Бог ты мой, как же стремительно и безжалостно Время! Вчерашнему мальчишке - сорок!
Каждый из нас воспринимается окружающими по-своему. У каждого свой Саша или своя Таня, хотя речь идет, понятно, об одном и том же человеке. Неповторимом, неделимом, единственном на всем Белом свете.
В полной мере это, разумеется, относится и к юному юбиляру, Сережа, простите Сергей Николаевич, Леонюк свой у каждого, кто с ним знаком. Есть, конечно, и нечто бесспорное, общее, но это общее из области цифр. Четырнадцать матчей в Кубке Дэвиса, 9 побед в чемпионатах СССР, двукратный чемпион Европы в парном разряде, победитель нескольких международных турниров и первого зимнего чемпионата Советского Союза (1986 год)...

У каждого свой Леонюк. И у меня - тоже, хотя едва ли знаю я его "наизусть" - разница в возрасте не возвела наши отношения в ранг дружбы, хотя Сергей, вроде бы, не сомневается в моей глубочайшей к нему симпатии.
Итак, моя "версия" Леонюка. Возможно, излишне субъективная. Однако в основе ее и недавний неторопливый разговор Сергея с редакцией "Теннис +".
Спортсмен. Тренер. Удачливый, по собственным оценкам, бизнесмен с весьма кратким стажем деятельности. Спортивный функционер. Был даже Президентом Национального фонда спорта. Но этот отрезок его биографии еще короче, чем опыт бизнесмена. Заместитель Председателя Координационного комитета по физкультуре и спорту при Президенте России. Сейчас Сергей Николаевич заместитель генерального директора "Кубка Кремля".
Мы в сущности познакомились в пути, когда команда летела - с многочисленными посадками и пересадкой - на матч Кубка Дэвиса в Буэнос-Айрес. Впрочем, за месяц примерно до этого Сергей в дни Универсиады в японском Кобе заметил в ложе прессы два европейских лица. Одно из них принадлежало автору этих строк.
Первый наш разговор случился, когда мы вылетали (уже не "Аэрофлотом", а "АэроПеру") из Сантьяго, где была очередная посадка. Сергей спросил у меня, руководителя делегации, какая у нас валюта. Услышав, что доллары, сказал, что на местные деньги в банках менять не стоит. Лучше всего делать это в аптеках. Я удивился: "Вы разве в Аргентине уже бывали?" Леонюк ответил: "Нет, но я все только что узнал в аэропорту..." Кстати, продолжительность стоянки была обычная, около часа.
Через несколько дней стало ясно, что любые экономические вопросы нельзя решать, не спросившись совета Сергея. Капитан команды Шамиль Тарпищев пояснил мне, еще плохо знающему команду: "Маркс был экономист, а Серега - старший экономист..."
Сергей играл в Буэнос-Айресе блестяще. Пара во многом и решила исход того матча, потрясшего теннисный мир своим сенсационным результатом. Когда мы уезжали из Москвы, команде желали только одного: не проиграть "всухую" - 0:5.
В составе хозяев были Мартин Хайте, 15-й на компьютере АТР, и Хосе-Луис Клерк, 23-й. У нас "одиночку" играли Андрей Чесноков (195-й) и Александр Зверев (363-й). После первого дня счет был равным: Чесноков обыграл Хайте, а Зверев уступил Клерку.
И вот - пара. Зверев и Леонюк выигрывают в четырех сетах. Аргентинский журналист Луис Винкер писал: "Зверев подтвердил свою репутацию парного игрока, что просматривалось уже в матче с Клерком. Его игра была безукоризненна. Его напарником был неизвестный до настоящего времени некий Сергей Леонюк, которого публика прозвала "усатым толстячком"... Он смог дополнить игру Зверева эффективными действиями у сетки, а его косые удары были просто убийственны."
