Это интервью с одним, пожалуй, из самых авторитетных людей в спортивном мире, состоялось накануне первого игрового дня матча Россия – Словакия на Кубок Дэвиса. Шамиль Тарпищев, главное действующее лицо предстоящего разговора, капитан нашей теннисной дружины, только что завершил личную проверку состояния нового земляного корта, возникшего под сводами «Олимпийского» непосредственно для проведения кубкового матча. Жеребьевка завершилась несколько минут назад, и российская сборная должна вот-вот приступить к тренировке. К капитану заспешил представитель администрации спорткомплекса со смелым предложением: если нашим ребятам надо, мы готовы весь «Олимпийский» залить водой. Мягкий корт на руку россиянам. Шутка была поддержана – изнывающий со всеми наравне от беспощадной московской жары Тарпищев искренне взмолился: «Вот этого не надо, лучше дайте снега, снегаѕ» Кто бы возражал! Справедливости ради надо сказать, что пребывать под крышей стадиона было намного комфортнее, чем на раскаленных московских улицах. Тренировка тем временем уже началась, и этот разговор, уведший нас далеко за горизонты матча, прошел на пустых трибунах под приглушенный стук мячей.

– Несмотря на травму Сафина, вы все же заявили его на матч. Определение состава команды – приоритет капитана или последнее слово остается за ВТА?
– Отвечает только тренер, больше никто. Надо знать, как разговаривать с игроками, на каких условиях они должны играть в команде. В мужской сборной у меня проблем с этим не возникает. Вопросы: заплатить – не заплатить, будет играть – не будет, – не стоят. Ребята исторически играют все. Тут не тема выбора команды, а вопрос взаимоотношений.
– Если предположить худшее: Сафин в последний момент не смог играть из-за травмы. В этом случае вы пошли бы на риск и пригласили кого-то из молодых: Игоря Куницына, Михаила Южного?
– Играл бы Андрей Черкасов. Слишком большая разница в классе, и молодым надо еще пару лет подтягиваться, чтобы играть на его уровне.
– Вы стали капитаном сборной страны в 25 лет в 1974 году. Ваш непрерывный капитанский стаж имеет такой же возраст – четверть века. С 1993 по 1996 год сборная на Кубке мира в Дюссельдорфе выходила под вашим руководством. За это время бразды правления российской командой в розыгрыше Кубка Дэвиса переходили от Вадима Борисова к Анатолию Лепешину, а сейчас вы вновь на капитанском мостике. Это признание вашего огромного опыта. Как вы обеспечиваете в команде оптимальный психологический климат, со всеми ли игроками удается поддерживать ровные хорошие отношения?
– Все игроки – личности. Любой тренер должен уметь так выстроить тренировочный процесс, чтобы игрок на выходе был согласен с мнением тренера. К этому его надо подвести. Мы сейчас пришли к тому, что в команде работают тренеры трех поколений. Александр Волков, по сути ровесник тех, кто играет в сборной. Сергей Леонюк уже из другой плеяды. И я, более старшее поколение. Есть определенная преемственность поколений. Я считаю, что присутствие в команде Волкова и Леонюка, людей с богатым чувством юмора, умеющих сгладить любой конфликт, по-своему разговаривающих с молодыми, только на пользу. Плюс опытные врач и массажист. У игроков нет поводов для конфликта ни с одним человеком из окружения сборной. Это надо было создать.
– Тем не менее многие наши тренеры предпочитают работать за рубежом. На ваш взгляд, не пора ли каким-то образом повлиять на этот процесс, затормозить его?
– Это не от нас зависит. В теннисе мы решили главное – сохранили научные методы обеспечения сборной. Мы не имеем базы, но имеем лучшую методику в мире. Вот когда база появитсяѕ Тренер идет туда, где лучше. Нам надо создать условия, чтобы у нас было лучше.
– А как это сделать? Вы неоднократно говорили о клубной системе. Сегодня что-то получается с ее реализацией?
