентами, чтобы на время рассмотрения инцидента отлучить главную претендентку на золотую медаль от соревнований, выбить из чемпионата мира и тем самым открыть путь к «золоту» другой спортсменке.

Одной из самых яростных противниц Егоровой оказалась ее главная соперница румынка Габриэла Сабо. При ответе на вопрос, почему она так уверена в виновности Еговорой, Сабо ответила, что доверяет французской спортивной газете, первой обнародовавшей утечку информации из лаборатории.

— Я читала французскую спортивную газету «Экип», там было написано, что на допингконтроле у нее нашли ЭПО, — сказала она.

— Но ведь могла произойти ошибка, и разве можно так верить какой-то газете, когда еще нет официального оповещения?

— Я думаю, это не ошибка, и все знают, что она принимала. Невозможно вот так без ничего столь быстро улучшить результат. Я это хорошо знаю. Это будет неправильно, если я побегу вместе с Егоровой, тогда пусть нам всем разрешат применять ЭПО. Пусть сделают два финальных забега — для тех, кто применяет ЭПО, и отдельно для тех, кто его не использует.

Сабо поклялась, что сама никогда не применяла никаких запрещенных стимуляторов, хотя у знающих людей это вызвало лишь скептическую усмешку.

Протест Сабо был энергично поддержан ее менеджером Джосом Херменсом, который яростно обрушился на Егорову, однако это лишь вызвало презрительные улыбки людей, которые хорошо знали работу группы Херменса. Не так давно другие менеджеры сделали ему замечание, что он не контролирует своих атлетов, которые принимают слишком много допинга, нарушая все правила игры и подвергая себя опасности дисквалификации.

Истерия дошла до того, что несколько спортсменок объявили, что они договорились устроить сидячую забастовку на старте, если Егорова окажется в числе участниц забегов на 5000 м.

Руководители международной федерации, казалось, не собирались отступать в решимости дисквалифицировать Ольгу Егорову. Они объявили, что в случае, если анализ пробы Б, который должен был быть проведен 30 июля, подтвердит наличие следов ЭПО, то спортсменку ждет неминуемая дисквалификация на два года.

Вице-президент ИААФ Арне Лунгквист уверял, что проба крови берется лишь для того, чтобы избежать лишней, очень дорогостоящей и длительной, проверки на ЭПО пробы мочи, которую анализирует только в том случае, если анализ крови указывает на возможное наличие следов запрещенного препарата, а анализ мочи при этом лишь дает окончательное подтверждение.

Однако возникает вопрос, почему на соревнованиях в Париже не сделали точно также — не взяли, как принято, сначала кровь, а, отбросив обычную экономную процедуру, сразу стали анализировать мочу, словно заранее были уверены, что обнаружат в ней следы допинга. Похоже, Егорова точно угодила в расставленную для нее ловушку.

В итоге были неоднократно грубо нарушены правила ИААФ. Деятели международной легкоатлетической федерации, называющейся теперь Международная ассоциация легкоатлетических федераций, сначала следом за французами поторопились отрапортовать о первом в истории обнаружении ЭПО. А затем окончательно заврались, путаясь в объяснениях, почему они пытаются дисквалифицировать спортсменку на основании проводившегося без взятия крови сомнительного французского теста на ЭПО.

И вдруг грандиозный допинговый скандал с российской бегуньей Ольгой Егоровой завершился. На специальной пресс-конференции было официально объявлено, что анализ ее пробы, проведенный во французской лаборатории, является недействительным, поскольку ученые французы не соблюли самых элементарных правил теста на ЭПО. Их первоначальный тест мочи в пробе А, из-за которого начался конфликт, не имеет уже никакого значения.

Один из руководителей Всемирного антидопингового агентства Арне Лунгквист внезапно изменил свое мнение и признал, что во Франции были грубо нарушены целый ряд правил процедуры такого рода, и было бы противозаконным продолжать преследование Егоровой, поэтому она допущена к борьбе за чемпионскую медаль на дистанции 5000 м.

Что произошло с пробой Б знают всего лишь несколько человек и еще, возможно, французская секретная служба. Это большая детективная история. Было объявлено, что безупречная французская аппаратура из-за каких-то таинственных технических ошибок не смогла прочитать анализ пробы.

