РОССИЮ ОТ АНГЛИИ ОТДЕЛЯЮТ ДВА МОРЯ, ДВА КОРОЛЕВСТВА И? ЗНАМЕНИТАЯ ТРУБКА УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ. К СЧАСТЬЮ, ВСЕГДА НАХОДИЛИСЬ ПОДВИЖНИКИ, ГОТОВЫЕ ПОСТРОИТЬ МОСТИК, СОЕДИНЯЮЩИЙ ДАЛЕКИЕ БЕРЕГА. ТЕННИСНЫЙ МОСТИК МЕЖДУ ДВУМЯ СТРАНАМИ СООРУЖАЛИ ДВА ТАКИХ ДЖЕНТЛЬМЕНА, КАК АРТУР МАКФЕРСОН И ФРЕД ПЕРРИ.
АРТУР ДАВЫДОВИЧ В 1908 ГОДУ ОСНОВАЛ ВСЕРОССИЙСКИЙ СОЮЗ ЛАУН-ТЕННИС КЛУБОВ И 5 ЛЕТ СПУСТЯ ПРОВЕЛ ПЕРВЫЙ МАТЧ РОССИЯ - АНГЛИЯ, А МИСТЕР ПЕРРИ, ТОЖЕ ПЕРВЫМ, В 1957 ГОДУ ОТКРЫЛ УИМБЛДОНСКИЕ ВОРОТА ДЛЯ ТЕННИСНОЙ ДЕЛЕГАЦИИ ИЗ СССР.

ДАВЫДЫЧ С КРЕСТОВСКОГО
Петербуржцу Артуру Давыдовичу Макферсону, обрусевшему англичанину, принадлежит большая заслуга в становлении российского тенниса. Игра стала распространяться в Санкт-Петербурге после того, как получила развитие в самой Англии. Первые игроки, как можно догадаться, были из числа представителей британской колонии.
Еще при императоре Николае I британское землячество в Петербурге получило в бесплатное пользование часть поля позади Павловского военного училища (впоследствии – Первого кадетского корпуса) в центре Васильевского острова. Там в 1860 году зародился Санкт-Петербургский крикет клуб, переименованный в восьмидесятые годы в Санкт-Петербургский крикет и лаун-теннис клуб. Это были единственные в России травяные площадки, но разбивали их на крикетном поле. Во время крикетных матчей теннисные сетки сматывались и убирались, поэтому говорить о регулярных занятиях не приходилось. К тому же петербургские холодные ночи плохо влияли на рост травы и покрытие быстро приходило в негодность.
Волею судеб немало теннисных энтузиастов проживало на соседнем с Васильевским Крестовском острове, принадлежащем князю Константину Белосельскому-Белозерскому. Князь был страстным поклонником спорта и, как выпускник Оксфорда, знал многие традиционные английские игры и поощрял их развитие в России. Его дворцовая резиденция находилась в самом центре острова, занимавшего 18 000 акров земли.
Несколько дач на лето заполнялись энтузиастами рыбной ловли и яхтсменами, большинство из которых принадлежали или Императорскому речному яхт-клубу, или старому английскому гребному клубу, располагавшимся на острове. Одним из таких любителей гребли был Артур Давыдович Макферсон. В конце восьмидесятых яхт-клуб построил у себя корт, а в 1894 по инициативе Артура Давыдовича было принято решение организовать самостоятельный лаун-теннис клуб.
Князь Белосельский-Белозерский пошел навстречу энтузиастам, выделив под клуб большой участок поля почти напротив своей резиденции. Лизинг был получен сроком на десять лет и по цене меньше символической: 5 фунтов в год. В благодарность князя избрали первым почетным членом Крестовского лаун-теннис клуба. К своему официальному открытию в конце сезона 1895 года уже были построены две грунтовые площадки и небольшой домик под раздевалки.