– Конечно, нет. Потому что с 1996 года все загубили, не приняли те законы в спорте, которые должны были принять и которые, возможно, примут, но будет поздно. Я вообще считаю, что Сидней станет последним удачным выступлением наших олимпийцев. Потом будет провал, потому что государство не думает о проблемах обороноспособности страны. Нормальное законодательство в спортивном движении, имеется в виду физическая культура, это и есть на выходе обороноспособность страны. У нас в школах – все инвалиды, наркомания растет, алкоголизм. Что это, как не отсутствие нормальной законодательной базы? Клубная система предполагала, что клубы в итоге должны стать практически бесплатными. Но для этого нужны такие законы, чтобы клубы окупали сами себя. Об этом никто не думает, никому этого не надо. Я это доказал, представляя ту законодательную базу, которая была нами подготовлена. Она и сейчас актуальна, потому что с 1996 года ничего не изменилось, потому что в Думе идет не борьба идей, а борьба людей. Я могу везде отстаивать свою точку зрения, тем более, чтоў надо сделать, известно. Но никто этого делать не хочет.
– И все-таки есть какая-то надежда на позитивные изменения?
– Посмотрим. Вот сейчас Иванюженков пришел (Борис Викторович Иванюженков возглавил Министерство по физической культуре, спорту и туризму – прим. авт.). Я к нему очень хорошо отношусь, его позиция в спорте аналогична моей. Возможно, что-то и изменится. Но пробивать то, что должно быть естественным, доказывать что-то людям «из нафталина» очень сложно.
– Вернемся к теннису. Вряд ли то положение вещей, когда карьера одаренного ребенка зависит исключительно от усилий родителей, их материальных возможностей, можно считать естественным. Не логичнее ли наладить систему поддержки юных талантов?
– Абсолютно правильно. Нынешнее положение – это удел всех экономически слаборазвитых стран. Это негативное явление, но оно на сегодня единственное имеет право на жизнь.
– Хотели бы вы видеть собственных детей в профессиональном теннисе?
– Совершенно не обязательно. Для меня главное, чтобы они были заняты делом. Это прежде всего. Теннис решает проблему формирования личности, готовит человека к жизни. Это одна сторона. Еще должна быть полноценная учеба, чем мы и занимаемся. Теннис не является самоцелью. Ну а дальше, как карта ляжетѕ
– Каким вы видите теннис в будущем?
– По моему мнению, теннис сегодня на грунтовых кортах несомненно более интересен, более показателен, потому что вскрывает все нутро человека. Когда видишь хороший психологический, то есть сложный матч, это как картинка, портрет того человека, который играет. Что происходит на траве? Если за весь Уимблдон можно набрать 15–17 стоящих матчей – это хорошо. Конечно, тут проявляется бедность тенниса. Что будет дальше? Два пути: изменение правил и дозировка покрытий. Правда, изменение в правилах больше играет на телевидение. Для зрителей предпочтительнее унифицировать покрытия или сетку, например, немного поднять – на 1 см. Одной подачей подавать тоже интересно. Совсем другой теннис будет. Хотя между мужским и женским теннисом уже изначально существует разница. Все играется на разных скоростях. В принципе на быстром покрытии типа supreme женщины достигли того момента, когда стали показывать больше интересных матчей, чем мужчины. В силу того, что на supreme «качать» невозможно, определенный тип игроков сразу уходит и не попадает на это покрытие. А по уровню игры, с учетом того, что скорости возросли и появилось много равных спортсменок, матчи с участием Граф, Хингис, Дэвенпорт, молодых Лютич, Докич уже абсолютно интересны. Этот теннис вполне сопоставим с мужским.

Таким неожиданным переходом к проблемам женского тенниса и завершился наш диалог. Впрочем, что тут удивительного? Ведь через неделю нас ждал матч на Кубок Федерации с участием российских теннисисток.