В данной работе ставятся следующие основные задачи:

• показать наличие серьезных разногласий в истолковании взаимоотношения спорта и культуры;
• уточнить пути решения данной проблемы;
• на основе предложенной методологии дать теоретический анализ взаимоотношения спорта, а также ряда других, тесно связанных с ним явлений, и культуры;
• оценить культурную ценность современного спорта и олимпийского движения.

Проблема культурной ценности спорта, а также других тесно связанных с ним явлений, их места в современной культуре служила и до сих пор является предметом острых споров и дискуссий среди ученых - философов, социологов, культурологов, педагогов, психологов и т.д. Данной проблеме посвящены многочисленные статьи, брошюры, книги, индивидуальные и коллективные монографии и т.д. [см. список литературы в конце данной работы].

В них обсуждается широкий круг вопросов, связанных с данной проблемой: какое воздействие спорт может оказывать и реально оказывает на нравственность человека, его эстетические способности, на социальные отношения (социализацию, формирование групп и групповую динамику), на процесс формирования и удовлетворения разнообразных социально-культурных потребностей индивида, различных социальных групп и общества в целом? Какие специфические культурные ценности складываются в области спорта, в каком отношении они находятся с другими социальными ценностями, составляющими область материальной и духовной культуры? Насколько спорт способствует общественному прогрессу, защите достоинств личности и ее свобод, формированию разносторонне и гармонично развитой личности? К каким негативным явлениям приводят занятия спортом? Можно ли предотвратить негативное воздействие этих занятий на личность и социальные отношения? и др.

Указанная проблема служила предметом обсуждения на многих научных конгрессах, конференциях, симпозиумах и т.д. Некоторые из них, в том числе международные - например, семинары в Варшаве [см. Humanistyczne wartosci sportu, 1976; Kulturowe wartosci sportu, 1981], международная конференция в Глазго [см. Sport, Culture, Society, 1986], международный семинар социологов спорта в Готенба, Япония [см. Sport and Humanism, 1988] и др. - специально были посвящены данной проблеме.

Как бы "точкой отсчета" во всех этих дискуссиях являются взгляды по обсуждаемой проблеме основателя современного олимпийского движения Пьера де Кубертена. И это не удивительно. Кубертену принадлежит огромное множество статей, книг, докладов и т.д., общий объем которых составляет более 12 тысяч печатных страниц в 30 книгах, 50 брошюрах и более чем 1200 статей по наиболее актуальным проблемам олимпизма, олимпийского движения и Олимпийских игр [Durantez, 1994 b, p. 25]. В этих работах обоснован высокий социально-культурный статус спорта: высказано глубокое убеждение в том, что спорт имеет огромный гуманистический культурный потенциал, способен выполнять многообразные социокультурные функции.

Разрабатывая философию современного олимпизма, Кубертен исходил из того, что спорт и спортивные контакты способны внести огромный вклад в реализацию гуманистических идеалов и ценностей, в совершенствование человека, человеческих отношений и общества в целом. На основе этого он трактовал и сам олимпизм. Кубертен ввел этот термин в 1912 г. "В олимпизме, - писал он, - словно в пучке солнечных лучей, собраны все те принципы, которые способствуют совершенству человека" [Цит. по: Петрова, 1980, с. 29].

Кубертен полагал, что спорт - важное средство сохранения и укрепления здоровья людей, что он способен "формировать характер и укреплять нравственную силу" [Coubertin, 1966, р. 57], а также "инициативность, стойкость, энергичность, стремление к самоусовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям" [Coubertin, 1966, р. 108], а значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но "гармоничному развитию взрослого человека" [Coubertin, 1966, р. 79], и потому "олимпийское движение может стать школой воспитания благородства и нравственной чистоты, равно как физической выносливости и силы" [Coubertin, 1966, р. 100].

По его мнению, широкое развитие спорта и спортивных контактов вдохнут в человечество "дух свободы, мирного соревнования и физического совершенства", будут способствовать утверждению мирных отношений между государствами, укреплению дружбы и взаимопонимания между народами, их культурному сотрудничеству, "прекращению споров, разногласий и недоразумений", преодолению националистических предрассудков, помогут улучшить политические отношения между народами, принадлежащими к разным культурам.

Таковы в кратком изложении взгляды Кубертена на социокультурный статус спорта [более подробное изложение этих взглядов см.: Boulongne, 1993; Durantez, 1994b; Macaloon, 1981 и др.].

В ходе последующих дискуссий высказываются самые различные и даже противоположные точки зрения и относительно этих взглядов Кубертена и по самой обсуждаемой проблеме.

Чаще всего спорту дается позитивная оценка с точки зрения гуманистических идеалов и ценностей. Отмечается его важная роль в сохранении и укреплении здоровья людей, их физическом совершенствовании, формировании личности, пробуждении в людях активности, стремления к развитию различных способностей, талантов и умений, приобретению новых знаний и более глубокому самовыражению, установлении контактов и мирных отношений между различными странами и т.д. На основе этого спорту отводится важная роль в системе ценностей культуры, по крайней мере европейской [см. Csikszentmihalyi, 1981; Druon, 1982; Krawczyk, 1980 и др.]. Отмечается, что с 19-го столетия отмечается все ускоряющаяся дифференциация спорта "как относительно самостоятельного образца культуры" [Guldenpfennig, 1981, S. 51]. Подчеркивается, что спорт в своем историческом генезисе является продуктом и активным элементом осуществления культурного и общественного цивилизационного процесса в смысле уменьшения насилия благодаря общественной институционализации поведения, регулирующего насилие [см. Elias, 1947, 1971].

Ortega Y. Gasset оценивал спорт как деятельность большого культурного потенциала, поскольку он как одна из форм игровой деятельности - наряду с искусством - спасает современного человека "от серьезности жизни и пробуждает в нем мальчишество": "За короткое время мы увидели, насколько поднялась на страницах газет волна спортивных развлечений, потопив почти все корабли серьезности... Торжество спорта означает победу юношеских ценностей над ценностями старости". "Труду, - писал он, - противоположен другой тип усилия. рождающийся не по долгу, а как свободный и щедрый порыв жизненной потенции: спорт" [Ortega Y. Gasset, 1950, p. 411-413].

Malinowski [1944] рассматривал спорт как культурную реакцию на потребность человека в движении.

H. Lenk (известный немецкий философ, а также член восьмерки, завоевавшей золотые медали на Олимпийских играх 1964 г.) писал о том, что "идея спорта имеет ярко выраженный культурный и социальный характер: спорт представляет собой культурный феномен на естественной биологической основе" [цит. по: Grupe, 1987, S. 9].

Французский философ Bernard Jeu указывает пять оснований для отнесения спорта к миру культуры: ритуальное происхождение спорта, его отображение в искусстве (прежде всего в литературе и живописи), а также его роль как источника вдохновения для искусства, эстетические ценности спорта и относительная автономия спорта как социального института [Jeu, 1994].

R.Maheo, обосновывая культурный статус спорта, указывает на его связь с игрой, на тесный контакт спорта с искусством и т.д. [Maheo, 1970].

Немецкий ученый Ommo Grupe отмечает, что спорт уже давно выступает как культурный феномен и что с ним связан широкий круг культурных ценностей [Grupe, 1987].

Главный дизайнер Олимпийских Игр в Мюнхене Aicher в докладе на 26-й сессии МОА подробно анализирует аргументы "за" и "против" отнесения спорта к миру культурных ценностей и обосновывает понимание его как культурного феномена [Aicher, 1986].

Н.Н.Визитей обосновывает в своих работах положение о том, что спорт "обладает богатым общечеловеческим, общекультурным потенциалом". По его мнению, данный потенциал спорта связан с тем, что по своему объективному содержанию спорт в первую очередь соревнование, а "соревнование является всеобщим, сквозным моментом человеческой культуры, ибо культура внутренне диалогична". Именно этим, как считает Н.Н.Визитей, и определяется глубокий "общекультурный человекообразующий потенциал" спорта: "спортивная деятельность очень четко, и притом внешним образом, воспроизводит ситуацию активного, деятельно-практического сравнения способностей одного человека со способностями другого человека. Очень четко акцентирован в спорте и другой момент: отнесение индивидом себя через данного конкретного индивида к способностям всей генеральной совокупности индивидов" [Визитей, 1988, с. 193; 1990, с. 59-63; см. также Визитей, 1986, 1989].

Федерико Майор, генеральный директор ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) отметил в своем выступлении на открытии второй международной конференции министров и руководящих работников, ответственных за физическое воспитание и спорт (Москва, 21 ноября 1988 г.), что "спорт стал самой распространенной формой современной культуры, и он способствует обогащению личности в той же мере, как искусство и поэзия, история и творчество" [Выступление Генерального директора..., 1988, с. 4]. Президент МОК Х.А.Самаранч неоднократно отмечал важное место спорта в системе явлений современной культуры [см., например, Samaranch, 1990]. Выступая перед участниками 50-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, специально посвященной обсуждению олимпийских идеалов, он, в частности, сказал: "Спорт стал важным компонентом современной культуры потому, что он учит людей отказываться от насилия и экстремизма, дает наглядные уроки самопознания и взаимопонимания" [Президент МОК на трибуне ООН, 1996, с. 7].

Спорт относится к числу важных явлений современной культуры и во многих официальных документах. Так например, в "Манифесте о спорте", подготовленном СИЕПС в сотрудничестве с ЮНЕСКО, отмечается, что "спорт все более прочно утверждается как существенный элемент культуры", который "воздействует на сферу этики, на образ жизни, на моральное поведение", "вносит новый вклад в самопознание человека" и т.д. [Манифест о спорте, с.16].

Наряду с высокой оценкой культурного статуса спорта широкое распространение, особенно среди интеллигенции, получил и "скептический взгляд на спорт", на его культурную ценность.

Как отмечает А.Жемильски, в основе такой скептической оценки спорта лежат следующие основные мотивы: осуждается "культ тела" во имя духовных ценностей, которые считаются главными для человека; спорту приписывается "вырождающийся инстинкт борьбы"; он рассматривается всего лишь как инструмент демагогических манипуляций сильных мира сего, спекулирующих на "низменных инстинктах толпы"; усматривают в триумфальном развитии спорта знамение всеобщего упадка, характерного для культуры Запада XIX-XX вв. [см. Жемильски, 1979, с. 102].

Нередко дается и прямо негативная оценка спорта как социокультурного феномена, он рассматривается как проявление "упадка в культуре".

Иногда эта негативная оценка спорта связывается уже с тем, что в его основе спорта лежит соревнование, а всякая соревновательная ситуация оценивается как крайне негативная для личности и социальных отношений. Считают, что эти ситуации наносят вред сотрудничеству, содействуют разрушению личности и социальных отношений, формируют порочное разделение людей на победителей и проигравших. Указывают и на то, что соревнования приводят к развитию многих негативных качеств личности, таких, например, как эгоизм, агрессивность, зависть и др. [см. Arnold, 1989; Fielding, 1976; Geiringer, 1972; Hammer, 1970; Hoch, 1972; Leonard, 1975; Mann, 1979; Pruvulovich, 1982 и др.]. Такая позиция характерна, в частности, для неомарксистских критиков спорта, которые всякое соревнование, в том числе в сфере спорта, оценивают как главную причину отчуждения человека [изложение и анализ этих взглядов см. например, в: Guttmann, 1978, pp. 64-69].

Чаще, однако, в основе негативного отношения к спорту лежит отрицательная оценка не всякого соревнования, а именно тех его форм, в которых оно выступает на определенных этапах общественного развития (прежде всего в современном спорте), и комплекса связанных с ним дисфункциональных проявлений. Обычно при этом имеют в виду технократическую тенденцию, для которой характерен перенос цели деятельности с человека, его собственного развития на результат. Подчеркивают и такие антигуманные проявления технократизма в спорте, как специализация, гипертрофированное физическое развитие за счет интеллектуального, духовного, готовность прибегнуть к любым средствам (допинг, жестокость и т.п.) ради победы, интенсивное, нередко вредное для здоровья использование потенциала юного спортсмена и др.

На эти негативные аспекты спорта обращал внимание еще американский культуролог и социолог Thornstein Veblen, который рассматривал спорт как "псевдоактивность", как "канал для выхода энергии, которая в противном случае может быть опасной", как проявление "тоталитарной культуры", как занятие, имеющее смысл лишь для "праздного класса" [Veblen, 1899].

Аналогичную оценку спорту давал и социальный философ из Франкфурта Adorno. Он подчеркивал наличие "мазохистского момента в спорте", подчинение человека машине в спорте, а также разветвленной системы различных регламентирующих правил, из-за которых еще раньше J.Huizinga [1955] исключил спорт из сферы игры. На этом основании Adorno считал, что спорт относится "к сфере несвободы", машинерии и безличностной чувственности [Adorno, 1963].

Неомарксистские критики спорта, так называемые "новые левые" [см. например: Habermas, 1958; Hargreaves, 1982; Rigauer, 1981;], развивая эти взгляды, считают, что современный спорт воплощает в себе бесчеловечность социальной организации нашего времени и является врагом свободы. Специализация превращает человека в "винтик в машине спорта". Спортивные правила они считают эксплуататорскими, вопиюще несправедливыми и аморальными. Погоня за рекордами, по их мнению, влечет за собой фрустрацию для всех спортсменов, кроме горстки победителей. Высказывается и мнение о том, что спорт является своеобразным "наркотиком" [см.: Coakley, 1979; Hoch, 1972], свидетельствует о "патологии личности", а спортсмен выступает как послушное орудие манипуляции и находится в состоянии "отчуждения" и т.д. [более подробное изложение и анализ этих взглядов см.: Ленк, 1979; Beamish, 1988; Guttmann, 1978; Lenk, 1972c, 1973, 1979, 1981, 1987; см. также дискуссии по данному вопросу в: Sport in the Modern World..., 1973, pp. 25-32; Sport and Humanism, 1988, pp. 123-156 ].

На основе негативной оценки спорта он исключается из мира культуры. Как известно, еще Шпенглер, относил спорт к парадигмам цивилизации, а не культуры. Известный голландский ученый Huizinga занимал сходную позицию в оценке современного спорта, который, по его мнению, стоит "в стороне от ... культурного процесса": "... шумно пропагандируемые соревнования между странами не в состоянии поднять спорт до активной силы, создающей стиль и культуру. Несмотря на свое значение для участников и зрителей, он остается стерильной функцией, в которой древний игровой фактор по большей части уже успел отмереть. Такое понимание идет вразрез с ходячим мнением, для которого спорт является игровым элементом нашей культуры. В действительности он утратил лучшее из своего игрового содержания... О благородном diagoge в том смысле, который придавал этому слову Аристотель, здесь едва ли можно говорить: совершенно бесплодное умение, которое ... не обогащает душу" [Цит. по: Аверинцев, 1969, с. 173].

Иногда спорт включают в сферу культуры, но лишь в ее "низший слой", относя его к явлениям не "подлинной", а лишь массовой ("популярной") культуры [подробнее см. Adorno, 1963; Jankowski, 1981].

В последние годы при анализе спорта как социокультурного феномена все чаще обращается внимание на сложный и противоречивый характер этого социокультурного феномена, на присущие ему позитивные и негативные стороны [подробнее см.: Столяров, 1988 е, ж, 1989 а, б, 1996, 1997]. К такой оценке спорта мы вернемся ниже.

Отмеченное выше разнообразие взглядов по обсуждаемой проблеме требует анализа методологии ее решения.

Известно, какую огромную роль в решении любой проблемы играет выбор правильного метода. Английский философ Ф.Бэкон сравнивал метод с фонарем, который освещает путь. Ученого, который не имеет правильного метода, он уподоблял путнику, бредущему в темноте и ощупью отыскивающему себе дорогу.

Выбор правильного метода имеет огромное значение и для эффективного решения обсуждаемой проблемы. Отмеченные выше трудности и противоречия в оценке спорта как социокультурного феномена требуют поиска правильной методологии решения данной проблемы.

Анализ показывает, что вопрос о социально-культурном, гуманистическом значении спорта нередко пытаются решать - не только в обыденной жизни, но и в ходе научного исследования -, опираясь на ошибочную методологию.

Часто признается некая абстрактная, неизменная сущность, вечная "природа" спорта. Допускается, что социальные функции, роль и значение спорта предопределены этой его извечной, независимой от каких-либо обстоятельств и условий "природой". Так, иногда полагают, что спортивная деятельность всегда, безотносительно к конкретным условиям имеет гуманистическую ценность, что спорт обладает такими имманентными, внутренне присущими ему качествами, которые автоматически делают его фактором укрепления мира, что гуманистический культурный потенциал спорта всегда реализуется в полной мере и т.д. К примеру, О.А.Мильштейн и С.В.Молчанов полагают, что "спорт по самой своей природе является фактором укрепления мира, дружбы и взаимопонимания" [Milshtein, Molchanov, 1976, p. 71].

Ошибочность методологии при анализе спорта состоит и в абсолютизации отдельных аспектов этого крайне сложного и противоречивого социально-культурного феномена, в одностороннем подходе к оценке его культурного статуса.

Иногда это проявляется в том, что акцентируют внимание лишь на тех позитивных возможностях, которые заложены в спорте в плане его воздействия на личность и отношения между людьми. Из всего многообразия фактов и событий реальной истории спорта выхватывают лишь те, которые свидетельствуют о его позитивном вкладе в реализацию гуманистических, культурных ценностей. На основе этого делают, в частности, вывод о том, будто спорт, спортивные контакты всегда, безотносительно к каким-либо конкретным условиям, способствуют укреплению мира, дружбы и взаимопонимания между народами.

Наряду с этим встречается и прямо противоположный подход, когда акцент делают на тех негативных возможностях, которые заключены в спорте, на дисфункциональных проявлениях в этой сфере, подкрепляя все это соответствующими ссылками на факты насилия, агрессивности, межнациональных конфликтов и т.п., каким-то образом связанных со спортом и спортивными контактами.

Как отмечает P.Seppanen, в том и другом случае имеет место "преувеличение роли спорта. С одной стороны, это означает идеализацию, а с другой, - искажение в противоположном направлении". Он указывает и на довольно часто встречающееся при оценке роли спорта в укреплении мира и международного взаимопонимания смешение нормативного (желаемого) и фактического (реального) положения дел [Seppanen, 1984 а, p. 58].

Вместе с тем часто встречается эклектический подход к оценке спорта как социокультурного феномена: констатируются, с одной стороны, его важные культурные ценности, а, с другой стороны, - связанные с ним антигуманные проявления и ограничиваются этой констатацией без дальнейшего анализа.

Приведем пример такого подхода.

В качестве второй иллюстрации эклектического подхода в методологии решения обсуждаемой проблемы возьмем работы Г.Люшена, посвященные анализу взаимосвязи спорта с культурой и его роли в разрешении конфликтов [Люшен, 1974, 1979, 1982; Luschen, 1981, 1984, 1988].

Анализируя спорт с социокультурной точки зрения, Г.Люшен обосновывает положение о том, что одной из наиболее важных особенностей спортивного соревнования является его своеобразный дуализм. Помимо конфликтных элементов спортивное соревнование включает в себя такой элемент, который В.Г.Саммер [Summer, 1907] называл "антагонистическим сотрудничеством", а сам Люшен предпочитает называть "ассоциацией". Причем именно этот элемент во многом определяет исход соревнования [Люшен, 1974, с. 26]. Таким образом, подчеркивает он, "повидимому, мы имеем здесь структурное противоречие, которое можно обозначить как диалектическое": спортивное соревнование включает в себя как ассоциативные (интегративные), так и конфликтные элементы, зависящие от вида спорта, ситуаций и т.д. [Luschen, 1981a, р. 198]. Присущая спортивному соревнованию "диалектика ассоциации и диссоциации", по мнению Г.Люшена, "отражает диалектическую структуру спорта, для которой в равной мере характерна как тенденция к единству, так и тенденция к раздробленности" [Люшен, 1974, с.27].

Применительно к спорту высших достижений, "элитному спорту" Г.Люшен развивает эту концепцию в своем докладе на международном семинаре "Спорт и гуманизм". Он делает попытку расширить традиционный структурный функционализм, развивая идею о том, что всякая социальная система, включая элитный спорт, представляет собой связное, внутренне интегрированное целое, но в то же время содержит структурные дисгармонии и противоречия. На основе такого подхода он описывает элитный спорт как систему, в которой индивиды и команды вступают между собой в соревнование и конфликт и в то же самое время регулируют эту соревновательную ситуацию и конфликт на основе совместно согласованных норм и правил. Как и в других своих работах он характеризует спорт, включая элитный спорт, как взаимосвязь между соревнованием и конфликтом, с одной стороны, и интеграцией и "ассоциацией", с другой. Понятие "ассоциация" Г.Люшен использует при этом для обозначения связи людей друг с другом посредством взаимных интересов, основанной скорее на их "функциональной зависимости", нежели на общих ценностях. Противоречивую взаимосвязь конфликта и ассоциации он рассматривает как пример "диалектической структуры" ("structural dialectics") элитного спорта [Luschen, 1988].

Г.Люшен отмечает в своих работах, что хотя структурная связь спорта с культурой весьма часто ставится под сомнение, однако такую связь довольно нетрудно показать и обосновать положение о том, что "спорт - выражение той социально-культурной системы, в условиях которой происходит его развитие". Он приводит множество фактов, подтверждающих зависимость различных видов спорта от культуры и лежащей в ее основе социальной структуры. В частности, Г.Люшен ссылается на результаты анализа связи между гонками на бревнах и социально-культурной системой бразильского племени тимбира, который провел австрийский исследователь Хай-Керкдаль, отмечает тот факт, что индейское племя хопи имело 16 терминов для обозначения состязаний по бегу и почти все они были связаны с социальной организацией этого племени [Люшен, 1979, с. 38-39].

Г.Люшен обосновывает положение о том, что "в самом фундаменте спорта... лежат основные культурные ценности", а вместе с тем спорт сам "способен передавать эти ценности, внедрять их в сознание участников соревнований". Так например, исследования по проблеме социализации показывают, что поведение детей, причастных к сфере соревновательного спорта, мотивируется в дальнейшем стремлением к достижению успеха, цели, и чем раньше дети начинают участвовать в состязаниях, тем раньше развивается у них подобная мотивация поведения [Люшен, 1979, с. 47].

Наряду с функцией сохранения системы образцов поведения, социализации через внедрение в сознание человека системы ценностей и норм поведения Г.Люшен выделяет и другую культурную функцию спорта - функцию социальной интеграции. Эта функция, отмечает он, наиболее ярко проявляется в сфере зрелищного спорта, когда большие группы населения, а иногда и целые нации отождествляют себя и сопереживают с одной из соревнующихся сторон.

Вместе с тем Г.Люшен обосновывает положение о том, что спорт может играть не только позитивную, но и отрицательную роль по отношению к культуре и обществу, т.е. выступать по отношению к ним как дисфункция.

Одним из важнейших элементов, который может иметь дисфункциональное значение для культуры в целом и спорта в частности, считает Г.Люшен, является культ успеха, достижения высокого результата: "Успех занимает столь высокое место в иерархической системе ценностей спорта, что статус данного спортсмена определяется исключительно уровнем его нынешних достижений. В сражениях на спортивных полях и аренах значение имеет лишь статус достигнутых результатов. Трудно найти другую социальную подсистему, кроме военно-армейской, где бы успех, достижение ценились так высоко. Если бы эта ценностная ориентация стала центральной для всей культуры в целом, то общество, вероятно, оказалось в перманентной конфликтной ситуации" [Люшен, 1979, с. 48]. По мнению Г.Люшена, снижение дисфункционального эффекта указанного фактора в спорте осуществляется путем механизма социального контроля на основе внедрения в сознание спортсменов не только ценности успеха, достижения, но и таких ценностей, как честность и другие соотносящиеся с ней категории, а также использования различных ритуалов и церемоний.

На основе этого общего подхода к взаимосвязи спорта и культуры Г.Люшен подходит и к решению вопроса о роли спорта в решении конфликтов [Люшен, 1982; Luschen, 1984]. Он обращает внимание на то, что позитивная оценка спорта в этом отношении часто принимается без критической оценки, как нечто само собой разумеющееся. В лучшем случае, отмечает он, для доказательства (а точнее для иллюстрации) этого тезиса используются некоторые факты, когда спорт, например, содействовал установлению контактов между странами, в отношениях между которыми имелась напряженность. Однако, подчеркивает Г.Люшен, существует и множество противоположных примеров (например, война Гондураса и Сальвадора в 1969 г. в результате футбольного матча между ними), которые в чем-то даже более убедительны, чем те, которые подтверждают роль спорта в разрешении конфликтов.

Каким же образом сам Г.Люшен оценивает роль спорта в решении конфликтов?

С одной стороны, он неоднократно подчеркивает, что "конфликтующие стороны могут достигать разрешения конфликта через спорт", что "структура, позволяющая проявлять соперничество в управляемой форме, каковой является спорт, в высшей степени желательна и действительно может научить нас управлять социальными конфликтами и регулировать их" [Люшен, 1974, с. 28], что "спорт содействует миру", что "умеренные международные конфликты могут найти свое разрешение посредством спорта", что "канализация конфликтов в спорте представляет собой такие контролируемые явления, которые при отсутствии спортивных соревнований привели бы к гораздо более жестоким и неконтролируемым вспышкам агрессивности", что "спорт представляет собой благоприятную форму межсистемной коммуникации" и т.д. [Люшен, 1982, с. 28, 30].

Вместе с тем он дает прямо противоположную оценку спорту и возможности разрешения с его помощью конфликтов: "являясь частью открытой системы, источники конфликта иногда столь глубоки, что могут нарушить ассоциацию спортивного соревнования"; "в действительности, вероятность того, что потенциальный конфликт может проявиться в достаточно сильной форме в условиях хрупкости диалектической структуры спортивного соревнования, остается весьма значительной" [Люшен, 1974, с. 28]; "мы располагаем данными, которые свидетельствуют о том, что спортсмены зачастую проявляют гораздо больше агрессивности после соревнования, чем до него. То же самое касается и зрителей: часто после игры они более агрессивны... Далее, на международном уровне отношения настолько сложны, что оценить результаты весьма и весьма трудно. Нельзя ожидать, что целые нации примутся обнимать друг друга после спортивного соревнования. Напротив, спорт может быть источником насилия" [Люшен, 1982, с. 30].

На основе этих фактов, Г.Люшен делает вывод: "В настоящее время я не рискнул бы говорить о позитивном влиянии спорта на международном уровне" [Люшен, 1982, с. 30] или, как он пишет в другой работе: "в первую очередь следует осознавать, что спортивное соревнование само по себе является конфликтной системой, что некоторые спортивные события, бесспорно, поощряют насилие и конфликт. При таких обстоятельствах вера в миролюбивую миссию спорта как нечто само собой разумеющееся является опасной" [Luschen, 1984, p. 54].

Общий вывод, к которому приходит Г.Люшен, является ярким образцом чисто эклектического подхода к решению обсуждаемой проблемы: "я действительно вижу важный вклад спорта в урегулирование международных отношений. Но реального разрешения существующих конфликтов, несомненно, следует ожидать из других источников" [Люшен, 1974, с. 28]; "я пришел к выводу, что спорт как система конфликтов, внутри которой контролируемое насилие стало ценностью, является одной из форм обмена. Спорт не только дает нам возможность разрешить конфликты и упрочить мир, но одновременно несет в себе отрицательный заряд" [Люшен, 1982, c. 30].

Таким образом, Г.Люшен призывает занять весьма осторожную позицию при ответе на поставленный выше вопрос, учитывая как позитивную, так и негативную роль международного спорта. Сам Г.Люшен и многие другие авторы [см. например, Heinila, 1986, 1988] оценивают такой подход как диалектический. Однако более точно его следует оценить как эклектический, поскольку Г.Люшен даже не пытается выяснить те факторы, от которых зависит роль спорта, объяснить, почему он может иметь и действительно имеет столь противоположное значение и на основе этого выяснить, каким образом можно избежать или хотя бы смягчить его возможное негативное воздействие [Stolyarov, 1984, p. 40]. На этот недостаток концепции Г.Люшена обращает внимание в своих работах и Jay Coakley [Coakley, 1986, 1988]. В частности, на международном семинаре "Спорт и гуманизм" он выступил с критикой доклада Г.Люшена на этом семинаре [Luschen, 1988] и его "нового структурализма", "диалектической" концепции спорта, подчеркнув, что "эта критика основана на том факте, что Люшен описывает основные противоречия в структуре элитного спорта, не пытаясь осмыслить, почему возникли эти противоречия. каким образом они могут быть решен и почему со временем возникнут новые противоречия" [Coakley, 1988, p. 105].

Таковы некоторые аспекты методологии, которые, с нашей точки зрения, создают существенные препятствия для позитивного решения проблемы культурной ценности спорта. Эффективное решение данной проблемы требует более адекватной методологии.

Прежде всего в ходе анализа проблемы важно учитывать не отдельные факты, касающиеся воздействия спорта на человека и отношения между людьми, а все их многообразие.

Необходимо учитывать многообразие и самого спорта, такие его разновидности, которые обычно называют "массовым спортом" ("спортом для всех") и "спортом высших достижений" (или "большим", "рекордным" спортом), а также школьный спорт, спорт для инвалидов и др. Как отметил президент Международного Совета спорта и физического воспитания Рожер Баннистер в заключительном выступлении на международном конгрессе "Спорт и международное взаимопонимание", "спорт может означать много различных вещей. Он может означать агрессивную, даже насильственную борьбу между горсткой элитных спортсменов национальных команд. Он может выступать как спорт для всех, включающий в себя 60% населения, в таких рекреационных, несоревновательных его разновидностях, как бег трусцой, ходьба на лыжах. Столь различные формы спорта подчиняются совершенно различным принципам" [Bannister, 1984, р. 368].

Поэтому, как справедливо указывает Э.Нидерман (Австрия), при анализе вопроса о культурном, гуманистическом значении спорта, и в частности, при ответе на вопрос, может ли спорт способствовать взаимопониманию между народами, "необходимо использовать в процессе дискуссии "сетеобразное" в терминологическом отношении изображение спорта, и в каждом конкретном случае должно быть объяснено, какая именно сторона спорта как общественного явления обсуждается в данный момент" [Нидерман, 1986, с. 25].

Особенно важно учитывать, что спорт, как показывает анализ, испытывает на себе значительное влияние той социально-культурной системы, в условиях которой происходит его развитие [см. Люшен, 1979; Томпсон, 1979; Loy, MсPherson, Kenyon, 1978 и др.].

Riesman и Denney [1951] описывают, например, как под влиянием ценностей, присущих американской культуре, завезенное из Англии регби, претерпев глубокие изменения, превратилось в американский футбол. Daly [1971] обратил внимание на то, что привычные для австралийских фермеров культурные ценности существенно модифицировали первоначальные принципы и смысл, заложенные в спорт на Британских островах.

На уровне так называемых примитивных обществ также видна зависимость спорта, его различных видов от культуры и лежащей в ее основе социальной структуры. Австрийский исследователь Хай-Кекдаль отмечает, например, что ритуальное состязание между двумя командами бразильского племени тимбира символизирует дуалистический принцип организации этого племени. Участники этих состязаний отдают для победы все силы, хотя победа или проигрыш в состязании не оказывает никакого влияния на социальный статус его участников и отсутствуют какие-либо награды для победителей [Люшен, 1979]. Glassford отмечает существенное влияние духа коллективизма, свойственного культуре канадских эскимосов, на структуру их игр [Glassford, 1971].

Sach [1972] на примере соперничества двух футбольных команд в конце XIX века показал влияние общей системы ценностей на спорт. Как считает Sach, постоянное преимущество команды Гарвардского университета над командой Иельского университета объясняется существенным различием взглядов на спорт в этих университетах: "Различные мерила ценностей проявились в различном отношении к спорту вообще и к университетскому футболу, в частности. В Гарварде, так же как и в кругах английской аристократии, спорт рассматривался как важный аспект образования утонченного джентльмена. В Иеле же футбол завоевал большую популярность и служил главным образом для укрепления позиций восходящего класса дельцов".

McIntosh [1984 а] обращает внимание на то, что в рамках определенной системы культурных ценностей соревновательный спорт становится невозможным. Так например, жителям Андалузии пришлось отказаться от проведения соревнований по футболу между деревнями. Значение, придаваемое таким понятиям, как честь и позор, особая их ценность, не позволяют андалузцам терпеть поражение в игре, не прибегая впоследствии к жестокой мести уже за пределами игрового поля. В Центральной Америке индейцы племени Таракумара проводят забеги на 200 миль по сильно пересеченной, гористой местности, руководствуясь религиозными и ритуальными соображениями. Однако в забеге, организованном одним ученым, где в качестве приза победителям должны были вручать одеяла, которые представляют для местных жителей большую экономическую ценность, обе команды договорились прекратить бег на 75-й миле, чтобы одеяла были разделены поровну между всеми участниками. Некоторые народности (например, эскимосы), которые, чтобы обеспечить свою безопасность и выжить, особенно большое значение придают сотрудничеству и взаимопомощи, с отвращением относятся к соревновательному спорту канадцев и американцев или воспринимают его просто как одну из форм развлечения. Например, каждую подачу, каждый удар в волейболе они сопровождают смехом и шутками, а не обычными возгласами, выражающими радость успеха или горечь поражения.

Значит, в зависимости от конкретной ситуации, конкретных исторических условий, под воздействием различных факторов меняется содержание, характер, направленность, значимость спорта, на первый план выходят его культурные гуманистические ценности или преобладающими становятся антигуманные явления, культурный потенциал используется в большей или меньшей степени и т.д. [см. Столяров, 1984 а, 1988 б, 1988 ж; Stolyarov, 1976, 1977, 1978, 1990, 1991 а и др.].

Поэтому для правильной оценки спорта как социокультурного феномена нужно четко различать его культурный гуманистический потенциал и то, насколько этот потенциал практически реализуется, а также те связанные со спортом ценности, которые лишь провозглашаются (декларируются), т.е. декларативные ценности, и те ценности, на которые действительно ориентируются люди в своем реальном поведении, реальные ценности.

Признавая зависимость спорта от социально-культурной системы и от таких важных элементов этой системы, как экономика, политика, искусство и др., не следует полагать, будто он лишь копирует, пассивно отображает и развивает ценности этой системы и ее элементов.

Во-первых, спорт сам оказывает значительное влияние на другие социально-культурные явления, в том числе на экономику, политику, искусство, язык и т.д. Г.Люшен [1979], например, приводит ряд иллюстраций влияния спорта на язык. Выражение "обладать корешком билета на стадион, дающим право прийти на игру, перенесенную из-за дождя", относится к бейсболу. Но теперь оно в английском языке, на котором говорят в США, обозначает ситуацию, в которой у человека остались неиспользованные шансы. А выражение "это не по правилам", возникшее при игре в крикет, применяется теперь к тем, кто нечестен в жизни. В немецком и голландском языках тоже содержатся элементы, заимствованные из области спорта. Выражения "свалка" и "перебрасывать, как мяч" относятся к игре, которая и поныне существует в Голландии под названием "лапта". Футбольная терминология, указывает Люшен, встречается как в шекспировском "Короле Лире", так и в стихах поэта ХVI века Дж.Фишарта [см. также Artiomov, 1978]. Джордж Х.Сейдж (США) в одной из своих работ обосновал взаимную зависимость между спортом и американской системой ценностей, показал, что спорт не только отражает эту систему ценностей, но также ее пропагандирует и укрепляет [Сейдж, 1980].