Я часто вспоминаю Буэнос-Айрес еще и по сугубо личной причине. Именно там Тарпищев решил обучить меня теннису. Уговорил приобрести спортивный костюм (выбирал его, естественно, Леонюк), дал ракетку и показал, как держать ее, как замахиваться, как бить по мячу. Однажды Шамиль был занят, и его сменил местный тренер. Леонюк посмотрел и, обращаясь ко мне, произнес фразу, которая теперь нередко цитируется:
- В автобиографии напишите: "Стажировался в Аргентине".
Вообще фразы Сергея охотно цитируются. Даже произнесенные в детстве.
Ему было 13, когда он объявил Тарпищеву: "Да вы играть не умеете".
Сергей Леонюк (СЛ): Дома, в Минске, мой тренер сказал, что меня вызывают на соревнования в Москву. А я в то время дальше Автозавода никуда не выезжал... Представляете, один, без родителей, без тренера еду на край света. Глаза у меня навыкате, как блюдца. Добрался до кортов. Подошел к Андрееву. Сергей Сергеевич отправил меня переодеваться, а потом подвел к какому-то мужику и говорит: "Сыграй с ним". Я удивился: всех, кто ходил с ракетками, я знал, а этого человека видел впервые. И потому решил, что он не играет. Когда же мужик предложил попробовать на счет, я ему и объявил: "Да вы играть не умеете". Забыл, что я не в Минске, где всех знаю. Ну и получил - 1/6. Весь в слезах. Мужик подошел ко мне, начал успокаивать, пытался объяснить, что огорчаться не стоит, что он играет, что он - 4-й. Я тогда ничего в таких вещах не понимал, мне было все равно, что 4-й, что 104-й. Этим мужиком оказался Тарпищев. Следующей зимой я увидел его на чемпионате и понял, что он действительно теннисист.
- Жестким, однако, оказался первый урок.
СЛ: Ужас!.. Ничего себе начало знакомства с человеком, который занимает в моей жизни самое большое место.
- Тебя в сборную Кубка Дэвиса Андреев пригласил или Тарпищев?
СЛ: В первый раз Сергей Сергеевич меня привел, однако первый матч Кубка Дэвиса я сыграл при Шамиле Анвяровиче. Это было в 80-м году. Играли с Францией. Как меня в команду взяли, не понимаю до сих пор. Тогда я вообще во второй или третий раз поехал за границу, хотя внутренние наши соревнования я выигрывал практически все. А вот за границу не ездил, хотя, честно говоря, имел основания предполагать, что я что-то выиграю. В чемпионате Союза уже дважды побеждал в паре. В команде тогда были Теймураз Какулия, Вадим Борисов, я и Филипчук. И Шамиль взял и поставил играть одиночку меня и Борисова.
- А кто был у французов?
СЛ: Яник Ноа и Паскуаль Порте. Порте приличный был мастер. Он 40-м в мире стоял.
- Ну и как вы играли?
СЛ: Вышел на корт, а у меня улыбка до ушей. Нервная. Ничего не помню о матче. Играли в Монпелье весной, в помещении. Идем на корт, я абсолютно спокоен, никаких эмоций. Идем, идем, и вдруг зажигается свет и оказывается, что стою я в самом центре корта, а вокруг меня толпы сидят дикие, орут, не переставая. Единственное, что не забыл: в первом сете с Портесом 3/1 вел. В тот день хоть что-то соображал. А в матче с Ноа вообще ни одного мяча не помню. Я получил 1/6, 0/6, 2/6. Тем не менее улыбка у меня с лица просто не исчезала. Так и ходил по корту. Мне что-то Шамиль говорит, говорит... Единственное, что помню: в конце матча у него проскочила такая фраза: "Ты помедленнее ходи, а то в "Книгу рекордов Гиннесса" попадешь: меньше, чем за час проиграешь...".
- А пару ты в том матче играл?
СЛ: Нет. Не поставили.
- Обычно в Кубке Дэвиса ты объединялся со Зверевым?
СЛ: И с Сашей играл, и с Борисовым, и с Константином Пугаевым. Кажется, со всеми тогда выступал.
