Как это было

 Вместо предисловия

Редакция “КиЯ”, с которой я сотрудничаю много лет — начиная со второго выпуска, попросила меня — ветерана водно моторного спорта — рассказать о том, как и с чего когда то началось это увлечение. С удовольствием возвращаюсь в конец пятидесятых — в сложное, а то и голодное, но славное время, когда мы были полны романтической веры в то, что кончились все наши беды и мы вот вот построим светлое будущее…

 Ночь была заткана серебристым светом яркой луны. Порою лунная дорожка отражалась в черной ночной воде, и полуглиссер оставлял на волнах, игравших голубыми бликами, белый пенистый шлейф. А кругом по берегам, вплотную к воде, стояла настороженная глухая тайга.

Шел 88-й ходовой час нашего путешествия. Оставив за транцем 1200 километров, мы приближались к цели похода — началу Обь-Енисейского канала. Последний на этом этапе населенный пункт — Белый Яр мы миновали еще засветло. Река петляла, и катеру приходилось повторять все извилины фарватера. От непрерывного вращения штурвалом болели плечи и ныли руки, но мотор пел исправно, и это заставляло забыть об отдыхе: сутки назад была поломка, задержавшая нас на 10 часов, и теперь, наверстывая время, мы входили в график. Сергей, намучившись с мотором, крепко спал на дне лодки, подсунув под голову спасательный жилет.

Я посмотрел на штурманские часы — 2 ночи. Итак, я ровно 12 часов за штурвалом! Слипаются веки, голова клонится к баранке. Обстановка изменилась: черное зеркало воды на плесе стало идеально спокойно, временами охватывает ощущение плавного полета. Только бы не уснуть! Луна поднялась высоко, перестала быть союзницей — исчезла серебристая дорожка, на которой так хорошо просматривался курс. Ночь стала темнее. Я включил ходовые огни, хотя встречного движения можно было не опасаться — ни одной моторки на реке Кеть мы не встретили. “Мир” спокойно скользил по воде, делая свои 18 км/ч. Путь угадывался теперь только чутьем. До Максимкина Яра оставалось еще около пяти часов хода. Я взглянул вверх и обомлел. Над верхушками огромных деревьев рождались маленькие белые облака. На глазах увеличиваясь в размерах, пронизанные серебристым светом луны, они уплывали в темный небосвод, усыпанный звездами. От удивления я заглушил мотор. Стояла звенящая тишина. Полуглиссер медленно плыл по течению, а я, зачарованный, смотрел на это чудо природы. Опомнившись, разбудил Сергея. Тихо и величественно маленькие облачка всплывали над тайгой и, разбухая, удалялись к горизонту. Мы долго смотрели на это ночное таинство, пока полуглиссер не заскреб днищем по прибрежным корчам. Вот на правом берегу появилась мерцающая точка огня. Подойдя ближе, я различил на берегу костер, несколько лодок, за ними — постройки и баки нефтехранилища. Это была Степановка — предместье села Максимкин Яр. Теперь можно было считать, что мы вошли в график. Я причалил к песчаному берегу и вылез размяться. Спать уже не хотелось. Развел костер. Уселся у огня. Нахлынули воспоминания.

Как родилась идея этого удивительного путешествия?

Осенью прошлого года мне попалась книга чешских путешественников-автомобилистов Зикмунда и Ганзелки. Они увлекательно описывали экзотику дальних странствий. Книга манила в неизведанные просторы. Возникла мысль в очередной отпуск двинуться в какое-нибудь необычное путешествие, и я поделился идеей с Сергеем Стороженко — закадычным другом, большим любителем странствий. Если у нас нет “Татры”, а в нашей Сибири нет бетонных автострад, то в огромном количестве имеются “голубые дороги” — большие и малые реки, по которым можно плавать на лодке! Я предложил за зиму построить катер с подвесным мотором и летом путешествовать на нем.

У меня уже был некоторый опыт. В 1955 г. в ОКБ города Каменск-Уральский была создана водно-моторная секция. Мы построили полуглиссер с подвесным мотором “ЛРМ-6” по чертежам, опубликованным в журнале “Военные знания”, и катались на нем по Исетскому водохранилищу, но ни спортом, ни приключениями это не пахло. Я показал Сергею журнал с чертежами и фотографии полуглиссера. После долгих споров мы решили строить такую же лодку-полуглиссер и отправиться на нем куда-нибудь вниз по матушке-Оби.

Длинные сибирские вечера казались теперь короткими. Зима пролетела незаметно. В конце июля блестящий свежей краской “Мир” с уже обкатанным мотором “Москва” (10 л.с.) был доставлен из деревообделочного цеха на новосибирскую водно-моторную базу “Локомотив”.

Первую оценку нашей работы дали всезнающие мальчишки: “Петька, гончая!” — восхищенно сказал один и ткнул приятеля в бок. Действительно, своими стремительными формами наш “Мир” отличался от привычных местных лодок. Каждый из мальчишек старался украдкой покрутить штурвал, который мы взяли со старого бомбардировщика. Мы поставили катер на кильблоки и зачехлили брезентом.

Средство передвижения было готово, но маршрут нашего плавания все еще не был определен. Помог случайный разговор с работником гидрометслужбы, который порекомендовал нам обратиться за советом в Географическое общество. Как это нам раньше не пришло в голову? И вот я беседую с председателем Новосибирского отделения общества профессором Д.А. Абрамовичем. Я сказал, что есть план проехать до Салехарда, побывать на ранее построенной и теперь заброшенной Северо-Сибирской железной дороге Салехард—Дудинка и вернуться обратно. Помолчав, профессор сказал: “А почему бы вам с приятелем не поехать на Обь-Енисейский канал? Канал соединяет истоки реки Озерной — притока Кети, впадающей в Обь, и реки Каса — из бассейна Енисея. Это место должно быть очень интересным в историческом и археологическом отношениях. С 43-го года на канале никто не был. О нем забыли. А недавно “в связи со строительством Братской ГЭС, вспомнили: нельзя ли через канал переправить в обский бассейн срубленный на дне будущего водохранилища лес? Недавно у меня были иркутяне, наводили справки, но никаких данных о нынешнем состоянии канала я, к сожалению, дать не смог. Подумайте о моем предложении — ведь от вашего путешествия будет польза! А географическое общество окажет вам посильную поддержку”.

 

вверх

следующая