Даже те западные журналисты, кто остался уверен в виновности россиянки, вынуждены были признать, что поразились, как достойно и мужественно вела себя Егорова. Она явилась на пресс-конференцию и спокойно ответила на самые жесткие вопросы, пожелав успехов и счастья продолжающим клеймить ее соперницам. Так, даже не ступив на беговую дорожку, она стала главной героиней чемпионата.

Президент Всероссийской федерации легкой атлетики Валентин Балахничев может тоже вручить себе золотую медаль. Он фактически в одиночку бился за оправдание Егоровой, вникая в запутанные научно-медицинские проблемы. При этом он не должен был испортить отношения с международной федерацией, но одновременно проявить бескомпромиссную жесткость. Между тем главный тренер сборной Валерий Куличенко хранил загадочное молчание, хотя происходившее напрямую касалось его и врачей сборной.

В канадской прессе тоже отдали должное Валентину Балахничеву, отметив, что он как бульдозер проломил восстановление Егоровой вопреки медлительности бюрократической машины ИААФ. Но остается большой загадкой, что происходило в Париже, кто стоял за всей этой операцией, и почему внезапно при анализе пробы Б сломался суперкомпьютер французской лаборатории.

Существуют подозрения, что французская лаборатория не только дала утечку закрытой информации в печать, но и исказила результат анализа пробы А, поскольку была крайне заинтересована во что бы то ни стало показать свое умение лучше всех в мире проводить сложный тест на ЭПО. В случае успеха она бы могла получить заказ на анализ проб на миллионы долларов.

Между тем, на чемпионате все ждали результатов допингконтроля на ЭПО, который Егорова прошла сразу после пресс-конференции, посвященной ее восстановлению в спортивных правах. Против Егоровой продолжалась суровая психологическая война, в частности в кулуарах вдруг пошли интригующие разговоры о том, что якобы у нашей спортсменки опять возникли проблемы с тестом, который был проведен в Эдмонтоне. Представителям ИААФ пришлось опровергнуть эти слухи, попросив заинтересованных атлетов и тренеров успокоиться.

9 августа руководители российской команды облегченно вздохнули, когда из Лозанны пришло известие, что анализ пробы мочи Ольги Егоровой дал отрицательный результат. Таким образом она была окончательно реабилитирована после изматывающего допингового скандала и тем же вечером вышла на старт полуфинального забега на 5000 м, за которым все следили так, словно это был уже финал. Ее соперница Габриэла Сабо всем говорила, что не боится русской, но с дорожки она уходила очень невеселой, заняв только четвертое место.

В предпоследний день чемпионата мира в Эдмонтоне организаторы парижского заговора против российской бегуньи Ольги Егоровой с нескрываемым разочарованием взирали на то, как их «жертва» без особого труда побеждает в беге на 5000 м. Егорову удалось вырвать из ловушки допингконтроля, в которую ее заманили в начале июля на коммерческих соревнованиях в Париже. Официально была признана несостоятельность учиненной французами проверки и положительного анализа пробы А. Хотя одной из своих целей заговорщики все таки добились. Егоровой не удалось стартовать в первые дни чемпионата в беге на 1500 м, где она безусловно претендовала на золотую медаль и представляла большую угрозу для нынешней чемпионки Габриэлы Сабо.

Когда завершился финал на 5000 м, Ольге предстояло пережить новое испытание. На следующий день некоторые западные журналисты обвинят своих коллег в том, что они устроили неприглядную охоту на ведьм, когда Егорова угодила под удары вопросов, которые могут присниться только в страшном сне.

У нее упрямо выпытывали, принимала ли она ЭПО, как восприняла свист зрителей, которые, якобы, возмущались ее участием в беге, что думает о враждебных к ней комментариях поверженных соперниц и как отнесется к протестам публики во время награждения. Следует отметить, что неодобрительный гул публики, когда спортсменки выстроились на стартовой линии, спровоцировало главным образом объявление диктора на стадионе, который многозначительно воскликнул, представляя спортсменку:

— А это Егорова!