Во-вторых, спорт воспроизводит, содействует развитию не любых ценностей, а лишь тех, которые соответствуют его возможностям, его потенциалу.

Наконец, в-третьих, спорт, как будет показано ниже, способен формировать и свою собственную субкультуру, такие ценности, которые отличаются от общепринятых, от ценностей других элементов социально-культурной системы.

Выяснение места спорта в системе явлений культуры требует введения целого ряда понятий и прежде всего понятий "культура" и "спорт".

Что касается понятия "культура", то, как известно, существуют самые различные подходы к его трактовке.

Такие же разногласия обнаруживаются и в истолковании понятия "спорт"¹. Приведем для иллюстрации несколько определений спорта, которые дают ему различные ученые: "Спорт - социальный институт воспитания, имеющий характер игровой физической деятельности, связанной с сопоставлением уровня развития физических и духовных способностей" [Пономарев, 1972, с. 6]; "Спорт характеризуется следующими основными чертами: 1) стремлением к достижению максимально возможных практических результатов в отдельных видах физических упражнений; 2) наличием состязаний; 3) общественным признанием результатов, показанных в состязаниях" [Лисицын, 1974, с. 62]; "Спорт - игровая деятельность, направленная на раскрытие двигательных возможностей человека в условиях соперничества" [Выдрин, 1980, с. 12]; "спорт - любая формализованная игра, требующая демонстрации физической силы" [Loy, McPherson, Kenyon, 1978, р. 21]. Комиссия по терминологии международного бюро документации и информации исходит из такого определения спорта, согласно которому спорт - "специфическая соревновательная деятельность, где интенсивно используются формы занятий физическими упражнениями с целью обеспечения человеку или коллективу совершенствования морфо-функциональных и психических возможностей, концентрированно отраженных в высоком результате" [цит. по Пономарев, 1972]. В "Манифесте о спорте" [1971], принятом Международным Советом спорта и физического воспитания (СИЕПС), под спортом понимается "всякая физическая деятельность, имеющая характер игры и предполагающая борьбу человека с самим собой, с другими людьми или с силами природы" [с. 11].

Понятие "спорт" обсуждалось на многих конференциях, симпозиумах, конгрессах. Некоторые из них специально были посвящены уточнению основных понятий, используемых в области физической культуры и спорта. Так например, в Минске в 1974 г. был проведен симпозиум "Проблемы унификации основных понятий в физической культуре и спорте". Организаторы симпозиума составили список основных понятий, применяемых в науках о физической культуре и спорте, включив в него наряду с другими и понятие "спорт". Известным специалистам в области наук о физической культуре и спорте было предложено дать определение этим понятиям. И выяснились существенные расхождения в их истолковании. Совершенно различные определения были даны и понятию "спорт", например: "1. Руководство физическим развитием личности человека в условиях спортивной деятельности. 2. Игровая, воспитательная, соревновательная физическая деятельность" (Пономарев Н.И.); "исторически сложившаяся форма проявления, развития и воспитания свойств и способностей, необходимых в сфере двигательной деятельности" (Г.Г.Наталов); "специфическая форма общественных отношений и вид социальной деятельности (общества, класса, социальной группы, личности), характеризующийся постоянной, целенаправленной двигательной активностью, стремлением к первенству посредством состязаний и тренировок" (О.А.Мильштейн) и др. [см. Материалы Всесоюзного симпозиума, 1974].

При характеристике сущности и культурного статуса спорта в большинстве случаев его рассматривают как элемент, как важную составную часть физической культуры. Однако по поводу данного понятия разногласий не меньше, а, пожалуй, даже больше, чем относительно понятия "спорт".

Так, например, на указанном выше симпозиуме в Минске понятию "физическая культура" разными учеными и специалистами были даны такие определения: "социальная деятельность и ее результаты по созданию физической готовности людей к жизни" (Н.И.Пономарев); "социальный феномен, выступающий элементом структуры общества и направленный на всестороннее и гармоническое развитие личности, прежде всего на ее физическое совершенство" (О.А.Мильштейн); "творческая деятельность по освоению и созданию ценностей в сфере физического совершенствования народа, а также ее социально значимые результаты" (В.М.Выдрин); "социально обусловленное явление, выраженное поведением человека, направленным на использование комплексов общедоступных физических упражнений для укрепления и сохранения здоровья, гармоническое интеллектуально-физическое развитие и совершенство" (А.А.Логинов) и др.

Позднее, например, во время дискуссий по проблемам теории физической культуры в 1975 г. и 1985-1986 гг. на страницах журнала "Теория и практика физической культуры" неоднократно предпринимались попытки устранить эти разногласия. Понятие "спорт" и система других, связанных с ним, понятий обсуждались на многих конференциях, симпозиумах, конгрессах, анализировались во многих работах отечественных и зарубежных ученых.

Несмотря на все эти усилия разногласия в их истолковании не только не исчезли, но даже стали еще большими. В недавно опубликованных работах по данной проблематике к ранее существовавшим определениям этих понятий добавились новые.

Эти разногласия существенно осложняют ответ на вопрос об отношении спорта и культуры. На основе различного понимания спорта (см. например, вышеприведенные определения) и культуры, в том числе физической культуры как ее специфической сферы, могут быть даны и действительно даются совершенно различные ответы на вопрос о месте спорта в системе явлений культуры.

Поэтому анализ обсуждаемой проблемы требует уточнения понятийного аппарата, который используется при ее решении, с учетом разнообразных мнений по данному вопросу и серьезных разногласий в истолковании понятий "спорт", "культура", "физическая культура" и др.

Возникают, однако, вопросы о том, каким образом должны вводиться эти понятия, возможно ли устранить существующие разногласия в их истолковании, добиться их унификации, на какие методологические принципы при этом следует ориентироваться и т.д. Кроме этого возникает и вопрос о том, а возможен ли вообще культурологический анализ спорта до тех пор, пока не будет найдено общепринятое истолкование понятия "спорт", других связанных с ним понятий и понятия "культура". Ведь в зависимости от той или иной их интерпретации совершенно по-разному будет решаться и вопрос о культурной ценности спорта, о его месте в системе явлений культуры.

Все эти вопросы побуждают к анализу методологии введения, оценки и унификации понятий при решении обсуждаемой проблемы.

Научное исследование невозможно без использования определенных понятий. С гносеологической точки зрения, понятие является отображением определенного объекта (предмета, свойства, отношения) и каких-то его специфических (присущих только данному объекту) признаков (фиксирует наличие или отсутствие у объекта данных признаков - свойств, отношений). Оно выражается в слове или словосочетании.

Научное понятие в отличие от обыденных, которыми пользуются в повседневной жизни, фиксирует не просто специфические, но и существенные признаки предметов. Особенность оперирования понятиями в науке состоит и в том, что при различении и отождествлении понятий здесь учитывается не только их объем (те объекты, о которых идет речь в понятиях), но и содержание (те свойства и отношения данных объектов, которые зафиксированы в понятиях). Знаки, выражающие научные понятия, - термины имеют строго определенное значение, этим они отличаются от обычных слов, которые обладают широким диапазоном значений [более подробную характеристику понятия вообще и научных понятий, в частности, см. Горский Д.П., 1961, 1966, 1974; Ивин А.А., 1986; Reichenbach H., 1966; Robinson R., 1980].

Понятия в процессе научного исследования вводятся, как правило, с помощью определений (дефиниций). В самом общем смысле определение - это логическая операция, в ходе которой уточняется объем или содержание понятия, а также значение уже введенного в науку термина или выясняется значение нового термина.

Определение понятий позволяет добиться точности, строгости и однозначности в их оперировании. А это имеет важное значение в процессе познания. Роль определений подчеркивал еще Сократ, говоривший, что он продолжает дело своей матери, акушерки, и помогает родиться истине в споре. Это рождение, по его мнению, невозможно без уточнения понятий с помощью их определения. Рене Декарт - французский философ XVII века - говорил: определяйте значение слов и вы избавите мир от доброй половины заблуждений.

Разумеется, следует иметь в виду, что не всегда и не любым понятиям следует давать строгие определения. Как отмечал французский математик и философ Б.Паскаль, попытка определить то, что понятно и очевидно, только затемнит его. При построении любой научной теории всегда выбирается и круг так называемых исходных понятий, которые в рамках данной теории не определяются. В качестве исходных обычно берут такие понятия, которые в данной науке заимствуются из других наук, являются общеупотребимыми понятиями и т.д. В литературе по проблемам физической культуры и спорта исходные понятия нередко ошибочно отождествляют с основными, наиболее важными понятиями какой-либо теории.

В логике и методологии науки принято различать также явные и контекстуальные определения. Под явным определением понятия понимается специальная характеристика специфических признаков предмета, о котором идет речь в понятии, или значении используемого при этом термина, а под контекстуальным - определение, в котором значение термина или характеристика объекта заданы некоторым контекстом (или совокупностью контекстов), на основе анализа которых они могут быть сформулированы в явной форме [более подробно см. Горский, 1974, с. 34-46, 50-61; Петров, Никифоров, 1982, с. 31-38; Reichenbach, pp. 19-22].

Как показывает анализ, при определении тех или иных понятий, необходимых для решения вопроса об отношении спорта и культуры, как правило, отсутствует достаточно строгое научное обоснование этих понятий в соответствии с требованиями логики и методологии науки.

Нередко отдают предпочтение какому-либо определению вообще без какой-либо аргументации, исходя лишь из чисто интуитивных, достаточно четко не формулируемых соображений. Такой подход вряд ли соответствует принципам научной методологии, ибо не дает никакой гарантии того, что исследователь действительно поступает правильно при определении понятий и не допускает ошибок.

Иногда приводятся определенные аргументы. Ссылаются, например, на то, что предлагаемое (выбираемое) определение лучше, удобнее, правильнее, чем другие. Но при этом достаточно четко не аргументируется, почему именно данное определение, а не какое-либо другое, лучше, удобнее, правильнее. А потому и данный подход не может избавить от произвола и ошибок в определении понятий.

Встречается и такой подход, когда полагают, что все зависит от самого исследователя, и он по своей воле и желанию может выбирать любое истолкование интересующего его понятия, которое он задает просто "по определению". В соответствии с таким подходом полагают, что при наличии разногласий относительно какого-либо понятия их легко устранить путем простой договоренности ученых [см. например учебник "Спортивная метрология", 1982, с. 80]. Лозунг: "Давайте договоримся относительно используемых понятий!" весьма часто выдвигался и выдвигается в ходе различных дискуссий, ведущихся среди ученых в области спортивной науки. Такое решение проблемы единообразного истолкования понятий неоднократно предлагалось, например, в ходе упоминавшихся выше дискуссий, в том числе на симпозиуме в Минске.

В процессе введения, оценки и унификации понятий, безусловно, много условного, относительного, субъективного, и по определенным аспектам определения понятий возможна даже "договоренность". Однако, вряд ли правомерно сводить все только к этой стороне дела. Это неизбежно вновь ведет к произволу и ошибкам в оперировании с понятиями.

Таким образом, остро стоит проблема самого подхода к введению и обоснованию понятий при анализе отношения спорта и культуры.

Попытаемся выработать такую методологию понятийного анализа спорта и других, связанных с ним понятий, которая позволит преодолеть отмеченные выше трудности и проблемы.

Существенную помощь в этом могут оказать логико-методологические принципы введения, оценки и унификации понятий, которые подробно рассмотрены и обоснованы в ряде наших работ [Столяров В.И., 1984 а, в, 1985 а, 1986; Stolyarov, 1990в и др.].

В первую очередь речь идет о трех принципах:

• учет эффективности определений;
• четкое разграничение их содержательного и терминологического аспектов;
• принятие во внимание той системы понятий, которая необходима для отображения всего многообразия явлений изучаемой области.

Покажем важное методологическое значение этих принципов в ходе анализа понятий "физическая культура" и "спорт".

Любое понятие можно определить по-разному, но не каждое из определений будет правильным. Одно из важных требований к определениям понятий состоит в том, что они должны быть эффективными.

Эффективными в логике и методологии науки принято называть такие определения, которые обеспечивают точность и однозначность используемых понятий, т.е. позволяют достаточно четко выявлять значение употребляемых терминов и распознавать те объекты, которые обозначаются этими терминами [ср. Петров Ю.А., Никифоров А.Л., 1982, с. 25].

Контекстуальные определения, как правило, не могут обеспечить эффективности определений, поскольку любой контекст оставляет возможности для самого различного истолкования. Поэтому рекомендуется не ограничиваться использованием понятия в определенном контексте, а задавать его явное определение. К сожалению, этот логико-методологический принцип часто нарушается при введении обсуждаемых понятий.

В логике формулируются правила, которые надо соблюдать при введении явных определений понятия с тем, чтобы они были эффективными. Логика требует, в частности, четких и ясных определений (следует избегать фигуральных и метафорических выражений). Определение не должно быть только отрицательным, ибо цель определения - ответить на вопрос о том, чем является предмет, отображаемый в понятии. А для этого необходимо перечислить в утвердительной форме специфические и существенные для него признаки. В определении понятий не должно быть логических противоречий. Оно не должно быть тавтологическим (т.е. термин определяемого понятия не должен встречаться в том понятии, с помощью которого оно определяется). Уточнения и пояснения вводимого в науку термина должны осуществляться через термины, значения которых уже известны, более ясны и понятны, чем значение уточняемого термина. С этим связано и формулируемое в логике правило запрета так называемого "порочного круга" в определении. Речь идет о том, что при определении какого-либо понятия не могут использоваться такие понятия, для определения которых, в свою очередь, нужно опираться на первое понятие.

Ученый не должен произвольно менять содержание вводимых им понятий и значение используемых терминов на протяжении всего научного исследования. Поэтому, если при введении какого-либо понятия используется несколько его явных определений, они должны характеризовать одно и то же содержание понятия и не противоречить друг другу. С другой стороны, эти явные определения понятия не должны находиться в противоречии и с теми предложениями, в которых вообще встречается данное понятие, т.е. с его контекстуальными определениями.

Анализ показывает, что упомянутые логические правила и требования постоянно нарушаются при определении понятия "спорт" и других понятий, в том числе понятия "физическая культура", которое часто используется при его определении.

В частности, это проявляется в том, что в определениях понятий здесь встречается классическая ошибка "idem per idem" (то же посредством того же, определение через опреляемое, т.е. тавтологии), как это имеет место, например, в следующих определениях, взятых из материалов Всесоюзного симпозиума "Проблемы унификации основных понятий в физической культуре и спорте" [cм. Материалы, 1974]: "спорт - специфическая спортивная часть культуры общества" [с. 17]; "спорт - руководство физическим развитием личности человека в условиях спортивной деятельности" [с. 18]; "физические качества - определенный уровень развития физических качеств и способностей" [с. 15]; "то, что мы называем физической культурой, есть фактически определенное сущностное единство и нравственной, и эстетической, и интеллектуальной, и деятельно-практической (собственно физической) культуры" [с. 43-44].

Иногда в определениях понятий содержится "порочный круг". Так, часто физические упражнения определяют как двигательную деятельность, осуществляемую по законам физического воспитания, а при определении физического воспитания, в свою очередь, указывают, что это есть процесс целенаправленного воздействия на человека с помощью физических упражнений [см. например, Mатвеев, 1991, с. 11, 29; Сулейманов, 1981, с. 19, 22]. С.В.Молчанов [1991] рассматривает физическую (телесную) культуру как физкультурную деятельность, а при определении последней отмечает, что "физкультурная деятельность как общественно-педагогический процесс развития выполняет специфическую функцию сохранения и совершенствования телесной культуры всех людей и каждого человека..." [с. 69].

Весьма широко распространены определения интересующих нас понятий, в которых не указываются достаточно четко и ясно специфические и существенные признаки предмета, о котором идет речь в понятии. Взять, к примеру, такие определения спорта из материалов указанного симпозиума в Минске [Материалы..., 1974]: "спорт - это многогранное общественное явление, составная часть физической культуры, ее самый активный элемент, через который физическая культура приобретает свое социальное звучание и значимость" [с.17]; "спорт - исторически сложившаяся форма проявления, развития и воспитания свойств и способностей, необходимых в сфере двигательной деятельности" [с. 18]. Эти определения не позволяют достаточно четко и однозначно отграничить спорт от других явлений, а потому они неэффективны.

Или рассмотрим такое определение спорта: "спорт - это специфический вид человеческой деятельности, направленный на всестороннее развитие людей, подготовку их к труду и защите Родины, формирование у наиболее талантливой молодежи высокого спортивного мастерства, достижение наивысших результатов на состязаниях и выявление предельных физических и духовных возможностей личности" [Манько Ю.В., 1985, с. 110]. В этом определении не только дается крайне неопределенная характеристика спорта, но к тому же содержится и тавтология (спорт связывается с формированием "спортивного мастерства").

Понятийный анализ спорта и других, тесно связанных с ним явлений, предполагает не просто формулирование какой-то дефиниции, а подробное разъяснение вводимого понятия, использование его в различном контексте и т.д. В этой ситуации особенно важно соблюдать логико-методологическое требование эффективности определений. Но, естественно, это и значительно сложнее. Поэтому методологические ошибки, связанные с нарушением данного требования, особенно часто допускаются именно в такого рода ситуациях. Речь идет о смешении, недостаточно четком различении разнообразных определений одного и того же понятия.

Например, при определении понятия "физическая культура" (как уже указывалось выше, это понятие часто используется при характеристике места спорта в культуре) постоянно смешивают, недостаточно четко различают понимание физической культуры как определенной двигательной деятельности - занятий физическими упражнениями, которые используются для различных целей (для отдыха и развлечения, для сохранения и укрепления здоровья и т.д.), понимание ее как системы средств и результатов физического совершенствования человека и другие ее интерпретации.

Для иллюстрации обратимся к трактовке понятия "физическая культура" в работах Л.П.Матвеева [1980, 1983, 1991] и известного польского философа А.Воля [Wohl A., 1973, 1979, 1981, 1984]. Остановимся именно на этих работах по двум причинам. Во-первых, в них предпринимается попытка дать детальную, развернутую характеристику понятия (сформулировать теоретическую концепцию) физической культуры на основе целого ряда явных определений данного понятия, тогда как в большинстве других работ либо совсем отсутствуют явно формулируемые определения физической культуры, либо дается какая-то одна ее дефиниция. Во-вторых, в этих работах - несмотря на указанное их достоинство - ярко проявляются отмеченные выше логико-методологические ошибки, свойственные и другим работам по данному вопросу.

При этом речь идет не просто о каких-то отдельных неудачных формулировках, стилистических неточностях и т.д., приводящих к нарушению логических правил. Прежде всего имеется в виду тот факт, что здесь при введении и развернутой характеристике понятия "физическая культура" на основе его явных определений недостаточно четко указываются специфические и существенные для соответствующего реального явления признаки, позволяющие отличать его от других явлений, постоянно смешиваются разнообразные подходы к понятию "физическая культура", дается его неоднозначное толкование.

В частности, они смешивают, недостаточно четко различают в своих рассуждениях два совершенно различных подхода к пониманию физической культуры.

С одной стороны, физическая культура рассматривается ими как определенная двигательная активность человека, осуществляемая для целенаправленного воздействия на его физическое развитие и для других социально значимых целей человека [Матвеев Л.П., 1983, с. 8, 10, 12, 16, 18 и др; Wohl A., 1979, pp. 167, 171-172 и др.].

Вместе с тем они дают ей и совсем иное истолкование, недостаточно четко отличаемое от первого. Речь идет о таком понимании физической культуры, согласно которому она включает в себя не какие-то формы двигательной деятельности человека, а деятельность, направленную на физическое совершенствование человека, все средства, используемые для целенаправленного воздействия на физическое состояние человека, результаты этой деятельности.

Так, согласно точке зрения А.Воля, "под физической культурой следует понимать всю совокупность социальных достижений в области заботы о теле, т.е. всю совокупность систематически применяемых средств, относящихся к совершенствованию, гигиене и развлечениям, влияющих на физическое развитие людей, развитие их двигательного аппарата и приспособление этого аппарата к всесторонним потребностям человеческой личности в данных условиях развития общественной жизни" [Wohl A., 1979, р. 167].

Аналогичным образом и Л.П.Матвеев считает, что физическая культура "охватывает всю совокупность способов и результатов деятельности, специально ориентированных на оптимизацию физического развития человека, увеличение его природных жизненных сил, его направленное физическое совершенствование" [Матвеев Л.П., 1980, с. 36; см. также Матвеев Л.П., 1983, с.12].

Внимательный анализ выявляет существенное, принципиальное отличие такого понимания физической культуры от рассмотренного выше, когда в физическую культуру включались определенные формы двигательной деятельности человека, используемые для его физического совершенствования и для других социально-значимых целей. В новом явном определении физической культуры речь идет, во-первых, не только об определенных формах двигательной деятельности, но и о других средствах целенаправленного воздействия на физическое состояние человека (использовании естественных сил природы, гигиенических средствах и др.), т.е. о всем комплексе средств такого воздействия. Во-вторых, сама двигательная деятельность рассматривается как средство воздействия лишь на физическое состояние человека в отвлечении от других возможных форм ее использования, о которых речь шла в первом истолковании физической культуры.

Мы не стали бы вновь возвращаться к анализу взглядов А.Воля и Л.П.Матвеева [этот анализ был дан нами ранее - см. например, Столяров, 1984 а, г, 1985 б, 1988 а; Stolyarov, 1990 в], если бы не целый ряд обстоятельств.

Во-первых, сами эти авторы в своих последующих работах не внесли какой-либо существенной коррекции в изложенную выше концепцию физической культуры.

Во-вторых, данная концепция и связанная с ней система разнообразных определений физической культуры, различных ее истолкований, недостаточно четко отличаемых друг от друга, смешиваемых между собой, в той или иной форме воспроизводится, повторяется по существу в большинстве работ (в том числе в работах, написанных и опубликованных в последние годы), посвященных анализу физической культуры и места спорта в системе явлений культуры. Особенно часто при этом смешивается: а) понимание физической культуры как определенной двигательной деятельности и б) ее понимание как системы средств, используемых для целенаправленного воздействия на физическое состояние человека, для его физического совершенствования, а также результатов данного воздействия.

Для иллюстрации сошлемся на несколько работ, написанных известными учеными, работающими в области физической культуры и спорта.

Н.И.Пономарев в своих работах определяет физическую культуру как "социальную деятельность и ее результаты по всестороннему физическому развитию, созданию физической готовности людей к жизни" [Пономарев, 1974б, с. 50]. А вместе с тем он истолковывает ее как определенную форму двигательной деятельности (как занятия физическими упражнениями), на основе чего приписывает ей такие социальные функции, как нравственное, умственное, эстетическое совершенствование человека, отдых, развлечение и др. см. например, Пономарев, 1974 а].

В работах В.М.Выдрина, в том числе в его докторской диссертации "Советская физическая культура как феномен культурной революции в СССР", физическая культура рассматривается, с одной стороны, как деятельность, направленная на физическое совершенствование, физическую подготовку людей, а с другой стороны, как занятия физическими упражнениями и спортивные соревнования, оказывающие воздействие не только на физический облик человека, но и на его духовные способности, нравственные качества и т.п. [ср. например, Выдрин, 1979, с. 231, 235-259 и с. 133, 195-196, 288; см. также Выдрин, 1980].

В кандидатской диссертации С.С.Сайгановой "Физическая культура как социологическая проблема" (1982) выдвигается и обосновывается положение о том, что "физическая культура в своем обобщенном выражении представляет собой выработанный людьми способ преобразования своей физической природы", способ совершенствования физических качеств и двигательных способностей человека" [с. 45]. Но вместе с тем, по мнению автора диссертации, "физическую культуру следует рассматривать как процесс опосредования и преобразования наличных биологических качеств в социальные, как процесс развития и совершенствования возможностей формирования собственно человеческих способностей средствами обобщенного опыта применения двигательных действий в различных формах жизнедеятельности человека" [с. 66-67].

Аналогичные характеристики физической культуры, недостаточно четко отличаемые друг от друга, смешиваемые между собой, можно обнаружить и в других, более поздних статьях, книгах, монографиях, диссертациях, посвященных анализу физической культуры и спорта как феноменов культуры.

Например, В.А.Гончаров связывает физическую культуру с деятельностью по "совершенствованию телесно-двигательных качеств и навыков людей", ссылаясь при этом на Матвеева Л.П., Пономарева Н.А., Столярова В.И. и других авторов, которые придерживаются самых различных взглядов по данному вопросу. А кроме того, в дальнейшей характеристике физической культуры он рассматривает ее как процесс "совершенствования личности под воздействием занятий физическими упражнениями", включает в нее (без каких-либо оговорок) спорт и т.д. [Гончаров, 1995, с. 3, 13, 18 и др.].

Н.К.Глотов, А.С.Игнатьев и А.В.Лотоненко делают попытку уточнить понятия "организм" и "человеческая телесность" в рамках философско-культурологического анализа физической культуры и в связи с этим характеризуют ее как "способ существования человеческой телесности". Однако при анализе структуры этой деятельности она начинает рассматриваться как "физкультурно-спортивная деятельность", которая "имеет своей непосредственной целью совершенствование человеческой телесности, формирование телесно-духовного единства человека" [Глотов и др., 1996, с. 4-5].

В.А.Пономарчук и О.А.Аяшев определяют физическую культуру как "способ целеполагания при формировании телесности" человека. Однако при более подробной характеристике этого понятия они разъясняют культурный смысл и "способы целеполагания", связанные с использованием "занятий физическими упражнениями" для формирования и развития разнообразных социальных качеств, способностей и потребностей человека, имеющих отношение не только к его телесности, но и к другим параметрам личности [Пономарчук, Аяшев, 1991, с. 34, 59-61 и др.].

Ю.М.Николаев рассматривает физическую культуру как "деятельность, направленную на физическое совершенствование" человека, а вместе с тем характеризует ее как "физкультурную деятельность", "основным элементом" которой являются физические упражнения и считает, что "она направлена на гармоническое духовное и физическое развитие человека", на "восстановление духовных и физических способностей человека" и т.д. [Николаев, 1997, с. 4-6].

Ю.А.Лебедев и Л.В.Филиппова развивают весьма перспективную концепцию физической культуры, включая в нее не только деятельность и ее средства, но также соответствующие знания, потребности, социальные институты и т.д. Но при этом также недостаточно четко различают, смешивают два изложенных выше, существенно различных истолкования физической культуры, одно из которых связано с двигательной активностью человека, а другое с деятельностью, направленной на совершенствование его физического состояния. [Лебедев, 1984, 1993; Лебедев, Филиппова, 1992]

В последние годы появился целый ряд интересных работ [см., в частности: Быховская И.М., 1993, 1996; Визитей, 1979, 1986, 1989; Krawczyk, Kosiewicz, 1990; Kosiewicz, 1986; Krawczyk, 1978, 1983, 1987, 1989; Kunicki, 1986 и др.], в которых физическая культура связывается с культурными ценностями тела человека (в этом случае для ее обозначения наряду с термином "физическая культура" нередко используют термины "телесная", "соматическая", "биологическая" культура). Однако и в этих работах недостаточно четко различаются, во-первых, два указанных выше подхода к трактовке физической культуры, и во-вторых, два ее понимания, одно из которых берет за основу культурный статус физических качеств человека, а другое - более широкий круг социально формируемых способностей и функций человеческого тела (организма), в том числе психофизические способности.

Указанные выше ошибки, связанные с нарушением требования логики о необходимости достижения ясности, четкости и однозначности при оперировании с понятиями на основе эффективных определений этих понятий, характерны и для большинства других работ по обсуждаемой проблеме [см. например: Александров, 1990. Васильева, 1988; Лотоненко, Стеблецов, 1997; Петрова, 1988; Пивоваров, Пугачева, 1995; Пономарчук, 1988; Тышковская, 1989; Физическая культура..., 1995; Царик, 1989 и др.].

Эти ошибки свидетельствуют не только о трудностях реализации данного логико-методологического требования в реальной практике научного исследования (иногда для этого требуется очень тщательный и тонкий анализ как явных, так и контекстуальных определений понятия), но в значительной степени и о невнимании к этому принципу со стороны ученых. А ведь речь идет об очень важном методологическом принципе, нарушение которого приводит к серьезным негативным последствиям. Действительно, вряд ли можно говорить о сколько-нибудь серьезном анализе физической культуры (допустим, ее социальных функций, места спорта в этой сфере культуры, отношения к ней различных групп населения и т.д.), если не сформулировано достаточно эффективное определение соответствующего понятия, смешиваются его различные истолкования и т.д.

Рассматриваемый методологический принцип определения понятий дает ученому весьма важный критерий для принятия или отбрасывания тех или иных определений при введении понятий, необходимых для разработки теоретической концепции спорта как элемента культуры, и позволяет избежать многих серьезных ошибок.

Не следует, однако, полагать, будто соблюдение одного этого требования достаточно для решения всех сложных вопросов, связанных с определением этих понятий и устранением разногласий в их истолковании. Реальная ситуация значительно сложнее.

Возьмем, к примеру, два уже рассмотренных выше определения физической культуры: 1) физическая культура - это двигательная деятельность, используемая для целенаправленного воздействия на физические и духовные качества и способности человека; 2) физическая культура - деятельность по физическому совершенствованию человека и результаты этой деятельности. Как было показано выше, в литературе эти явные определения понятия "физическая культура" часто не согласуются с контекстуальными определениями данного понятия, не всегда достаточно четко разъясняются другие понятия, используемые в этих определениях, и т.д. В результате и сами эти определения смешиваются, недостаточно четко отличаются друг от друга. Но ведь в принципе можно допустить и иную ситуацию. Представим себе, что при введении понятия "физическая культура" на основе и того и другого из приведенных выше определений исследователь четко и однозначно определяет (по крайней мере, разъясняет) используемые при этом понятия "двигательная деятельность", "физические качества" и др., не нарушает логическое правило запрета "порочного круга" в определении и требование логики о необходимости согласования явного определения понятия с его контекстуальными определениями и т.д., т.е. формулирует два эффективных определения.

Как быть в этом случае? Должен ли исследователь принять как равноценные оба этих определения? Или он должен все-таки отдать предпочтение какому-то одному из них? Но какому и на каком основании?

Для выхода из данной ситуации важно четко различать содержательный и терминологический аспекты процесса определения понятий. Это - второй очень важный методологический принцип определения понятий.

При определении понятий, необходимых для решения вопроса о соотношении спорта и культуры, следует иметь в виду, что определение понятий имеет два аспекта: содержательный и терминологический. Первый из них касается тех объектов изучаемой области действительности и их признаков, которые фиксируются в понятии, т.е. его содержания, второй - тех терминов, которые используются для обозначения этих объектов с присущими им признаками.

Учитывая это, некоторые логики различают два вида определений - реальные и номинальные. Под реальными определениями, как правило, понимаются определения, посредством которых решается вопрос об однозначном отличении интересующего исследователя объекта от других объектов соответствующей предметной области, а под номинальными - определения, посредством которых уточняется значение уже введенного в науку термина или выясняется значение вновь вводимого термина [см. например, Горский, 1974].

Два указанных аспекта определения понятий важно различать прежде всего потому, что критерии и средства решения содержательных и терминологических проблем, возникающих в ходе введения, оценки и унификации понятий, существенно отличаются друг от друга.

При решении содержательных проблем, связанных с введением (оценкой) какого-либо понятия, ученый прежде всего должен выяснить, существуют ли те объекты и признаки, о которых идет речь в понятии, т.е. оценить его с точки зрения соответствия действительности² (с точки зрения истинности).

В соответствии с рекомендациями логики и методологии науки, при сопоставлении понятия с действительностью прежде всего необходимо опираться на такие общепризнанные методы научного исследования, как наблюдение и эксперимент. Эти методы позволяют выявить те истолкования понятия, которые соответствуют действительности, и те, которые ей не соответствуют. Например, сравнение с действительностью на основе указанных методов такого определения физической культуры: "физическая культура - двигательная деятельность, используемая для целенаправленного воздействия на физическое состояние человека", показывает, что объект, о котором идет речь в понятии, - двигательная деятельность, используемая для целенаправленного воздействия на физическое состояние человека, реально существует. Следовательно, оно соответствует действительности, и в этом смысле введение данного понятия может быть признано оправданным.

Если же взять, к примеру, такое определение физической культуры, применяемое к реальным явлениям: "физическая культура - это объективное общественное явление, характеризующееся относительным постоянством, устойчивостью структуры независимо от конкретно-исторических обстоятельств" (это определение снова взято из материалов симпозиума "Проблемы унификации основных понятий в физической культуре и спорте", 1974, с. 6), то оно должно быть признано несостоятельным уже в силу его несоответствия действительности. В нем говорится о таком объективном явлении, которое обладает постоянством, устойчивостью структуры (пусть даже "относительной") независимо от конкретно-исторических обстоятельств. А все реальные явления, как известно, обладают относительным постоянством и устойчивостью структуры лишь применительно к определенным конкретным историческим условиям.

Аналогичным образом может быть оценено и такое определение физической культуры: "физическая культура - это подвижные игры, спорт, занятия физическими упражнениями, которые в отличие от театра, кино и других аналогичных социальных явлений оказывают воздействие лишь на физическое состояние человека, а не на его духовный мир". Сравнение такого определения физической культуры (кстати, оно встречается в литературе, хотя и не всегда формулируется в явном виде) с действительностью (на основе наблюдений, экспериментальных исследований и т.д.) также показывает его ошибочность. При определенных условиях и подвижные игры, и спорт, и занятия физическими упражнениями оказывают существенное влияние не только на физическое развитие человека, но и на его духовный мир, мир эмоций, эстетических вкусов, психологических качеств и т.д.

Иногда полагают, что в ходе анализа вводимых понятий достаточно сопоставить их с действительностью, выяснить насколько они соответствуют "реальной ситуации", тому, что есть "на самом деле", с учетом этого отобрать "истинное" определение, отбросить "ложные", и все проблемы и трудности этого анализа будут устранены

Такой подход к решению обсуждаемой проблемы, широко распространенный в научной литературе, чаще всего подкрепляется ссылками на основные положения гносеологии, трактующей познание как адекватное отображение реальности.

Однако в данном случае эти ссылки неправомерны. Представление о том, что при наличии различных определений какого-либо понятия одно из них адекватно отражает действительность, является истинным, а все другие - как ложные - должны быть отвергнуты, оправданно лишь применительно к той ситуации, когда все эти определения относятся к одному и тому же реальному объекту (одним и тем же его свойствам и отношениям). Такая ситуация возможна. Но в ходе понятийного анализа, в том числе различных понятий спорта, культуры и т.д., не исключена и даже чаще встречается прямо противоположная ситуация, когда различные определения какого-либо понятия относятся к различным объектам (их свойствам и отношениям), и все они (по крайней мере многие из них) реально существуют.