- Твое поколение назвали потом неудачниками. Практически всем не суждено было, как сегодняшним мастерам, кочевать с турнира на турнир: теннис был и не нужен Госкомспорту, поскольку не входил в программу Олимпийских игр, и опасен, ибо советские теннисисты могли встретиться со спортсменами страны, которая для нас была, скажем, неприемлема... Но если сейчас взглянуть на то поколение, кто из твоих соратников, коллег наиболее удачно устроился в этой, послетеннисной жизни?
СЛ: Первая часть вопроса. Все мои ровесники, действительно, мимо пролетели. Из-за московской Олимпиады. Мы играли Универсиады, чемпионаты Европы, Игры доброй воли. Однако я не жалею, что пошел в теннис. Не имеет значения уровень соревнований: все равно была конкуренция, эмоции были те же самые. Первый ты или не первый. Выиграешь или проиграешь. Получишь призовые или нет. Хотя у нас призовые были смешными: за чемпионат Союза полагалось триста или пятьсот рублей. И то в случае, если чемпионат Европы выигрывали. Я дважды побеждал в чемпионатах Союза и, оба раза денег так и не получил. Вторая часть вопроса. Все работают тренерами. В Европе, Америке, Арабских странах. Работают по своей специальности. Я считаю, что это хорошо. Наиболее преуспевающие? Тут трудно сказать.
- Бизнесом никто не стал заниматься? Одна, но пламенная страсть на всю жизнь.
СЛ: Нет, почему же... Я, например, занимался бизнесом. Когда меня выгнали из сборной... Была такая чековая реформа. А состоял бизнес в том, что я покупал чеки. Ездил в Минске по магазинам и покупал, продавал.
- Это, наверное, с большой натяжкой можно назвать предпринимательством?
СЛ: Тогда это был чистый бизнес. Я купил дачу за 45 тысяч рублей. Причем никого не обманывая...
Видел эту дачу под Минском, когда большой компанией мы были в гостях у Леонюка. Хороший удобный дом с садом. Зеленая тихая зона, хотя и совсем близко от центра города.
СЛ: Я купил ее за два месяца работы. У меня была очень приличная прибыль. Но хотя денег я заработал много, мне мое дело не понравилось. Кстати, теннисным бизнесом я занимался в Нью-Йорке...
Семь лет назад "Теннис +" напечатал небольшой репортаж "New York, Brooklin, "Клуб Леонюка". Вместе с фоторепортером Андреем Головановым, воспользовавшись паузой в ходе US Open, мы на машине Сергея отправились в Бруклин.
Тогда Сергей нам рассказывал:
СЛ: Работаю в клубе второй год. Начало было во многом случайным. Собрался с семьей провести здесь отпуск, немного привести в норму детей - мы же соседи Чернобыля, и у Даши зубы спереди были черные. Но пока я работал, подходили все новые и новые люди и просили остаться поработать... А мы уезжали из Москвы, когда начался путч и на пути в Шереметьево нам навстречу катили танки и бронетранспортеры... Одним словом, задержался на какое-то время, потом - еще, еще... Сын, Сергей, тоже тренируется в клубе, дочка Даша, пока, по молодости, еще в стороне от тенниса. Работаю по 8-10 часов в день. Платят, считаю неплохо. На квартиру уходит, по американским меркам, немного. У нас квартира из двух комнат, зато в минуте ходьбы от кортов. Разумеется, приходится оплачивать все виды страховки - на членов семьи, медицинскую, на машину и т. д. В отпуск пока надолго уезжать не могу: многое теряешь в заработках.
Нашей семье здесь нравится.
На мой "стартовый" авторитет, конечно, сработало то, что я начал здесь, будучи капитаном национальной команды Кубка Дэвиса. А потом еще один "допинг" - недавно (в сентябре 1992-го) показательный урок в клубе провели Саша Волков и Андрей Черкасов. Об этом, понятно, сообщили газеты. Спасибо ребятам!
Но, как говорится, на Бога, на друзей надейся, а сам не плошай... Это ведь про каждого из нас, не правда ли?