Егорова как могла объясняла журналистам, что награда чемпионата — это всего лишь кусочек металла, не имеющий для нее большой ценности, и ради него не стоит терять человеческого достоинства, что в жизни есть гораздо более важные вещи. А спорт — это всего лишь спорт, и для нее здоровье ее ребенка несравнимо важнее чемпионского титула.

— Хотите, я подарю вам эту медаль? — спрашивала Ольга западных журналистов, а те в ответ ехидно усмехались и говорили, что лучше, если она поделится с ними 60 тысячами долларов призовых.

А за спиной Ольги разгромленная румынка Габриэла Сабо злобно твердила:

— Я не считаю ее чемпионкой мира, у меня нет шансов в состязании с роботами, но я участвовала в беге, чтобы доказать, что не боюсь русских.

Как дальше сложится спортивная судьба Сабо — неизвестно, но многие в Эдмонтоне назвали ее поведение позорным. В ИААФ признали необходимость принять правило, которое бы позволило принимать санкции против атлетов, подобно Сабо беспочвенно обвиняющих своих коллег

— Я не пожелаю даже своему врагу пережить то, что произошло со мной, — говорила между тем чемпионка. — Когда я узнала о страшной вести из Парижа, то прекратила свои тренировки на спортивной базе в Подольске, потому что была уверена, что в Эдмонтоне мне не выступать. Когда меня все же решили привезти на чемпионат, я возобновила тренировки, считая, что существуют только 10 процентов из 100, что мне разрешат стартовать. Иногда мне хотелось бросить все и уехать домой. Я думала о бессмысленности своих тренировок.

Каждый день Егорова интересовалась у руководителей команды, как развивается ее дело, и что о ней пишут в газетах. Она старалась меньше появляться на публике и для тренировок выбирала такое время, чтобы на стадионе она была одна.

Когда румынская бегунья миллионершка Габриэла Сабо говорила, что невозможно без допинга так быстро бегать, как это получается у Ольги Егоровой, она была лишь права наполовину. Главным допингом Ольги были вовсе не дорогостоящие таблетки, а вся ее порой невыносимо трудная жизнь в чувашском Новочебоксарске, где ей с детства пришлось вдыхать «ароматы» местного гигантского химического комбината.

Самые большие испытания в беговой карьере Егоровой начались после рождения ребенка.

— Где-то в 1994 году настало самое неприятное — катастрофически не хватало денег. Спорт — затратная профессия: нужны кроссовки, форма, эти вещи были для нас очень дороги. Но главное — хотелось нормально питаться. Выкарабкивалась, как все остальные, выживая день за днем. На мое счастье, у нас есть такой бизнесмен Владимир Ермолаев — он нам очень помог, года два бескорыстно кормил у себя в кафе, куда мы заходили после тренировок и получали возможность нормально поесть, — вспоминает Егорова. — Не хватало питания. Представляете, потренируешься, придешь домой, а там нет ничего, кроме картошки. Без мяса тяжело бегунам. После тренировок находилась иногда на грани обморока, быстро уставала, появлялись вялось и апатия. Но благодаря Владимиру Ермолаеву я одолела этот критический период, затем вошла в сборную, и там начались сборы с питанием.

Нужда будущей чемпионки мира вынудила ее мужа и тренера Николая Анисимова не надолго покидать семью и отправляться на опасный заработок — перегонять в Чебоксары машины с западной границы. Ольге даже вспоминать об этом не хочется, слишком уж трудное было время, когда она не знала, вернется ли целым и здоровым Николай из такой командировки.

А еще она благодарила в Эдмонтоне своего спасителя — огород в 15 соток. Первые быстрые результаты она показывала благодаря выращенной на нем картошке и морковке, которые вместе с хлебом составляли основное питание спортсменки.

— В то время мы жили благодаря выращенным собственными руками овощам, всей семьей на огороде работали, — рассказывает Егорова. — Этими огородами многие у нас и сейчас выживают. Хотя теперь мы приезжаем на него только затем, чтобы на травке поваляться. Люблю посидеть на своей скамеечке, под своей яблоней, на своей траве.  

Николай Иванов
Эдмонтон—Москва


На главную страницу
Назад


 Library В библиотеку