Если, к примеру, внимательно приглядеться к тем различным определениям физической культуры, которые вводятся и предлагаются различными авторами, нетрудно заметить, что в них речь идет о разнообразных объектах, о различных их свойствах и отношениях. Одни определения фиксируют целенаправленное использование двигательной деятельности для воздействия на физическое состояние человека, в других отмечается применение данной деятельности для решения более широкого круга социальных задач, третьи подчеркивают наличие разнообразных средств физического совершенствования человека, и т.д. Самое главное состоит в том, что во всех этих определениях (по крайней мере в большинстве из них), несмотря на их отличие друг от друга, речь идет о реально существующих объектах, свойствах и отношениях.

Кроме этого, надо учитывать следующую трудность, которая возникает при оценке истинности или ложности какого-либо определения понятия, Чтобы сопоставить его с соответствующим реальным объектом, последний надо отличить от других объектов, а для этого исследователь должен знать его специфические признаки, т.е. уже должен иметь "истинное" понятие о данном объекте.

Так, чтобы какое-либо истолкование понятия "спортивное соревнование" сопоставить с реальным спортивным соревнованием, исследователь должен из всего многообразия реально существующих объектов выбрать именно данный реальный объект. А для этого он уже должен знать, что представляет собой спортивное соревнование, чем оно отличается от других явлений, в том числе от других соревнований и т.д. Исследователь не может этого знать, ибо понятие "спортивное соревнование" еще только вырабатывается, вопрос о специфических и существенных признаках отображаемого в нем объекта еще только решается, и разные исследователи по-разному отвечают на данный вопрос. Поэтому не исключена возможность того, что при сопоставлении понятия "спортивное соревнование" с реальностью разные исследователи, исходя из разных представлений о его содержании, будут сравнивать данное понятие с различными реальными объектами. Чтобы разные исследователи сопоставляли предлагаемые ими определения понятия с одним и тем же реальным объектом, они уже должны иметь одинаковые определения данного понятия.

Далее, надо учитывать и тот факт, что введение всякого понятия предполагает, как уже отмечалось, не только выделение в изучаемой области определенных объектов путем указания их специфических признаков, но и обозначение данных объектов с помощью тех или иных терминов. Что касается объектов, отображаемых в понятиях, то исследователь не может их конструировать, не сообразуясь с действительностью, совершенно произвольно приписывать им какие-то свойства или отрицать у них наличие последних. В отношении терминов ситуация несколько иная. Как известно, использование тех или иных терминов во многом зависит от воли и желания самого исследователя, а также от ряда других факторов, не связанных непосредственно с характером самого данного изучаемого объекта. Более подробно об этом речь пойдет ниже.

В силу указанных выше причин в принципе всегда можно сформулировать ряд различных определений понятия, например, понятия "спорт", каждое из которых будет фиксировать определенный реальный объект с присущими ему реальными свойствами. Если опираться только на критерий оценки понятия с точки зрения его соответствия действительности, нет каких-либо оснований для того, чтобы отбросить одно из этих определений, отдав предпочтение другому. В рассматриваемом отношении все они равноценны. Выбрать одно (или несколько) из них, отбросив другие, возможно лишь на основе каких-то иных соображений.

Наличие множества различных подходов к истолкованию понятия "спорт" и других понятий, используемых при его определении, в первую очередь как раз и объясняется тем, что разные исследователи, вводя эти понятия, выделяют в изучаемой области различные реально существующие явления. Поэтому вопреки широко распространенному мнению невозможно отдать предпочтение какому-либо одному из определений понятия только на основе сопоставления этих определений с реальностью. Ниже будут указаны другие, дополнительные критерии, которые должны учитываться при таком отборе.

Но предварительно обратим внимание еще на один момент, касающийся соотнесения понятия с реальностью. Иногда полагают, будто понятия, вводимые в процессе научного исследования обязательно должны соответствовать тем объектам, которые эмпирически фиксируются, наблюдаются с помощью органов чувств или на основе использования определенных приборов, и что они непременно должны адекватно отражать эти объекты во всей полноте и многообразии их свойств и отношений.

Если последовательно придерживаться такой точки зрения, придется отказать в научности, например, тем понятиям спорта, которые фиксируют какие-то чувственно ненаблюдаемые явления и при введении которых исследователь абстрагировался от тех или иных сторон, аспектов изучаемой им реальности. Мы должны будем, например, отбросить понятие "спорт", в котором имеется в виду не какой-то определенный вид спорта, культивируемый в той или иной стране, регионе, в какой-то определенный конкретный период времени, а "спорт вообще". Ведь наблюдать такой объект невозможного, и при введении отображающего его понятия мы отвлекаемся от весьма важных аспектов реальности.

Такой подход к оценке понятий ошибочен уже потому, что процесс познания в сфере науки не является пассивным созерцанием изучаемых объектов. Этот процесс предполагает активную деятельность исследователя.

Уже на эмпирическом уровне научного исследования ученый активно воздействует на реально существующие объекты, расчленяет и соединяет их, включает в какие-то связи или исключает из них, создает различные условия, в которых те или иные стороны этих объектов появляются или исчезают, заменяет одни изучает объекты на другие и т.д. Он осуществляет определенную группировку и анализ эмпирических фактов, полученных с помощью органов чувств и приборов, сопоставляет различные факты, учитывает какие-то из них и не принимает во внимание другие, вводит допущения, предположения, на основе которых он различает или отождествляет те или иные объекты, вводя соответствующие понятия.

Эта активная деятельность приобретает особо важное значение на теоретическом уровне научного познания. Как известно, на этом этапе познания исследователь от изучения эмпирических объектов³ переходит к анализу так называемых абстрактных объектов (иногда их называют "идеальными", "идеализированными" объектами, "конструктами"), которые образуются на основе применения определенных абстракций и идеализаций. Понятия, используемые на теоретическом уровне научного познания, фиксируют именно такого рода объекты и приписываемые им свойства и отношения [см. Петров, Никифоров., 1982; Степин, 1992 и др.].

Но нельзя допускать и другую крайность - считать, что исследователь, вводя понятия, может произвольно осуществлять любые абстракции и идеализации.

Вопрос о том, какие абстракции допустимы и правомерны в научном познании - весьма сложный и дискуссионный вопрос логики и методологии науки. Не вдаваясь в детали всего данного вопроса, отметим некоторые наиболее важные моменты, которые необходимо учитывать, решая вопрос о правомерности абстракций, допускаемых при введении понятия "спорт" и других понятий.

В ходе данного процесса правомерны прежде всего такие абстракции, которые позволяют не только отвлечься от каких-то явлений, но вместе с тем дают возможность выделить, зафиксировать другие, столь же реально существующие явления. Для иллюстрации данного положения вновь поставим вопрос о том, правомерно ли образование понятия "спорт", связанное с абстракцией от тех особенностей, которые присущи различным видам спорта, спорту в тех или иных странах, регионах и т.д. На первый взгляд, это неправомерно, учитывая несоответствие вводимого понятия реальности. Ведь спорт реально всегда выступает в определенной конкретной форме: существуют различные виды спорта; спорт конца XIX века существенно отличается от современного спорта и т.д.

И тем не менее указанная абстракция - "разумная", ибо она позволяет исследователю выделить то общее, что присуще спорту в различных условиях, применительно к различным видам спортивной деятельности и т.д.

При решении вопроса о правомерности абстракций в ходе понятийного анализа важно учитывать и реальное взаимоотношение изучаемых явлений. Абстракция от одного из них и выделение другого правомерны с этой точки зрения в том случае, если данные явления обладают относительной самостоятельностью, в определенной степени независимы друг от друга [см. Розов, 1965; Столяров., 1975]. Например, в определении физической культуры как деятельности, направленной на физическое совершенствование человека, отвлекаются от других видов деятельности, в частности, от деятельности, направленной на развитие духовных качеств и способностей человека; в определении физической культуры как двигательной деятельности, которой человек занимается для восстановления и укрепления своего здоровья, отвлекаются от возможности использования двигательной деятельности для других целей (например, для подготовки к спортивным соревнованиям и т.д.). В том и другом случае абстракции правомерны: на их основе выделяются объекты, обладающие относительной независимостью по отношению к тем объектам, от которых происходит абстрагирование.

Решая вопрос о правомерности тех или иных абстракций в ходе понятийного анализа, важно учитывать и те задачи, которые при этом ставятся и решаются. Абстракция от одних объектов и выделение других правомерны, если это способствует решению задач (проблем), стоящих перед исследователем, При равенстве прочих условий предпочтение должно быть отдано той абстракции, которая позволяет сделать это более эффективно, и в этом смысле является более плодотворной [ср. Горский, с. 324-326; Петров, Никифоров, 1982, с. 22-38].

Возможна и такая ситуация, когда еще не определены те задачи (проблемы), которые могут и должны быть решены с помощью вводимого понятия. Суть дела в данном случае как раз и состоит в том, чтобы выяснить, в какой мере вводимое понятие, связанное с теми или иными абстракциями, позволяет поставить и решить какие-то новые, а вместе с тем важные и актуальные проблемы.

Именно такова в настоящее время ситуация, например, с понятием "физическая культура". Один из основных вопросов, который должен быть решен при его анализе, как раз и состоит в том, чтобы выяснить, что дает введение этого понятия наряду с другими, уже существующими понятиями (такими, например, как "физическое воспитание", "физические упражнения" и др.), какие новые теоретические и практические проблемы оно позволяет поставить и решить и т.д.

К сожалению, этот вопрос крайне редко задается в спорах и дискуссиях по поводу различных определений понятий "физическая культура" и "спорт" и связанных с ними абстракций. Ниже мы еще вернемся к этому вопросу и приведем соответствующие иллюстрации.

Таковы основные критерии⁴ , которые необходимо учитывать, решая вопрос о правомерности тех или иных абстракций при введении какого-либо понятия, в том числе интересующих нас понятий "спорт", "культура" и др.

Таким образом, при решении содержательных вопросов, возникающих в ходе анализа какого-либо из этих понятий, в первую очередь необходимо выяснить, насколько определение позволяет четко и однозначно выделить объект, фиксируемый в понятии, в какой мере свойства и отношения, приписываемые этому объекту, соответствуют реальности (при этом надо исходить из фактов, получаемых в ходе наблюдения, эксперимента и т.д.), правомерны ли допускаемые абстракции (с учетом решаемой теоретической или практической проблемы и других факторов).

Принципиально иным - по целому ряду пунктов - является подход к решению возникающих в ходе понятийного анализа терминологических вопросов, т.е. вопросов о том, какие термины использовать для обозначения объектов, фиксируемых в понятиях.

В данном случае, например, мало что может дать сопоставление термина с действительностью, ибо не существует однозначной связи между реальным объектом и теми терминами, которые могут быть использованы для его обозначения. В принципе исследователь может использовать любой термин для обозначения какого-то объекта и какой-то термин применять для обозначения любого объекта.

Например, те двигательные действия, которые используются для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, в принципе можно обозначить термином "физическая культура", а можно и каким-то другим термином, допустим, "физические упражнения". Какую именно терминологию будет использовать ученый во многом зависит от него самого и от его договоренности с другими учеными (в этом смысле в логике и методологии науки говорят о том, что "в науке о словах не спорят, о них надо просто договариваться"). В связи с этим в формальной логике определения, рассматриваемые здесь как некоторое действие с терминами языка науки, истолковываются как соглашение между учеными ввести в теорию какой-то термин и установить определенное отношение между его значением и значением другого термина [Карпович, 1978, с. 6]. Абсолютизация такого подхода и приводит к упомянутой выше ошибке, когда в определении понятий все сводится к простой договоренности, к соглашению между учеными.

Но произвол в использовании той или иной терминологии и договоренность между учеными по данном вопросу имеют определенные границы, о чем тоже нельзя забывать. Во-первых, при использовании любой терминологии должно соблюдаться отмеченное выше требование точности, четкости и однозначности, т.е. эффективности терминологии. Во-вторых, важно учитывать, насколько целесообразно использовать в том или другом случае именно данный, а не какой-то другой термин, придавать термину более или менее широкое значение.

При решении данного вопроса логика и методология науки рекомендуют прежде всего учитывать, в какой мере то или иное использование термина соответствует уже сложившейся языковой практике обращения с данным термином, исторически первоначальному его истолкованию, значению более широкого и родственного ему по значению термина. Необходимо принимать во внимание, далее, и то, насколько удобно пользоваться этим термином (не слишком ли он, например, длинный и т.д.), насколько целесообразно использовать данный термин и придавать ему определенное значение в рамках той или иной науки, при решении тех или иных задач (проблем). Важно также, чтобы использование термина для обозначения определенного объекта не приводило к каким-то противоречиям, к нарушению упомянутых выше правил логики, к дублированию значения других, уже общепринятых, терминов и т.д. Нужно иметь в виду также, что терминология, как и понятия в целом, не являются чем-то застывшим, неизменным. В ходе развития познания, научных теорий меняется и целесообразность использования тех или иных терминов [подробнее см. Карпович, 1978; Петров, 1982].

К сожалению, в ходе анализа понятия "спорт" и других понятий, используемых при его определении, а также при выяснении места спорта в системе явлений культуры, не всегда учитывается необходимость четкого разграничения содержательного и терминологического аспектов определения понятий. Довольно часто содержательные вопросы пытаются решать на основе тех критериев, которые применимы лишь при анализе терминологических вопросов и наоборот. Нередко принимается во внимание только содержательная сторона обсуждаемых понятий или, напротив, все сводится только к спору о словах, об используемых терминах.

Так например, известный немецкий ученый К.Хайнеман в книге "Введение в социологию спорта" [Heinemann, 1980 а], обосновывая свой подход к анализу понятия "спорт", предлагает различать номинальные и реальные определения этого понятия. Причем, все различие между ними, по его мнению, состоит лишь в том, что первые - это просто "установки или соглашения" между учеными относительно применения термина "спорт", а вторые ставят задачей уточнить соответствующее "словоупотребление определенных групп лиц" на основе использования эмпирических методов [pр. 31-32]. Обратим внимание на то, что по мнению К.Хайнемана, с помощью этих методов выясняются не реальные особенности спорта, а лишь эмпирически фиксируемое употребление каким-то человеком (группой лиц) слова (термина) "спорт", обозначающего данное явление. Таким образом, весь анализ понятия "спорт" практически сводится лишь к терминологической стороне дела.

Встречаются также попытки введения понятия "физическая культура" для того, чтобы создать впечатление перехода к изучению совершенно новых объектов в рамках новой по содержанию теории, тогда как на самом деле все ограничивается лишь новым (причем, иногда не совсем оправданным) обозначением уже известных явлений. Так например, в некоторых работах [в качестве примера можно сослаться на уже упоминавшиеся выше работы Л.П.Матвеева) излагается такая "теория физической культуры", которая по своему содержанию - по изучаемым в ней объектам, задачам их анализа, решаемым проблемам и т.п. ничем существенно не отличается от традиционной теории физического воспитания. Все новшество состоит лишь в том, что последняя просто "переводится на другой язык", в котором используется (причем часто без достаточно строгого обоснования) иная терминология: традиционный термин "физические упражнения" заменяется термином "физическая культура", выражение "заниматься физическими упражнениями" - выражением "заниматься физической культурой", вместо выражения "занятия физическими упражнениями на производстве, в быту и т.д." используются выражения "производственная физическая культура", "бытовые формы самостоятельного приобщения людей к физической культуре" и др.

Такое терминологическое новшество не только неоправданно и нецелесообразно. Оно может нанести и существенный вред, если используемая терминология создает лишь видимость культурологического исследования (используются "культурологические" термины: "физическая культура", "теория физической культуры"), а по существу, в содержательном плане последнее не проводится: не ставятся и не решаются культурологические задачи, не используются соответствующие методы исследования и т.д. [подробнее см. Столяров, 1984 а, г, с. 53-63].

В связи с этим особо необходимо подчеркнуть, что главное в процессе научного исследования заключается не просто в замене каким-то новым термином применявшихся ранее терминов, а в том, чтобы на основе этого термина выделить какие-то новые объекты научного исследования, по-новому взглянуть на уже изучаемые объекты, поставить и решить новые важные теоретические и практические проблемы.

В заключение рассмотрим еще один методологический принцип, который особенно важно учитывать при обосновании любых понятий, вводимых в ходе анализа взаимоотношения спорта и культуры.

Сначала определим смысл и значение данного методологического принципа.

В практике научного исследования нередки случаи, когда какое-то понятие рассматривается само по себе, а не в рамках той системы понятий, которая призвана отобразить все многообразие объектов изучаемой области. Но может быть это и правильно?

Нет, без этого невозможно справиться с трудностями и проблемами, возникающими в ходе понятийного анализа и реализовать сформулированные выше методологические принципы определения понятий.

Возьмем, к примеру, требование эффективности определения. Невозможно в полной мере выяснить, соблюдается ли это требование, если ограничиваться анализом лишь одного, отдельно взятого понятия. Это нельзя сделать потому, что при таком подходе невозможно установить, отсутствует ли запрещаемый логикой "замкнутый круг" в определении данного понятия, не дублирует ли оно (как в содержательном, так и в терминологическом плане) другие понятия и т.д. Для этого нужно выйти за пределы рассматриваемого понятия и сопоставить его определение с определениями других понятий.

Для иллюстрации вновь обратимся к определению понятия "физическая культура" как процесса целенаправленного воздействия на физическое состояние человека с использованием педагогических средств. Допустим, что при этом четко определяются все используемые в данном определении понятия: "целенаправленное воздействие", "физическое состояние человека", "педагогические средства воздействия". В этом случае указанное определение, рассматриваемое изолированно от других, должно быть оценено как эффективное.

Однако сопоставление данного определения с другими может выявить наличие "замкнутого круга" в определении или дублирование одного понятия другим, а значит, ошибочность такой оценки. Так, иногда педагогическими средствами воздействия на физическое состояние человека называют те, которые используются в процессе физического воспитания, а процесс физического воспитания характеризуют как такой процесс физического совершенствования, в ходе которого используются педагогические средства воздействия на физическое состояние человека. Тем самым допускается "замкнутый круг" в определении. Может оказаться также, что понятие физической культуры дублирует понятие "физическое воспитание", если последнее понимается как процесс целенаправленного воздействия на физическое состояние человека с использованием педагогических средств.

Вместе с тем анализ системы используемых понятий может и не обнаружить такого рода ошибок. В этом случае рассматриваемое определение понятия физической культуры действительно следует оценить как эффективное.

Из этого следует, что определение понятия может быть эффективным в одной системе понятий и неэффективным - в другой. Это очень важное в методологическом отношении положение, как правило, совершенно не учитывается в ходе анализа понятия "спорт" и других понятий.

Анализ системы понятий, позволяющих охватить все многообразие явлений изучаемой области, имеет важное значение и при решении вопроса о правомерности абстракций, допускаемых при введении того или другого понятия. Эти абстракции являются "разумными" и не приводят к ошибкам лишь в том случае, если четко осознаются их смысл, значение и границы. Если, допустим, исследователь вводит понятие "спорт" (имеется в виду "спорт вообще"), абстрагируясь от тех специфических особенностей, которые присущи различным видам спорта, спорту в различных конкретно-исторических условиях и т.д., то он должен четко осознавать эту абстракцию и не смешивать "спорт вообще" с различными видами спорта и с его конкретно-историческими формами. То же самое и относительно понятия "физическая культура", при введении которого ставится задача зафиксировать то общее, что свойственно всем видам и формам ее проявления, абстрагируясь от специфических особенностей, присущих последним.

Нетрудно заметить, что во всех этих случаях четкое осознание смысла, значения и границ абстракций, допускаемых при введении понятия, возможно лишь на основе привлечения к рассмотрению других понятий, фиксирующих те явления, от которых исследователь абстрагируется. Чтобы четко осознать, например, смысл и значение абстракции, на основе которой вводится понятие " спорт (физическая культура) вообще", нужно ввести понятие "вид (форма) спорта (физической культуры)".

Для правильной оценки целесообразности используемой терминологии в ходе понятийного анализа также необходимо учесть различные способы использования терминов (например, "физическая культура") для обозначения тех или иных объектов и варианты обозначения этих же объектов другими терминами (например, "соматическая культура", "двигательная активность", "физические упражнения" и др.). Но это также предполагает сопоставление вводимого (оцениваемого) понятия с другими понятиями, отображающими изучаемую сферу явлений.

Особенно важное значение анализ системы понятий имеет для правильной оценки наличия и характера разногласий в истолковании понятия "спорт" и других понятий, используемых при его определении и выяснении места спорта в системе явлений культуры. Только такой анализ позволяет определить наличие реальных разногласий между учеными относительно данного понятия, характер этих разногласий и эффективные пути унификации его различных истолкований.

Возьмем для иллюстрации разногласия относительно понятия "физическая культура". Как уже отмечалось выше, разные авторы по-разному определяют данное понятие. Одни из них рассматривают физическую культуру как такую форму двигательной деятельности, которая используется для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, другие - как такую форму двигательной деятельности, которая применяется для решения более широкого круга социально-значимых задач (для физического, нравственного и эстетического воспитания, отдыха и развлечения). Встречается также понимание физической культуры как деятельности по физическому совершенствованию человека, истолкование ее как такой сферы культуры, которая связана с определенными качествами и функциями человеческого тела и т.д.

Сопоставление отдельно взятых определений физической культуры не позволяет выявить, каков характер разногласий - содержательный или терминологический - между учеными, выдвигающими эти различные определения.

С одной стороны, не исключена возможность, что в системе используемых ими понятий они выделяют один и тот же круг объектов с присущими им свойствами и отношениями. А именно, каждый из них выделяет и фиксирует в соответствующих понятиях и такую форму двигательной деятельности, которая используется для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, и такую форму двигательной деятельности, которая применяется для решения более широкого круга социально-значимых задач, и деятельность по физическому совершенствованию человека и др. Другое дело, что разные исследователи используют для обозначения этих объектов различные термины. Например, двигательную деятельность, используемую для воздействия на физическое состояние человека, один исследователь может обозначать термином "физическая культура", а другой называть ее "физическими упражнениями"; сознательную целенаправленную деятельность по физическому совершенствованию человека (включая систему используемых средств и получаемые результаты) один исследователь может обозначать термином "физическое воспитание", другой - термином "физическая культура" и т.д. В данном случае разногласия между ними являются лишь терминологическими.

Но не исключена и возможность того, что разногласия в истолковании понятия "физическая культура" являются следствием не только использования разных терминов, но и результатом содержательных различий во взглядах ученых, поскольку изучаемую область действительности они отражают по-разному, выделяют в ней различные объекты, приписывают им различные свойства и отношения. Может быть, к примеру, такая ситуация, что один из них учитывает, фиксирует в соответствующих понятиях и четко различает все указанные выше объекты, а другой - только некоторые из них, смешивает, недостаточно четко различает остальные объекты и т.д.

Выяснить, каковы действительные расхождения во взглядах между учеными, какой характер - содержательный или терминологический - они носят и в данном случае можно только на основе анализа всей системы понятий, используемых этими учеными для отображения изучаемой области явлений.

Но почему так важно знать, какой характер носят разногласия между учеными: содержательный или терминологический? Да потому, что, как было показано выше, пути и средства решения содержательных и терминологических вопросов различны, не совпадают полностью между собой. Поэтому от характера разногласий существенным образом зависит и выбор эффективных путей и средств их устранения, унификации различных взглядов на вводимое (уточняемое) понятие.

Действительно, если обнаруживается, что исследователи выделяют в изучаемой области одни и те же объекты, лишь по-разному обозначая их, т.е. расхождения между ними только терминологические, то в этом случае надо ставить вопрос о наиболее удобной и целесообразной терминологии. При этом можно и надо пытаться договориться об используемых терминах.

Совсем другое дело, если обнаруживается, что расхождения носят содержательный характер, поскольку в изучаемой области выделяются различные объекты, им приписываются различные свойства и отношения и т.д. В такой ситуации никакая "договоренность" об используемой терминологии (даже на основе строго научного подхода к такой договоренности с точки зрения определенных логико-методологических критериев целесообразности терминологии) в полной мере не может помочь. В данном случае прежде всего нужно решить вопрос о том, какие именно объекты должны выделяться в изучаемой области, о правомерности допускаемых абстракций и т.д., опираясь при этом на рассмотренные выше логико-методологические критерии решения такого рода содержательных, а не терминологических вопросов. Причем, предпочтение должно отдаваться той концепции, в рамках которой на основе вводимых понятий наиболее полно и глубоко отображается весь круг явлений изучаемой области, четко различаются, не смешиваются между собой все эти явления.

К сожалению, рассматриваемый необычайно важный методологический принцип введения, оценки и унификации понятий обычно упускается из виду. При оценке различных истолкований понятия "спорт" и других понятий чаще всего не учитывают, не акцентируют внимание на том, в рамках какой системы понятий оно вводится и насколько эта система позволяет полно и глубоко охватить все явления изучаемой области, четко их различить и не смешивать.

Отмеченные выше соображения показывают, что плодотворный понятийный анализ спорта и других понятий, используемых при его определении и выяснении места спорта в системе явлений культуры, возможен лишь на основе учета и четкой дифференциации, четкого различения в определенной системе понятий всех тех разнообразных объектов, для характеристики, выделения которых применяют эти понятия.

Изучение предлагаемых разными исследователями определений обсуждаемых понятий выявляет как минимум три таких объекта:

• двигательную деятельность, используемую для решения определенных социальных задач (физического совершенствования человека, сохранения и укрепления его здоровья, организации отдыха и т.д.)
• соревнования (а также подготовку к ним, систему связанных с ними социальных отношений, институтов и т.д.)
• процесс "социализации", "окультуривания" тела человека, его телесности, физического состояния.

Именно эти (и связанные с ними) объекты чаще всего выделяются, упоминаются, когда речь идет о спорте и его месте в системе явлений культуры.

Каждый из указанных объектов имеет множество свойств, выступает в разнообразных формах и видах.

Так, двигательная активность может быть элементом трудовой, художественной, игровой и других видов деятельности. Она может использоваться для самых различных целей - для физического совершенствования человека, для отдыха и развлечения, формирования эстетической культуры и т.д.

Крайне многообразен и мир соревнований. Соревнования могут проходить по правилам и без правил, быть гуманными и антигуманными. Они могут быть связаны с разными видами деятельности - с производственной, военной, художественной и др. Разными могут быть мотивы участия в соревнованиях.

Тело человека имеет биологические и социально сформированные характеристики, подвержено воздействию различных факторов, выполняет различные функции.

В тех определениях спорта и других, связанных с ним явлений (прежде всего физической культуры), которые дают разные исследователи, как раз и фиксируются какие-то из указанных выше характеристик двигательной деятельности, соревнований и тела (физического состояния) человека,. Причем, как было показано выше, эти характеристики часто смешиваются, недостаточно четко отличаются друг от друга.

Чтобы избежать этих ошибок, необходимо на основе содержательного анализа выработать такую систему понятий, которая позволяла бы наиболее полно и глубоко охватить три отмеченных выше объекта во всем богатстве их свойств и отношений, четко их различить, дифференцировать, отграничить друг от друга.

Но это означает, что полноценный и эффективный понятийный анализ спорта и его места в системе явлений культуры возможен лишь в рамках теории, в которой дается системная характеристика двигательной активности, соревнований и человеческой телесности.

На этом пути открывается возможность культурологического анализа спорта в той ситуации, когда отсутствует общепринятая понятийная концепция данного явления. После того, как будут выделены и четко разграничены друг от друга те объекты, которые разные исследователи указывают при характеристике спорта, необходимо определить место каждого из этих объектов в культуре, а значит, выделить те элементы, сферы, формы культуры, которые с ними связаны.

При этом допустимы различные варианты используемой терминологии (естественно, при условии, что она является достаточно эффективной), в том числе такой, при котором, например, термин "физическая культура" вообще не используется. Именно этот вариант, учитывая многозначность данного термина, ненужные ассоциации, которые с ним связаны, будет использован, в частности, в данной работе.

Такая методология решения обсуждаемой проблемы позволяет проводить культурологическое исследование спорта, не дожидаясь выработки общепринятого определения понятий, которые при этом используются, дает возможность сопоставлять результаты такого исследования, проводимого разными авторами (на основе различного истолкования этих понятий), и предохраняет от бесплодных дискуссий по поводу используемой терминологии.

Попытаемся теперь реализовать обоснованную выше методологию для понятийного анализа спорта и его места в культуре.

Прежде всего уточним понятие "культура", которое играет особенно важную роль в культурологическом анализе спорта.

Как известно, первичное значение слова "культура" (в переводе с латинского) - возделывание, культивирование.

Одно из первых научных определений культуры дал английский этнограф Э.Тейлор в 1871 г.: "Культура... это некоторое сложное целое, которое включает в себя знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи и другие способности и привычки, приобретаемые и достигаемые человеком как членом общества" [Tylor, 1958, p. 1 ]. В последующие годы в научный оборот введено множество других определений понятия "культура". Специалисты насчитывают более 250 его определений.

Важно отметить, однако, что несмотря на разногласия практически все исследователи культуры в ее истолковании опираются на ряд общих исходных положений. Общепринято связывать культуру не с природной, естественной, биологически заданной реальностью, а с социальной реальностью, созданной человеком: "культура - это все искусственное, все общественное, все социальное, все, созданное человеком" [Зеленов, Дахин и др., 1993, с. 3]. Признается также, что социальная, искусственно созданная реальность, относящаяся к сфере культуры, и природные, естественно возникшие явления, не отделены друг от друга пропастью, находятся в неразрывной связи друг с другом: культура есть "природное, продолженное и преобразованное человеческой деятельностью" [Давидович, Жданов, 1979, с. 111]. В настоящее время общепринято также связывать культуру с активной деятельностью человека, причем, не только с ее результатами, но и с самим социальным "механизмом" этой деятельности, с ее социально выработанными способами, целеполаганием и т.д.

Разногласия в основном начинаются тогда, когда ставится и решается вопрос о том, что именно из области явлений, связанных с человеческой деятельностью, да и вообще из сферы социальных явлений, относится к области культуры.

Для многих исследователей культура охватывает практически весь вне-природный, искусственный мир, включает в себя все многообразие видов, способов и результатов человеческой деятельности, все социальные явления: знания, нормы, образцы поведения, социальные институты, социальные отношения и др., независимо от их роли и значения в обществе. Вот несколько иллюстраций такого понимания культуры: "... понятие "культура" отражает человечески-содержательный аспект общественных отношений и, следовательно, определяется через вовлеченные в процесс общественного производства объекты (предметы, знания, символические системы и т.п.), способы деятельности и взаимодействия людей, механизмы организации и регуляции их связей с окружением, критерии оценки окружения и связей с ним" [Орлова, 1987, с. 8]; "... культура предстает как комплексный феномен, заключающий в себе понятия деятельности, способа, отношений, процесса, нормы, результата, системы, главным и единственным субъектом и преимущественным объектом которых является сам человек... Культура - это способ существования человека как субъекта деятельности; культура - это формирование в процессе деятельности самого человека как общественного человека; культура - это совокупность материальных и духовных ценностей в результате человеческой деятельности" [Ананьев, с. 15]. "... автор определяет культуру как то, что составляет и характеризует образ жизни отдельной группы людей: язык, одежда, питание, быт, социально-экономическая и политическая структура, искусство, музыка, игры и спорт, знания, убеждения, мораль, ценности, словом, совокупность элементов, определяющих поведение в обществе" [Landry, 1985, p.141].

В рамках такого подхода исследователи марксистской ориентации чаще всего понимают культуру как "процесс постепенного исторического развития человеческих сил и способностей, находящий свое внешнее и непосредственное выражение во всем богатстве и многообразии создаваемой людьми предметной действительности" [Межуев, 1967, с. 27]. Сторонники такого понимания культуры обычно ссылаются на известные слова Маркса о том, что центральным элементом культуры являются "сущностные силы человека", его "субъективные способности", "физические и духовные способности", что она представляет собой "культивирование всех свойств общественного человека и производство его как человека с возможно более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями - производство человека как возможно более целостного и универсального продукта общества" и что "... для того, чтобы пользоваться множеством вещей, человек должен быть способен к пользованию ими, т.е. он должен быть в высокой степени культурным человеком...".

Однако в большинстве случаев в культуру включают не все, а лишь некоторые социальные явления, лишь отдельные компоненты социальной деятельности человека. Широко распространен, например, подход, когда к культуре причисляют лишь социальные явления "со знаком плюс", т.е. представляющие определенную социальную ценность.

Весьма популярна и трактовка культур как сферы явлений духовной жизни людей.

Большинство исследователей, как уже отмечалось, связывает культуру с деятельностью человека. Однако некоторые относят к культуре всякую человеческую деятельность и всю ее в целом. Другие причисляют к культуре лишь некоторые ее формы (например, только творческую деятельность), отдельные компоненты деятельности. Популярна, например, теория культуры, относящая к ней только мотивационные, регулятивные, аксиологические компоненты деятельности - нормы, образцы поведения, "способы целеполагания" и т.д. Иногда в культуру включают только результаты или только надбиологически выработанные средства деятельности.

Пытаясь систематизировать все это разнообразие взглядов на мир культуры, Е.А.Александрова и И.М.Быховская выделяют восемь основных подходов к ее пониманию, в рамках которых она интерпретируется как:

1) совокупность искусственно созданных человеком предметов, его знаний и т.п., образующих "вторую природу" человеческого мира, отличающегося от мира "первой" природы, от всего того, что дано человеку естественным образом;

2) специфическая для человека система адаптации к среде, прежде всего - как система технологий, создаваемых человеком для удовлетворения своих многообразных потребностей;

3) особая сфера общественной жизни и совокупность специфических культурных видов социальной деятельности, к которым относят в первую очередь "высокие", творческие виды практики (прежде всего, художественное творчество), в том числе соответствующие институциональные формы ее организации и распространения результатов - музеи, театры, библиотеки и т.д.;

4) высший уровень ("пиковые") проявления развития человеческой цивилизации, как своего рода собрание лучших творений, созданных человечеством в различных отраслях творческой деятельности;

5) социальная деятельность (представленная во всех ее формах), имеющая определенный "знак качества": положительную направленность и прогрессивный смысл, т.е. деятельность и ее результаты, ориентированные на гуманистические ценности и идеалы;

6) особый, специфический лишь для человеческой практики (в отличие от биологической активности) ценностный "срез" различных форм деятельности - экономической, политической, художественной и т.д. и символические смыслы, придаваемые действиям человека и его результатам в рамках этих форм, что и позволяет выделять не только эти формы социальной деятельности, но также экономическую, политическую, художественную, религиозную и другие виды культуры;

7) совокупность норм, ценностей, идеалов, которые существуют вне пределов не только первого (природного), но и второго (социального) мира и образуют внешнюю по отношению к социальной практике, но регулирующую и во многом предопределяющую ее характер и направленность "третью реальность";

8) уровень развития самого человека, его знаний, умений, способностей [Александрова, Быховская , 1996, с. 24-25].