Церемония открытия клуба для нового сезона проходила всегда очень торжественно. По традиции в первое воскресенье мая поутру приезжал батюшка и окроплял клуб святой водой. Затем Артур Давыдович выходил на корт, сервировал, как тогда говорили, подачу или две и произносил небольшую приветственную речь. Над кортами взлетал флаг, гости поднимались на балкон, где был накрыт щедрый стол, а после обеда брались за ракетки, и закипала игра.
Первое открытое состязание было проведено клубом уже в 1896 году. Главный приз состязания достался тогда молодому Амвросию Петрококино. К концу 90-х годов число кортов увеличилось до девяти, а добротный просторный клубный дом сменил прежние тесные раздевалки. При клубе постоянно был свой тренер из числа профессиональных теннисистов, поэтому частые успехи крестовцев на различных турнирах были неслучайны. Одно время эту должность занимал некто Хэггетт, тренировавший короля Швеции. Под его руководством постигали азбуку игры сыновья Макферсона, которые в 1914 году выиграли чемпионат России в парном разряде.
К началу нового столетия игра развилась настолько, что возникла необходимость в централизующем органе, и в 1908 году усилиями Артура Давыдовича создается Всероссийский союз лаун-теннис клубов. Макферсона избирают его председателем, и он до конца дней останется во главе дел своего детища. В годы своего расцвета Союз насчитывал около 50 клубов.
Чемпионаты России стали проводиться с 1907 года. Первыми чемпионами, как и ожидалось, были теннисисты Крестовского клуба: сначала Георгий Брей, потом князь Урусов, затем снова Брей. Однако остальные пять лет (чемпионаты разыгрывались до 1915 года) победителем неизменно выходил князь Сумароков-Эльстон.
В 1905 истекал срок лизинга, но князь Белосельский-Белозерский любезно продлил его на тот же срок, а его дочь помогла Макферсону установить контакт с великой княгиней Викторией, женой великого князя Кирилла, которая согласилась стать патронессой клуба. Великий князь к тому времени уже числился в почетных членах клуба, с удовольствием играл в лаун-теннис и даже участвовал в некоторых клубных состязаниях. Великая княгиня доводилась дочерью герцогу Эдинбургскому, интересовалась многими видами спорта и составляла компанию мужу, когда тот сиживал за самоваром с теннисистами после партии-другой хорошей игры.
Летом 1913 года в чемпионате России участвовали зарубежные теннисисты: четыре англичанина и два француза, в том числе Макс Декюжи. Одна из сильнейших ныне французских теннисисток Жюли Алар-Декюжи принадлежит к этой теннисной фамилии (через своего мужа). В финале чемпионата, проходившего на кортах Крестовского клуба, князь Сумароков в пяти сетах обыграл Чарльза Диксона.
Год спустя чемпионат России среди женщин стал легкой добычей знаменитой американки Элизабет Райян, бессменной партнерши легендарной Сюзанны Ленглен на крупнейших теннисных состязаниях. С 1914 по 1934 гг. мисс Райян завоевала рекордных 19 уимблдонских титулов! Американка умерла в 1979 году, не дожив, по счастью, до того момента, когда Билли-Джин Кинг поднимала над головой свой двадцатый трофей. Двузначный рекорд был самым главным сокровищем одинокой и бездетной мисс Райян, и попытки со стороны новых поколений теннисисток побить его она воспринимала как вызов.
Мисс Райян впоследствии тренировала Джина Скотта, полуфиналиста чемпионата США, члена сборной США шестидесятых годов, который приехал в Россию в 1990 году организовать первый в нашей стране профессиональный мужской теннисный турнир "Кубок Кремля".
В годы первой мировой войны по понятным причинам теннисная жизнь России протекала не так бурно. Тем не менее Артур Давыдович вынашивал большие планы, мечтая провести в России крупнейший международный турнир с участием игроков из Англии, Франции и США, чтобы отметить четвертьвековой юбилей Крестовского клуба.