Годы спустя наш разговор о "Клубе Леонюка" продолжается в Москве.
СЛ: Я много работал. У меня личный рекорд 13 часов в день, не сходя с корта. Это очень прилично, если учесть жару 45 градусов. Никто из наших тренеров так не вкалывает.
- Это было желание работать или... заработать?
СЛ: Работать... Мы выиграли чемпиона Большого Нью-Йорка (штат NY) среди молодежи. Однако как только у меня появилось свободное время, я тут же начал задумываться, что же я делаю, что строю. Тогда-то и возникла мысль о возвращении...
- Почему?
СЛ: Потому что... Для человека, особенно для мужчины, самое главное - перспектива. Проработав в Бруклине три с половиной года, я построил идеальную схему. Для того, чтобы расти дальше, надо было либо менять место жительства, либо принцип строительства бизнеса и клуба. Начинать все заново. И когда я это понял, то задумался: что начинать, где начинать. И пожалуй, в первый раз по-настоящему понял, что начинать все заново надо на Родине.
- Наверное, не последнюю роль сыграли приглашения Тарпищева?
СЛ: Безусловно. Он мне много раз звонил. Но я не спешил с резкими шагами. Прекрасно зарабатывал, тысяч 100 в год, и понимал, что дома я больше иметь не буду.
- И ты от всего этого отказался?
СЛ: Как бы все хорошо в Америке ни складывалось, мне надо было решить главное - как жить, где работать до пенсии. Как только стал вкалывать чуть меньше и появилось время подумать, я начал анализировать ситуацию. В результате раздумий взял сумку и поехал в Москву.
- Работа в НФС на посту Президента...
СЛ: Это - самая большая горечь в моей жизни. Угрожали мне, моей жене, детям. Обещали посадить детей на героин. Дети, жена, я сам ходили с охраной. Такая жизнь, как вы понимаете, не по мне, не по моему характеру...
- Ты легкий по характеру человек?
СЛ: Наверное. Не мне судить. Я трудно схожусь с людьми. Чтобы поверить человеку, мне нужно время...
- Сколько сейчас лет Даше и Сереже?
СЛ: Даша родилась в 1986, Сережа двумя годами раньше.
- Они в теннисе преуспевают?
СЛ: Сережа на Кубке "Эдди Херр" в Майами занял первое место в своем возрасте. Он уже вот-вот меня начнет обыгрывать. Даша чуть послабее. Но дочь пока практически не играла в заметных турнирах.
- Когда-то Наталья Рогова сказала мне, что Даша это самый способный ребенок, которого она в своей жизни видела.
СЛ: Так все тренеры говорят. Это их бизнес. Но такие утверждения, ничего не значат... Сейчас ребята занимаются в академии в Майами.
- Ты бы не хотел приложить руки к их становлению?
СЛ: Может быть, и хотел, но это не так интересно для меня. А главное - надо зарабатывать деньги. Ведь жена не работает. Галя закончила Институт физкультуры, она тренер по легкой атлетике.
- Есть масса примеров, когда родители продают последние штаны, чтобы вложить средства в свое дитя.
СЛ: Во-первых, считаю, что это очень большой риск. Во-вторых, не хочу занимать нишу чокнутого родителя.
- С чужими детьми работать проще?
СЛ: Несомненно.
- А "дети", играющие в команде Кубка Дэвиса, для тебя чужие?
СЛ: Веселый вопрос... В нынешнем составе команды я всех хорошо знаю. Вместе с Волковым мы тренируем сборную, помогая ее сверхопытному капитану. Давным давно знаком с Черкасовым. Убежден, что такой спортсмен просто необходим в команде, где идет смена поколений, где ищут свое место в теннисе молодые ребята. Понятно, что с Андреем и Сашей меня связывает многое, не только игра на корте.
- Например.