Используя обоснованную выше методологию для введения понятия "культура", мы прежде всего на основе содержательного анализа стремимся учесть и зафиксировать в определенной системе понятий все те разнообразные явления, которые выделяются в различных определениях культуры. В идеале задача состоит в том, чтобы в используемой системе понятий (независимо от той или иной терминологии) фиксировалось все богатство явлений социальной реальности.

С этой точки зрения, в первую очередь важно различать две относительно самостоятельных, хотя и связанных друг с другом области явлений: социальную, созданную человеком реальность, которая возникает и функционирует на базе многообразных форм человеческой деятельности, с одной стороны, и природную, естественную, биологически заданную реальность, с другой стороны.

Важно учитывать и тот факт, что сама социальная реальность включает в себя комплекс разнообразных явлений: качества и способности человека (его "сущностные силы"), реализуемые в определенной деятельности; средства, механизмы и результаты деятельности; нормы и правила поведения, эмоциональные реакции, знания, интересы, потребности; социальные институты, отношения, процессы и т.д.

Важным элементом социальной реальности является и отношение людей, социальных групп и общества в целом к различным социальным явлениям. Это отношение, как известно, может выступать, как минимум, в трех основных формах: как практическое, познавательное и ценностное.

Вводимое в данной работе понятие культуры мы связываем прежде всего с ценностным отношением социального субъекта (индивида, социальной группы или общества в целом) к тем или иным социальным явлениям.

Это отношение предполагает оценку субъектом данных явлений с точки зрения их значимости, важности, полезности, привлекательности. Такая оценка зависит от реальных свойств оцениваемого явления, а также от знаний, убеждений, интересов, потребностей субъекта, характера и условий его жизнедеятельности, сложившихся норм поведения, традиций и других факторов.

В соответствии с их воздействием и исходя из научных идей, принципов или обыденных соображений, социальный субъект (индивид, социальная группа или общество в целом) по-разному оценивает социальные явления

К некоторым из них он относится негативно, рассматривает их как неинтересные, незначимые (не имеющие существенного значения), а потому старается избежать их, воспрепятствовать их распространению и т.д.

Другие явления, напротив, он оценивает позитивно, рассматривает как значимые, важные, полезные, привлекательные, а потому поддерживает, сохраняет, передает из поколения в поколение. Социальные явления такого рода выступают для социального субъекта как ценности: "... ценности суть те явления (или стороны, свойства явлений) природы и общества, которые полезны, нужны людям исторически определенного общества или класса в качестве действительности, цели или идеала" [Проблема ценностей в философии, 1966, с. 15-16]. "Ценность - особый тип мировоззренческой ориентации людей, сложившееся в той или иной культуре представление об идеале, нравственных эталонах поведения. Факты, явления, события, происходящие в природе, обществе, жизни индивида воспринимаются человеком не только посредством логической системы знания, но и через призму его отношения к миру, его гуманистических мерок, нравственных и эстетических норм. Человек соизмеряет свое поведение с идеалом, целью, которая выступает для него в качестве образца... Ценность - это то, что человек считает значимым лично для себя" [Гуревич, 1988а, с. 1; см. также Гуревич, 1988 б].

В ценностях зафиксированы "те критерии социально признанного (данным обществом и социальной группой), на основе которых развертываются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей - как индивидуальные, так и коллективные" [Философский энциклопедический словарь, 1983, с. 765]. Ценности выступают для людей как принципы, цели или средства деятельности, как "образцы" и модели поведения, которым они стремятся подражать, как идеалы, на которые они ориентируется в своей деятельности и т.д. В ценностях зафиксированы "те критерии социально признанного (данным обществом и социальной группой), на основе которых развертываются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей - как индивидуальные, так и коллективные" [Философский энциклопедический словарь, 1983, с. 765].

Ориентации людей на определенные ценности - ценностные ориентации (установки) оказывают огромное влияние на социальное поведение людей. Они обеспечивают наиболее высокий уровень регуляции этого поведения: "Ценностные ориентации личности (франц. orientation - установка) - разделяемые личностью социальные ценности, выступающие в качестве целей жизни и основных средств достижения этих целей и в силу этого приобретающие функцию важнейших регуляторов социального поведения индивидов" [Краткий словарь по социологии, 1989, с. 443⁵. Эти ориентации, господствующие в той или иной социально-культурной системе, не всегда осознаются ее членами, хотя и направляют их поведение. Нередко они проявляются лишь как предрасположения [Люшен, 1979, с. 39]. "Наличие устоявшихся ценностных ориентаций характеризует зрелость человека как личности" [Человек и его работа, 1967, с. 237].

Ценности и связанные с ними ценностные ориентации, а также уровни ценностного отношения, многообразны. Например, в зависимости от того, какие социальные явления (политические, экономические, эстетические, нравственные и т.д.) оцениваются, выделяются соответствующие политические, экономические, эстетические, нравственные ценности. В рамках ценностного отношения может оцениваться утилитарная польза тех или иных явлений, а также их символическое значение. С этим связано различие утилитарных и символических ценностей.

Учитывая показатели, "индикаторы" ценностных ориентаций и ценностного отношения, важно различать, не смешивать (независимо от терминологии) три вида ценностных ориентаций и три соответствующих уровня ценностного отношения:

1) декларативные ценностные ориентации, о которых можно судить по высказываемым суждениям, мнениям, отзывам, характеристикам и т.п. (когнитивный уровень ценностного отношения);

2) эмоциональные ценностные ориентации, показателями которых являются чувства, переживания, положительные или отрицательные эмоции (эмоциональный уровень ценностного отношения);

3) реальные ценностные ориентации, индикатором которых является реальное поведение, реальные поступки (поведенческий уровень ценностного отношения) [Столяров, Самусенкова, 1996, с. 63].

Предлагаются и другие классификации ценностей и ценностных ориентаций. Широко известна, например, классификация Рожича-Ядова. При анализе диспозиционной структуры личности они различают ценности-цели (терминальные ценностные ориентации) и ценности-средства, способы достижения цели (инструментальные ценностные ориентации). К числу первых указанные авторы относят: активную деятельную жизнь, жизненную мудрость, интересную работу, красоту природы и искусства, любовь, материальную обеспеченную жизнь, наличие хороших и верных друзей, обстановку в стране (мир во всем мире), общественное признание, познание, равенство, самостоятельность, свободу, счастливую семейную жизнь, творчество, уверенность в себе, здоровье. В инструментальные ценности они включают: аккуратность, воспитанность, высокие запросы, жизнерадостность, исполнительность, независимость, непримиримость к недостаткам в себе и в других, образованность, ответственность, рационализм, самоконтроль, смелость в отстаивании мнения, воля, терпимость, широта взглядов, честность, трудолюбие, чуткость [Саморегуляция и прогнозирование..., 1979].

Здислав Маецкий [1988] в докторской диссертации "Диалектика общественных и личностных ценностей" различает ценности: вещные, гедонистические, эмоциональные, престижные, альтруистические, перфекционистские (личностного совершенствования), социоцентристские (служения общественным идеалам), эстетические и интеллектуальные.

В.Н.Шилов [1992] в докторской диссертации "Социальные ценности: философско-социологический анализ" выделяет: ценности "высшего порядка" - гуманистические (безопасность, благосостояние, достоинство, свобода, труд, всестороннее развитие), ценности "второго порядка" - социально-политические (коллективизм, демократия, социальное равенство, справедливость, социальный прогресс) и ценности "третьего порядка" - социально-инструментальные (различные формы собственности, планирование, централизация и децентрализация управления, государство, принцип разделения властей, политический плюрализм, право и др.).

Не давая развернутой оценки этим классификациям, заметим лишь, что несмотря на целый ряд недостатков (неполнота, отсутствие единого основания деления ценностей и др.) они выявляют и упорядочивают определенным образом многообразие ценностей.

В рамках системы понятий, используемой для описания социальной реальности, понятие культуры в данной работе как раз и вводится для характеристики деятельности социального субъекта (индивида, социальной группы или общества в целом) по созданию, освоению и потреблению сложного и многообразного мира ценностей.

Связь культуры с ценностями была положена в основу многих первых научных теорий культуры. Так, еще П.А.Сорокин - крупнейший русский социолог и культуролог - обосновывал положение о том, что именно ценности служат основой и фундаментом всякой культуры. Г.Риккерт обосновывал положения о том, что под культурой следует понимать "совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и делаемых ради этих ценностей" и что "во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой эти явления или созданы или, если они уже существовали раньше, взлелеяны человеком" [Риккерт, 1911, с.53, 62].

Культура связывается с миром ценностей и во многих современных концепциях культуры. Вот лишь несколько примеров: "... пока речь идет о культуре, цивилизации вообще, можно считать культуру творчеством ценностей, универсальной включенностью человека в мир, адаптацией и т.п." [Орлова, 1988, с. 3]; "культура - это совокупность позитивных, положительных образований, система ценностей" [Зеленов, Дахин и др., 1993, с. 5]; "культура является системой ценностей, норм и санкций" [Loy и др., 1978, p.30]. Г.Люшен понимает под культурой "духовные нормы и идеальные абстракции, которые лежат в основе поведения или являются его результатами" и на основе этого включает в понятие культуры "ценности, нормы, верования и знаки, а именно - символы вербальной и невербальной коммуникации" [Люшен, 1979, c. 36; Luschen, 1981с, p. 93]. В недавно вышедшей работе Е.Я.Александровой и И.М.Быховской обосновывается подход к культуре, "основанный на выделении в качестве специфически культурных составляющих социального пространства его аксиологического, нормативного, идеационного "среза" и семиотической системы, обеспечивающей явленность этого контекста". Под культурой авторы понимают регулятивные основания жизнедеятельности человека, определяющие характер и направленность всех форм и областей социальной практики, общественных отношений, конкретных видов деятельности, в которых и находит свое выражение та или иная система ценностей и образцов, норм и идеалов, символов и смыслов [Александрова, Быховская, с. 30]. Участники XVII Всемирного философского конгресса (Монреаль, 1983) чаще всего также понимали культуру как совокупность ценностей [см. Культурные ценности, 1988].

В соответствии с изложенным выше пониманием культуры она может включать в себя самые разнообразные социальные явления: качества и способности человека; определенные формы деятельности; ее средства, механизмы и результаты; определенные типы поведения и связанные с ними нормы, правила, санкции; эмоциональные реакции, знания, интересы, потребности; социальные институты, отношения, процессы и др. Однако все эти социальные явления становятся элементами культуры лишь том случае, если для социального субъекта они выступают как ценности (признаются как значимые, важные, имеющие положительное значение), а потому поддерживаются, сохраняются, передаются из поколения в поколение. Те же социальные явления, которые социальный субъект оценивает негативно, образуют для него сферу контркультуры.

Культура включает в себя как сами ценности, так и те социальные явления (например, идеи, взгляды, убеждения и т.п., определяющие оценку социальным субъектом тех или иных объектов), которые обеспечивают и регулируют производство, потребление, функционирование, селекцию, трансляцию, тиражирование, сохранение и развитие ценностей.

Для оценки какого-либо явления как позитивного или негативного социальному субъекту необходим определенный критерий. Таким критерием для субъекта могут служить обыденные соображения, научные идеи и принципы, традиции, нормы, интересы, потребности и т.д.

В рамках современной культуры социальная значимость тех или иных явлений, как правило, оценивается обществом с позиций гуманизма. Как известно, он представляет собой такую систему воззрений, которая наивысшей ценностью считает самого человека, его счастье, свободу и достоинство, всестороннее и гармоничное развитие, проявление им своих способностей, а к числу наиболее важных, фундаментальных ценностей относит мир, дружбу, взаимопонимание, взаимное уважение, взаимообогащающее общение людей и т.п. Гуманным в этой системе взглядов признается все то, что в деятельности общества и личности "работает" на человека - на его полноценное развитие, на его потребности, на его здоровье, содействует его свободе и самореализации. Гуманизм всегда воспринимался и воспринимается, следовательно, как "культивирование человечности", studium humanitatis, в самом человеке. Не случайно еще в эпоху римской республики "человечный человек", homo humanus, противопоставлялся "варварскому человеку", homo barbarus.

На основе такого подхода и решается вопрос о позитивном или негативном значении социальных явлений, об их отношении к миру культуры: "положительным является то, что способствует развитию человека, реализации его меры, утверждению его родовых сил - потребностей и способностей. Культура - это все то, что содействует развитию, а не деградации человека, утверждению и реализации универсальных способностей и потребностей в его деятельности" [Зеленов, Дахин и др., 1993, с. 4].

Такой подход, а значит, и ценности, признаваемые и поддерживаемые обществом, социальной системой, могут не признаваться, отвергаться отдельными индивидами, социальными группами, которые ориентируются на иные ценности. Возможен и такой вариант, что индивид или социальная группа лишь декларативно признает ценности социальной системы, а в своем реальном поведении ориентируется на иные ценности. Это значит, что ценности социальной системы входят в набор декларативных ценностей данного индивида (данной группы), но исключены из набора разделяемых им (ею) реальных ценностей.

Для характеристики набора ценностей отдельного индивида или социальной группы, отличающихся от ценностей, разделяемых и поддерживаемых той более широкой социальной системой, в которую входят эти индивиды (социальные группы), целесообразно использовать понятие "субкультура".

Это понятие в настоящее время широко применяется в культурологии, социологии, философии и других науках. Немецкий ученый R.Schwendter, один из основоположников теории субкультур, так определяет это понятие: "субкультура - часть конкретного общества, которая своими институтами, обычаями, нормами, системой ценностей, преимуществами и т.д. в значительной мере отличается от господствующих установок существующего общественного устройства" [Schwendter, 1976, S.11]. M.Brake, известный английский исследователь молодежной субкультуры, рассматривает ее как определенную форму организации носителей определенного сочетания ценностей, поведения, действия, которые отличаются от господствующей системы норм [см. Brake, 1980, p.9]. Другие исследователи определяют субкультуру как "подраздел общенациональной культуры..., функциональное единство, оказывающее комплексный эффект на вовлеченную в него личность" [Gordon, 1974], как "предмет (тема) культуры, субэтос или набор ценностей, отличных от существующей в общей культуре" [Wolfgang, Ferracuti, 1967], как "совокупность убеждений, ценностей, норм и обычаев, связанных с определенной социальной подсистемой..., существующих внутри большей по размеру социальной системы или культуры" [Fischer, 1975] и т.д.

Культурный статус какого-либо социального явления зависит, следовательно, от ценностного отношения к нему социального субъекта. Социальные явления, выступающие как ценности (а значит, и элементы культуры) для одного социального субъекта, могут не представлять ценности (и потому не входить в набор ценностей культуры) другого социального субъекта [см. Гуревич, 1988 а, б].

С течением времени ценностное отношение субъекта к какому-либо явлению может измениться, и явление, относившееся к миру культуры, утрачивает свой культурный статус - для определенного индивида, группы или даже общества в целом. "Поскольку... сам набор ценностей, образцов, смыслов, символов как составляющих культурного пространства, как известно, не является универсальным, носит конкретно-исторический и конкретно-социальный характер, будучи сопряжен с теми или иными группами интересов, потребностей (экономических, профессиональных, гендерных, этнических, конфессиональных и т.д.), то, естественно, и возникающая на пересечении этих факторов с конкретными типами и формами деятельности культура - хозяйственная, политическая, профессиональная, бытовая и т.д. - будет иметь различное наполнение в разные эпохи и в разных социальных слоях, в различных геополитических пространствах и этнических сообществах, в различных профессиональных видах деятельности и процессах социокультурной идентификации личности" [Александрова, Быховская, с. 30]. Так например, в американской культуре одна из наиболее значимых ценностей - физическое здоровье, что характерно для всех молодых культур. В старых же культурах, например, в индийской, наоборот, одно из наиболее важных мест в системе ценностей занимает смерть [Люшен, 1979, с. 40].

Однако "одни и те же ценностные основания, ориентации, смыслы могут быть "упакованы" в совершенно различные, на первый взгляд, формы и символы, иметь различную феноменологическую представленность, что, тем не менее, позволяет говорить в этом случае об определенных универсалиях культуры при ее многоликости и разножанровости" [Александрова, Быховская, с. 30].

Охарактеризованная выше концепция культуры как системы ценностей социального субъекта, на которую мы будем опираться в ходе дальнейшего анализа, несколько отличается от той концепции культуры, которую мы использовали в предыдущих работах. Под культурой в них понималась совокупность всех тех социальных явлений (способностей человека, реализуемых в определенной деятельности; ее средств, механизмов и результатов; связанных с ней норм и правил поведения, эмоциональных реакций, знаний, интересов, потребностей, ценностных ориентаций, социальных институтов, отношений и т.д.), которые возникают и функционируют на базе многообразных форм человеческой деятельности и обеспечивают формирование и развитие способностей человека, его "сущностных сил". В рамках таким образом понимаемой культуры различались те входящие в нее социальные явления, которые на данном этапе исторического развития имеют позитивное значение ("прогрессивная культура") и те, которые играют негативную роль ("негативные элементы культуры"). Ценности, нормы и образцы поведения в системе используемых понятий рассматривались как "аксиологический компонент культуры", а социальные институты - как ее "институциональный компонент" [см. Столяров, 1984 в, 1988 а-в]. Однако отличие этой концепции культуры от той, которая будет использована в данной работе, - не содержательное, а лишь терминологическое.

Используемое нами понятие культуры не следует жестко противопоставлять (в содержательном плане) и тем интерпретациям данного понятия, которые дают ему другие авторы. Если при сопоставлении различных взглядов на культуру, различных ее истолкований учитывать не только понятие культуры, но и другие, связанные с ним понятия, т.е. всю систему понятий, в которую оно входит, то может оказаться, что разногласия также являются лишь терминологическими, а не содержательными.

Теперь, опираясь на введенное понятие культуры и разработанную методологию решения обсуждаемой проблемы, перейдем к непосредственному анализу места спорта в системе явлений культуры.

Учитывая отмеченные выше разногласия в истолковании понятия "спорт" и разработанную методологию решения обсуждаемой проблемы, этот культурологический анализ спорта будет проводиться следующим образом. Сначала будет введена система понятий, характеризующих три указанных выше объекта (процесс "окультуривания" тела человека, соревнования и двигательную активность), которые, как правило, затрагиваются при определении понятия "спорт" и при выяснении места спорта в системе явлений культуры, а затем на основе использования этого понятийного аппарата уточнен и культурный статус данных объектов.

Культурологический анализ указанных объектов целесообразно начать с телесности человека, поскольку результаты этого анализа имеют существенно важное значение для решения вопроса о месте в системе явлений культуры и двух других объектов - двигательной активности человека и соревнований.

Предварительно сделаем некоторые разъяснения, касающиеся тела человека, его телесного бытия.

Под органическим телом человека понимается его естественное, природное тело. Для характеристики этого тела как определенной биологической системы в науке выработана целая система понятий, которые разъясняются и уточняются в биологии, анатомии и физиологии человека. К их числу относятся прежде всего такие понятия, как "организм" и "физическое состояние" человека (состояние его морфофункционального развития).

При характеристике физического состояния человека учитывается комплекс показателей: конституция организма (его строение), многообразные физиологические функции организма в целом и его отдельных органов.

К числу признаков, характеризующих конституцию организма, относят прежде всего телосложение. Показателями последнего являются, в частности, рост, вес тела, окружность груди и др.

Среди разнообразных физиологических функций человеческого организма выделяют двигательную функцию, которая характеризуется способностью человека выполнять определенный круг движений и уровнем развития двигательных способностей. С двигательной активностью человека связаны разнообразные физические качества. Под ними обычно понимают "врожденные (унаследованные генетически) морфофункциональные качества, благодаря которым возможна физическая (материально выраженная) активность человека, получающая свое полное проявление в целесообразной двигательной деятельности" и относят к ним такие качества, как мышечная сила, быстрота, выносливость и т.п. [см. Матвеев, 1991, с. 15]. В двигательной деятельности они проявляются как двигательные способности человека. Физические качества и двигательные способности человека существенно отличаются от его психических (интеллект, воля, память и т.п.), нравственных. эстетических и других качеств, хотя и тесно связаны с ними.

К числу важных показателей физического состояния человека относится и его физическое здоровье, которое чаще всего понимается как соответствие показателей морфофункционального развития норме и степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним воздействиям.

Еще одна важная характеристика физического состояния человека - уровень его физического совершенства, т.е. такого разностороннего и гармоничного развития в человеке его анатомической и физиологической систем (как по отдельности, так и в отношении друг друга), которое позволяет ему эффективно выполнять социальные функции применительно к тем или иным конкретным условиям его деятельности. Именно о таком "гармоническом всестороннем развитии деятельности человеческого организма" как о важной цели физического воспитания писал П.Ф.Лесгафт [1951-1954, с. 284].

Физические кондиции человека, физическое состояние и разнообразные его свойства, параметры не остаются неизменными. Под воздействием разнообразных факторов - как биологических, так и социальных - они постоянно изменяются. Эти изменения характеризуют процесс физического развития человека.

Для более эффективного использования своих физических качеств и двигательных способностей человек может опираться на определенные знания, подсказывающие ему, как, где, когда и для чего лучше их использовать (например, знания о том, как лучше осуществить те или иные движения). Реализация человеком присущих ему физических качеств и способностей в деятельности детерминируется некоторыми интересами, потребностями и мотивами (например, потребностью в движениях и т.д.).

Такова краткая характеристика неорганического тела человека.

Важно учитывать, однако, что у человека (в отличие от других живых организмов) помимо его естественного, органического тела, складывается и интенсивно развивается другое тело. К нему относится все то многообразие искусственно созданного человеком предметного мира (второй природы), которое функционально служит своеобразным продолжением и дополнением человеческого тела: орудия и средства, применяемые в производственной деятельности (станки, машины, компъютерные системы и т.д.), многообразные предметы бытовой техники от простейших (стол, стул, посуда) до самых сложных, возникших на современном этапе развития цивилизации (телевизор, холодильник и др.), заводы, дороги, транспортные средства и т.д.

Маркс образно характеризовал этот мир созданных человеком объектов как "неорганическое тело человека". И такая характеристика представляет собой не просто метафору. "Она выражает понимание человека как существа, бытие которого определено его особой телесностью, включающей два взаимосвязанных компонента: биологическую организацию человеческого тела и его "неорганического тела" [Степин, 1992, с. 6].

После этих кратких предварительных пояснений перейдем к обсуждению центрального вопроса - относится ли тело человека к миру явлений культуры и какое место оно занимает в этом мире.

Вопрос об отношении неорганического тела человека к культуре не вызывает особых затруднений.

Во-первых, надо учитывать, что технические устройства и другие аналогичные явления, составляющие неорганическое тело человека, - сугубо социальные образования, значительно расширяющие возможности и способности человека, его "сущностные силы". И если социальный субъект (индивид, социальная группа или общество в целом) позитивно оценивает эти социальные явления, они включаются в мир его культурных ценностей.

Более сложным является вопрос о культурном статусе органического тела, которое ниже для краткости будем называть просто "телом" человека.

Широко распространено мнение, что организм человека, особенно его морфофизиология и моторика, вообще не принадлежат к миру социальных явлений. В отличие от психических, нравственных, эстетических и других явлений духовного мира человека, которые носят ярко выраженный социальный характер их относят к сфере "чистой" биологии и уже в силу этого не причисляют к культурным явлениям.

При этом, как правило, рассуждают примерно таким образом: "Изменение животных или растений происходит путем перестройки его морфофизиологии, то есть через переделку его органического тела. У человека дело обстоит иначе; его развитие происходит не в форме изменения данного ему от природы тела или физиологических механизмов жизнедеятельности этого тела, а в результате изменения способов его предметно-практической деятельности, т.е. путем преобразования мира культуры... Мир культуры можно по аналогии с телом животного назвать телом человека, только особенным... Такое тело К.Маркс и назвал очень точно неорганическим телом человека" [Философско-психологические проблемы ..., 1981, с. 23].

Конечно, тело человека, рассматриваемое само по себе и в той мере, в какой оно биологически детерминировано, дано ему от природы, не принадлежит к социальных явлений.

Но не следует упускать из виду то обстоятельство, что тело человека лишь до определенного момента находится вне социальной сферы. На определенном этапе оно включается в систему социальных отношений, в социальную жизнедеятельность людей, выступая с одной стороны, как результат этой деятельности (по крайней мере в определенных своих аспектах), а с другой стороны, как ее средство. Тем самым создаются предпосылки для включения тела человека в мир культуры.

Процесс социально-культурной модификации природного тела человека, включения этого тела в мир социума и культуры имеет весьма сложную структуру.

Важным его компонентом является стихийное воздействие социальной среды (условий труда, отдыха, быта и т.д.) на телесное бытие, физическое состояние человека [Карсаевская, 1970; Тарасов, Черненко,1979]. Уже это воздействие существенно модифицирует телесное начало человека и превращает его из природно-данного феномена в социальное явление.

По мере развития общества все более важное значение приобретают и различные формы сознательной, целенаправленной деятельности по изменению физического состояния человека в нужном (обществу и/или личности) направлении на основе использования определенных средств.

Одной из таких форм является сознательная, целенаправленная деятельность изменения, коррекции, совершенствования физического состояния человека на основе включения его в определенные формы двигательной деятельности, рационального режима труда и отдыха, использования естественных сил природы. Эту деятельность, которая может быть направлена также на изменение отношения человека к своему физическому состоянию, формирование у него соответствующих интересов, потребностей, ценностных ориентаций и системы необходимых знаний, чаще всего называют "физическим воспитанием".

Физическое воспитание отличается как от стихийного воздействия социальной среды на физическое развитие человека, так и от сознательного, целенаправленного воздействия на него, но связанного с использованием иных, нежели указаны выше (допустим, хирургических), средств.

Результатом воздействия всех указанных выше социальных факторов на телесность человека является процесс ее социализации и, если так можно выразиться, "окультуривания" [ср. Пономарев Н.И., 1994]: она становится социальной по своему содержанию, характеру и значению, приобретает статус личностных качеств индивида.

В настоящее время многие исследователи подчеркивают "общественно-исторический характер телесного бытия человека" [Анцыферова, 1982]. Отмечается, что даже такие естественные физиологические потребности человека, как сон, питание и др. удовлетворяются в определенных культурных формах.

Многочисленные исследования ученых показывают, что и самые элементарные двигательные акты существенно модифицируются под влиянием той социально-культурной среды, в которой находится человек. Так например, Г.Люшен отмечает, что "даже такой элементарный вид моторной деятельности, как ходьба, есть нечто большее, чем простая совокупность органических процессов, происходящих в индивиде" и определяется культурной и социальной системами. В качестве иллюстрации он ссылается на особенности походки израильтян йеменского происхождения. Так как в Йемене израильтяне находились на положении изгнанников и каждый коренной житель мог безнаказанно их ударить, они передвигались быстро В конце концов такой тип передвижения стал составной частью их культуры. И хотя теперь в Израиле они живут в совершенно иной обстановке, у них, отмечает Г.Люшен, сохранилась стремительная походка как составная часть их общей культуры [Люшен, 1979, с. 35-36].

Гаульхофер на основе исследования истории "положений ноги" показал связь этой казалось бы чисто "натуральной" и заданной естественными (анатомическими) параметрами характеристики с особенностями представлений общества о правильном и красивом в облике человека, о формах его достойного и недостойного поведения в обществе: "Идеальные положения... также отвечают стилю какого-то времени, как и одежда, танцы, музыка, стихосложение, живопись и архитектура" [см. Featherstone и др., 1993, p. 94].

M.Mauss в своей работе "Социология и антропология" [Mauss, 1973] дал сравнительный анализ того, как люди различных национальностей используют свое тело в силу определенных культурных традиций. Он показал, в частности, что люди разных профессий, поколений и культур ходят по-разному, по-разному держат руки во время и после еды и т.д.

Ряд исследователей характеризует тело человека как "социальный (социокультурный) факт" [Heinemann, 1980 а, b; Krawczyk, 1984 c], как "социальную структуру", имея в виду социальную сформированность того, "как мы воспринимаем физическую сторону нашего существа и как контролируем ее, как мы используем тело и как обращаемся с ним, как мы владеем телом и как к нему относимся" [Douglas, 1984, S. 99].

К. Heinemann, специально анализируя эту проблему, отмечает, что можно выделить четыре аспекта тела, рассматриваемого как "социальная структура", "социальный факт":

а) "техника тела" - способы осуществления разнообразных движений (бег, ходьба, прыжки, плавание и т.д.);

б) "экспрессивные движения тела" - положение тела, жесты, выражение лица и т.д., которые служат средством символического выражения, самовыражения и коммуникации, т.е. "языка тела";

в) "этос (этика) тела" - отношение к телу, представление о нем, соответствующее личной и социальной идентификации и связанное с чувствами стыдливости, стеснения, идеалом красоты и т.п.;

г) контроль инстинктов и потребностей.

Он обращает внимание, в частности, на то, что каждая культура создает определенные нормы, касающиеся телесности, которые выступают как регуляторы поведения человека. Эти нормы определяют ситуации, когда тело может быть обнаженным и, наоборот, когда оно должно быть скрыто от взора, когда разрешены определенные рефлексы или спонтанные движения (например, чихание, кашель, смех, слезы), уточняют положения тела, которые считаются приличными и т.д. [Heinemann, 1980 а, b].

В своей социализированной форме тело человека относится уже не к сфере биологии, а к миру социальных явлений и к миру культуры - в той степени, в какой оно является результатом сознательной, целенаправленной деятельности по его изменению и является ценностью в оценке определенного социального субъекта.

Как справедливо отмечает И.М.Быховская, "включение "человека телесного" в социокультурное пространство влечет за собой существенные последствия для его телесности, превращающейся из биологического феномена в явление социокультурное, приобретающей в дополнение к своим природным атрибутам свойства и "окраску" социального, культурного толка - как объективного характера (телесно-двигательные атрибуты), так и субъективного, проявляющегося в придаваемых телу смыслах, значениях, его символизации и т.п. [Быховская, 1996, с. 24].

Чтобы разъяснить это положение, приведем пример, который в свое время использовал еще Гегель. Он подчеркивал, что свою собственную природную форму человек "не оставляет такой, какой он ее находит, а намеренно изменяет. В этом причина всех украшений и уборов, всех мод, какими бы варварскими и безвкусными они ни были... как, например, крошечные ножки китаянок или прокалывание ушей и губ" [Гегель. Соч., т. 12, с. 34]. Все те социальные модификации природного тела человека, на которые ссылается в данном случае Гегель, и являют собой пример тех физических качеств, форм человеческого тела, которые приобрели "культурный статус (характер)", стали элементами культуры для определенного социального субъекта.

Для обозначения тела человека как социокультурного феномена в отличие от естественного, биологически заданного тела необходим определенный термин.

Интересный вариант решения данной проблемы предлагает И.М.Быховская [1993, 1996]. Прежде всего она различает понятия "тело" и "телесность". Если первое понятие, отмечает она, характеризует естественное тело человека, природную "сому" человека как таковую, то "телесность" - "это ‘очеловеченное’ тело, приобретшее в дополнение к своим изначально данным, естественным характеристикам те свойства и качества, которые порождены спецификой человеческой, социокультурной среды, определяющей условия существования, характер осмысления, принципы использования и преобразования свойств и качеств человеческого тела" [Быховская, 1993 а, с.40-41; 1996, с. 26]. Заметим, что понятие "телесность" в его сопоставлении с понятием "тело" все шире применяется в философском исследовании [см. например, Жаров, 1985; Уманская, 1988; Kato, 1981; Shipperges, 1985], а также в современной психологии, где с телесностью связываются "психические процессы, понимаемые в культурно-семиотическом и психотехническом залоге" [см. Розин, 1994, с. 86].

Затем наряду с двумя указанными понятиями И.М.Быховская вводит также понятия природного, социального и культурного тела. "Природное тело" она характеризует как "биологическое тело индивида, подчиняющееся законам существования, функционирования, развития живого организма", а "социальное тело" - как "результат взаимодействия естественно-данного человеческого организма (природного тела) с социальной средой: с одной стороны, это проявление ее объективных, спонтанных явлений, стимулирующих реактивные и адаптивные "ответы" тела; с другой - оно производно от целенаправленных воздействий на него, от сознательной адаптации к целям социального функционирования, инструментального использования в различных видах деятельности". В отличие от первых двух "культурное тело", пишет И.М.Быховская, - "продукт культуросообразного формирования и использования телесного начала человека. "Культурное тело" как бы "снимает" характеристики двух других уровней телесного бытия; оно является своего рода квинтэссенцией, завершением процесса перехода от "безличных", природно-телесных предпосылок к собственно человеческому, не только социально-функциональному, но и личностно-означенному бытию телесности" [Быховская, 1996, с. 26-27; см. также 1993 а, с. 55-56].

Нам представляется, что в предлагаемой концепции не совсем точно указано различие "социального тела" и "культурного тела". Специфику "социального тела" И.М.Быховская усматривает в том, что тело человека целенаправленно формируется для использования и действительно используется в различных видах социальной деятельности. Но ведь это означает, что для определенного социального субъекта тело выступает и как определенная ценность, а, значит, и как элемент культуры, т.е. как "культурное тело". И сама И.М.Быховская характеризует физическую культуру (см. ниже) как нормы, ценности и т.д., связанные с "формированием, сохранением и использованием телесно-двигательных качеств человека". К числу тех процессов, которые должны быть изучены при анализе телесности человека как социокультурного феномена, она причисляет "преобразование, целенаправленное формирование телесных характеристик, двигательных навыков на основе принятых ценностей, норм, идеалов, образцов" [Быховская, 1996а, с. 25]. Кроме этого И.М.Быховская не разъясняет отношение указанных понятий к понятию "телесность".

Поэтому, поддерживая в целом предлагаемый И.М.Быховской путь решения обсуждаемой проблемы, мы считаем целесообразным внести в него некоторые коррективы. Термин "социальное тело" мы предлагаем использовать для обозначения тела человека как социального феномена (т.е. подвергшегося процессу социализации). Но при этом важно различать социальную модификацию естественно-данного человеческого организма (природного тела) в результате стихийного воздействия на него социальной среды от его модификации в результате сознательного, целенаправленного воздействия с ориентацией на определенные идеалы, нормы и т.д. Это различие может быть отражено, например, в терминах "стихийно сформированное социальное тело" и "сознательно сформированное социальное тело". Термин "культурное тело" в рамках этой терминологической системы целесообразно использовать для обозначения тела человека как культурного феномена (т.е. представляющего ценность для определенного социального субъекта, а значит, ставшего элементом культуры). Для обозначения тела человека как социокультурного феномена можно использовать термин "социокультурное тело".

Социализация и "окультуривание" органического тела человека, его физических качеств и способностей происходит прежде всего за счет того, что возникает особая социальная деятельность, направленная на их социально-культурную модификацию.