Судьба, однако, распорядилась иначе. К концу 1918 года большинство членов клуба было арестовано большевиками. Некоторые из них отпущены, многие расстреляны. Артур Давыдович Макферсон не успел распорядиться своей краткосрочной свободой, был арестован повторно и вскоре скончался в тюремном госпитале в Москве от сыпного тифа.

ГАРАНТИЯ ЭЙЗЕНХАУЭРА
Трехкратный чемпион Уимблдона (1934-1936 гг.) Фред Перри был лучшим теннисистом, рожденным на британских островах. Его бронзовая статуя с 1984 года украшает Центральный вход во Всеанглийский клуб лаун-тениса. Таких почестей, тем более прижизненных, не удостаивался пока ни один из английских теннисистов. Как говорил сам Фред: "Несколько странно проходить мимо себя на пути в Уимблдон и с Уимблдона. Но я польщен". В России он был широко известен благодаря именной спортивной одежде "Фред Перри", за которой в 50-60 годы гонялись все теннисные снобы. Выпуск белоснежных, вывязанных из хлопка рубашек с зеленым веночком на груди стал самым успешным коммерческим делом, затеянным бывшим чемпионом. Конечно, существовала еще конкурирующая фирма "Лакоста", основанная одним из легендарных теннисных мушкетеров Анри Лакостом, но с явно меньшим размахом.
Отец Перри был мотальщиком хлопка, выбившимся в профсоюзные лидеры и члены парламента от лейбористов, поэтому "сэры" Всеанглийского клуба лаун-тениса воспринимали успехи Фреда без должного энтузиазма. Связи в текстильной промышленности обрели свою ценность позже, когда Перри задумал основать свой хлопчатобумажный бизнес, в двадцатые же годы "лейборист" считалось в Англии бранным словом. Однако самоуверенность Фреда от этого не страдала. На вопрос, нервничал ли он когда-нибудь перед главным матчем, англичанин отвечал ироничной ухмылкой: "Нет, я всегда думал, что нервничать должен мой соперник. Ему же предстоял матч с самим Фредом Перри".
После третьей уимблдонской победы Фред Перри перешел в профессионалы и переехал в Америку. Тем не менее закончил он свою одиссею именно в королевской ложе, откуда наблюдал за Уимблдоном в ранге комментатора BBC.
В офис этого легендарного человека на Голден-сквер и направилась советская теннисная делегация, впервые попав в Лондон в 1957 году. Имя Перри было единственно известным ей именем в британском теннисе, и россияне рассчитывали на дружескую помощь при первом знакомстве с Уимблдоном.
Перри обеспечил гостей пропусками на Уимблдон, устроил для них радио- и телеинтервью, а перед отлетом подарил кусок дерна с Центрального корта Уимблдона. В ответ наша делегация пригласила Перри в Советский Союз познакомить советских тренеров с последними достижениями в мире тенниса.
Когда на следующий год в Лондон пришло официальное приглашение из Москвы, оно застало Перри врасплох. С одной стороны, он был очень заинтригован, но с другой - к его желанию взглянуть на Советский Союз примешивалось чувство, так знакомое советскому человеку, получавшему в те годы приглашение из капиталистического далека. Это чувство называется тревога. Как наши соотечественники опасались преследований за контакты с "идеологическим врагом", так и граждане западного мира ждали неприятностей от собственных властей за контакты с людьми по ту сторону железного занавеса.
Фред Перри, в конце тридцатых годов сменивший английское гражданство на американское, не горел желанием попасть в число "сочувствующих" коммунизму, которыми очень интересовался тогдашний сенатор Маккарти. "Охота на ведьм", развернувшаяся в Штатах, так напугала трехкратного чемпиона Уимблдона, что он обратился за советом к Ирвингу Гейтсу, любителю тенниса, имевшему знакомства в правительственных кругах. Перри задал Гейтсу два вопроса: насколько осмотрительно будет принять предложение из Советского Союза и будет ли ему разрешено вернуться затем в США? Гейтс обещал похлопотать, и в результате Фред получил письмо, подписанное лично тогдашним президентом Эйзенхауэром. Президент разрешал Перри поездку в Россию, подчеркнув, что этот вояж не будет поводом для преследований ни самого Перри, ни членов его семьи.
