В библиотеку |
Журнал Легкая Атлетика
#10-11
Конгресс решил Что такое ИААФ В преддверии чемпионата в Эдмонтоне прошел очередной Конгресс ИААФ, который принял ряд важных решений. Первое — об изменении названия ИААФ. При своем рождении в 1912 году всемирная организация легкоатлетов была названа Международной любительской легкоатлетической федерацией, или сокращенно ИААФ. Но последние 15—20 лет слово «любительская» в названии Федерации стало вызывать, мягко говоря, недоумение. О каком любительстве может идти речь, если в сфере интересов ИААФ ходят очень большие деньги, исчисляемые многими миллионами долларов, если призовой фонд Гран-при ИААФ ежегодно составляет более 6 млн долларов, а призовой фонд чемпионата мира — более 7 млн, если, наконец, в легкой атлетике появились спортсмены, зарабатывающие до миллиона долларов в год только призовых денег, не говоря уже о рекламных и спонсорских контрактах, где суммы, скрытые коммерческой тайной, еще больше. В этих условиях упоминать о любительстве легкоатлетов было просто смешно и неприлично. Это хорошо понимали и в самой ИААФ, которая за сравнительно короткий срок под мудрым руководством президента Примо Небиоло из полунищей стала одной из наиболее богатых спортивных организаций в мире. Но изменить название оказалось делом непростым. Логотип ИААФ был задействован во всех многочисленных рекламных, спонсорских и прочих проектах и любое его изменение привело бы к очень большим расходам и потерям. И вот, наконец-то, было найдено остроумное решение, когда «и волки сыты, и овцы целы», — и логотип сохранили, и название изменили. Теперь аббревиатура ИААФ расшифровывается как Международная ассоциация легкоатлетических федераций. Новые люди в Совете Первым президентом старой-новой федерации-ассоциации подавляющим большинством голосов (168 — «за» и 1 — «против») был избран сенегалец Ламин Диак, до этого исполнявший обязанности президента ИААФ после смерти 7 ноября 1999 года Примо Небиоло. В руководстве ИААФ произошли и другие изменения. На освободившееся место вице-президента был избран член Совета ИААФ профессор Хельмут Дигель (151 голос — «за», 11 — «против»). На два вакантных места в Совете ИААФ, где должно быть 27 членов, претендовали три кандидата. В первом же туре 117 голосами в Совет был избран многократный чемпион и рекордсмен мира Сергей Бубка, завершивший свою спортивную карьеру и органично вписавшийся в компанию спортивных функционеров. На второе вакантное место во втором туре претендовали два полковника (они же президенты национальных федераций) — итальянец Джанни Гола и Д.Дж.Б. Аль-Хамад из Катара. Со счетом 68:60 победил итальянский полковник. Еще одним членом Совета ИААФ стал (уже без выборов, а, так сказать, по занимаемой должности) Суреш Калмади из Индии как представитель региона — Азиатской любительской (пока еще) легкоатлетической ассоциации (АААА).
По правилам для ТВ Технический комитет ИААФ к Конгрессу в Эдмонтоне подготовил большое количество изменений в Правилах соревнований, часть из которых вызвала неоднозначную реакцию делегатов и была ими отклонена. Особую полемику вызвали изменения правил, касающиеся так называемой динамизации легкоатлетических соревнований. Не секрет, что успех, популярность того или иного вида спорта зависит от отношения к нему со стороны телевидения. «Телегеничные» виды спорта значительно состоятельнее, чем их остальные собратья. Соревнования легкоатлетов, проводимые по существующим правилам, длятся по 4—5 и более часов в день, что, конечно, не может устраивать телевидение, где эфирное время — это деньги. Поэтому перед легкоатлетами была поставлена дилемма — или ужимаетесь и делаете свои соревнования компактными, или… И ИААФ пошла навстречу, что в общем-то разумно, интересам ТВ. Например, бег на 10 000 м все реже стали включать в программу соревнований, заменив его более динамичной дистанцией 3000 м. Но если со стайерами разобрались достаточно просто, то как быть со спринтерами и барьеристами, у которых в ином забеге бывает по 5—6, а то и более фальстартов, или с прыгунами, чьи соревнования затягиваются на несколько часов? Вот тут-то Техком ИААФ и внес свои предложения по «уплотнению» соревнований. Первое же из них — дисквалифицировать спринтеров и барьеристов после первого фальстарта, а многоборцев — после второго, вызвало резко отрицательную реакцию у большинства спортсменов и тренеров. Еще когда только это предложение было обнародовано, группа сильнейших спринтеров мира во главе с Морисом Грином и Марион Джоунс обратилась в ИААФ с просьбой не принимать подобного изменения. В итоге прошло изменение к правилу № 162 в следующей интерпретации: «Любой спортсмен, допустивший фальстарт, получает предупреждение. В забеге может быть разрешен только один фальстарт без дисквалификации спортсмена (спортсменов), допустившего (допустивших) фальстарт. Любой спортсмен, допустивший последующий фальстарт, дисквалифицируется в данном забеге. В соревнованиях по многоборью спортсмен дисквалифицируется, если он виновен в двух фальстартах.» Это изменение правил вступит в силу с 1 января 2003 года, а оставшееся до этого время уйдет на адаптацию. Так что теперь организаторы соревнований сами решают, как у них будут стартовать спринтеры и барьеристы на дистанциях до 400 м включительно. Интересно, что это решение Конгресса ИААФ вызвало неоднозначную реакцию самих спринтеров. Исполнительный директор американской федерации Крэйг Мэсбэк заявил, например, на пресс-конференции, что «лучшие атлеты мира против такого изменения правил, но с ними не стали советоваться». Генеральный секретарь ИААФ Иштван Дьюлаи, пытаясь как-то сгладить реакцию на непопулярное решение Конгресса, сказал, что, вполне возможно, столь негативное отношение к этому изменению пункта правил идет от того, что в процессе апробации новинки ее применяли слишком мало. Возможно, неожиданным диссонансом прозвучала пресс-конференция знаменитого Майкла Джонсона, на которой он, в частности, сказал: «Я думаю, что это хорошая идея. Я ее одобряю. Думаю, что к этому можно приспособиться. Знаю, что большинство атлетов против нового правила, но это покажет, насколько профессионален тот или иной бегун». И еще, отвечая на вопрос об активном протесте Мориса Грина и других ведущих спринтеров, добавил: «Но давайте взглянем на проблему с другой стороны. Немного соприкоснувшись с телевидением, я понял как такие вещи, как фальстарты, плохо отражаются на качестве вещания. Я думаю, что каждый из нас — функционеры, промоутеры соревнований, менеджеры, агенты, атлеты — все должны стараться делать все более профессионально, тогда и наш вид спорта станет по-настоящему профессиональным». Резонанс, вызванный этим решением, оказался настолько шумным, что второе «судьбоносное» изменение, касающееся количества попыток в прыжках и метаниях, не прошло. Ростислав Орлов |