Эта деятельность предполагает определенное отношение человека, социальных групп, общества в целом к телу, к физическим качествам и способностям, использование определенных знаний и средств воздействия на них для изменения их в нужном направлении, формирование определенных интересов, потребностей, ценностных ориентаций, норм и правил поведения и т.п. На определенном этапе развития общества появляются специальные социальные институты, которые направляют свои усилия на то, чтобы обеспечить функционирование и развитие человеческой телесности, физических качеств и способностей человека в соответствии с общественными и личными запросами. Важно и то, что между участниками рассматриваемой деятельности складываются определенные социальные отношения.

Из этого следует что тело человека, его морфофизиология, его физические качества и способности, будучи социализированы, входят в мир культуры не сами по себе, а как элементы более широкого культурного образования. Последнее включает в себя не только социально сформированные и позитивно оцениваемые физические кондиции человека, но и другие элементы социальной реальности (средства деятельности, знания, нормы и правила поведения, интересы, ценностные ориентации, социальные институты и отношения и т.п.), по крайней мере те из них, которые включаются в рамки специальной деятельности, направленной на социокультурную модификацию телесности человека, его физического состояния, приспособление их к общественным и личным нуждам.

Поэтому возникает необходимость в таком термине, который обозначал бы всю эту систему, а не ее отдельные, указанные выше, элементы.

На первый взгляд, в качестве указанного выше термина целесообразно избрать "физическая культура". Первоначально в наших работах мы использовали именно этот термин. При этом мы исходили из того, что речь идет о такой сфере культуры, которая связана прежде всего с физическими (а не психическими, эстетическими или какими-то другими) качествами человека, с его физическим состоянием.

Оказалось, однако, что использование для указанных целей термина "физическая культура" является не самым лучшим вариантом. Как уже отмечалось, этот термин не только в обыденном языке, но и в научной литературе (особенно в отечественной) имеет очень широкий диапазон значений, которые к тому же недостаточно четко отличаются друг от друга, постоянно смешиваются между собой (на существенные недостатки термина "физическая культура" для обозначения рассматриваемой сферы культуры обращает внимание и И.М.Быховская - см. Быховская, 1996 б, с. 11].

Недостаток данного термина наглядно проявился, например, в ходе дискуссии относительно теории и понятия физической культуры, которая развернулась на страницах ж. "Теория и практика физической культуры" после опубликования в журнале нашей статьи по данной проблеме [Столяров, 1985 а]. В этой статье термин "физическая культура" мы использовали для обозначения того элемента культуры, который связан с телесностью человека. Однако, наши оппоненты постоянно связывали с этим термином и другие , указанные выше, значения, что крайне затрудняло саму дискуссию и часто уводило ее в сторону, превращало в спор о словах.

Учитывая данное обстоятельство, вместо термина "физическая культура" для обозначения рассматриваемой сферы культуры целесообразнее использовать какой-то другой термин, который не вызывает таких нежелательных ассоциаций. Но какой?

Можно было бы использовать, например, термин "телесная культура", как это делают некоторые авторы. Однако в ряде языков (английском, немецком и др.) термины "физическая культура" и "телесная культура" не отличаются друг от друга.

С.С.Батенин для обозначения той сферы культуры, "главным параметром измерения" которой, по его мнению, является "отношение общества к физическому состоянию, к телу человека", использовал термин "биологическая культура" [Батенин, 1976, с. 103, 104]. Однако этот термин явно неудачен, ибо всякая культура, в том числе и та, которая связана с телесным бытием человека, относится к социальной, а не биологической сфере.

Не совсем удачен и термин "культура тела", который также иногда используется в литературе [см. например, Гориневский, 1928; Токач, 1990; Щелкина, 1988], поскольку речь идет все-таки о культуре не тела, а человека.

Учитывая все отмеченное выше, мы предпочитаем использовать для обозначения обсуждаемой сферы культуры термин "соматическая культура", который в последние годы все шире входит в научный оборот [см. например: De Wachter, 1984; Krawczyk, 1990 c.; Laberge, 1984; Wzory kultury somatycznej, 1986]. При этом мы не исключаем принципиальную возможность использования для этой цели и других терминов (например, "физическая культура", "телесная культура", "культура тела" и т.п.).

С термином "соматическая культура" связано и соответствующее понятие. Понятие "соматическая культура" выделяет такую сферу культуры, основным содержанием которой является процесс социализации и "окультуривания", социокультурной модификации тела (телесности, телесного бытия) человека.

Данная сфера культуры связана, следовательно, с телесным бытием людей, их физическим состоянием. Но это телесное бытие, физическое состояние входит в соматическую культуру как специфический элемент культуры лишь в той мере и в том отношении, в какой (в каком) оно вплетено в социальную жизнедеятельность и является культурной ценностью.

Это значит, что соматическая культура включает в себя лишь такое телесное бытие людей, их физическое состояние, такие их физические кондиции, которые, во-первых, сформированы, скорректированы, видоизменены воздействием социально-культурной среды в соответствии с определенными идеалами, образцами, нормами, традициями, на основе использования специально выработанных для этой цели средств, знаний, и тем самым стали социальными по своему содержанию и функциям, приобрели социальный смысл и значение, и во-вторых, для определенного социального субъекта (индивида, социальной группы или общества в целом) выступают как ценность.

Важно подчеркнуть, что "социокультурное тело" составляет центральный, но не единственный элемент "соматической культуры". Она включает в себя и другие социальные явления - знания, интересы, потребности, социальные отношения, социальные институты и т.д., которые связаны с телесностью человека как культурной ценностью, обеспечивая и регулируя ее производство, потребление, функционирование, селекцию, трансляцию, тиражирование, сохранение и развитие.

Соматическая культура имеет, следовательно, весьма сложную структуру. Отметим некоторые относительно самостоятельные, хотя и тесно связанные между собой элементы, блоки, компоненты данной структуры.

Прежде всего в ней можно выделить ряд подсистем и "блоков", в том числе:

• "блок" разнообразных социальных средств (педагогических, гигиенических, хирургических, медикаментозных, генной инженерии и др.), которые могут применяться в ходе сознательного, целенаправленного воздействия на тело человека, на его физическое состояние;
• операциональную подсистему определенных способностей, умений и навыков, которые требуются для этой деятельности;
• информационную подсистему знаний, на которые опираются в ходе формирования, коррекции, совершенствования физического состояния человека;
• "блок" результатов (социально сформированных физических качеств и способностей) данной деятельности;
• "блок" ценностей, ради реализации которых она осуществляется, мотивационную (аксиологическую) подсистему определенных норм и образцов поведения, интересов, потребностей, ценностных ориентаций, которые ее стимулируют, вызывают;
• институциональную подсистему соответствующих социальных институтов;
• подсистему социальных отношений, связанных с данной сферой культуры.

В той мере, в какой упомянутые составляющие соматической культуры присущи отдельному человеку, какой-либо социально-демографической группе, обществу в целом, имеет место соответственно соматическая культура отдельной личности, какой-то социальной группы или общества в целом.

Основными показателями и компонентами соматической культуры личности являются:

• отношение личности к своему телу как к ценности;
• характер этого отношения (только декларативное или также и реальное отношение, предполагающее сознательную, целенаправленную деятельность с целью поддержание в норме и совершенствование своего физического состояния, различных его параметров (здоровья, телосложения, физических качеств и двигательных способностей);
• многообразие используемых для этой цели средств;
• умение эффективно применять их;
• уровень знаний об организме, о физическом состоянии, о средствах воздействия на него и методике их применения;
• какие ценности личность связывает с телом, одобряемые и реализуемые ею на практике идеалы, нормы, образцы поведения, связанные с заботой о физическом состоянии;
• степень ориентации на эту заботу;
• стремление оказать помощь другим людям в их оздоровлении, физическом совершенствовании и наличие для этого соответствующих знаний, умений, навыков, ценностных ориентаций и т.д.

Соматическая культура определенной социальной группы и общества в целом охватывает и те социальные институты, а также отношения, которые обеспечивают социальную модификацию в нужном направлении физического состояния людей, отношения их к своему физическому состоянию и соответствующей системы знаний.

Охарактеризованная выше концепция соматической (физической) культуры изложена во многих наших работах [см. например, Столяров, 1984а,б, 1985 а,б, 1988 а, б, в, г и др.].

Эта концепция была положена в основу разработанной нами программы "Показатели, компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни различных групп населения", по которой в 1983-1992 гг. была проведена серия социологических исследований (в том числе международных). Эти исследования подтвердили эффективность и плодотворнность предложенной теоретической концепции. На ее основе в ходе указанных исследований ставилась задача выяснить отношение различных групп населения к своей телесности, к своему физическому состоянию): представляет ли тело и различные его параметры (телосложение, здоровье, физические качества и двигательные способности) ценность для них; как они оценивают свое физическое состояние и его различные параметры; проявляют ли заботу о них; какие средства используют при этом; на какие культурные образцы, нормы и правила поведения ориентируются; каков уровень их знания о своей телесности, социальных средствах воздействия на него, методике их применения и т.д. Полученная при этом новая (по сравнению с ранее проводимыми исследованиями) социологическая информация имеет важное не только теоретическое, но и практическое значение [см. например: Васильева, 1988; Кадом Ахмед Джавад, 1986; Кинкадзе, 1990; Сергеев и др., 1990; Скоробогатов, 1989; Скоробогатов, Молчанов, Столяров, 1989; Столяров, 1979, 1980, 1981, 1984 а, б, 1985 а, б, 1986, 1987, 1988 а-г, 1990, 1991; Столяров, Гендин и др., 1985; Столяров, Сергеев, Гендин, 1987; Столяров, Новиков, Вишневский, 1990; Столяров, Новиков, Лабскир, 1988; Стопникова, 1992; Философско-социологические исследования..., 1988; Stolyarov V.I., Gendin A.M., Sergeev M.I., 1985, 1986, 1987 и др.].

Положение о том, что с социально-культурным преобразованием тела человека, его физического состояния, связан определенный элемент культуры, обычно называемый "физической культурой", часто подчеркивается в литературе.

Как мы уже отмечали, такую концепцию физической культуры детально развивает в своих работах известный польский философ и социолог спорта З.Кравчик [Кrawczyk, 1978, 1983, 1984, 1987, 1989, 1990 b, c]. Физическая культура рассматривается им как "относительно интегрированная и закрепленная система поведения, связанного с заботой о физическом развитии, двигательной функциональности, красоте, физическом совершенстве и экспрессии человека и протекающей в данной совокупности по принятым образцам, а также результаты данного поведения [Кrawczyk, 1990 c, s. 114].

Аналогичную трактовку физической культуры дает и И.М.Быховская. По ее мнению, физическая (телесная, соматическая) культура может быть определена как "область культуры, регулирующая деятельность человека (ее направленность, способы, результаты), связанную с формированием, сохранением и использованием телесно-двигательных качеств человека на основе представлений о нормах и идеалах их функциональности, коммуникативности, экспрессивности и красоты" [Быховская, 1996 б, с. 14; см. также Быховская, 1993а, с. 67; 1996а, с. 27; Александрова, Быховская, 1996, с. 92]⁶.

В.М.Выдрин и Ю.М.Николаев обосновывают в своих работах положение о том, что физическая культура - "это творческая деятельность по освоению и созданию ценностей в сфере физического совершенствования народа и ее социально-значимые результаты" [Выдрин, Николаев, 1974, с. 10; см. также: Выдрин, 1979, 1980; Николаев, 1997]. Н.А.Пономарев рассматривает физическую культуру как "социально организуемую и сознательно управляемую деятельность по формированию и поддержанию общественно необходимых физических возможностей людей, классов, населения в целом" и отличает этот элемент культуры "от стихийного формирования и поддержания физических качеств людей в процессе бытовой и трудовой физической деятельности, как и от других видов культуры" [Пономарев Н.А., 1979, с. 5; см. также Пономарев Н.А., 1976].

Некоторые авторы лишь мимоходом упоминают обсуждаемую сферу культуры. Так например, М.С.Каган [1974] отмечает, что "физическая культура по праву называется культурой, поскольку она является способом и результатом преобразования человеком его собственной природной данности" [с. 201]. Л.Н.Коган [1979] выделяет физическую культуру как особую форму культуры, направленную на преобразование физического облика человека (укрепление его здоровья, физическое совершенствование), в отличие от материально- преобразующей, духовно преобразующей и общественно преобразующей форм культуры [с. 136]. Выше были указаны и многие другие ученые, придерживающиеся аналогичных взглядов.

Однако наш подход к пониманию анализируемого элемента культуры, который мы обозначаем термином "соматическая (физическая) культура", имеет ряд важных особенностей. Отметим некоторые из них.

Во-первых, соматическая культура, понимаемая указанным выше образом, четко отличается нами от ее интерпретации как определенной формы двигательной деятельности, используемой для воздействия на человека и решения широкого круга социально-педагогических и культурных задач. Обычно, как было показано выше, эти два понимания физической культуры недостаточно четко различаются друг от друга (по крайней мере их различие не фиксируется введением каких-то специальных понятий).

В нашей интерпретации соматической культуры мы в определенной степени также связываем ее с двигательной деятельностью, имеющей "культурный статус". Конечно, далеко не всякая двигательная активность человека имеет такой статус, относится к сфере культуры. Например, естественные движения ребенка в утробе матери вряд ли являются проявлениями культуры. Но в той мере, в какой движения человека модифицированы воздействием (стихийным и сознательным) социальной среды, сплетаются в определенными социальными потребностями, знаниями, ценностными ориентациями, нормами и правилами поведения и т.д., они, безусловно, относятся к культуре, образуя ту ее сферу, которая может быть обозначена термином "двигательная культура человека" ("культура движений").

Двигательная деятельность включается нами в соматическую культуру и в той мере, в какой она выступает как определенное средство формирования, коррекции, совершенствования физического состояния человека, его телесного бытия.

Обратим внимание читателя на то, что когда мы включаем двигательную деятельность в соматическую культуру, то имеем в виду не какие-то определенные (как это чаще всего делают), а любые виды этой деятельности, но, разумеется, лишь в той мере, в какой с ней связаны социально сформированные умения и навыки человека выполнять какие-то движения, и поскольку она выступает как средство социальной коррекции физического состояния человека в соответствии с определенными ценностными ориентациями.

Вместе с тем важно отметить, что соматическая культура в нашем понимании включает в себя широкий круг социально формируемых физических качеств и способностей, не сводящихся только к двигательным способностям. Помимо них, она включает в себя, например, те физические качества, которые характеризуют анатомическую систему организма человека, в частности, его телосложение.

В связи с этим важным элементом соматической культуры является не только культура движений (двигательная культура), но и культура телосложения. Важным элементом соматической культуры, затрагивающим как анатомическую, так и физиологическую системы человека, является также культура физического здоровья⁷.

Не менее важно и то, что двигательная деятельность, входящая в состав соматической культуры как определенное средство воздействия на физическое состояние человека, не исчерпывает всех этих средств. К ним относятся, в частности, еще и такие средства, как использование естественных сил природы, рациональный режим труда и отдыха и др.

Более того, важная особенность предложенной выше концепции, отличающая ее от других, известных нам концепций физической культуры, состоит в том, что к этой сфере культуры мы относим не только педагогические, воспитательные средства воздействия на тело человека, на его физическое состояние, как это обычно делают, но и все другие социально выработанные средства такого рода - хирургические, медикаментозные, генной инженерии и др. ⁸

Такой подход, кажущийся на первый взгляд весьма непривычным и даже парадоксальным, имеет под собой весьма веские основания содержательного плана.

Во-первых, он является прямым логическим следствием рассматриваемой концепции соматической (физической) культуры как сферы культуры, связанной с деятельностью социального субъекта (и используемыми при этом средствами) по целенаправленному формированию телесности человека. В этом плане удивительно, что сторонники данной концепции не делают такого логически обоснованного вывода.

Во-вторых, указанный подход придает смысл, делает оправданным введение самого понятия "соматическая культура", ибо в противном случае оно просто дублирует понятие "физическое воспитание".

В-третьих, такой подход позволяет учесть, выделить, не смешивать и рассмотреть разнообразные средства социально-культурной модификации телесного бытия человека, выяснить их место в рамках соматической (физической) культуры отдельного человека, той или иной социальной группы или общества в целом на различных этапах исторического и культурного развития, а значит, и проследить изменение их роли и значения в ходе общественной эволюции.

И, наконец, в-четвертых, данный подход имеет необычайно важное практическое значение, поскольку он ориентирует на сотрудничество, кооперацию, координацию усилий всех тех лиц, кто стремится оказать сознательное, целенаправленное воздействие на телесность человека - педагогов, медиков, диэтологов, валеологов, экологов и т.д. Эффективность такой "технологии" формирования физической культуры подтверждает многолетний опыт ее практической реализации - в работе со студентами и школьниками - кафедрой социальной психологии и физической культуры Нижегородской архитектурно-строительной академии и созданным на ее основе оздоровительно-реабилитационным центром [см. Лебедев, Филиппова, 1992]. А если обратиться к истории, то можно указать на то, что еще Платон в одном из своих диалогов вложил в уста Сократа такие слова: "... в общем служении телу я усматриваю 2 части: гимнастику и медицину. Они постоянно находятся во взаимном общении, хотя и отличаются одна от другой".

Одна из существенных особенностей предложенной теоретической концепции соматической культуры состоит и в том, что все "здание" этой специфической области культуры не сводится только к "блоку" социально сформированных в соответствии с культурными образцами физических качеств и способностей человека, хотя этому блоку и отводится центральное место в этом здании.

Помимо данного "блока" в соматическую культуру мы включаем целый ряд других "блоков", которые связаны с отношением человека (какой-либо социальной группы или общества в целом) к физическим качествам и способностям человека, с соответствующими социальными институтами, с теми знаниями, мотивами и потребностями, на основе которых физические способности реализуются в определенной деятельности, а также вносится коррекция в физическое состояние человека, и др.

Учет данного обстоятельства имеет важное значение для понимания отношения соматической культуры к другим элементам, сферам, формам, разновидностям культуры.

Прежде всего требуется пересмотр сложившихся взглядов на соотношение этого элемента культуры и духовной культуры. В частности, вряд ли можно согласиться с весьма часто встречающимися попытками различения и даже противопоставления культуры физической (соматической) и духовной.

При таком подходе физическая культура лишается своего духовного содержания и сводится только к физическому, телесному, материальному. Но ведь физическое, телесное, как уже отмечалось, становится элементом культуры лишь в той мере, в какой оно подвергается процессу социализации и "окультуривания", а эти процессы осуществляются на основе определенных установок, ценностных ориентаций и других компонентов духовного мира человека. И.М.Быховская справедливо подчеркивает, что "физическая культура - это не область непосредственной "работы с телом", хотя именно телесно-двигательные качества человека являются предметом интереса в этой области. Как и всякая сфера культуры, культура физическая - это прежде всего "работа с духом человека, его внутренним, а не внешним миром..." [Быховская, 1986 б, с. 14].

Поэтому соматическая культура как культура, а не просто как физическое состояние человека или процесс физического развития, включает в себя и ряд явлений духовного мира - знания, мотивы, нормы и образцы поведения и т.п. Человек с высоким уровнем развития соматической культуры должен хорошо знать закономерности функционирования и развития организма, пути, механизмы и средства воздействия на него. У такого человека должна быть выработана потребность в систематическом воздействии на свое физическое состояние с целью изменения его в нужном направлении. Этот человек должен обладать умениями и навыками правильно, в соответствии с принятыми в обществе нормами и образцами (или теми, которые он сам выработал и на которые он ориентируется) использовать наиболее эффективные средства такого воздействия.

В связи с этим снова можно вспомнить Гегеля, который, рассматривая разнообразные примеры сознательного изменения человеком своего тела, подчеркивал, что "у действительно культурных людей изменение фигуры, способа держать себя и всякого рода внешних проявлений имеет своим источником высокую духовную культуру" [Гегель. Соч., т. 12, с. 34]. На неразрывную связь духовной культуры и соматической культуры обращает внимание и известный отечественный психолог П.П.Зинченко: "... вовлечение живого движения, действия, деятельности, поступка в сферу анализа духовного организма представляет собой учет в этом организме и человеческой телесности, выступающей в своих облагороженных духом, культурных, а не только в природных формах" [Зинченко, 1991, с. 144].

Вместе с тем, учитывая все отмеченное выше, вряд ли можно согласиться с отнесением анализируемого элемента культуры только к сфере материальной культуры, как это довольно часто делают [см. например, Давидович, Жданов, 1979, с. 196-197; Каган, 1974, с. 201; Коган, 1984, с. 199, 207] или, напротив, только к области духовной [см. например, Тощенко, 1983,1983, с. 121], равно как и с попытками рассмотрения ее в качестве некоего вида культуры, отличного от таких ее форм, как материальная и духовная культура.

Социально формируемые качества, способности и функции человеческого организма не сводятся только к физическим качествам и способностям. Наряду с многообразными физиологическими он выполняет, в частности, различные психические функции, связанные с интеллектом, волей, памятью и т.д. На основе учета данного обстоятельства наряду с соматической культурой может быть выделена психическая культура, охватывающая интеллектуальную культуру, культуру внимания и других психических качеств и способностей человека. Именно эта сфера культуры, а не духовная культура отличается от соматической (физической) культуры. И когда последнюю противопоставляют духовной культуре, то при этом смешивают духовную культуру (отличающуюся от материальной) и психическую культуру [см. например, Маркарян, 1983, с. 75].

Необходимо, конечно, учитывать и взаимосвязь соматической культуры с психической культурой в рамках такого элемента культуры, который можно назвать "психофизической культурой" (этот термин используется в литературе).

Соматическая культура отличается также от эстетической культуры, нравственной культуры, культуры поведения, общения и других элементов культуры, а вместе с тем связана с ними [см. Столяров, 1984, 1988].

Вместе с тем вряд ли можно согласиться с мнением о том, что культура, связанная с телесностью человека, выступая как базовый, фундаментальный слой культуры, присутствует (хотя и не всегда в осознаваемом и реализованном виде) в любой сфере культурной деятельности [см. Визитей, 1989; Быховская, 1993, 1996]. Аргументации этого положения становится возможной лишь на основе достаточно неопределенной трактовки данного элемента культуры, когда он рассматривается "как определенное сущностное единство и нравственной, и эстетической, и интеллектуальной, и деятельностно-практической (собственно физической) культуры" [Визитей, 1989, с. 43-44].

Еще одна особенность предложенной концепции соматической (физической) культуры состоит в том, что она учитывает конкретно-исторический характер телесности человека как культурного феномена.

В связи с этим вызывает крайнее удивление критика В.А.Пономарчуком автора данной работы за то, что тот якобы в своей концепции физической культуры пытается "найти критерий определения природно способного существа, существующего сегодня и вечно" [Пономарчук, Аяшев, 1991, c. 42]. В.А.Пономарчук не приводит ни одной выдержки из наших работ в подтверждение этого тезиса. И это не случайно. Мы никогда не пытались найти "такой критерий" и вообще не занимали антиисторической позиции в трактовке физической культуры. Напротив, во всех наших работах, посвященных анализу обсуждаемой сферы культуры, мы обращали внимание на эволюцию, изменение, развитие телесности человека как феномена культуры и других, связанных с ней, элементов социальной реальности [см. например, Столяров, 1976, 1984 а, 1985 а, 1988 а, б, в, г и др.].

Непонятно также, на каком основании В.А.Пономарчук утверждает, будто автор данной работы на основе "нечеткой проработки проблемы телесности" дают якобы такую трактовку ее формированию, "когда считается, что общество навязывает свои законы человеку и такая связь трактуется однозначно - как действие общества на конкретного индивида". И этот тезис критики он не подтверждает ни одной выдержкой из наших работ, что также не случайно, ибо в них при анализе процесса социально-культурной трансформации телесности человека обращается внимание не только на воздействие общества на человека, но и на активную роль личности как в целеполагании, в постановке целей этой трансформации, так и в деятельности по достижению этих целей.

Отсюда нельзя не сделать вывод о том, что В.А.Пономарчук применяет способ "критики", который запрещается логикой и который состоит в приписывании оппоненту того, чего тот никогда не утверждал.

Обратим внимание читателя и на то важное обстоятельство, что смысл и значение введенного выше понятия "соматическая культура" состоит вовсе не в новизне терминологии, не в том, что используется какой-то новый термин или прежним терминам придается новое значение.

Главное состоит в том, что введенное понятие и связанная с ним теоретическая концепция, как и вообще культурологическая концепция телесного бытия человека, позволяют поставить ряд важных не только в теоретическом, но и в практическом отношении проблем, которые без них не могут быть достаточно четко сформулированы и тем более изучены.

З.Кравчик выделяет следующие основные проблемы "теоретического анализа тела в аксиологических категориях": 1) строение тела и социоэкологическая структура, 2) способы (техника) использования тела, 3) контроль тела, 4) тело как символ и 5) человеческое тело и религиозные культы [Krawczyk, 1984 c].

И.М.Быховская отмечает, что культурологический анализ телесного бытия человека предполагает учет как минимум трех аспектов: а) социальной детерминированности тела, а также социальной обусловленности целей и задач, провозглашаемых в связи и по поводу телесного бытия человека, порождение их определенными общественными условиями, социальными институтами; б) обращение к особенностям формирования ценностных ориентаций, интересов, потребностей людей, связанных с телом и в) учет фактора идеологической, а также моральной легитимации принимаемых обществом образцов, норм, стандартов в этой сфере, т.е. их обоснование и оправдание [Быховская, 1993, с. 132].

Она выделяет основные "проблемные блоки", связанные с анализом телесности человека как социокультурного феномена, факторов ее модификаций, а также особенностей восприятия, оценки и использования. Первый проблемный блок предусматривает анализ объективных социальных воздействий на телесность человека (телесность в системе экологических факторов; телесность и особенности образа жизни, социально-экономического уклада отдельных социальных групп; система социальных институтов и телесность). Второй блок связан с изучением образов "человека телесного" в структуре обыденных представлений и специализированных систем знания, в том числе научных. К третьему проблемному блоку она относит проблемы, касающиеся соматической социализации и инкультурации как целенаправленного процесса трансляции, освоения и развития ценностей, знаний и навыков, связанных с телесным бытием человека. Наконец, пятый проблемный блок, по мнению И.М.Быховской, предполагает анализ таких проблем, касающихся деятельно-практического отношения к телесности человека, как: контроль, ограничения, "дисциплинирование" тела человека в социальной практике; инструментальное и экспрессивное использование соматических и двигательных характеристик человека; преобразование и целенаправленное формирование телесности на основе принятых ценностей, норм, идеалов, образцов и т.д. [см. Быховская, 1996, с. 24-25; Александрова, Быховская,1996, с. 86-88].

Соглашаясь с важностью этих направлений культурологического исследования телесности человека, выскажем дополнительные соображения, связанные с использованием введенного нами выше понятия "соматическая культура" для реализации этого исследования.

Прежде всего это понятие позволяет по-новому подойти к проблеме соотношения социального и биологического. Обычно она ставится только в виде вопроса о соотношении телесного, физического бытия человека и комплекса его социальных качеств, свойств, способностей, отношений. Предложенная концепция соматической культуры позволяет увидеть и такой аспект этой проблемы, как соотношение социального и биологического в физическом развитии человека, в его телесном бытии.

Данная концепция позволяет поставить, проанализировать и такие важные, актуальные вопросы, как соотношение стихийного и сознательного социального воздействия на физическое состояние человека, а также о взаимоотношении различных средств такого воздействия - педагогических, гигиенических, медицинских и др., их роли в целенаправленном формировании физического облика человека на различных этапах развития общества, в том числе и в современный период.

Предварительно можно высказать предположение, что, по-видимому, по мере развития общества будет все более возрастать значимость различных средств сознательного воздействия на физическое состояние человека, а среди них - педагогических средств. Вместе с тем не исключена возможность того, что дальнейшее развитие науки поможет открыть новые, более эффективные средства воздействия (в соответствии с общественными и индивидуальными потребностями) на тело человека, на его физические качества и двигательные способности. Возможно, они будут связаны с генной инженерией, хотя многие ученые уже сейчас выражают опасения относительно крайне серьезных негативных последствий, к которым может привести вмешательство в организм человека на основе этих средств.

В рамках развернутой выше концепции соматической культуры открывается также возможность постановки и анализа вопроса о возможных и реальных ценностных ориентирах личности, различных социальных групп и общества в целом по отношению к телесному бытию человека, об эволюции этой системы ценностей, о ее характере в рамках современной культуры и в ближайшем будущем.

Одно из наиболее важных направлений культурологического анализа телесности - анализ культурных ценностей тела.

Еще М.М.Бахтин обращал внимание на необходимость культурологического анализа "тела как ценности" и решения в связи с этим проблемы, которая "строго отграничивается от естественно-научной точки зрения: от биологической проблемы организма, психофизиологической проблемы отношения психологического и телесного и от соответствующих натурфилософских проблем..." [Бахтин, 1979, с. 44].

Ценности тела определяются тем, какие социальные функции оно выполняет в рамках человеческой жизнедеятельности, на основе каких ценностных ориентиров оно формируется и используется социальными субъектами, какие "образцы поведения" с ним связаны.

Предметом заботы и культивирования может быть тело, обеспечивающее высокую работоспособность человека. Предметом особой заботы может служить телосложение, оцениваемое по эстетическим критериям. Известны культурные образцы формирования крепкого и закаленного тела, а, с другой стороны, аскетического "бичевания" и "умерщвления" плоти, стремления сохранить тело от каких-либо внешних воздействий. Существуют культуры, в который особенно ценится физическое здоровье человека, но известны и другие культуры, в которых оно оказывается "ценностью" лишь тогда, когда человек его утрачивает.

Предпринимались и предпринимаются определенные попытки систематизировать культурные ценности, связанные с телом человека.

Одну из первых попыток такого рода предпринял (более ста лет назад) Ф.Знанецкий в своей работе "Социология воспитания".

Ф.Знанецкий указывал на то, что одна из задач, решаемых в процесе физического воспитания, состоит в формировании и развитии у человека таких физических черт, которые желательны, устраняя или предотвращая появление нежелательных черт, а значит, "в формировании физических типов в соответствии с оциальными требованиями". Причем, он выделял два основных направления такого формирования. Одно из них связано с таким воздействием на человека, при котором не учитываются его интересы, потребности, желания. Втрое, напротив, связано с тем, что человек сам осуществляет данный процесс, ориентируясь на определенные культурные образцы.

Ф.Знанецкий выделил несколько физических типов применительно к определенной социальной группе: гигиенический, связанный с заботой о здоровье и жизни индивида; генеоматический (групповые образцы, гарантирующие естественный прирост данной популяции); моральный и эстетический (отнорсящийся к манерам и внешней эстетической внешности членов группы); гедонистически (тело как центр приятных ощущений группы); утилитарный (связанный с развитием материальных основ жизни группы); спортивный [Znaniecki, 1973].

Определенные культурные ценности тела выделил и M.Demel [1972], который дал такую дефиницию физической культуры: "Физическая культура включает в себя все те ценности, которые связаны с физической формой и физическим функционированием человека как в его собственном субъективном ощущении, так и в общественно объективированном образе. Эти ценности - говоря наиболее обобщенно - относятся к здоровью, строению и осанке тела, устойчивости, физической работоспособности, функциональности, красоте. Аналогично другим культурным ценностям они носят динамичный характер, формируют человеческие взгляды и позиции".

К вопросу о типологии культурных ценностей тела неоднократно обращается в своих работах З.Крачик [Кrawczyk, 1978, 1983, 1984, 1987, 1989, 1990 b, c]. В основе его систематизации лежит подразделение культурных ценностей тела человека прежде всего на две группы: 1) инструментальные ценности и 2) автотелические ценности. Их различие связано с тем, "осуществляется ли сознательное "культивирование" тела во имя его совершенствования как ценности самой по себе, или же для того, чтобы оно функционировало как инструмент достижения внетелесных ценностей" [Krawczyk, 1990 b, p. 108].

Различие этих двух видов ценностей тела проводит и И.М.Быховская (она называет их "инструментальными" и "терминальными"), к сожалению, не ссылаясь при этом на З.Кравчика.

Последний отмечает, что к числу инструментальных ценностей тела относится прежде всего связанная с ним физическая подготовленность, позволяющая человеку выполнять разнообразные социальные функции и прежде всего в процессе производства.

Ценность тела как "инструмента труда" особенно важную роль играла на первых этапах развития человеческой цивилизации. С разделением труда и появлением "праздных классов" происходит снижение этой ценности в глазах определенных социальных групп населения, которые ориентируются на образцы развлекательной жизни как единственно "достойной". Снижению ценности тела как инструмента труда содействовал и католический этос жизни, в котором труд считался наказанием за несовершенство человека как телесного существа. И лишь система ценностей, провозглашенная протестантизмом, в определенной мере вернула телу человека эту его ценность. Существенное влияние на указанную культурную ценность тела человека оказывает и научно-технический прогресс. Так например, согласно данным ученых, в настоящее время в развитых странах лишь 1% производственных усилий требует работы мускулатуры; остальные 99% выполняются машинами.

Второй, столь же древней культурной ценностью, связанной с телом человека, является использование его как инструмента борьбы с противником (например, с врагом на поле брани). Эта культурная ценность тела человека, сохранявшая высокое значение на всех этапах развития общества, несколько утрачивает свое значение в связи с развитием военной техники и гуманистической идеологии, отвергающей трактовку тела как "пушечного мяча".

Две указанные инструментальные ценности тела человека широко пропагандировались в условиях социализма, что проявлялось в лозунге, обращенном к подрастающему поколению: "Будь готов к труду и обороне!" При этом нередко использовалась ссылка на роль труда как творческой, созидательной ценности. Однако на деле это приводило к тому, что человек превращался в определенный "винтик" производства. Человек служил не целью, а средством развития производства.

С возникновением спорта связана еще одна инструментальная функция тела - способность к достижению высоких спортивных результатов.

Особо важная культурная ценность тела человека связана с его здоровьем, поскольку оно обеспечивает человеку возможность полноценной жизни, эффективного выполнения самых разнообразных социальных функций, проявления своих сил и способностей [см. Лисицын, Сахно, 1988]. Хотя чаще всего здоровье рассматривается как высшее благо ("Valetudo bonum optimum"), однако, в силу различных причин оно может отходить на задний план как для отдельного человека, так и в более широком социальном плане. Так например, с появлением международных спортивных соревнований престиж страны стал меряться не здоровьем ее населения, а количеством завоеванных медалей в этих соревнованиях.

Важное место среди культурных ценностей тела занимают и его символические ценности. Как отмечает З.Кравчик, особенности тела человека, или даже тело в целом, могут служить символом его принадлежности к какой-то социальной группе, стране и т.д., символизировать верность определенным идеям и т.д.

Важные культурные ценности тела связаны с возможностями использования его в процесе коммуникации (язык жестов), а также для создания в движениях художественных образов (театр, балет, танцы, пантомима и т.д.).