Только после президентских гарантий трехкратный чемпион Уимблдона отправился в путешествие, о котором вспоминал всю оставшуюся жизнь, гордясь тем, что стоял, как он говорил, "у истоков тенниса в Советском Союзе". Конечно, в теннис русские умели играть и до Перри, но его замечания и советы очень пригодились отечественным тренерам. Незадолго до своей смерти в 1995 году англичанин вновь посетил Россию и остался доволен виденным.
В первой поездке Перри сопровождала его четвертая и последняя жена Барбара Рийс, более известная как Бобби. Лучше всех о том времени рассказал сам теннисист:
"Моим гидом по России был здоровяк Евгений Корбут из Федерации тенниса СССР, который не имел никакого отношения к Ольге (Ольга Корбут - неоднократная олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике - прим. ред.).Он был помощником маршала Ворошилова во время войны и оказался удивительно интересным человеком. Мы хорошо сошлись друг с другом, общаясь на немецком, потому что английским он владел слабо. Немецкий помог нам обойтись без переводчика.
Каждый вечер после наших дневных инспекций Евгению нужно было звонить в Федерацию с докладом о моих рекомендациях. После этого, и не раньше, они сообщали нам программу следующего дня.
Русские теннисные клубы не слишком радовали глаз. Все корты были серыми, и то, что их окружало, тоже. Поэтому после двух-трех геймов разглядеть мяч было довольно сложно из-за унифицированного цвета. Сетки болтались, и их качество оставляло желать лучшего. Какой-то мастак сконструировал местные корты с наклоном от задней линии к сетке, чтобы улучшить дренаж, и под сеткой у них проходил небольшой дренажный канал. Это значило, что с задней линии было особенно легко бить по цели, но оказалось, что русским это никогда не приходило в голову.
В любом случае мои рекомендации принимались к сведению очень оперативно: окружение кортов, фоны и загородки перекрашены и улучшены, а корты выровнены, чтобы отвечать международным стандартам.
Гонораров в России я не получил ни в фунтах, ни в рублях, зато все мои пожелания сразу выполнялись - даже такой пустяк как почтовая открытка, которая сразу покупалась и даже отправлялась за меня. Меня также впечатлило если не оборудование, то размах усилий, направленных в России на воспитание юных теннисистов. Все необходимое дети получали от государства бесплатно. А моя жена была в полном восторге, когда обнаружила, что? за особый презент нам вручили хозяева перед отлетом домой. Им оказалась настоящая русская черная икра, которую Бобби просто обожала.
По возвращению в Англию я сказал журналистам, чтобы они ждали от русских сюрпризов в самом недалеком будущем, поскольку имели подающих надежды юных игроков. Мои прогнозы оправдались появлением Александра Метревели, вышедшего в финал Уимблдона-73 и последовавшей сразу за ним Ольги Морозовой. Кроме того, Алекс и Ольга дважды выходили в финал Уимблдона в миксте.
Успехи этих двух теннисистов, видимо, дали русским повод думать, что познали все премудрости тренировочного процесса, потому что всех своих игроков стали стричь под одну гребенку. В результате, вместо появления ярких индивидуальностей, они получили лишь горстку хороших игроков, и каждый, кто хоть раз играл против одного из них, получал ключ к пониманию игры другого, потому что все они играли абсолютно в одном и том же стиле".
"К счастью, - успел поправить Фред самого себя спустя сорок лет, - эта блажь продержалась у русских недолго". Уйдя из жизни в феврале 1995 года, трехкратный чемпион Уимблдона успел застать успехи Натальи Зверевой, Ларисы Савченко, Андрея Медведева, Евгения Кафельникова и других таких разных теннисистов той загадочной страны, для поездки в которую ему требовались гарантии президента США.