Исповедь и покаяние доброжелательного человека

С недавних пор моя жизнь стала такой же захватывающей, как у скрывающегося подпольщика, и такой же нервной, как у бизнесмена, решившего в этой стране заняться экспортом нефти. У моих коллег уже давно вошло в привычку встречать меня сочувственными взглядами и словами: "Ну, как она (называется фамилия мамы одной звезды) тебя еще не убила?" "После того, что написал о (тут следует имя еще более известной теннисистки), ты больше не жилец на этом свете!" и, наконец, "Зря ты связался с миром российского тенниса - они тебя раздавят и даже не заметят!". А уж когда я узнал, что работы моей скромной персоны удостоились персонального разбора на заседании самых главных теннисных начальников, я понял, что настало время объясниться с моими более чем многочисленными оппонентами.

Прямо скажу: у меня и в мыслях никогда не было обидеть Евгения Кафельникова, Анну Курникову, Елену Дементьеву. И все, кто следил за моими материалами все годы существования "Теннис +", не смогут привести ни одного слова критики. Понимая, насколько хрупкая и нервная система отличает первоклассных теннисистов, я старался вообще не писать о них на страницах "Теннис+". Но как журналист, работающих в свободной (пока еще) стране, я всегда считал, что имею право на собственную, не совпадающую с мнением редакции "Теннис +", точку зрения, Ее я иногда и высказывал на страницах других изданий.
Тем более, что весьма внимательно слежу за всем, что публикуется о россиянах за рубежом. Разумеется, то, что пишут там, тоже далеко на истина в последней инстанции. И там не хватает общения с нашими звездами, и там эти пробелы щедро компенсируются вымыслами и домыслами, где не так-то легко отделить правду от свободного полета фантазии.
Мои проблемы начались весной 1995 года, когда я написал для ныне почившего в бозе ежемесячника "Обозреватель" очерк о Евгении Кафельникове, который был мгновенно забракован редактором отдела, сказавшим: "Слишком мало секса и много слащавости, Пете (имелся в виду главный редактор) это не понравится! Раскопай что-нибудь эдакое о Кафеле!" Недельные поиски принесли только один "компромат" на первую ракетку России - золотую цепь от "Картье", которую он купил с одного из своих гонораров. Так в материале появилась фраза о том, что Кафельников, благодаря победам, превратился в хорошо обеспеченного человека, способного выложить немалые деньги за такую безделушку, как золотая цепь. Приписка понравилась редактору с одной лишь поправкой - нужно было указать цену покупки. "А где же я ее возьму? Кафельников ведь точно не скажет? - поинтересовался я. "Не беда, мы ее возьмем из нового каталога "Картье", который недавно подарили моей жене!" Я не стал возражать - торопился в другую редакцию (в ту пору каждый уважающий себя журналист работал в двух-трех местах, а в свободное время еще сотрудничал с полудюжиной изданий). Редактор, на мою беду, оказался большим снобом, совершенно не понимавшим психологию российских теннисистов. Вот так в моем материале и появилось упоминание о золотой цепи ценой в 20 тысяч долларов.
Шел всего третий день после выхода журнала из печати, когда в кабинете главного редактора, как мне потом рассказывали, без всяких предупреждений появились мать теннисиста, приехавшая по этому случаю из Сочи, в сопровождении жены его тогдашнего тренера. Обе женщины были страшно разгневаны и обвинили журнал и автора материала в "начале клеветнической кампании против лучшего теннисиста России". И в качестве доказательства клеветы приводилось та самая золотая цепочка. "Эта гнусная клевета! Женя никогда не покупал такую дорогую вещь!" - заявила жена его наставника. "Да у него есть цепочка, но стоит она почти в четыре раза дешевле - всего шесть тысяч долларов!" - внесла ясность в дело мама Евгения. Воспитанный в лучших комсомольских традициях, главный редактор тотчас принес извинения и пообещал, что фамилия Саси больше никогда не появится на страницах "Обозревателя". Впрочем, журнал это все равно не спасло - и через год "русский Штерн" гордо затонул в бушующих волнах рыночной экономики.
А вот Кафельников и в последующие годы - не раз и не два - вспоминал по случаю и без о "коварных журналистах, придумывающих всякие небылицы о золотых цепочках!"
После того случая с знаменитым чемпионом я решил закончить с теннисными материалами "на сторону" и устроился на работу в издание, сколь массовое, столь и специфическое - "Спид-Инфо", где начал писать о том, к чему меня всегда влекло - западном шоу-бизнесе и Голливуде. Три года я прожил спокойно, пока в один из мартовских дней 1998 года мне не позвонил старый еще по газете "Советский спорт" приятель и в качестве новоиспеченного спортивного обозревателя "Собеседника" стал умолять написать очерк о Курниковой. Руководствуясь одной целью - помочь находящемуся в тяжелом положении другу, я создал "шедевр" под названием "Теннисная Лолита". На этот раз я не придумал ничего - просто взял и собрал в одно целое все легкомысленные высказывания Анны Сергеевны и соединил все это с набором слухов об ее семье, которые циркулировали в то время и в российской, и - главным образом - в англоязычной печати. Вот так и появились следующие строки: "Есть еще одна версия происхождения родителей Курниковой. Согласно ей, явно исходящей из стана недоброжелателей семейства, мама Курникова якобы в юности была ночной бабочкой, а папа подрабатывал рэкетиром". И этой двусмысленной, не содержащий никаких утверждений фразы оказалось достаточно, чтобы снова разразился скандал. Особенно негодовала Алла Курникова, которая, как потом поведали мне мои доброжелатели, пообещала при встрече "выцарапать мне глаза" за то, что я назвал ее проституткой. Но у меня и в мыслях не было этого: просто я считал, что версия о "криминальном прошлом" Курниковых, имеет такие же основания для публикации, как и хвастовство совсем еще юной Анечки в интервью одной из американских газет, когда она с гордостью поведала о том, что ее папа был знаменитым футбольным вратарем, а мама не менее знаменитой художественной гимнасткой. Сочтя обе эти версии - сколь нелепыми, столь и смешными - я опубликовал их вместе.
С тех пор в глазах других журналистов и теннисных функционеров я стал главным "антикурникистом" в стране, тем более, что после моей статьи российскую прессу буквально захлестнул поток материалов против флоридской россиянки. Некоторые мои коллеги находили ситуацию, в которой я оказался, весьма забавной и откровенно потешались над мной. Так, во время командировки в Париж, которая состоялась вскоре после злосчастной публикации, один известный журналист находил особое удовольствие в запугивании бедного "скандалиста". Каждый раз при встрече с ехидной физиономией на устах сообщал последние новости с фронта: "Я только что видел маму Курниковой - она ищет тебя по всему "Ролан Гаррос". Убить, конечно, не убьет, но покалечит точно!" или "Ты сегодня отключи телефон в номере и не подходи к дверям. Курникова узнала адрес и собирается прийти к тебе со своими телохранителями!" Теперь-то я понимаю, Алла Курникова ничего этого не говорила и все эти высказывания были плодом своеобразного чувства юмора моих так называемому коллегу, но тогда, признаюсь, мне было не до шуток!
В следующий раз судьба свела меня с Курниковыми прошлой осенью, когда в столицу неожиданно нагрянула съемочная группа одного французского телеканала, решившего сделать антикурниковский фильм в отместку за памятный всем скандал в Женеве. Бог - свидетель, я не хотел встречаться с французами и сделал все, чтобы не попадаться им на глаза. Но в который уже раз меня подвели коллеги, которые выдали все мои контактные телефоны, представив как "единственного в России журналиста, который не побоится сказать правду о Курниковых". В конце концов французы разыскали меня и сказали, что собираются делать фильм о "связях Анны Курниковой с русской мафией". Они поведали удивительную историю о том, как случайно столкнулись с теннисисткой в кабинете ее первого тренера, и Анна, мол, пригрозила "похоронить их в Москве при помощи своих друзей из мафии". Мне ничего не оставалось, как вмешаться, объяснить напуганным французам, которые после угроз теннисистки взяли в аренду бронежилеты с касками, некоторые особенности поведения главного теннисного секс-символа. Два часа я, стоя на балконе спиной к Белому Дому, стойко защищал честь главной витрины российского тенниса, отбиваясь от таких более чем провокационных вопросов, как: "А может ли Курникова организовать заказное убийство?" "Есть ли у нее друзья в организованной российской преступности?" "Почему она поселилась в одном из самых криминогенных городов Америки - Майами?".
О своем первом и, надеюсь, последнем интервью французскому телевидению я не собирался писать ни в одно издание, но и посмеяться над этой в высшей степени комической историей не мог, поэтому рассказал всем своим друзьям и коллегам. Тот самый приятель из "Собеседника" к тому времени уже перешедший в другое более солидное издание, стал снова умолять меня написать для него. Однако наученный горьким опытом - я отказал ему. Но это не остановило любителя сенсаций - и вскоре "отчет об интервью" написанный им с моих слов, появился одновременно в двух солидных изданиях. Хорошо хоть, что не под моей фамилией!
Ну а последний по счету скандал разразился совсем недавно, после того, как я написал в "Собеседнике" небольшую заметку о новой суперзвезде Дементьевой, в которой позволил себе покритиковать некоторые особенности поведения юной теннисистки и того имиджа, которой выбрала для теннисистки ее мать. Со слащавыми материалами о новой надежде российского тенниса, появившихся в последнее время, мой материал явно не гармонировал. Список моих врагов пополнился. Короче говоря, сегодня лишь один теннисист не держит на меня зла - Марат Сафин. Хотя и он мог бы обидеться, ведь в свое время именно я в дебрях Интернета раскопал сенсационную весть о том, что Мадонна включила его в список своих потенциальных спермодоноров. Но выросший на Западе и избавившийся от пресловутой совковости Марат отнеся к этой истории, как и подобает, настоящей звезде - с большим чувством юмора. Если бы у нас все были такие, как Сафин, то я бы никогда не стал "скандальным" журналистом и уж тем более врагом российского тенниса №1. Ведь, я право, никого не хотел обидеть. С удовольствием слежу и радуюсь достижениям на кортах наших славных соотечественников.

С уважением
Йожеф Саси