Heliski - это катание с вертолетом. Приэльбрусье великолепный район для Heliski. Более 20 стационарных точек высадки позволяет выбирать различную крутизну склонов, разное состояние снега. Перепад высоты от 3500 м в районе высадки до 2500 м в точке забирания. В день возможно сделать до 12 спусков - это десятки километров спусков по целине! Наилучшее состояние погоды и снега - конец февраля - март, в это время пушистый бездонный снег. В апреле склон более жесткий, возможна корка. В мае - снег, как укатанная трасса, а время катания передвигается на более ранние часы, так как после 11 склон сильно раскисает.
В июне - июле возможно катание и с вершины Эльбруса. (Для более подробной информации адрес: http:\\mountains.tos.ru)

Благословенный край - Приэльбрусье. Благословенный своей дикостью и неосвоенностью. Да будет мир и покой под твоим небом. Да будут счастливы люди, приходящие сюда и живущие здесь. Да будет вечным этот белый бездонный снег.
Кто мы? Люди совершенно из разных стран: Корея, Швейцария, Россия. Совершенно разных профессий: от владельца спортивного магазина и инженера-строителя до профессиональных спортсменов и простых российских спасателей. Что нас объединяет? Страсть. Любовь. Адреналин. Любовь к невесомому, мягкому, холодному снегу. К солнцу и синему небу. А еще к скорости, к слепящему глаза снежному шлейфу!
И к одинокому следу человека среди безмолвных белых гор. Это какое-то нереальное ощущение "один на один". Не важно, на чем ты: лыжи или сноуборд... Важно, что тебя впустили в это царство. Здесь нет скрежета механизмов, свиста движущегося троса, скандального разноголосья очереди. Нет праздности горнолыжного курорта. Передо мной вообще ничего нет, кроме абсолютно нетронутого снега, скал, ледовых трещин и - где-то там внизу - круга удаляющегося вертолета.
Азарт кипит и жжет мне спину! Давай! Начинается любимая игра: "ловля на живца". Будь то трещины или лавины. Невозможно запомнить все трещины, когда летом обходишь места зимних катаний. Ледник движется, живет. Приходится напрягать память и интуицию. Так же и с лавинами. Она может уйти из-под первого шага, сделанного на склон, а может пропустить всех и догнать сзади.
Но мы ведь не самоубийцы - я и идущие за мной люди. Не обкурившиеся юнцы на сноубордах и не "перебравшие" мужики, с похмелья решившие подергать смерть за усы. Нет, никакого киношного бахвальства и презрения к смерти у нас нет. Есть холодный профессиональный расчет. Вплоть до копания шурфов и изучения снежных слоев на предмет наличия глубинной изморози - важнейшего фактора, необходимого для того, чтобы склон ушел вниз.
Именно поэтому я и иду первым, оставив своих спутников вверху, на точке высадки. Я должен оценить лавиноопасность склонов и надежность снежных мостов. Добравшись до безопасного места, я по радиостанции корректирую движение лыжников и сноубордистов, определив, возможно ли движение всей группы сразу или строго по одному. И так - этап за этапом. Моя задача довести всю группу живыми и невредимыми до ожидающего нас внизу вертолета, который снова и снова будет забрасывать нас на новые точки высадки в поисках других склонов и свежего, нетронутого снега.
Сегодня везет. Лавины мягки и нежны, как кошки, ленивы и не быстры. Представляю, как это выглядит со стороны. Прямо рекламный ролик, да и только. Синее небо, залитый солнцем снег без единого следа и летящий белый шлейф за несущимся впереди него человеком. Краем глаза замечаю, что на очередном повороте склон, подрезанный моим следом, начинает двигаться, быстро набирая скорость. К счастью, это рядом. Вот она, родная! Помянув мать, предпочитаю резко уйти в сторону. К стихии надо относиться с уважением в любых ее проявлениях. Стараюсь идти длинными дугами, чтобы не нагружать лишний раз склон. Пыль набравшей скорость лавины летит параллельно моему движению. Впереди выполаживание и широкое плато. Можно остановиться. Проехав по старому лавинному выносу, становлюсь лицом к склону и по радиостанции передаю команду наверх. "Можно. По одному".
С гиканьем, с безумными от восторга глазами, один за другим съезжаются все участники группы. Сноубордисты, курившие еще вчера травку (кажется, неизменный атрибут сноубординга). Лыжники, накачивавшиеся "хорошим дешевым коньяком" в баре в ожидании летной погоды (из-за снегопада и метели целую неделю никто не мог даже выйти на улицу). Сейчас они все едины в мнении: вот он, лучший наркотик - реальный глоток самого хмельного напитка, свежевыпавшая целина. Будь ты русский, швейцарец или кореец - тебе понятен этот язык.
Мы стоим на границе ледника и морены. Объяснив, что ниже лавин и трещин нет и каждый может ехать как угодно и где угодно, я словно кучу стрел из одного лука выпускаю всех вперед. И они летят. Вниз, за новой "дозой". Зрелище достойное. Орда! Где европейская чопорность? Где азиатская сдержанность? Мы все дики и безумны в едином порыве.
Свист ветра и летящий из под кантов снег говорят о приличной скорости. Но горы, образующие этот огромный цирк, почти не движутся даже визуально. Как вспышка в сознании: "Жизнь человека - мгновение в жизни гор"...
Из-за гребня появляется ожидающий нас вертолет. Летчики встречают нас улыбками - они тоже довольны. Во время вынужденной недельной отсидки и двух вылетов - попыток высадиться на гребень, завершившихся неудачей из-за сильного ветра - они чувствовали себя чуть ли не виновниками всех наших невзгод. Счастливые лица спустившихся - для них награда. Профессионалы не привыкли есть свой хлеб даром. Алексей Севастьянов - пилот от бога, высадит в любой точке на горе, если это в принципе возможно.
И тут понеслось! "Мы бы хотели высадить вон на том пике двух человек и гида, а на втором заходе вертолета сделать видео- и фотосъемку!".. "Пожалуйста". (Мама дорогая! Гид-то - это я, а там надо метров пятнадцать почти "пропадать" при уходе с гребня. А я видел это только в кино). "А еще мы бы хотели одного человека и гида туда...". "И еще - туда". "Пожалуйста! О'кей! О'кей".
Снег тяжелеет под лучами солнца. Крем-фактор на лицах - что он есть, что его нет. Даже смуглые корейцы напоминают краснокожих братьев. Но ненасытен человек, вкусивший однажды скорости и абсолютной свободы...
Скоро вечер. Пора закругляться. Вертолет должен сесть на площадку как минимум за полчаса до захода солнца. Объявляю группе о том, что этот заход - крайний (летчики никогда не говорят "последний"). Времени на съемку и позирование не остается, хотя закатное солнце окрашивает все в фантастические багровые тона.
Разъехавшись как можно дальше друг от друга, двенадцать человек одновременно начинают свое движение. Это - как последний парад, который длится всего несколько, - но таких неповторимо долгих - мгновений.
А на прощанье еще один глоток, еще одно незабываемое ощущение: вся группа молча смотрит вверх на склон. Есть на что посмотреть - весь огромный снежный цирк, как гигантская ваза, расписан узорами их следов

Александр Копылов

назад в рубрику СКЛОНЫ