СЛ: Например?.. Я не рассказывал, как спас однажды Волкова?.. Пошли купаться. Я заплыл довольно далеко, лежу на такой своеобразной площадке, отдыхаю. Тут Саша подплыл, тоже на этом мостике полежал. И вдруг говорит: "Мне плохо, я назад не доплыву". Я в шоке. "Давай, помогу". Он опускается в воду, проплывает метров пять и у него начинаются судороги, он кричит, захлебывается. Когда Саня просто начал пить воду, я понял, что Волков уже не шутит. Подплыл к нему и говорю: "Саша, ты меня слышишь?" Он: "Ай, ай!" Я объясняю: "Руку на плечо положи и не трогай мою голову". Саша плохо плавает и судорога свела ноги. Он попытался меня за голову схватить, я сразу на дно пошел, вместе с ним. А потом он пришел в себя, понял, что надо делать. Так благодарил... Очень.
- Не только Сашу и Андрея знаешь, но и с Кафельниковым, Сафиным ты близок. Мишу Южного все вместе подтягиваете. Неплохая, вроде бы, команда... Не обидно было, когда Борис Фоменко разнес твое интервью в "Теннис +"?
СЛ: Обидно? Нет. Досадно и, пожалуй, противно. Чушь все это. Если бы Борис Иванович хоть чуточку болел за наш теннис... Ситуация в стране необычная. Морали нет. Коммунизм закрыли. К капитализму мы не готовы. Одним словом, Бога нет, царя нет. Ничего святого не осталось. Бизнес нечестный, кругом коррупция. Слепых же нет. Все всё видят. И вот в этих условиях попытки объяснить спортсменам, что они кому-то что-то должны крайне наивны. Невозможно объяснить, что и кому должен Кафельников. Он денег здесь не зарабатывает. Он никому ничего здесь не должен.
- А Родина?
СЛ: Да нет у нас Родины. Был коммунизм, была Родина. Потом мы ее сами отменили. Но у Кафельникова как раз есть какой-то патриотизм. Кафельников и Марат Сафин играют за Родину, потому что им это интересно. Евгений болеет за людей, болеет за страну. Но он, повторяю, ничего никому не должен. У нас нет основ патриотизма. Вот в Америке ребенок приходит в школу, и поет гимн, каждый день поет. Включаешь телевизор - ура, Америка, выиграла соревнования, все бегают с флагами. Флаг чуть ли не у каждого дома. Это и своего рода бизнес. У нас этого ничего нет. В спорте нет спонсора, который был бы заинтересован в спонсорстве, в спортивных победах России. Ругать Кафельникова за то, что он не выиграл? Это все равно, что кто-то нам подарит шприцы, а мы скажем: "А что вы за шприцы привезли, что за размер? Козлы вы все, там у себя за границей совсем обалдели". Если бы Фоменко переживал за болельщиков, он должен был бы делать все, чтобы Женя Кафельников играл за Россию. Что он может сделать, как человек, имеющий непосредственное отношение к теннису? Создать коллективу сборной положительный имидж, помочь ему (не деньгами, морально!), поддержать в трудных условиях. Нельзя критиковать человека за то, что он потратил 100 тысяч, чтобы прилететь на Кубок Дэвиса. Женя за гостиницу, за себя заплатил, за еду, за самолет. Действительно пытался выиграть. Пыхтел, старался, заводил себя. Не получилось... И все, что он получил - что он такой-сякой... Любое мнение может быть. Но в данном случае это мнение не специалиста, а человека, далекого от тенниса, который хотел бы поменять руководство команды. Теннис его не интересует. А я в нашу команду Кубка Дэвиса, в Кафельникова, как и в Сафина, верю...
- Ну а стать капитаном этой команды?
СЛ: Нет, не хочу... Поскольку разговор у нас откровенный, добавлю: мне это не очень интересно. Я, кажется, нашел свое место, занял свою нишу. И в "Кубке Кремля", и в команде Кубка Дэвиса. Думаю, на меня можно положиться.
- Успехов тебе, Сергей. Тебе, твоей семье и всем, с кем ты работаешь и дружишь.

Олег Спасский

Реклама: