Немного не дожив до 80 лет, ушел из жизни Семен Павлович Белиц-Гейман. Его имя известно каждому, причастному к теннису человеку. Семен Павлович был мастером спорта, заслуженным тренером СССР, заместетилем председателя союзной федерации тенниса (с 1980по 1991 годы), главным тренером и председателем Всесоюзного тренерского совета. Заметный вклад внес Белиц-Гейман и в спортивную науку: являясь основополрожником научно-методической школы отечественного тенниса, Семен Павлович защитил кандидатскую диссертацию по теме "Основные особенности техники, тактики и тренировки в современном теннисе". Профессор Белиц-Гейман заведовал кафедрой в ГЦОЛИФКе (1970-91) и РГАФКе (с 1992 года), написал ряд книг и более 300 статей, учебных пособий и научно-методических материалов. О старейшине отечественной спортивной науки вспоминает финалист Уимблдона-73 многократный чемпион СССР по теннису Александр Метревели:
- Я познакомился с Семеном Павловичем, когда 15-летним юношей впервые приехал в Москву. Сергей Сергеевич Андреев, бывший в то время главным тренером сборных СССР, и Семен Павлович сыграли немаловажную роль в моем становлении как игрока. Но если Андреев больше внимания уделял моей технической оснащенности, то Белиц-Гейман старался развивать молодых теннисистов в личностном плане. Семен Павлович очень любил географию и постоянно устраивал нам экзамены: где расположена та или иная страна, какая у нее столица, какие реки и горы есть на ее территории... Он очень много ездил со мной на зарубежные турниры. Не секрет, что на Западе в то время чуть ли не любое сопровождающее советского спортсмена лицо считали "кагэбэшником". И появление рядом со мною Семена Павловича многими воспринималось за рубежом негативно, пока они не узнали, что Белиц-Гейман имеет к теннису самое непосредственное отношение. Я тоже привык к Семену Павловичу. (Однажды он не смог со мною поехать, на первую половину моего заграничного "вояжа" ко мне "прикомандировали" Светлану Севастьянову, и я вздохнул с облегчением, когда Белиц-Гейман занял "привычное" место рядом со мной). Хотя Семен Павлович иногда доставлял мне некоторые хлопоты: он до конца жизни так и не выучил никакого иностранного языка в совершенстве, и мне в наших поездках приходилось работать переводчиком. Конечно, он мог объясниться на бытовом уровне, но спортивные вопросы и неприятные переговоры с организаторами турнира решал я. Еще в последние годы Семен Павлович увлекся фотографией, что, каюсь, меня немного раздражало. А уж сколько у нас с ним случалось в поездках забавного. На выделяемые Госкомспортом командировочные "крохи" прожить было невозможно. И мы брали с собой консервы.
В условиях, когда невозможно было выбить ни одну зарубежную поездку, он знакомился с высокими чиновниками и обеспечивал теннисистов заграничными турнирами.
Была у Семена Павловича еще одна особенность: любил он немного пофантазировать, так что я его даже называл Жюлем Верном. Но шло это от желания выдать мечтаемое за действительное. Никто, даже недоброжелатели, не может сказать, что жизнь Белиц-Геймана не отдана теннису без остатка. Поэтому справедливо было бы назвать его именем крупный турнир.