Тело может иметь определенную ценность не только как средство достижения каких-то иных целей, но и само по себе - как то, без чего человек перестает быть человеком (прекращает свое существование), как сфера проявления гармонии, красоты, совершенства и других эстетических ценностей, а также разнообразных телесных ощущений (вкусовых, сексуальных, кинетических и др.). С этим связаны автотелические культурные ценности тела: экзистенциальные, гедонические и эстетические [Krawczyk, 1990 b, p. 111].

Разумеется, следует учитывать относительность различия инструментальных и автотелических ценностей тела: "одна и та же ценность для разных людей и в разных ситуациях может иметь разное значение и смысл (например, ценность физического здоровья может быть инструментальной для человека, стремящегося к определенной профессиональной деятельности, необходимо требующей высоких физических кондиций, и эта же ценность может стать самоценностью для индивида, "зациклившегося" на своем состоянии здоровья - т.н. "вечные больные") [Александрова, Быховская, с. 95].

Помимо инструментальных и автотелических ценностей З.Кравчик выделяет также бытовые, общественные и символические ценности физической культуры, а также проводит различие между признаваемыми и реализуемыми ее ценностями [см. Kultura fizuczna..., 1989, s. 12-16].

Предлагаются и другие классификации культурных ценностей, связанных с телесностью. Так например, Брайан Тернер в рамках разработанной им социологической теории тела выделяет четыре основных функции, на основе которых тело связывается с социальным пространством, проявляет себя в нем и отвечает на формулируемые социумом задачи, проблемы: "репродукция" населения во времени; "регуляция" поведения и проявления тела в пространстве; "обуздание" ("ограничение") внутренних побуждений тела посредством внешнего, социального регулирования; "репрезентация" внешнего тела в социальном пространстве [Turner, 1984, p. 8].

Е.А.Александрова и И.М.Быховская наряду с отмеченным выше разграничением инструментальных и автотелических ценностей тела выделяют также экзистенциальные, социальные и символические ценности телесности. Экзистенциальные ценности лежат в основе тех видов деятельности, которые связаны с обеспечением необходимых условий для человеческого существования как такового (физическое здоровье, работоспособность, адаптивность). К социальным ценностям Е.А.Александрова и И.М.Быховская причисляют ценности, имеющие "отношение к функционированию телесности, формированию и использованию физического имиджа в пространстве социального взаимодействия индивидов" (использование физических, двигательных характеристик в структуре социальных ролей личности, в ее коммуникативном пространстве и т.д.). Наконец, в третью группу они включают символические смыслы телесности, двигательной деятельности человека [Александрова, Быховская, с. 99].

С учетом отмеченных выше возможных ценностей тела могут быть выделены и определенные модели соматической (физической) культуры. Каждая такая модель характеризуется тем, какая ценность тела (или набор, комплекс этих ценностей) служит ориентиром для социального субъекта (личности, социальной группы, общества в целом), определяет его отношение к телу, его поведение и даже стиль (образ) жизни.

Один из первых попытался поставить и решить данную проблему З.Кравчик [Кравчик, 1990; Wzory kultury somatycznej, 1986]. Он выделяет несколько моделей физической (соматической) культуры, которые он называет "нормативными моделями": 1) эстетическую, 2) гедонистическую, 3) аскетическую, 4) гигиеническую, 5) конкурентно-состязательную и 6) модель физической подготовленности.

В первой (эстетической) модели ориентиром для социального субъекта служат такие эстетические ценности как красота, гармония и др., во второй (гедонистической) - ценности, связанные с гедонистическими телесными ощущениями (вкусовыми, сексуальными и кинетическими); в третьей (аскетической) - ценность "презрения к телу". В рамках четвертой (гигиенической) модели З.Кравчик выделяет два ее типа - экзистенциальный и утилитарный. Первый связан с борьбой человека с болезнью и смертью, а второй - с борьбой с отрицательными последствиями в области здоровья интенсивной и продолжительной работы в промышленности и т.п. Конкурентно-состязательную модель физической культуры З.Кравчик связывает с физической подготовкой для успешного выступления в спортивных соревнованиях, а модель физической подготовленности - с физической подготовкой для производственных и военных целей.

Нам представляется целесообразным внести некоторые коррективы в эту типологию. С нашей точки зрения, можно выделить две основные ценностные модели физической культуры.

1. Инструментальная модель физической культуры. В этой модели основным ориентиром для социального субъекта (личности, социальной группы, общества в целом), определяющим его отношение к телу, его деятельность, направленную на формирование и совершенствование определенных физических кондиций, служат инструментальные ценности тела.

Можно выделить разновидности инструментальной модели физической культуры, исходя из того, что социальный субъект в рамках этой модели может быть ориентирован на: специальную физическую подготовку к избранной профессиональной деятельности - профессионально-прикладная физическая культура [см. Матвеев, Полянский, 1996]; оптимальную подготовку к потребностям воинской службы или к самообороне; оптимальную спортивную подготовку, успешное выступление в спортивных соревнованиях, достижение наивысших спортивных результатов; сохранение и укрепление здоровья; восстановление (или компенсацию) нарушенных функций организма; максимальное развитие выразительности движений в художественной деятельности; максимальное развитие мускулатуры ("культуризм") и т.д.

2. Гуманистически ориентированная модель физической культуры. Эту модель отличают следующие основные особенности:

а) направленность социального субъекта на достижение физического совершенства, которое предполагает:

- "комплексное развитие качеств, определяющих индивидуальную физическую кондицию" человека, создающее универсальные предпосылки его готовности к самым разнообразным видам двигательной деятельности [Матвеев, Полянский, 1996, с. 43];

- формирование всех компонентов физической культуры: культуры здоровья, культуры телосложения и двигательной культуры;

- свободное и искусное владение индивидом своим телом в различных жизненных ситуациях, приносящее ему не только желаемые результаты, но также наслаждение и радость;

- соответствие физического развития критериям гармонии и красоты (о таком "гармоническом всестороннем развитии деятельности человеческого организма" как о важной цели физического воспитания писал П.Ф.Лесгафт - см. Лесгафт, 1951-1954, с. 284);

б) ориентация социального субъекта при этом на постоянное физическое самосовершенствование, прогресс в физическом совершенствовании с учетом возможностей индивида, группы, общества в целом на данном этапе его исторического развития [ср. Боген, 1997];

в) стремление социального субъекта к органичному дополнению физического совершенствования развитием психических способностей (интеллекта, памяти, внимания, творческих способностей и т.д.) и духовным совершенствованием, развитием духовной культуры во всех ее формах (нравственной, эстетической, экологической культуры, культуры общения и т.д.).

В две выделенные нами модели физической культуры включаются все отмеченные З.Кравчиком модели⁹, за исключением той, которую он называет "аскетической". С нашей точки зрения ее вообще нельзя рассматривать в качестве модели физической культуры, ибо она ориентируется на культурный образец аскетического "бичевания" и "умерщвления" плоти, т.е. не рассматривает телесность как ценность.

Определенные модели физической культуры могут быть выделены и на основе учета того, какие средства (педагогические, гигиенические, медицинские, генной инженерии и т.д.) используются для целенаправленного воздействия на естественную телесность человека. В этом плане гуманистически ориентированная модель физической культуры предполагает использование лишь таких средств, которые содействуют достижению физического совершенства и не оказывают негативного влияние на психическое и духовное развитие личности.

Однако наибольший научный интерес представляет, повидимому, такая комплексная типология моделей физической культуры, которая учитывает и ценности, связанные с телесностью человека, и средства, используемые для коррекции естественной телесности, и другие факторы.

В этом плане важно выделить модели физической культуры, связанные с особенностями тех социокультурных систем, в которые они включены, и на основе этого проследить их эволюцию на различных этапах социально-экономической и культурной эволюции общества.

Некоторые аспекты этой эволюции затрагивает З.Кравчик в упомянутых работах. Специальная попытка такого генетического анализа предпринята в работе Богдана Куницкого "Физическая культура - эволюция идеологии" [Kunicki, 1986]. Под "идеологией" физической культуры он понимает определенную, относительно единую, систематизированную структуру "ценностей и идей, описывающих и оценивающих ее, обозначающих главные цели и функции, а также методы и средства их реализации" [p. 1]. В указанной работе он предпринимает попытку проанализировать эволюцию этой структуры "ценностей и идей" физической культуры, рассматривает ее особенности в условиях античного общества, феодализма, капитализхма и социализма. К сожалению, в ходе этого анализа понимание физической культуры как культуры, связанной с телесным бытием человека, недостаточно четко отграничивается от других указанных выше подходов к ее пониманию.

Научный анализ процесса перестройки "телесного канона" в начале нового времени (XVI-XVIII вв.) содержится в работах М.М.Бахтина. Он показывает, в частности, что в противоположность средневековому образу человека, верхним полюсом которого был бесплотный иконописный "лик", а нижним - плотоядное, слитное с природой, бесстыдно распахнутое "гротескное тело", Возрождение культивирует "совершенно готовое, завершенное, строго отграниченное, замкнутое, показанное извне, несмешанное и индивидуально-выразительное тело" [Бахтин, 1965, с. 346].

Как отмечает И.Кон, современная культура сохраняет этот принцип индивидуальности, но вместе с тем постепенно отказывается от некоторых табу и запретов (достаточно вспомнить эволюцию купальных костюмов, других видов одежды). Такое изменение отношения к телу связано с общим изменением отношения к эмоциям. В противовес викторианской установке на подавление последних, современная культура подчеркивает не только необходимость самоконтроля, подчинения чувства разуму, но и ценность эмоционального самораскрытия, умения выражать свои чувства. слушаться велений сердца и т.п. [см. Кон, 1978, с. 209-211].

Анализ историко-культурных типов отношения к телу - от аскетизма до гедонизма, включая их теоретические основания и практическую деятельность, а также влияние современных тенденций социального развития на реабилитацию телесности как общественной и индивидуальной ценности дан в уже упоминавшейся работе И.М.Быховской "Человеческая телесность в социокультурном измерении" (1993).

Отдельные аспекты эволюции соматической культуры затрагиваются и в других работах, в том числе отечественных [см. например: Уманская, 1988; Чернявичюте, 1988 и др.].

Исторический анализ эволюции различных моделей соматической (физической) культуры важен, в частности, для того, чтобы преодолеть господствующий в литературе антиисторизм в трактовке этой сферы культуры. Весьма часто ее связывают, например, с ориентацией социального субъекта на физическое совершенство [см. например: Николаев, 1997; Пономарчук, Аяшев, 1991 и многие др.]. В приведенных выше определениях физической культуры З.Кравчика и И.М.Быховской в качестве фундаментального признака физической культуры указывается ориентация социального субъекта на такие ценности, как физическое совершенство, красота, выразительность движений. Такая ориентация действительно возможна, и она действительно имеет место, но лишь в определенных исторических условиях, на определенных этапах исторического развития, и она вовсе не исчерпывает других возможных ориентаций, на что обращают внимание и сами указанные авторы. Б.Ф.Евстафьев характеризует физическую культуру как "специфический результат человеческой деятельности, средство и способ всестороннего физического развития людей, а также практического выполнения ими своих социальных обязанностей в обществе (труд, защита Родины и т.д.)" [Евстафьев, 1985, с. 36] и тем самым также связывает ее с такими социальными явлениями (всестороннее физическое развитие и т.д.), которые свойственны ей лишь в определенных конкретно-исторических условиях (да и то лишь применительно к определенной группе людей).

Помимо анализа генезиса моделей соматической культуры важное (а может быть еще более важное) значение имеет изучение ее современных форм применительно к различным социальным группам и обществу в целом.

Существенный вклад в решение этой задачи призваны внести социологические исследования, позволяющие выяснить как декларативное, так и реальное отношение современного поколения людей (различных социальных групп, в различных странах и т.д.) к культурным ценностям тела. Как уже отмечалось выше, серия таких социологических исследований (в том числе международных) под нашим руководством и по разработанной нами программе "Показатели, компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни различных групп населения" была проведена в 1983-1992 гг. Результаты этих исследований отражены в научных публикациях и диссертациях [см. например: Васильева, 1988; Кадом Ахмед Джавад, 1986; Кинкадзе, 1990; Сергеев и др., 1990; Скоробогатов, 1989; Скоробогатов, Молчанов, Столяров, 1989; Столяров, 1979, 1980, 1981, 1984 а, б, 1985 а, б, 1986, 1987, 1988 а-г, 1990, 1991; Столяров, Гендин и др., 1985; Столяров, Сергеев, Гендин, 1987; Столяров, Новиков, Вишневский, 1990; Столяров, Новиков, Лабскир, 1988; Стопникова, 1992; Философско-социологические исследования..., 1988; Stolyarov V.I., Gendin A.M., Sergeev M.I., 1985, 1986, 1987 и др.]. В 1983-1984 гг. под руководством З.Кравчика (Польша) и по разработанной им программе было проведено международное социологическое исследование на тему "Физическая культура в общественном сознании" [см. Kultura fizyczna..., 1989].

Перейдем теперь к анализу системы понятий, характеризующих два других указанных выше объекта - соревнования и двигательную деятельность человека, которые, как отмечалось выше, также нередко имеют в виду при характеристике спорта, и на основе этого определить их место в культуре.

Как и при анализе телесности человека прежде всего уточним понятийный аппарат, который будет использоваться при культурологическом анализе соревнований и двигательной деятельности человека.

Cоревнование выступает прежде всего как "борьба за превосходство между двумя или несколькими противостоящими сторонами": между людьми или между человеком и какими-то природными явлениями (как одушевленными, так и неодушевленными [Loy, McPherson, Kenyon, 1978, р. 8].

Вместе с тем соревнование есть одна из форм социальной оценки на основе сравнения, сопоставления результатов деятельности человека с определенным стандартом, в качестве которого может выступать другой человек, группа, прошлая деятельность того же индивида или некоторый идеализированный уровень деятельности. Соревнование "есть процесс, в котором сравнение действий индивидов производится на основе некоторого стандарта, в присутствии, по крайней мере, одного лица, которому известен критерий сравнения и который способен оценить процесс сравнения" [Social problems in athletics, 1976, p. 14].

Учитывая указанные выше методологические принципы, прежде всего необходимо провести содержательные разграничения, связанные с соревнованиями, состязательными отношениями, поскольку они весьма разнообразны.

Важно учитывать разнообразие элементов соревновательного отношения. Элементами данного отношения могут быть: отдельные люди (например, бой двух боксеров или состязание легкоатлетов в беге на 100 метров); группы людей (например, командные соревнования по хоккею, футболу и т.д.); отдельные люди или группы людей, с одной стороны, и живые объекты природы, с другой (например, охота на оленей); отдельные люди или группы людей, с одной стороны, и неодушевленные явления природы, с другой (например, преодоление участка с порогами на каноэ или скалолазание); отдельные люди или группы людей, стремящиеся преодолеть какую-то ранее установленную норму (например, спортсмен, пытающийся установить новый мировой рекорд в беге на 1500 м., или баскетбольная команда, которая пытается забросить в корзину противника рекордное количество мячей); человек, соревнующийся сам с собой (стремящийся преодолеть ранее показанный им результат, ранее установленное достижение в какой-то области). Возможны и различные комбинации этих ситуаций (например, спортсмен, участвующий в кроссе, может быть одновременно включен в состязание, борьбу со всеми следующими элементами: как человек против человека, как член команды против команды соперников, как индивидуум или член команды против "идеального" стандарта (при желании побить рекорд кросса в личном или командном зачете) [ср. Loy, McPherson, Kenyon, 1978, р. 8].

Различие соревнований может быть связано также с составом участников, мотивами их участия в соревнованиях, продолжительностью соревнований, наличием правил или их отсутствием., направленностью соревнований (соревнования с гуманистической направленностью или антигуманные). Очень важно отличать соревнования, в которых сравниваются и демонстрируются двигательные (физические) возможности человека, от соревнований в интеллекте, памяти, внимании и других психических способностях.

В нашу задачу не входит детальная классификация соревнований [по данному вопросу см., например, Брянкин, 1983; Чернов, 1984 и др.]. В связи с обсуждаемой проблемой помимо указанных выше различений важно обратить внимание на различие соревнований, обусловленное их связью с определенными видами деятельности. Соревнования могут быть вплетены в самую различную деятельность. Они могут быть элементом: трудовой, производственной, экономической деятельности (например, "социалистическое соревнование", конкуренция производителей, банков, фирм и т.п.); учебной деятельности (соревнования в учебе); познавательной и научно-исследовательской деятельности (например, конкурсы ученых); художественной деятельности (конкурс танцоров, певцов, музыкальных исполнителей и т.п.); военной деятельности (военные сражения) и т.д.

Как элементы этих видов деятельности они включаются в соответствующие сферы культуры: материально-производственную, художественную и т.д. и выполняют там определенные функции.

Среди разнообразных форм и видов соревнований особенно важно в связи с обсуждаемой проблемой выделить те, которые связаны с игровой деятельностью.

Эта деятельность имеет целый ряд особенностей. Как и всякая другая деятельность, она предполагает изменение, преобразование определенных предметов и явлений. Однако в данной деятельности человека интересует не этот ее результат, а совсем иной - те эмоции, которые она вызывает, удовольствие, получаемое от занятия этой деятельностью (в этом смысле принято говорить, что "мотив игрового действия лежит не в результате действия, а в самом процессе" [Леонтьев, 1972]. В качестве игровой в принципе может выступать любая деятельность, если она осуществляется "ради удовольствия" от самой этой деятельности. Однако формируются и специально игровые виды деятельности, структура которых предназначена именно для этой цели.

Поскольку "предметный" результат игровой деятельности важен не сам по себе, а лишь в той мере, в какой он обеспечивает определенную деятельность, постольку он может иметь и, как правило, имеет не утилитарный, а чисто условный, символический характер. Как отмечает Левада, "замкнутость, или закрытость, структуры игрового действия означает, что его нормативные рамки и целевые ориентации (как внешние, так и внутренние, психологические), соответствующие мотивы и интересы ничем, кроме самой игры, не определяются... Негативным определением той же особенности игрового действия - замкнутости - является его неутилитарность... Игра принципиально непродуктивна и тем отлична от функциональных или инструментальных форм социальной деятельности" [Левада, 1984, с. 273-275].

С этим связана еще одна очень важная особенность игровой деятельности. Разнообразные формы этой деятельности, особенно в начальный период своего возникновения, как правило, моделируют ситуации реальной жизни и связанные с ними формы поведения человека. Это моделирование предполагает переход из мира реального в мир "условный" [ср. Эведон, 1984], создание искусственных, "мнимых" ситуаций. Касаясь этой стороны дела, Выготский писал: "Мне кажется, что за критерий выделения игровой деятельности ребенка из общей группы других форм его деятельности следует принять то, что в игре ребенок создает мнимую ситуацию... на основе расхождения видимого и смыслового поля" [Выготский, 1966, с. 65].

Указанное моделирование включает в себя также новые формы поведения, которые, во-первых, обеспечивают безопасность человека, предохраняют его и других людей, с которыми он контактирует в ходе данной деятельности, от существенных негативных последствий, а, во-вторых, вызывают повышенный интерес у человека. Все это достигается на основе введения определенных правил, уточняющих что можно и чего нельзя делать ("подчинение правилам и отказ от действия по непосредственному импульсу в игре есть путь к максимальному удовольствию" [Выготский, 1966, с. 71] и замены тех предметов, с которыми действуют в реальной жизни, на иные ("игрушки"), приспособленные для указанных целей. Игра выступает, следовательно, как "особого типа модель действительности. Она воспроизводит те или иные ее стороны, переводя их на язык своих правил" [Лотман, 1967, с. 132-133].

Игровая деятельность в определенных условиях и под воздействием определенных факторов может модифицироваться определенным образом: утратить некоторые свои признаки (например, интерес участников этой деятельности с удовольствия от нее может перейти на иные цели и задачи, включая материальный интерес), но вместе с тем сохранить свою "формальную структуру" - структуру действий, предметы и правила действий и т.д. (данная модификация наглядно видна на примере современного профессионального футбола или хоккея, если их сравнивать с любительской игрой (ради удовольствия) в футбол и хоккей). Будем называть такую деятельность "модифицированной игровой деятельностью".

Для отличения соревнований в игровой и модифицированной игровой деятельности от соревнований в других видах деятельности (от соревнований в процессе труда, художественных конкурсов, военных сражений, драк и т.д.), с нашей точки зрения, целесообразно использовать понятие "спортивные соревнования".

Важным дополнением спортивных соревнований является подготовка к ним. Организацией спортивных соревнований и подготовки к ним занимаются определенные социальные институты. В ходе соревнований, подготовки к ним и деятельности соответствующих институтов складываются определенные социальные отношения. Вся эта деятельность опирается на определенную систему ценностей, осуществляется на основе определенных норм, принципов и т.д.

Понятие "спорт" целесообразно использовать поэтому для обозначения всего этого комплекса взаимосвязанных явлений (ср.: "в широком смысле понятие "спорт" охватывает собственно-соревновательную деятельность, специальную подготовку к ней, а также специфические межчеловеческие отношения и поведенческие нормы, складывающиеся на основе этой деятельности" [Матвеев, 1991, с. 427].

В системе понятий, описывающих столь сложное и многоаспектное явление, важно различать две разновидности спорта, которые обычно называют "массовым спортом" (или "спортом для всех") и "спортом высших достижений" (или "большим", "рекордным" спортом). В спорте высших достижений на первом плане стоит победа в соревнованиях, установление рекорда, а в "спорте для всех" - участие в соревнованиях с целью укрепления здоровья, отдыха, развлечения, общения с другими людьми и т.п.

Важно отметить конкретно-исторический характер спорта.

Широко распространено мнение о том, что соревнование, состязательное отношение является атрибутом, свойственным самой "природе" человека, присущим ему на всей протяжении человеческой истории. "В ситуации соревнования, - пишут, в частности, авторы коллективной монографии, посвященной анализу социалистического соревнования, - в наиболее чистом виде в качестве детерминанты поведения проявляется социальная природа человека" [Социалистическое соревнование..., 1978, с. 67]. Н.Н.Визитей обосновывает положение о том, что соревнование является моментом любого акта человеческого самоопределения: "соревнование - это универсальное общественное отношение", проявляющееся в процессе межличностного взаимодействия. По его мнению, "соревновательность - неотъемлемый элемент бытия человеческой сущности, обязательный аспект любых человеческих взаимоотношений" и "любое человеческое качество, как качество человеческое, существует реально только в некотором сопоставлении (сравнительном, соревновательном) контексте, в пространстве я-другой" [см. Визитей, 1979, 1986, 1988].

Такого рода утверждения, с нашей точки зрения, нуждаются в серьезных уточнениях, дополнениях.

Прежде всего следует учитывать, что не всякое межличностное взаимодействие, проявляющееся в контексте "я - другой", выступает как соревнование, противоборство. Действительно каждый человек в акте межличностного взаимодействия сравнивает, сопоставляет себя с другими. Но не всякое такое сравнение, сопоставление является соревнованием, ибо человек, сравнивающий, сопоставляющий себя с другими, необязательно ориентируется на то, чтобы быть лучшим по сравнению с другими, одержать победу над другими. Возможны и реально существуют другие типы ориентации: быть равным с другими, действовать вместе с ними, сотрудничать с ними (а не выступать против них) и т.д.

Как показали В.А.Пономарчук и О.А.Аяшев, иногда поведение людей в ситуации межличностного взаимодействия (например, ритуальное поведение первобытных людей и даже "соревнование" в античности) лишь по внешности напоминает соревнование, сходно с соревнованием, но по сути своей не является таковым [Пономарчук, Аяшев, 1991, с. 5-32].

Важно также и саму соревновательность не сводить лишь к ее современным формам, как это обычно делают. Социологические и культурологические исследования показывают, что в различных социально-исторических условиях, в рамках различных культур соревновательность приобретает различные формы [см. Бугров, 1990]. Так например, для греческой и всей западной культуры характерна позиция, выраженная в девизе: "Быть всегда впереди, быть лучше других", который отец Ахиллеса сформулировал для своего сына. Но есть культуры, где на первом плане совсем иные ценности. Об этом свидетельствуют, например, как отмечает М.Allisson, эстафетные забеги у индейцев Амазонки, где никто не должен выиграть. Участники действуют на пределе своих сил, но в конце они должны одновременно и все вместе прийти к цели. Индейцы навахо при игре в баскетбол и в другие спортивные игры не ориентированы на конкуренцию или агрессию. Они играют, пока не упадут от бессилия, но не допускают агрессивных действий, поскольку не охвачены стремлением победить противника. В первую очередь они борются сами с собой [см. Allisson, 1980, 1982].

Известны и другие аналогичные факты. Так например, жителям Андалузии пришлось отказаться от проведения соревнований по футболу между деревнями. Значение, придаваемое таким понятиям, как честь и позор, особая их ценность не позволяют андалузцам терпеть поражение в игре, не прибегая впоследствии к жестокой мести уже за пределами игрового поля. В Центральной Америке индейцы племени Таракумара проводят забеги на 200 миль по сильно пересеченной, гористой местности, руководствуясь религиозными и ритуальными соображениями. Однако в организованном одним ученым забеге, где в качестве приза победителям должны были вручать одеяла, т.е. предметы, представляющие для местных жителей большую материальную ценность, обе команды договорились прекратить бег на 75-й миле с тем, чтобы одеяла были поровну разделены между всеми участниками. Некоторые народности, например, канадские эскимосы, особое значение всегда придают взаимопомощи. На эту ценность в первую очередь и ориентированы их игры, а спортивные игры и другие виды спорта, распространенные, например, у канадцев и американцев, они встречают либо с отвращением, либо принимают лишь как форму развлечения (так, каждая подача, удар или обмен ударами при игре в волейбол сопровождается у них скорее смехом и шутками, нежели обычными возгласами, выражающими радость успеха или горечь поражения) [см. Glassford, 1971; Mcintosh, 1984, pp. 75-76].

Итак, выше было введено понятие спорта. Отметим некоторые особенности данного понятия по сравнению с теми, которые вводятся другими исследователями.

Прежде всего отметим, что нередко, особенно в зарубежной литературе, понятие "спорт" трактуется значительно в более широком смысле. Под спортом понимают не только спортивные соревнования, подготовку к ним и другие указанные выше явления, но также разнообразные формы двигательной активности человека, занятия физическими упражнениями. А для характеристики спорта, связанного соревнованиями, довольно часто используется термин "соревновательный спорт".

В большинство исследователей (особенно в отечественной спортивной науке) связывает понятие "спорт" с отношением соперничества, соревнования, состязательности, как это делается и в нашем определении спорта. Так например, еще Жорж Эбер указывал на то, что "идея борьбы или продолжительного усилия составляет главную сущность спорта. Эта идея означает непременное стремление сделать больше или лучше того, что уже было сделанор дургим или самим действующим лицом, иначе говоря: улучшить, сравняться, превзойти или победить, смотря по тому, что является объектом усилия" [Эбер, 1925, с. 9]. Вот несколько других примеров аналогичного понимания спорта: "Соревнование предопределяет специфику спорта как особой сферы деятельности... сфера спорта - "специализированная социально-организованная система, которая образовалась вокруг соревнования (соревновательных проявлений)" [Брянкин, 1983, с. 5, 69]; "Характерной особенностью спорта является то, что он не мыслим без соревнований и состязаний. Последние включены в самую его природу, внутренне присущи ему. Он утратил бы свой смысл, если бы не было соревнований" [Кучевский, 1972, с. 5]; "спорт - это особый вид общественного производства, который "производит" победителя, победу" [Визитей, 1979, с. 36]; "спорт - это прежде всего соревнование... Спорт - соревновательная деятельность" [Визитей, 1986, с. 39]; "спорт представляет собой деятельность, базовой (ядерной) сущностью которой являются спортивные соревнования" [Чернов, 1984, с. 20] и т.д.

Однако крайне неоднозначно трактуется вопрос о том, какие именно соревнования являются "спортивными", относятся к спорту.

Иногда этот вопрос обходят и просто указывают, что "спорт представляет собой соревновательную деятельность" [Выдрин, 1980 б], что смысл спорта состоит в том, чтобы обеспечить "организацию, функционирование и воспроизводство соревнований (как собственного содержательного и ценностного ядра"" [Брянкин, 1983, с. 69]. Тем самым в спорт включают практически все соревнования, т.е. любую соревновательную деятельность рассматривают как спортивную. По крайней мере не делают попытки отграничить каким-то образом спортивные состязания от всех других.

Такая позиция весьма уязвима и приводит к весьма существенным трудностям, поскольку при ее последовательной реализации к спорту приходится причислять не только такие соревнования (например, по футболу, волейболу и т.д.), которые традиционно рассматривают как спортивные, но и такие (например, производственные соревнования, художественные конкурсы, в карточной игре и даже военные сражения и уличные драки), отнесение которых к числу "спортивных" вызывает весьма серьезные возражения.

Поэтому чаще всего пытаются выделить какие-то особые признаки "спортивных" соревнований. К сожалению, часто эти признаки формулируются таким образом, что довольно трудно отграничить соревнования. связанные со спортом, от каких-то других соревнований. Так например, К.Л.Чернов [1984] важнейшим признаком спорта считает "превращение результатов соревнований в основной продукт поведения" [с. 24]. По мнению Н.Н.Визитея [1979], "характерной чертой спортивной деятельности является то, что соревновательная борьба в ней представлена в наиболее чистом виде" [с. 34]. Пытаясь разъяснить это не совсем понятное утверждение, он ссылается на то, что. "... спорт не может существовать без соревнования, и если спортивную деятельность лишить (в нашем воображении) соревновательного характера, то перед нами останется не полноценная человеческая деятельность, а бессмыслица (у футбольной команды или боксера "отняли" соперника) или просто некоторое движение как таковое, как физиологический в конечном счете акт" [с. 39]. Именно этим, как считает Н.Н.Визитей, спортивные соревнования отличаются "от любого иного официального соревнования", "например, от конкурсных соревнований в сфере исполнительской художественной деятельности или от производственного социалистического соревнования: и здесь и там устранение соревновательной ситуации всегда оставляет нам полноценную социальную деятельность (производственный труд, исполнительское творчество), которая вполне может существовать и часто существует без каких-либо официально организуемых соревнований" [Визитей, 1986, с. 33].

Попытка оценить различные соревнования на основе таких оценок выявляет, однако, следующее. С одной стороны, устранение соревновательной ситуации в спорте не приводит к превращению соответствующей деятельности в "бессмыслицу" или простой "физиологический" акт. В этом случае она преобразуется в определенную несоревновательную деятельность, которая может выступать как игра, как средство физического воспитания, отдыха, развлечения и т.д. (например, игра с мячом в футболе, бег в легкой атлетике и т.д.). С другой стороны, все отмеченные выше признаки "спортивных" соревнований можно выявить в таких состязаниях, как военное сражение, уличная драка и т.п., отнесение которых к спорту весьма проблематично.

Некоторые исследователи рассматривают спорт как "социальный институт формирования культуры двигательной деятельности", как "современную форму культурной двигательной активности", как "исторически сложившуюся состязательную форму двигательной деятельности", "культуру двигательной деятельности, ориентированную на достижение высокой эффективности перемещения в пространстьве" [Наталов, 1976, 1994; Wohl, 1981, 1984]. В соответствии с этим "спортивными" считаются именно соревнования в двигательной деятельности, т.е. такие, которые имеют своей целью "выявление, сравнение, развитие и демонстрацию двигательных возможностей человека". В терминологическом плане такой вариант обозначения данных соревнований возможен, но вряд ли целесообразен, хотя бы потому, что из числа спортивных придется исключить такие соревнования, как шахматы, шашки и др., которые традиционно включаются в мир спорта.

Чаще всего спортивным соревнованиям приписываются два основных признака: наличие строго фиксированных правил и гуманная направленность соревнований [ср. Матвеев, 1991, с. 426]. Некоторые исследователи добавляют к этим признакам ряд других: связь спорта с движениями тела, "непродуктивный" характер спорта, подчинение его "принципу высших достижений" [Heinemann, 1980], связь спорта с игровой деятельностью [Люшен, 1979; Пономарев Н.И., 1972; Loy, McPherson, Kenyon, 1978] и др.

Если при сопоставлении введенного нами понятия спорт с другими учитывать сформулированные выше логико-методологические принципы, то следует заметить следующее.

С точки зрения содержательного анализа соревнований прежде всего важно в системе вводимых понятий учесть все их многообразие, в том числе указанные выше формы и виды, связи между ними, а также те различные социально-культурные функции, которые они выполняют.

В терминологическом плане, как и в других случаях, возможны различные варианты, в том числе и с точки зрения использования термина "спортивные соревнования", которое играет особенно важную роль при введении понятия "спорт". С нашей точки зрения, предпочтение (по указанным выше соображениям) в использовании этого термина следует отдать его употреблению для обозначения соревнований в игровой и модифицированной игровой деятельности, хотя еще раз повторяем, не исключены и другие варианты.

Двигательная деятельность человека, под которой понимаются "движения, организованные в систему активных мышечных двигательных действий" [Матвеев Л.П., 1983, с. 9], имеет сложную структуру (в частности, как подчеркивает Дмитриев С.В., наряду с моторно-исполнительными, операционными механизмами она включает в себя познавательные, проектно-смысловые и эмоционально-оценочные), выполняет разнообразные функции, выступает в различных формах.

В нашу задачу не входит детальный анализ всех ее форм. Они интересуют нас лишь в связи с вопросом о месте спорта в системе явлений культуры.

Поэтому отметим лишь те наиболее важные моменты, касающиеся разнообразия форм и видов двигательной деятельности человека, которые важны для анализа этого вопроса.

Разнообразие видов и форм двигательной деятельности человека связано прежде всего с тем, что она может протекать в рамках различных видов человеческой деятельности, будучи приспособлена к решению тех задач, которые с ними связаны. Специфические задачи требуют и специфической двигательной деятельности.

Так, в связи с потребностями трудовой деятельности возникает особая разновидность двигательной деятельности - физический труд, который направлен прежде всего и главным образом на изменение и преобразование предметов внешней среды с целью создания материальных благ. Определенные формы двигательной деятельности вплетены также в деятельность актера, художника, скульптора и т.д., направленную на отображение действительности в художественных образах, а также в информационную деятельность, связанную с передачей информации от одного человека к другому. Двигательная деятельность используется человеком в процессе удовлетворения элементарных биологических потребностей и бытового самообслуживания (двигательная деятельность в процессе еды, бритья и т.п.). Возникают также особые виды двигательной деятельности, которые специально приспособлены к потребностям и рассчитаны в первую очередь на решение специфических задач в рамках познавательной, коммуникативной, игровой и других видов человеческой деятельности.

Упомянутые виды двигательной деятельности человека занимают важное место в культуре, в таких ее формах, как материально-производственная, художественная и информационная культура, характеризуют "жестово-мимическую форму проявления человека в культуре" [Cоколов Э.В., 1972, с.67].

Каждая "специализированная" форма двигательной деятельности человека имеет особую структуру двигательных действий (в нее входят не только общие, но и специфические двигательные действия, связанные между собой определенным образом), которая в первую очередь определяется тем, в какую. деятельность она входит и для каких целей предназначена.

Конечно, та или иная специализированная форма двигательной деятельности может использоваться и вне рамок той деятельности, внутри которой она возникает, для решения иных, не связанных с ней задач. Например, физический труд может использоваться и как средство физического воспитания, отдыха и т.д. Но такое использование форм двигательной деятельности, специально приспособленных для решения определенных задач, в "не свойственной" им функции для решения иных задач дает, разумеется, меньший эффект.

На определенном этапе развития человеческого общества возникают и получают все более широкое распространение и такие формы двигательной деятельности человека, которые используются в первую очередь и главным образом для воздействия на людей, в том числе на тех, кто непосредственно осуществляет эту деятельность.

В связи с обсуждаемой проблемой из данного комплекса форм двигательной деятельности человека важно выделить и отграничить от других те формы, которые возникают и используются прежде всего и главным образом для физиологического, педагогического, психологического, эстетического или нравственного воздействия на человека.

Само это воздействие может преследовать различные цели и задачи: изменить, сохранить или восстановить у человека определенные физические, качества (психические, нравственные, эстетические и другие); удовлетворить его познавательные интересы, вызвать у него приятные эмоции, чувства и переживания (и тем самым способствовать его отдыху и развлечению); побудить человека к общению и создать ему условия для этого и т.д.

Для обозначения этих форм двигательной деятельности будем использовать термин "физические упражнения", который давно и довольно широко употребляется в литературе, причем, в первую очередь именно для данной цели.

Обратим внимание на то, что нередко под физическими упражнениями понимаются лишь такие особые формы двигательной активности человека, которые позволяют "обеспечить направленное развитие жизненно важных физических способностей, оптимизировать состояние здоровья и работоспособности" [Матвеев Л.П., 1984, с. 66].

Мы придаем термину "физические упражнения" более широкое значение, обозначая им формы двигательной деятельности, связанные не только с оптимизацией физического состояния человека, но и с другими направлениями физиологического, педагогического, психологического, эстетического или нравственного воздействия на человека, включенного в эту активность. Как уже отмечалось, речь может идти о формировании и совершенствовании определенных психических качеств и способностей человека, его нравственной или эстетической культуры, о его отдыхе, развлечении, общении, о решении проблемы социальной интеграции или адаптации человека и т.д.

Важно подчеркнуть, что данные формы и виды двигательной деятельности существенно отличается от тех, которые используются в первую очередь и главным образом для решения не указанных выше, а других задач: изменения и преобразования предметов внешней среды с целью создания материальных благ ("физический труд" - двигательная активность в процессе труда); создания художественных образов (танец, балет, пантомима - двигательная активность как элемент художественной деятельности); передачи информации (речь, жестикуляция); получения знаний (двигательная активность как элемент познавательной деятельности); бытового обслуживания (двигательная деятельность в процессе еды, бритья, умывания, использования косметических средств и т.п.) и др.

Разумеется, существуют и определенные "промежуточные" (между двумя указанными группами) формы двигательной активности, к числу которых относятся, например, туризм и танцы.

Для отображения многообразных форм и видов двигательной деятельности человека, причисляемых нами к "занятиям физическими упражнениями", необходима целая система понятий, в которых должны быть отображены: их специфические функции и задачи (в том числе отмеченные выше), выполняемые этой двигательной активностью в рамках различных видов деятельности (воспитательной, лечебной, рекреационной, игровой, интеграционной и др.); сфера их использования (например, на производстве, в учебных заведениях, в быту и т.д.); их "специализация", т.е. для выполнения каких особых целей и задач они генетически возникли и функционально предназначены и т.д.

В данной работе не ставится задача дать детальный анализ всех этих форм и видов двигательной деятельности, отнесенных к "занятиям физическими упражнениями". В связи с обсуждаемой проблемой важно, однако, выделить среди них те, которые мы называем "физкультурной деятельностью".

Данное понятие тесно связано с понятием "занятия физическими упражнениями", но не совсем совпадает с ним. Оно охватывает все формы деятельности, связанной с выполнением физических упражнений, за исключением той двигательной деятельности, которая используется для воздействия на человека, выполняющего эту деятельность, с целью подготовки его к участию в спортивных соревнованиях (эти виды физических упражнений включаются в понятие "спортивная тренировка", а значит, и в понятие "спорт").

Как уже отмечалось выше, в научной литературе довольно часто двигательную активность (деятельность) человека, определенные ее формы называют "физической культурой", "занятиями физкультурой", "физкультурной деятельностью".

К сожалению, исследователи крайне редко делают попытку выделить, отграничить от других те формы двигательной активности, с которыми они связывают физическую культуру (физкультурную деятельность). Как правило, даются такие характеристики, из которых неясно, относят ли они к физкультуре (физической культуре, физкультурной деятельности) все виды и формы двигательной активности человека или только некоторые из них и какие именно.

К числу редких исключений в этом плане относятся работы А.Воля и Л.П.Матвеева. В этих работах предпринята попытка решения данной проблемы. Однако эта попытка вряд ли может быть признана удачной.

А.Воль и Л.П.Матвеев исходят из широко распространенного в литературе истолкования физической культуры как определенной формы двигательной деятельности (активности) человека, но при этом смешивают, недостаточно четко различают в своих рассуждениях два совершенно различных подхода к ее пониманию.

С одной стороны, они рассматривают физическую культуру как такую двигательную деятельность, которая используется для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека. Так, по мнению А.Воля, к физической культуре следует относить те многообразные средства и в первую очередь двигательные действия, которые формируются в ходе эволюции человеческой культуры с целью воздействия "на физическое развитие людей, развитие их двигательного аппарата" и приспособление "этого аппарата к всесторонним потребностям человеческой личности в данных условиях развития общественной жизни" [Wohl, 1979, p. 167].

Л.П.Матвеев также характеризует физическую культуру как "специфический социальный фактор целесообразного воздействия на процесс физического развития человека, позволяющий обеспечить направленное развитие его жизненно важных физических качеств и способностей" [Матвеев, 1983, с.8; 1984, с. 65]. Он указывает, что "основу ее специфического содержания составляет рациональное использование человеком двигательной деятельности в качестве фактора физической подготовки к жизненной практике, оптимизации своего физического состояния и развития" [Матвеев, 1983, с. 12, 16; 1984, с. 70 и др.].

Вместе с тем оба этих автора в своих работах развивают и совершенно иной подход к физической культуре (недостаточно четко отличая его при этом от первого), при котором учитывается более широкая социальная значимость различных форм двигательной деятельности.

Развивая этот второй подход, А.Wohl [1979]) отмечает, например, что различные формы двигательной деятельности могут быть использованы не только за пределами физического воспитания - целенаправленного воздействия на физическое состояние человека, но и воспитательного процесса вообще. По его мнению, надо учитывать "вневоспитательное значение" различных форм двигательной деятельности, их более широкое культурное значение, в том числе их роль, связанную с развлечением, отдыхом и т.д. Именно с этим, как полагает А.Wohl, связана вообще необходимость введения понятия "физическая культура" наряду с понятием "физическое воспитание". Он пишет: "Одни и те же формы двигательных упражнений в одних случаях, когда они выступают как составные элементы воспитательной системы, могут быть охвачены понятием "физическое воспитание", а в других, когда целью их является зрелищность или они выполняют функции, связанные с отдыхом или развлекательными мероприятиями, втискивать их в это понятие было бы необоснованным. В таких случаях мы можем говорить о тех или иных проявлениях физической культуры, но ни в коем случае не о физическом воспитании. Таким образом, понятием, охватывающим все явление в целом в его самом полном и широком смысле, может быть только понятие "физическая культура", в то время как понятие "физическое воспитание" является более узким понятием [pp. 171-172]. В соответствии с таким подходом А.Wohl считает, что "физическая культура является культурой, не только формирующей наш организм, но и участвующей в создании духовных ценностей" [p. 167].

Точно такие же аргументы мы встречаем в работах Л.П.Матвеева [1983]. Он также отмечает, что "физическая культура существует не только в форме физического воспитания" [с. 18]. По его мнению, данная сфера культуры входит в целостную систему образования и воспитания не только "в качестве основного фактора формирования разнообразных двигательных умений и навыков, необходимых как для реализации, так и для увеличения деятельностных возможностей человека, разностороннего воспитания физических способностей", но также "в качестве одного из действенных средств интеллектуального, нравственного и эстетического воспитания" [с. 8]. Более того, по мнению Л.П.Матвеева, ее следует понимать "как совокупность эффективных средств и методов реализации образовательных, воспитательных, оздоровительных и других задач, существенных для общества и личности" [с. 10].

Все это свидетельствует о том, что и А.Воль, и Л.П.Матвеев недостаточно четко различают, смешивают два совершенно различных понимания физической культуры. В одном случае к ней относят двигательную деятельность, используемую для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, в другом - двигательную деятельность, применяемую для решения более широкого круга социально значимых задач.

Казалось бы на это можно возразить, что реально двигательная деятельность используется для решения широкого круга социально значимых задач, в том числе и для воздействия на физическое развитие человека. Но это возражение несостоятельно. Речь идет не просто о реальных явлениях, а об определенных понятиях, введение которых осуществляется на основе некоторых абстракций. А последние в двух указанных случаях различны.

Но и в рамках развития каждого из двух указанных подходов Л.П.Матвеев и А.Воль неоднозначно характеризуют обсуждаемые формы двигательной активности человека.

Так, Л.П.Матвеев [1983] при характеристике физической культуры как двигательной деятельности, используемой для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, выдвигает положение о том, что основу специфического содержания физической культуры составляет не любое, а лишь "рациональное (подч. нами - В.С.) использование человеком двигательной деятельности в качестве фактора физической подготовки к жизненной практике, оптимизации своего физического состояния и развития" [с. 12, 16]. При этом он не указывает четкий критерий "рационального" использования человеком двигательной деятельности.

Далее, наряду с утверждением о том, что под физической культурой следует понимать "рациональное использование" самых различных форм двигательной деятельности, Л.П.Матвеев выдвигает иное положение, согласно которому физическая культура представлена не любыми, а лишь "рациональными формами (подч. нами - В.С.) двигательной деятельности" (что это такое, также не разъясняется) и, далее, что "в физическую культуру входят не всякие, а лишь такие формы рациональной двигательной деятельности (подч. нами - В.С.), которые позволяют в принципе наилучшим образом сформировать нужные в жизни двигательные умения и навыки, обеспечить направленное развитие жизненно важных физических способностей, оптимизировать состояние здоровья и работоспособности" [с. 9].

Поскольку никаких дополнительных разъяснений Л.П.Матвеев не дает, так и остается непонятным, что же, по его мнению, является специфическим признаком физической культуры: "рациональное использование" самых различных форм двигательной деятельности для целенаправленного воздействия на физическое развитие человека, "целесообразно выработанные формы такого рода деятельности", какие-то особые "рациональные формы двигательной деятельности" или же, наконец, какие-то специфические "формы рациональной двигательной деятельности". Неясно также, скрываются ли за этими различными формулировками понятия физической культуры какие-то содержательные различия или же только терминологические.

Значительные трудности обнаруживаются у А.Воля и Л.П.Матвеева и в ходе реализации упомянутого выше подхода к пониманию физической культуры, при котором в нее включается двигательная деятельность, используемая не только для физического совершенствования человека, но для решения более широкого круга социально значимых задач. Их попытка уточнить этот круг задач, а следовательно, тот критерий, исходя из которого можно решить вопрос о принадлежности каких-то форм двигательной активности к физической культуре, вряд ли может быть признана удачной.

Так, по мнению А.Воля, физическая культура включает в себя лишь "культурные", или, как еще он их называет, "неутилитарные" формы двигательной деятельности. К числу таковых он относит, например, различные виды физических упражнений, подвижные игры, спорт и некоторые другие. Эти формы двигательной деятельности он противопоставляет "утилитарным" ее формам, к которым он причисляет прежде всего физический труд [Wohl, 1979, рp. 115-123; Wohl, 1973, pp. 23-24].

Физический труд, безусловно, нужно отличать от других форм двигательной активности, которые указывает А.Воль, - от физических упражнений, спорта и т.д. Вряд ли правомерно, однако, исключать из сферы культуры физический труд и другие "утилитарные" формы двигательной активности человека.

Неудовлетворительна и попытка А.Воля найти критерий, разграничивающий эти формы двигательной деятельности и те, с которыми связана физическая культура. По мнению А.Воля, "культурные" двигательные действия предпринимаются "не ради утилитарных целей, а ради эмоционального и коммуникативного аспекта" [Wohl, 1973, р. 24]; они заключают в себе "эмоционально окрашенное символическое содержание" [Wohl, 1979, р. 117].

Во-первых, при таком понимании данных действий из их числа, а следовательно, и из физической культуры, придется исключить многие виды двигательной деятельности, которые сам А.Воль относит к ним, например, физические упражнения, некоторые виды занятий спортом и др., которые осуществляются не только ради эмоционального, коммуникативного или символического аспекта. Во-вторых, он не разъясняет, на основании чего можно судить об "утилитарности" целей и задач двигательной деятельности.

Позиция Л.П.Матвеева при реализации рассматриваемого подхода к пониманию физической культуры вновь очень близка к позиции А.Воля. Он также рассматривает физическую культуру как определенную форму двигательной деятельности, отличающуюся от физического труда и включающую в себя физические упражнения, подвижные игры, активно-двигательные виды спорта и некоторые другие. Но и его попытка отыскать специфический признак тех форм двигательной деятельности, которые относятся к сфере физической культуры (такой признак обязательно должен быть указан при введении эффективного определения физической культуры), следует признать неудачной, а даваемые им в связи с этим определения физической культуры - неэффективными.

Л.П.Матвеев [1983] ссылается, например, на то, что формы двигательной деятельности, относимые им к физической культуре, воздействуют "не на предметы внешней природы, а на жизненно важные качества, возможности и способности человека" [с. 7]. Но, ведь, например, и физический труд, который Л.П.Матвеев не включает в физическую культуру, также оказывает воздействие (и притом весьма существенное) на жизненно важные качества и способности человека. Вряд ли может помочь и указание Л.П.Матвеева на то, что к физической культуре следует относить не просто те формы двигательной деятельности, которые воздействуют на человека, а "такие виды (формы, способы) деятельности, которые специально направлены на совершенствование человеком самого себя, на "преобразование" своей собственной природы" [с. 7]. Ведь и физический труд в ряде случаев специально используется как средство совершенствования и "преобразования" человека. А с другой стороны, подвижные игры, активно-двигательные виды спорта и некоторые другие формы двигательной деятельности, включаемые Л.П.Матвеевым в физическую культуру, специально сформированы и используются в настоящее время не только для совершенствования и преобразования человека, но и для решения гораздо более широкого круга задач, в частности, для отдыха и развлечения.

И не случайно, по-видимому, Л.П.Матвеев, так и не сумев найти специфический признак тех форм двигательной деятельности, которые относятся к сфере физической культуры, ограничивается крайне неопределенной (не удовлетворяющей требованиям логики и методологии науки) их характеристикой. По его мнению, первоначально физическая культура включала в себя те двигательные действия, которые во многом "воспроизводили элементы первых форм трудовой деятельности, имевшей преимущественно характер физического труда", а затем, по мере своего развития, она "все в большей мере включала в себя специфические формы движения и действий (игровые, спортивные, гимнастические и т.п.), специально "сконструированные" применительно к потребностям решения культурно-образовательных, воспитательных, оздоровительных и других (подч. нами - В.С.) задач" [с. 9]. Исходя из такой характеристики физической культуры, явного определения соответствующего понятия в нее можно включить практически любую форму двигательной деятельности человека, в том числе и физический труд.

Приведенная иллюстрация дает читателю достаточное представление о серьезных трудностях, которые возникают при попытке выделить специфику той формы двигательной деятельности, которые упомянутые авторы называют физической культурой.

Выше мы пытались преодолеть эти трудности на основе введения понятия "физкультурная деятельность" в рамках определенной системы понятий, описывающих разнообразные формы двигательной деятельности человека.

Для характеристики спорта и физкультурной деятельности в целом целесообразно использовать термин - "физкультурно-спортивная деятельность". Однако можно использовать и более короткий термин "спорт", понимая под ним не только спортивные соревнования, подготовку к ним и другие указанные выше явления, но также и занятия физическими упражнениями. Как уже отмечалось выше, именно таким образом понятие "спорт" обычно трактуется в зарубежной литературе, где, как правило, вообще не используется понятия "физкультура".

Учитывая это обстоятельство, в дальнейшем изложении понятие "спорт", как правило, мы будем использовать в указанном широком смысле (по сравнению с более узким понятием "спорт", которое было введено выше). В тех случаях, когда будет необходимо указать на то, что речь идет о спорте не в таком широком, а в более узком смысле, и в первую очередь о спортивных соревнованиях, мы будем обращать внимание читателя на это, чтобы не допустить путаницы.

Уточнив понятийный аппарат, перейдем к характеристике культурного потенциала спорта, его места в мире культуры.

Реальная практика активных занятий спортом, а также исследования, проведенные в последние годы философами, социологами, культурологами, педагогами и другими учеными выявили огромный социально-культурный, гуманистический потенциал спорта.

Для правильного осознания этого потенциала спорта, понимаемого в широком смысле слова, прежде всего необходимо учитывать следующее.

Во-первых, физические упражнения возникают, формируются и развиваются как средство целенаправленного воздействия на физическое состояние человека, а также на широкий круг других параметров человеческой личности - его психические качества, духовный мир, нравственные принципы, эстетические вкусы, творческие способности и т.п.

Во-вторых, спортивное соревнование возникает, формируется и развивается как гуманная, игровая модель соревновательных ситуаций реальной жизни. В реальной жизни постоянно возникают соревновательные ситуации, происходит борьба (со стихией, хищниками, врагами и т.д.). При этом соперники чаще всего находятся в неодинаковых условиях, что затрудняет объективную сравнительную оценку их способностей, а главное, их соревнование, борьба нередко заканчивается трагически, по крайней мере для одной из соперничающих сторон.

Культурное предназначение "спортивной" модели соревнования как раз и заключается в том, чтобы: а) поставить его участников в равные условия, создать условия для унифицированного сравнения, для объективной оценки сопоставляемых качеств и способностей людей и б) по возможности обезопасить их от негативных последствий. Это достигается в спорте путем преобразования реальных соревновательных ситуаций в более гуманные, условные, игровые, основанные на определенных правилах, в том числе правилах-запретах: "Основным стержнем в спорте - состязании всех видов - является, как и в искусстве, игра... С потерей игры он превратился бы просто в конфликт, разрешаемый с позиций силы" [Устиненко, 1989, с. 160]. Спорт - это "как бы" борьба (нельзя ранить, уничтожить своего соперника), борьба-игра. Именно этим, например, фехтование как вид спорта отличается от боевого сражения на шпагах, саблях и т.д., а бокс - от уличной драки.

М.Боген, характеризуя процесс возникновения спортивных соревнований, пишет: "В доисторические времена спорта не было, но потребность выжить уже была. Выживание человека определялось его превосходством над другими. Выживал сильнейший. Более того, сильнейший обеспечивал выживание семьи, рода, племени. Сильнейшего уважали, почитали, обожествляли, о нем складывали легенды... Но право стать сильнейшим надо завоевать. Вначале это право завоевывалось в смертельных поединках, затем (чтобы не терять сильнейших) в поединках с особыми условиями, исключавшими гибель сражающихся, например, с тупым оружием; затем в имитациях боевых, охотничьих и трудовых действий. Так возникли соревновательные упражнения, преимущество исполнения которых давало право называться сильнейшим" [Боген, 1989, с. 10].

В.А.Демин, Н.Р.Ермак и Р.А.Пилоян связывают возникновение спорта с переходом от такого способа разрешения внутренних межиндивидуальных и групповых конфликтов, который предусматривал применение военных средств и обычно заканчивался уничтожением одного из соперников, к использованию для этой цели мирного противоборства и состязательных игр [Демин, 1974, 1975; Ермак, Пилоян, 1997].

С отмеченными выше особенностями спорта связан и весь комплекс тех культурных функций, которые он способен выполнять. Отметим наиболее важные из них.

Целая группа гуманистических культурных ценностей спорта связана с возможностью эффективного использования его для сохранения и укрепления здоровья людей (в этом плане речь идет в первую очередь о "спорте для всех"), а также для их физического совершенствования (улучшения телосложения, физических качеств и двигательных способностей и т.д.). Это обусловливает значение спорта для подготовки людей к трудовой, профессиональной деятельности, для обеспечения им возможности полноценного участия в различных сферах общественной жизни, а также его воспитательную ценность.

Анализу роли спорта в педагогическом процессе посвящены многие научные работы [см. например, Белорусова, 1974; Вишневский, 1987; Ипатов, 1995; Самусенков, 1989; Тер-Ованесян А.А., Тер-Ованесян И.А., 1986; Филин, 1982 и др.]. В них достаточно подробно и аргументированно обосновано положение о том, что "если спорт органично включен в целостную отлаженную социально-педагогическую систему, он является одним из действеннейших средств воспитания личности..." [Матвеев, 1991, с. 435].

Прежде всего отмечается роль спорта как средства физического воспитания человека. Спортивные соревнования и тщательная подготовка к ним позволяют целенаправленно и эффективно воздействовать на все стороны, компоненты физического состояния человека, включая разнообразные физические качества, двигательные способности, телосложение, здоровье и т.д., вносить в них нужные коррективы, исправлять дефекты и т.д., а также формировать связанные со всей этой деятельностью знания, умения, интересы, потребности, ценностные ориентации и т.д

Однако неправильно видеть в спорте возможности лишь для физического совершенствования. Важную роль спорт играет и в формировании разнообразных психических качеств и способностей человека, выступая как "школа воли", "школа эмоций", "школа характера", поскольку спортивные состязания и вся спортивная деятельность предъявляют высокие требования к проявлению волевых качеств и к саморегуляции [Матвеев, 1991, с. 435].

В научной литературе, в том числе и в целом ряде наших работ, подробно обосновано положение о том, что в спортивной деятельности, во всех ее формах и видах, заложены огромные возможности и для эстетического воздействия на человека, для воспитания способности воспринимать, чувствовать и правильно понимать прекрасное, действовать "по законам красоты".

Прежде всего это связано с тем, что люди, занимающиеся спортом, а также зрители, имеют возможность наблюдать здесь разнообразные проявления таких эстетических ценностей, как прекрасное, возвышенное, гармоничное, совершенное и даже комичное

В спорте имеются возможности и для эстетической деятельности, притом в самых разнообразных формах: для деятельности по формированию прекрасного человека - с точки зрения его физического совершенства, духовных качеств, морального облика; для деятельности, направленной на достижение эстетического совершенства в выполнении движений, на эстетическое оформление спортивных праздников, на эстетическое преобразование предметной среды спорта и т.д. Поэтому в спорте заключены возможности не только для созерцания эстетических ценностей, но и для активного участия в эстетической деятельности по их созданию.

Источником эстетических эмоций могут служить и связанные со спортом чувства сопереживания и сопричастности. В их основе лежит аналогичное действие психофизиологических механизмов участников соревнований и зрителей, а также психологическое отождествление зрителя со спортсменом. Зритель как бы ставит себя на место спортсмена и сопереживает с ним все перипетии спортивного состязания. Это чувство "сопереживания" способно духовно возвысить человека, заставить его почувствовать себя свободнее. У зрителя может возникнуть состояние, близкое к катарсису, когда человек преодолевает, обыденные, узкоутилитарные интересы и живет интересами социальной общности, поднимаясь к прекрасному и возвышенному (в связи с этим уместно вспомнить известное замечание Маркса о том, что "видя бесстрашного акробата ... мы забываем о себе, чувствуем, что мы как бы возвышаемся над собой ... и дышим свободнее").

Любой спортсмен в определенной степени "принуждается" к эстетичности в своих действиях, ибо она является важным показателем и условием эффективности его действий. На эту сторону дела применительно к движениям спортсмена специально обращал внимание видный деятель физкультурно-спортивного движения нашей страны В.В.Гориневский. "Красивое в движениях, - писал он, - оказывается в большинстве случаев также и целесообразным в смысле функций. Некрасивые движения, неприятно действующие на наше сознание, оказываются во многих случаях излишними и нецелесообразными. Инстинкт красоты, очевидно, руководит нами в выборе наиболее правильных и полезных движений тела. Задачи эстетики и динамики движений как будто бы вполне совпадают" [Гориневский, 1951, c. 92].

Эту мысль неоднократно высказывали и другие ученые, общественные деятели, спортсмены, тренеры. Так, Вилли Дауме заметил однажды, что самая красивая яхта почти всегда и самая быстрая. Ю.Власов писал о том, что эффект выступления во многих видах спорта определяется не только степенью спортивного мастерства, но и его артистичностью. Грубый жест над штангой, пренебрежение эстетическими законами организации действия, - как в смысле внутренней подготовки, так и в плане окружающей обстановки, - приводит к ухудшению технических результатов.

Таким образом, наблюдение за спортивным зрелищем, обладающим эстетическими качествами, занятия спортом и связанное с этим не только созерцание эстетических ценностей, но и активное, творческое участие в разнообразных формах деятельности по их созданию - все это создает богатые возможности для приобщения человека к миру прекрасного, для развития у него эстетических способностей во всем многообразии их проявлений: от способности чувствовать и переживать красоту, наслаждаться ею и правильно оценивать прекрасное до способности творить и действовать по законам красоты и высокой нравственности. Этот эстетический потенциал спорта нисколько не уступает другим элементам современной культуры, включая искусство [подробнее см. Визитей, 1982; Кавалерова, 1989; Лобжанидзе, 1980; Лоу, 1984; Полетаева, 1984; Праздников, 1981; Сараф, 1978, 1981, 1994; Сараф, Столяров, 1984; Столяров, Сараф, 1982; Столяров, Басин, 1989; Столяров, Самусенкова, 1996; Френкин, 1963; Arnold, 1978; Ciupak, 1980; Stoljarov, 1984 в, 1985 а; Takacz, 1973; Whiting и Masterson, 1974; Witt, 1982 и др.].

Спорт открывает огромные возможности для формирования и творческих способностей человека, чем определяется его эвристическая ценность. В спортивной деятельности заложены огромные возможности для творческого проявления сил и способностей человека - в определении тактики или стратегии спортивного поединка, в организации и проведении учебно-тренировочных занятий и т.д. Как отмечает Праздников, "не нуждается в пространном обосновании доказательство эвристически-творческого характера решений, принимаемых в сверхсложных состязательных ситуациях (особенно в спортивных играх). Импровизационная точность, мгновенное угадывание единственно верного решения, когда сознательный выбор вариантов просто невозможен, несомненно сближает особенности видения, мышления, двигательных реакций у спортсменов с аналогичными психическими процессами и физическими действиями в художественном творчестве" [Праздников, 1981, c. 12]. Pruvulovich, обосновывая эвристическую ценность спортивных соревнований, пишет: "Соревнование может выявлять и выявляет новые таланты, часто неожиданно и в разнообразных формах содействует развитию различных способностей, талантов и умений. Кроме того оно поощряет новые начинания и возбуждает стремление к приобретению новых знаний и более глубокому самовыражению" [Pruvulovich, 1982, p. 82-83].

Творческий характер спорта во многом связан с тем, что он представляет собой, как было показано выше, игровую модель соревновательных ситуаций реальной жизни. Игра всегда предельно насыщена в эмоциональном отношении. Она, как правило, связана не только с установившимися правилами, но и с выдумкой, изобретательностью, с творческим началом.

Еще одна социокультурная ценность спорта состоит в том, что он "выступает как школа fair play" [Suenens, 1973, p. 5]. Английское выражение "fair play" (оно переводится как "честная, или справедливая, игра") используется для обозначения набора этических, духовно-нравственных принципов, на которые должны ориентироваться спортсмены, тренеры, болельщики и другие лица, связанные со спортом. Достаточно точная характеристика этих принципов наталкивается на весьма существенные трудности, которые проанализировал известный английский социолог спорта Peter McIntosh в статье "Системы ценности и международный спорт" [Mcintosh, 1984а]. Обычно указывают на то, что принципы "фэйр плэй" требуют решительного и полного отказа от победы любой ценой, создания равных условий для всех участников соревнований, предполагают внутреннее убеждение в том, что победить путем обмана, за счет ошибки судьи, за счет несправедливо сложившихся условий - значит, не победить вообще. Честная игра - уважение к партнеру, к сопернику, к самому себе, к судьям и зрителям, умение оставаться скромным после победы и спокойно принимать поражение [см. Манифест СИЕПС о честной игре, 1977; Manifesto, 1992; McIntosh, 1979, 1984].

Таким образом, спортивные соревнования и подготовка к ним позволяют сознательно, целенаправленно и весьма эффективно воздействовать на самые разнообразные физические, психические, духовные качества и способности людей.

Многие философы и психологи (особенно представители экзистенциалистской философии и психологии, а также феноменологии) полагают, что высшей и наиболее завершенной формой человеческого существования является самореализация. И в этом плане, характеризуя культурно-воспитательную ценность спорта, следует отметить, что он предоставляет огромные возможности для самовоспитания, самосовершенствования, самопреодоления, выступает как одна из важных специфических сфер самореализации и самоутверждения личности [применительно к спорту высших достижений об этом см. Lenk, 1972 c, 1981; Wischmann, 1971 и др.]. "Спорт помогает человеку овладеть самим собой, а это составляет основу любой подлинной цивилизации" [Сьюэне, 1979, с. 136]. Участие в спортивных соревнованиях дает возможность человеку испытать радость победы над своим соперником, достигнутой на основе воли, длительной подготовки, самоотверженного труда, а также сравнить свои способности со способностями других людей (или с теми способностями, которыми он сам располагал раньше) и выяснить, хуже или лучше других он, может ли он преодолеть себя, превзойти достигнутое им ранее.

Казалось бы, какое особое значение для человека может иметь тот факт, что он прыгнул на 1 см. выше (дальше), пробежал дистанцию на несколько секунд (долей секунды) быстрее, поднял на несколько килограммов (сот граммов) больше, чем раньше? На деле это дает человеку очень много - и не только материальные блага, которые достаются победителям и чемпионам, а также славу и признание, которые их сопровождают. Эти сантиметры, секунды, граммы и килограммы дают возможность человеку испытать радость победы не только над своим соперником, но и над самим собой, над своими слабостями и недостатками, радость самоутверждения, самореализации, достигнутой на основе воли, настойчивости, длительной подготовки, самоотверженного труда. Эти чувства позволяют человеку достигнуть то, что на первый взгляд кажется просто фантастичным и невозможным. Например, в 1979 году в г. Вальдниле (Германия) одна из японских спортсменок приняла участие в марафоне, хотя у нее было всего одно легкое.

Особенно велика ценность в этом плане спортивных рекордов. Всякого человека наполняет огромное чувство гордости за самого себя, когда он достигает того, чего не мог добиться ранее в спортивных поединках. Но эти чувства не идут ни в какое сравнение с теми, которые переполняют человека, когда он вообще первый из спортсменов достигает какого-то результата, переступает те границы, которые ранее казались недосягаемыми. Поэтому вполне понятно стремление многих людей добиться таких результатов, которые позволяют им испытать это чувство.

В соревнованиях спортсмены демонстрируют не только свои способности, но и способности группы людей, проживающих в определенном районе, городе, стране, а также нации и т.д., которую они представляют. Их успех в соревнованиях имеет важное значение для того, чтобы поднять престиж не только их самих, но и данной группы людей, а также соответствующего района, города, страны, нации и т.д. И нередко только спорт предоставляет им возможность привлечь к себе внимание [см. Uwechue, 1978].

Спорт (особенно спорт высших достижений) имеет также важное познавательное значение [см. Абсалямов, 1996; Кузнецов, 1979, 1980; Матвеев, 1980; Столяров, 1988 а-г]. На тренировках и соревнованиях организм подвергается воздействию разнообразных факторов, попадает в различные условия и открывает человеку свои "тайны". Особенно важную роль в этом плане играют спортивные рекорды, сам процесс подготовки к ним и их установления. Не случайно известный биолог, лауреат Нобелевской премии А.Хилл писал, что "больше всего биологичсеской информации о человеке сконцентрировано в... спортивных рекордах". Все дело в том, что "механизм" и законы функционирования организма человека, как показывают исследования ученых, наиболее отчетливо и полно проявляются именно в условиях предельного напряжения человеческих сил и способностей. "Физические, психические, двигательные способности человека, проявляемые им в зоне видовых биолого-психических пределов, позволяют выявить универсальные закономерности изучаемых способностей" [Кузнецов, 1980, с. 30]. Известный физиолог Н.А.Бернштейн отмечал, например, что наиболее интересные факты для изучения вопроса управления движениями у человека можно получить лишь в условиях максимальных нервно-мышечных напряжений.

Стремление к победе и установлению спортивных рекордов постоянно подталкивает тренеров, ученых, самих спортсменов использовать полученные знания для отыскания таких эффективных путей, средств, методов воздействия на организм человека, которые позволяют изменять его в нужном направлении, обеспечивают его оптимальное функционирование. Поэтому спорт - важный инструмент познания не только закономерностей функционирования, но и закономерностей управления человеческим организмом для его совершенствования в том или ином направлении. Он позволяет выяснить, чего можно достичь, используя определенные средства для совершенствования тех или иных качеств и способностей. Особенно важная роль в этом принадлежит спортивным рекордам, ибо они определяют границы, которых можно достичь на основе использования тех или иных средств, предельные возможности, которыми вообще в этом плане располагает человек [см. Кузнецов, 1982]. Значит, спорт может служить своеобразным "испытательным полигоном", исследовательской лабораторией, позволяющей выявить и проверить возможности и способности человека (в технических видах спорта - и техники), пути их совершенствования. "Спорт высших достижений - это непрерывно ведущийся эксперимент, в ходе которого человечество в лице своих специально отобранных представителей - спортсменов и тренеров - постоянно пытается найти границы предельных физических возможностей человеческого организма и определить оптимальные пути реализации этих возможностей" [Абсалямов, 1996, с. 34]. В этом смысле "спортсмен высокого класса - это донор человечества XXI века" (формулировка профессора В.В.Кузнецова).

Характеризуя культурный потенциал спорта, нельзя не отметить и его интегративную функцию. Всякая социальная система под воздействием различных факторов претерпевает процессы социальной интеграции и дезинтеграции, в ходе которых одни социальные связи, обусловливающие ее функционирование, ослабевают, теряют свое значение, распадаются и исчезают, а другие - более соответствующие новым условиям общественной жизни, напротив, возникают, приобретают силу и закрепляются. Такие процессы имеют место и в локальной плоскости (например, в небольшой социальной группе, объединяющей друзей, ряд предприятий или учреждений и т.д.) и в более широкой плоскости - национальной, государственной и даже международной [cм. Wohl, 1979, pр. 266-268].

Формирование и укрепление новых связей требует единства взглядов, убеждений, образцов поведения, общего стиля жизни и т.п. Отсутствие таких общих убеждений, взглядов и образцов поведения вызывает чувство взаимной отчужденности, приводит к недоразумениям и неприязни, по меньшей мере к безразличию, и является серьезным препятствием во взаимодействии и укреплении социальных связей определенной социальной системы. На процесс интеграции оказывают влияние различные факторы - культурные, бытовые, образовательные, идеологические и т.д.

Существенное позитивное влияние на процесс интеграции способен оказывать и спорт. С какими особенностями спорта связана данная его функция содействия социальной интеграции? В чем конкретно проявляется эта функция?

Некоторые исследователи связывают указанную культурную функцию спорта с его соревновательным характером. "То, что соревновательность является универсальным общественным отношением, - пишет, например Н.Н.Визитей, - уже само по себе проясняет вопрос о высокой способности спорта (самой, напомним, соревновательной деятельности из всех официально организуемых соревнований) преодолевать межкультурные барьеры" [Визитей, 1988, с. 191].

Более правильной нам представляется точка зрения тех авторов, которые считают, что огромные возможности, заложенные в спорте для выполнения интегративной функции, как и других социокультурных функций, основаны на его связи с игровой деятельностью.

С тем, что спорт является игрой-развлечением, связывает его культурные функции, и в частности его содействие укреплению мира, и известный польский философ и социолог А.Wohl. "Возникает вопрос, - пишет он, - может ли спортивная деятельность служить миру, если она сама представляет борьбу и порождает конфликты, тем более, что его способность содействовать улучшению физической формы неоднократно использовалась для военных целей. На этот вопрос необходимо было бы ответить отрицательно, если бы не то, что спорт - это не только борьба, часто создающая конфликты, но также и развлечение, а может быть прежде всего развлечение.. Спорт имеет два лица, является борьбой и развлечением, символизирует войну и одновременно будничность мирной жизни вместе с ее радостями, надеждами и неисполнившимися намерениями" [Wohl, 1986, pp. 7-8].

Данный подход к пониманию культурной ценности спорта учитывает тот факт, что игра имеет высокий культурный, гуманистический потенциал [см. Выготский, 1966; Эльконин, 1995; Ortega Y. Gasset, 1950; Play..., 1978 и др.]. Напомним в связи с этим слова Шиллера: "Человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет" [Шиллер, 1957, с. 302].

Именно игровой характер соревновательных ситуаций в спорте в первую очередь и делает его необычайно привлекательной и гуманной в сфере общения людей, даже если они жители стран, имеющих различное государственное устройство, общественный строй и т.д.

Во-первых, такой характер спортивного соревнования определяет эмоциональность, удовольствие, непринужденный характер действий, свободное самораскрытие тех, кто принимает в нем участие. А все это, в свою очередь, содействует их сближению: "Сопровождающая... игры интимная эмоциональная атмосфера, предоставляющая возможность для выражения собственной личности в свободном, ничем не связанном контакте с другими, взаимно сближает участников игры, формирует товарищеские связи, аналогичные взгляды и образцы поведения. Как показывают результаты исследований, дружеские связи, возникающие на почве развлечений, относятся к необычайно прочным и играют значительную роль в формировании социальной микроструктуры" [Wohl, 1979, p. 269].

Причем, в спорте случайный и непрочный круг участников, характерный для подвижных игр и развлечений, заменяется стабильным коллективом со строго определенной, формализованной структурой, поскольку спортивные соревнования носят долговременный характер, предполагают стремление к постоянному превышению полученных результатов и сравнению их с достижениями других лиц. В связи с этим "спорт преодолевает локальную ограниченность, связывает и объединяет спортсменов городов и поселков, провинций и стран, ... выходит на государственную и международную арену, сближая людей разных стран и континентов" [Wohl, 1979, p. 269].

Надо учитывать и огромные коммуникативные возможности спорта. Участие в совместных тренировках и соревнованиях при определенных обстоятельствах порождает у самых разных людей сильное чувство общности, дружбы, товарищества, сотрудничества и принадлежности к коллективу. Это может быть эффективным фактором сокращения "социальной дистанции" между людьми, их изоляции друг от друга, поскольку способствует дружеским отношениям и тем самым - развитию чувства общности.

В силу простоты, одинаковости для всех участников и четкости правил спортивных соревнований в спорте сравнительно легко преодолеваемы языковые барьеры. "Язык" спорта поистине интернационален. Он понятен всем и способен перебрасывать мост взаимопонимания, сотрудничества, доброй воли между народами независимо от расы, цвета кожи, вероисповедания, идеологических взглядов.

Немаловажен и тот факт, что спорт, как никакая другая культурная деятельность, нуждается в международных контактах. Таких контактов требуют, конечно, и другие области культуры, так как взаимное проникновение различных национальных и региональных культур, различных областей науки и техники, их взаимное влияние друг на друга и взаимодействие обогащают их содержание, ускоряют развитие. Однако в спорте международные контакты особенно необходимы, поскольку спортивные соревнования формируют стремление спортсменов к постоянному превышению полученных результатов и сравнению их с достижениями других лиц - независимо от того, в какой стране или регионе они проживают. "Постоянная погоня за новыми победами делает спортсменов путешественниками по всем континентам и одновременно учит их пониманию смысла международного сотрудничества, учит видеть общие интересы и стремления людей независимо от их религиозных убеждений, национальности или расы. Они хорошо знают, что в спорте нельзя отгородиться от достижений какой-либо страны и невозможно умолчать о них или пренебречь ими. Это и делает спорт незаменимым средством интеграции в международном аспекте" [ Wohl, 1979, p. 278 ].

Предпосылкой международного взаимопонимания и уважения является знакомство народов разных стран друг с другом. Известно высказывание по этому поводу основателя современного олимпийского движения Пьера де Кубертена: "Требовать от народов, чтобы они любили друг друга, является одним из видов ребячества. Требовать от них уважения друг к другу не является ни в коем случае утопией: но чтобы уважать друг друга необходимо сначала познакомиться друг с другом" (1935 год) [ цит. по: Ленк, 1981, с. 21 ].

Международный спорт открывает огромные возможности для того, чтобы разные народы могли познакомиться друг с другом, с различными культурами и тем самым избежать этноцентризма: "представители различных наций должны встречаться между собой и учиться видеть хотя бы частично культурные своеобразия партнера, различия в манере держать себя, сравнивая и с пониманием толковать непривычное и распространять полученную таким образом картину о другом народе, представителе другой культуры в собственном народе. Только подобным образом для него оказывается возможным избежать преувеличенного этноцентризма, который пытается видеть все через однотонные очки собственной культуры, родины, окружения, в котором вырос. Кто ни разу не столкнулся с чужой культурой, тот не знает и своей собственнной" [Ленк, 1981].

Выше был охарактеризован гуманистический, культурный потенциал спорта, связанный с его инструментальными ценностями. Но помимо это спорт способен выполнять важную символическую функцию [см. Bouet, 1977; Defrance, 1983; Durantez, 1994 a; Duret, Wolff, 1994; Krawczyk, 1980; Maheo, 1970; McIntosh, 1984; Saraf, 1977; Silance, 1986; Symbolique du sport, 1985; Swierczewski, 1981; Tatano, 1981; Tyszka, 1985; Urbankowski, 1981].

Данная культурная функция спорта связана с его "аксиологической структурой", с системой присущих ему ценностей. Как отмечал Kenneth Smitz, спорт представляет собой попытку овладеть реальным миром, многообразными силами природы, своим телом и на основе этого создать новый мир, новую действительность, которая как бы "снимает", если использовать гегелевский термин "Aufhebung" (Shmitz в том же значении использует термин "supersession") существующую реальность, поскольку является промежуточной между свободой во всей ее полноте и неволей беспощадной необходимости [Shmitz, 1972]. Для многих людей спорт является возвратом к счастливой собственной и родовой молодости, к источниковой связи с природой и бытием. Посредством спорта человек доступным ему способом наиболее глубоко утверждает себя, осуществляет самореализацию. Он не размышляет о смысле жизни, а реализует этот смысл наиболее надежным способом - сам созидает мир, в котором может найти справедливость и совершенство, а тем самым становится полноценным человеком [Kuczynski, 1984].

В спорте как гуманной игровой модели соревновательных ситуаций реальной жизни создаются предпосылки для реализации гуманистического принципа справедливости и равенства шансов: "Мир игры - это та единственная, искусственно созданная реальность, в которой можно без социальных трений осуществить демократию равных" [Ингхэм, Лоу, 1974, с. 39-40]. Правила спортивных соревнований одинаковы для всех участников. Игроки одобряют их и подчиняются им сознательно и добровольно. Победитель определяется на основе установленных и принятых игроками четких критериев. Оценки в игре производятся публично. Успех в спорте почти исключительно зависит от способностей, знаний, воли человека, его самоотверженного труда на тренировках. В спортивной деятельности не принимается в расчет рождение, позиция в профессиональных и товарищеских группах, деньги и связи. Здесь действительно могут быть созданы условия для того, чтобы выигрывал тот, кто лучше подготовлен, т.е. для практической реализации принципа справедливости.

Эта система ценностей, "аксиологическая структура" спорта делает его - в символическом плане - необычайно привлекательной моделью человеческого мира, справедливой, хотя и не бесконфликтной, общественной жизни, взаимных отношений между соперничающими сторонами - отдельными лицами или группами. В противовес жестким, антигуманным формам борьбы спортивные соревнования представляют собой "мягкую", гуманную форму соперничества, поскольку они регулируются определенными правилами игры и выступают как "символическое состязание между соперниками". "Спортивное состязание символизирует диалектическое единство конфликта и общности и являет собой образец мирного соревнования, способного стать фактором культурного развития" [Майер, 1984, с. 18]. Спорт выступает "как символ сотрудничества и понимания в мире и как символический мост для решения конфликтов" [Guldenpfennig, 1981, S. 40].

В соответствии с этим и Олимпийские игры рассматриваются как "символ более лучшего мира, взаимопонимания спортивной молодежи, преодолевающий все национальные и культурные барьеры", как "пленительный символ единства человечества в его высочайших устремлениях" [Lenk, 1982а, p. 164], как "символ сплоченности и единения между людьми" [Ленк, 1981, с. 79], как "символ мирного соревнования между народами в условиях взаимопонимания" [Майер, 1984, с. 13], а олимпийский огонь - как "символ мира" [Талалаев, 1985, с. 2-3] и единения всего человечества [Pouret,1968, 1975].

В этом отношении спорт, если его рассматривать с позиций общей теории культуры, является идеальным конструктом упорядоченного и справедливого общественного мира [Krawczyk, 1990 a] и показывает человечеству, столкнувшемуся на пороге ХХI столетия с серьезными трудностями и противоречиями в своем развитии, в каком направлении следует идти для их преодоления и разрешения. В частности, спорт может служить хорошей моделью для установления отношений сотрудничества и взаимопонимания в политической области [Oetinger, 1954]. Принципы честной игры в спорте могут служить примером для установления "fair play между политическими партиями страны, fair play в коммерческих сделках между конкурентами, fair play между развитыми и развивающимися странами" и "помогать им в решении возникающих конфликтов, по крайней мере в создании атмосферы, имеющей важное значение для любой попытки решить их" [Suenens, 1973, p. 6]. "Олимпийские игры... являются моделью отношений между нациями, выражением мечты о международной солидарности и в то же самое время выражением справедливости между соперниками, моделью специфической социальной чистоты и нравственности" [Kuczynski, 1984, р. 138]. H.Lenk считает, что Олимпийские игры как символ мирного единения человечества способны играть особую позитивную роль - мифологическую. Oн полагает, что спортсмены высокого класса в символическом плане выступают как Геркулесы западной культуры и как модель ее самовыражения [Lenk, 1982b, p. 96].

Многообразные социально-культурные ценности спорта могут быть определенным образом систематизированы, классифицированы.

Так например, Арвисто [1972, 1975, 1976] все ценности, связанные со спортом, подразделяет на две группы. В первую группу он включает ценности, связанные с функциональным содержанием спорта (в этом случае в качестве ценности выступает сама деятельность с ее эмоциональными моментами). Ко второй группе он относит все те ценности, средством достижения которых служит спорт. К ним он относит следующие ценности: общение (иметь друзей, быть среди других); красота (наслаждаться красотой зрелищ, спортивной борьбы); физическое "Я" (биологические ценности спорта: здоровье, телосложение, физические качества); материальные ценности (разные льготы со стороны общества); знания; социальное признание; авторитет; секс (быть привлекательным для противоположного пола посредством спорта); самоактуализация (испытание своих сил, стремление к использованию своих способностей); сила воли и смелость; чувство долга (перед коллективом, Родиной и т.п.); полезность другим (чувство своей необходимости для других).

Кутепов [1977] среди ценностей физкультурно-спортивной деятельности выделяет: ценности-объекты для удовлетворения потребности в занятиях физкультурой и спортом, ценности-средства и ценности-условия освоения ценности объекта. К числу первых ценностей он относит: социальное благо (двигательная деятельность с ее эмоциональными моментами; общение с людьми; самоактуализация; полезность другим; обеспечение отдыха и т.д.); моральное добро (социальное признание, авторитет, волевые качества, полезность другим); эстетические характеристики (воспитание чувства прекрасного). Ценности-средства, по мнению Кутепова, включают в себя культурное наследие прошлого (культивируемые виды спорта и физических упражнений, формы и методы занятий, комплекс знаний о физкультурно-спортивной деятельности), а ценности-условия - наличие и рациональное использование свободного времени, спортивных сооружений, спортивного инвентаря и т.д.

Виленский [1996] выделяет несколько групп ценностей, связанных с физкультурно-спортивной деятельностью. Ценности-цели - раскрывают значение и смысл индивидуальных целей включения в систематическую физкультурно-спортивную деятельность и достижения посредством ее культурной стратегии и тактики жизнедеятельности, успешности реализации профессиональных планов и намерений психического и физического благополучия, сохранения и укрепления здоровья и др. Ценности-знания - определяют упорядоченную систему теоретико-методологических, научно-практических (философских, социологических, психолого-педагогических, медико-биологических) и специальных знаний, касающихся природы физкультурно-спортивной деятельности и умения ее использовать. Ценности-средства - создают основу для достижения ценностей-целей: овладение закономерностями, принципами, средствами, формами, методами, приемами и условиями их использования в физкультурно-спортивной деятельности для развития творческой индивидуальности в самоизменении, самообучении, самовоспитании, свободном самоопределении в рекреативно-восстановительных мероприятиях, в достижении необходимого психоэмоционального состояния, культуры межличностного общения и др. Ценности-отношения - характеризуют отношение субъектов физкультурно-спортивной деятельности к самим себе, к природной и социальной среде, в которой осуществляется эта деятельность и т.д. Ценности-качества - раскрывают значение и смысл развития и коррекции разнообразных качеств и свойств личности, обеспечивающих ей полноценное самовыражение и самореализацию в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах при выполнении физкультурно-спортивной деятельности.

В.К.Бальсевич и Л.И.Лубышева, характеризуя ценностный потенциал физической культуры и спорта, указывают на составляющие его интеллектуальные, двигательные, технологические, интенционные, мобилизационные и валеологические ценности. Кроме того они подразделяют эти ценности на общественные и личностные [Бальсевич, Лубышева, 1995; Лубышева, 1997]

Подробную классификацию ценностей спорта, выступающих в качестве мотивов включения индивида в занятия спортом, дает немецкий социолог Heinemann [1988]. Он выделяет 6 различных групп ценностей-мотивов: 1) эмоции, переживания, касающиеся тела и физического состояния ("испытать радость от красивых движений", "лучше почувствовать свое тело", "вступить в контакт с телом другого человека"); 2) функциональное совершенствование тела и физического состояния ("здоровье", "физическая подготовленность", "стать более сильным", "сохранить свой вес", "стать более гибким" и т.п.); 3) психические переживания ("получить удовольствие", "снять стресс", "почувствовать себя снова молодым", "улучшить самочувствие" и т.п.); 4) социальные мотивы ("быть вместе с интересными людьми", "заниматься спортом вместе с друзьями и семьей", "повысить общественную активность"); 5) мотивы повышения спортивных результатов и победы в соревнованиях ("добиться победы над другими", "благодаря напряженной тренировке повысить свое спортивное мастерство", "сравнить себя с другими" и т.п.); 6) экстрафункциональные ценности, не связанные прямо и непосредственно с мотивами, касающимися спорта ("вырваться из четырех стен", "заполнить чем-то свободное время" и т.п.).

Педагог из Германии Kurz подразделяет ценности ("смысловые образцы") спорта на 6 групп: 1) телесность, физическая подготовленность, здоровье; 2) эмоции, впечатления; 3) эстетика; 4) активность, самосознание; 4) разрядка, драматизм, приключения; 5) сотрудничество, общность и общение [Kurz, 1979].

Zukowska [1983], опираясь на типологию ценностей, которую предложила А.Folkierska [1979], выделяет 9 групп ценностей спорта: интеллектуальные, эстетические, социоцентрические (оценка объекта с позиций социальной системы или группы), аллоцентрические (оценка объекта с индивидуальных, а не групповых позиций), престижные, материальные, эмоциональные, а также ценности, связанные с удовольствием и совершенствованием .

Стивенсон [1979], характеризуя социально-культурные ценности спорта, выделяет 5 его функций: 1) социоэмоциональную функцию, 2) функцию социализации, 3) интегративную функцию, 4) политическую функцию и 5) функцию социальной мобильности.

В ряде работ специально выделяются и анализируются символические ценности спорта [см. например, Bouet, 1977; Durantez, 1994; Duret, Wolff, 1994; Krawczyk, 1980; Maheo, 1970; McIntosh, 1984; Saraf, 1977; Silance, 1986; Swierczewski, 1981; Tatano, 1981; Urbankowski, 1981], а также его универсальные ценности [Mlodzikowski, 1981] и др.

Заметим, что выбор той или иной классификации ценностей спорта во многом зависит от конкретных задач исследования.

Таким образом, в спорте заключены огромные возможности для комплексного гуманистического воздействия на личность и отношения людей. Спорт позволяет сознательно, целенаправленно и весьма эффективно воздействовать на самые разнообразные физические, психические, духовные качества и способности человека, формировать его эстетическую, нравственную культуру, культуру общения, экологическую культуру и т.д.

Принимая во внимание это важное обстоятельство, следует признать ошибочным такое широко распространенное (практически общепризнанное, по крайней мере в отечественной литературе) представление о культурном статусе спорта, когда его рассматривают лишь "как механизм физического развития человека" [Каган, 1983, с.222], как элемент одной только физической (соматической) культуры и к этому сводят все его культурное содержание.

Уже ранее [см. например, Столяров, 1984 а, 1988 а, б и др.] нам приходилось подчеркивать, что спорт неразрывно связан с физической (соматической, телесной) культурой и включается в нее, но лишь в той мере, в какой: а) для него характерны социально сформированные умения и навыки выполнять соответствующие движения и б) он выступает как средство формирования определенных физических качеств человека, а также связанных с ними знаний, потребностей и т.д.

Но в спортивной деятельности проявляются не только двигательные умения и навыки (в ряде видов спорта - например, в таких, как шахматы, шашки и др. - они вообще не требуются или играют вспомогательную роль), но и широкий круг других качеств (способностей) человека: его интеллектуальные качества (в частности, связанные с так называемым "оперативным мышлением"), эстетические способности, нравственные нормы поведения, навыки общения и др. Занятия спортом и спортивные соревнования могут использоваться не только для физического развития человека, совершенствования его физических качеств, двигательных умений и навыков, но и для других социально-значимых целей - например, для формирования у него определенных психических, нравственных, эстетических, коммуникативных и других качеств и способностей, для их совершенствования. П.Ф.Лесгафт, разрабатывая отечественную систему физического воспитания, рассматривал физические упражнения как средство не только физического, но и интеллектуального, нравственного и эстетического развития человека.

Отнесение спорта лишь к сфере физической культуры не только ошибочно в теоретическом плане, но и приводит к серьезным негативным практическим последствиям, поскольку существенно снижает привлекательность спорта в глазах тех людей, которые в первую очередь ориентируются на ценности таких сфер культуры, как нравственная, коммуникативная и т.д. [см. Столяров, ].

Особенно высок гуманистический, социально-культурный потенциал так называемого "массового спорта", "спорта для всех". В этой разновидности человеческой деятельности, завоевывающей все большую популярность во всех странах, среди различных групп населения, как достаточно подробно обосновано во многих научных работах, докладах и сообщениях [сошлемся для примера, на материалы Всемирного конгресса "Спорт для всех", проходившего в г. Тампере в 1990 г.: Sport for all..., 1991], заключены огромные возможности для позитивного воздействия не только на здоровье, физическое совершенство, но и на духовный мир, на культуру человека - на его мироощущение, эмоции, моральные принципы, эстетические вкусы и т.п.

Определенную социально-культурную ценность, как отмечалось выше, имеет и спорт высших достижений.

Культурологический анализ спорта выявляет вместе с тем и возможность определенных дисфункциональных проявлений в этой сфере.

Спорт весьма противоречив по своей природе. Одно из проявлений этой противоречивости состоит в том, что спортивное соревнование представляет собой диалектическое единство интегративных и конфликтных элементов, своеобразную "антагонистическую кооперацию" [Hietanen, Varis, 1982, p. 215], или, как писал Georg Simmel, "единство в борьбе" ("Einheit im Kampf"): "объединяются, чтобы бороться, и борются на основе взаимно признаваемой власти норм и правил" [Simmel, 1908].

В связи с этим отметим, что один из главных представителей французского структурализма К.Леви-Стросc считал, что спорт является свидетельством проявления одного из наиболее древних принципов архитектоники социального бытия - его дуальности, разведенности всякой "социальной группы... на две половины, члены которой поддерживают между собой отношения, выражающиеся как в тесном сотрудничестве, так и в скрытой вражде, причем обычно оба эти типа поведения объединяются" [Леви-Стросc, 1983, с. 16-17]. А известный философ спорта Paul Weiss, характеризуя спорт, указывал на то, что он представляет собой "конструктивную активность, в которой агрессия играет роль вместе с самоотверженностью, кооперацией, самообладанием, самоотречением и уважением к правам и достоинству других" [Weiss, 1969].

Противоречивый характер спорта определяет возможность не только реализации посредством спорта важнейших социально-культурных ценностей, но и его негативного воздействия на личность и социальные отношения людей.

Спортивное соревнование - состязание, а такая социальная система как состязание весьма подвержена антагонизмам и конфликтам. В рамках этой системы каждая из соревнующихся сторон склонна к тому, чтобы в первую очередь пестовать свой интерес, а не общее благо [см. Sherif C., 1976; Sherif M., Sherif C., 1953]. К тому же всегда находятся такие социальные силы, которые стремятся использовать эти особенности соревнования для разжигания антагонизма и конфликтов между соперничающими сторонами [Heinila, 1985].

Конфликт, заложенный в спортивном соревновании, имеет специфические особенности: он представляет собой "искусственно конструируемый и символизированный конфликт" [Guldenpfennig, 1981, S. 32]. Для характеристики особенностей этого конфликта иногда используется также понятие "соревновательный конфликт", противопоставляемое понятию "антагонистический конфликт". Различение этих двух видов конфликтов ввел Georg Simmel. В отличие от антагонистического конфликта соревновательный конфликт сочетается с объединенными (интегративными) усилиями конкурирующих сторон, направленными на достижение общей цели. Спортивное соревнование является типичным примером соревновательного конфликта, который может быть также в науке и искусстве. Во всех этих случаях субъективные мотивы участников соревнования содействуют реализации определенных объективных социальных ценностей, которые могут быть и не связаны с этими мотивами [Simmel, 1955, pp. 13-17, 34-35, 57-85; см. также Simmel, 1908; Saram, 1984, p. 232].

Как бы ни характеризовать особенности конфликта в спортивном соревновании, но все же это - конфликт. Причем, как отмечает S.Guldenpfennig, "спорт больше, чем какая-либо другая область культурной активности, заключает в себе постоянный риск пересечения символизированного конфликта (игры) и реального конфликта (серьезности) из-за структурной связи спорта с физическим столкновением" [Guldenpfennig, 1984b, р. 55]. Солидарен с этой позицией и Б.Суходольский: "для миллионов любителей спорта спорт - это борьба. Правда, своеобразная, но все же борьба. Естественно, соревнующиеся не являются врагами, но являются противниками. И даже если спортивное соревнование не превращается в борьбу в полном смысле этого слова, то содержит некоторые ее элементы. Характерно, что если спортсмены придерживаются правил честной игры, то болельщики нередко, особенно в последнее время, проявляют эмоции, свидетельствующие о понимании спорта именно как борьбы" [Суходольский, 1987, с. 4].

Надо учитывать, далее, что спортивные соревнования нередко подталкивают и спортсмена, и тренера к тому, чтобы основные усилия они направляли на решение чисто прагматических задач - достижение победы в соревнованиях, высокого спортивного результата, рекорда. Именно эти достижения, как правило, стимулируются не только морально, но и материально. Стремление к победе подогревается также средствами массовой информации, тренерами, спортивными функционерами, а иногда и политическими деятелями, стремящимися использовать спорт в своих корыстных интересах. Эта погоня за высокими результатами, рекордами, стремление любой ценой добиться победы могут привести к нарушению нравственных норм и принципов, к использованию таких средств спортивной подготовки (включая медицинские и фармацевтические средства), которые пагубно отражаются на здоровье спортсменов, и т.д.

Существующая в спорте жесткая, порой жестокая, система отбора и спортивной иерархии ("звезды"; "зачетники", обеспечивающие призовые места "звездам"; "неудачники" и др.), могут приводить, с одной стороны, к переживанию многими спортсменами своей незначительности, даже ничтожности, отверженности ("комплекс вины"), а с другой стороны, к возникновению у спортсменов чувства исключительности, незаменимости, вседозволенности (так называемая "звездная болезнь").

Еще один важный негативный момент потенциальных возможностей интенсифицированного, нацеленного на утилитарный результат соревновательного спорта связан с тем, что, как правило, он ставит человека в жестко регламентированные рамки, существенно ограничивает его свободу. Ежемесячные многодневные учебно-тренировочные сборы, с отрывом от семьи и привычного окружения могут оставлять негативный след в нравственном, духовном, культурном облике человека, деформировать его личность.

Спорт может содействовать развитию агрессивности спортсменов и зрителей. Большинство видов спорта требует от участников соревнований проявления определенной агрессивности, хотя бы в рамках существующих правил и условий деятельности [Кретти, 1978]. Поражение спортсмена в ходе соревнования часто приводит к потере им самоуважения, к унижению его достоинства, что также может быть источником его гнева и последующей агрессивности [Feshbach, 1971]. Вместе с тем наблюдение фактов насилия в спорте может стимулировать проявление агрессивности и у зрителей - вследствие научения через наблюдение [Мартенс, 1979].

Создавая условия для проявления рыцарского поведения, спортивная борьба и стремление победить вместе с тем побуждают к нарушению принципов честной игры. Например, защитник в футболе не только может, но и, как многим кажется, должен схватить за футболку рвущегося к воротам нападающего. В противном случае неизбежен его выход один на один с вратарем. Это почти верный гол. А за нарушение, совершенное до штрафной площадки, команда поплатится только штрафным ударом, да еще получит передышку и сможет организовать оборону. В легкой атлетике умышленный фальстарт, особенно в забегах спринтеров, нервирует соперников, ослабляет их реакцию и уменьшает шансы на победу.

Немаловажен и тот факт, что привлекательность спорта, все больший интерес, проявляемый к нему со стороны миллионов людей, открывает огромные возможности для использования его не только прогрессивными, но и различными реакционными - милитаристскими, националистическими, шовинистическими и другими общественно-политическими силами в своих корыстных экономических, политических, идеологических и тому подобных целях.

В литературе (в том числе указанной выше) отмечаются и другие негативные явления, которые могут быть связаны со спортом, с его антигуманным культивированием, особенно в рамках спорта высших достижений. При этом отмечается, что при определенных социальных условиях, в силу различных причин, это негативное воздействие спорта может стать преобладающим и оттеснить на задний план его гуманистический потенциал [Сараф, 1990; Столяров, 1977-1981, 1984, 1988 а-д, 1989 а-в, 1990 б; Heinila, 1972; Lenk, 1972, 1980, 1981, 1984, 1985; Stolyarov, 1977, 1978, 1983, 1984, 1988, 1989 a b, 1990, 1991 и др.].

Таким образом, анализ культурного потенциала спорта выявляет его противоречивый характер.

В этом отношении, впрочем, спорт ничем не отличается от других феноменов культуры, в том числе, например, от театра или кино. К.С.Станиславский [1953] обращал внимание на весьма противоречивый характер влияния театра на зрителей: "Театр, - писал он, - обоюдоострый меч; одной стороной он борется во имя света, другой - во имя тьмы. С той же силой воздействия, с которой театр облагораживает зрителей, он может развращать их, принижать, портить вкусы, оскорблять чистоту, возбуждать дурные страсти, служить пошлости, маленькой мещанской красивости" [c. 397]. Буквально ту же мысль - применительно к кино - выразил и М.И.Ромм [1972]: "кинематограф выполняет не только полезные, но и вредные функции. Огромное количество мещанской продукции... оказывает существенное влияние на наш собственный кинематограф" [c. 129]. И на зрителей тоже - можно добавить с полным основанием.

На противоречивый характер спорта указывал еще основатель современного олимпийского движения Пьер де Кубертен: "Спорт - это средство, с помощью которого можно вызвать как самые благородные, так и самые низменные страсти... и которое в одинаковой мере может служить и укреплению мира, и подготовке к войне" [Цит. по: Кун, 1982, с. 229]. Th.W.Adorno так формулировал ту же мысль: "Спорт - двусмысленен /equivocal/: с одной стороны, он может иметь антиварварский и антисадистский эффект благодаря fair play, рыцарству, вниманию к слабому. С другой стороны, многие его формы и правила способны усиливать агрессию, грубость и садизм, особенно у тех лиц, кто активно не занимается спортом" [Adorno, 1970, p. 99].

Aldous Huxley [Huxley, 1937] так выразил эту мысль: "Спорт, как и всякое другое орудие, изобретенное человеком, может использоваться для добрых или плохих целей. Хорошо используемый, он может учить стойкости и мужеству, чувству fair play и уважению правил, совместным усилиям и подчинению личных интересов групповым. Используемый плохо, он может формировать личное и групповое тщеславие, острое желание победы и ненависти к соперникам, дух нетерпимости и презрения к народам, которые выносятся за произвольно выбираемую границу" [цит. по: Fleming, 1973, p. 82].

Проделанный выше анализ показывает, что со спортом как социокультурным явлением связана определенная сфера культуры, которую можно обозначить (вслед за другими авторами) термином "спортивная культура". Фундамент этой сферы культуры - отношение социального субъекта (личности, социальной группы, общества в целом) к спорту как ценности и связанное с таким отношением производство, потребление, сохранение, тиражирование и развитие данной ценности.

Для спортивной культуры характерны: определенные формы деятельности социального субъекта; средства, механизмы и результаты этой деятельности; особый образ (стиль) жизни и связанные с ним типы, образцы, модели поведения, а также соответствующие нормы, правила, санкции, эмоциональные реакции, знания, интересы, потребности и т.д. Она включает в себя и определенные социальные институты, отношения, процессы. Связь со спортом определяет существенную специфику всех этих социальных явлений.

В рамках спортивной культуры при определенных социальных условиях складывается особая "спортивная субкультура", которая включает в себя нормы и ценности, не совпадающие с общекультурными ценностями [подробнее см. Егоров, 1991, 1996; Столяров, Самусенкова, 1996; Donnelly, 1981a, b; Hart и Birrell, 1972; Heinila, 1974; Loy, McPherson, Kenyon, 1978; McIntosh, 1979, 1984 и др.].

Выше была дана самая общая характеристика спорта как социокультурного феномена и проанализирован культурный потенциал спорта.

Для правильного понимания места спорта в мире культуры важно учитывать, однако, не только этот потенциал, но и то, в какой мере он действительно реализуется, реальную культурную ценность спорта на различных этапах его общественного развития, в том числе (и в первую очередь) и современного спорта.

Некоторые материалы по данному вопросу читатель найдет в других статьях, помещенных в данном сборнике. Специально он будет рассмотрен в нашей работе, которая помещена в следующем выпуске данной тематической серии.

1. АБСАЛЯМОВ Т.М., 1996. Спорт высших достижений как один из путей изучения предельных возможностей человеческого организма // Олимпийское движение и социальные процессы. Материалы VII Всеросс. научно-практич. конф. Сентябрь, 25-27, 1996. Часть I. - Краснодар, с. 32-37.

2. АВЕРИНЦЕВ С.С., 1969. Культурология Йохана Хейзинги // Вопросы философии, N3.

3. АЛЕКСАНДРОВ С.Е., 1990. Социальные функции физической культуры как составной части общей культуры // Теория и практика физической культуры, № 11бб, с. 51-55.

4. АЛЕКСАНДРОВА Е.А., БЫХОВСКАЯ И.М., 1996. Культурологические опыты. - М.

5. АНАНЬЕВ Ю.В., 1997. Культура как интегратор социума: Автореф. дисс... докт. филос. наук. - Нижний Новгород.

6. АНЦЫФЕРОВА Л.И., 1982. Общественно-исторический характер телесного бытия человека // Биология человека и социальный прогресс. Межвузовский сборник научных трудов. Пермский университет, с. 89-96.

7. АРВИСТО М.А., 1972. Конкретно-социологическое исследование некоторых субъективных аспектов участия в спортивной деятельности: Дисс. ...канд. пед. наук. - Тарту.

8. АРВИСТО М.А., 1975. Субъективный аспект отношения к спорту//Спорт и личность. - М., с. 127-140.

9. АРВИСТО М.А. , 1976. О роли и характере ценностных ориентаций в спортивной деятельнос ти // Общество и спорт. Сб. научн. трудов. - М.: ГЦОЛИФК, с. 6-14.

10. БАЛЬСЕВИЧ В.К., 1988. Физическая культура для всех и для каждого. - М.: ФиС.

11. БАТЕНИН С.С., 1976. Человек в его истории. - Л., ЛГУ.

12. БАХТИН М.М., 1965. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература.

13. БАХТИН М.М., 1979. Эстетика словесного творчества. - М.

14. БЕЛОРУСОВА В.В., 1974. Воспитание в спорте. - М.: ФиС.

15. БОГЕН М.М., 1997. Физическое совершенство как основное понятие теории физической культуры // Теор. и практика физич. культуры, №5, с. 18-22.

16. БОГЕН М.М., 1989. Спорт - благословение или проклятие? // Конфликт. - М.: ФиС, с. 4-26.

17. БРЯНКИН С.В., 1983. Структура и функции современного спорта. - М.

18. БУГРОВ Н.Н., 1990. Новое мышление, олимпизм и гуманистические ценности // Новое мышление и олимпийское движение: Сб. - М.: Знание, с. 3-22.

19. БЫХОВСКАЯ И.М., 1993 а. Человеческая телесность в социокультурном измерении: традиции и современность. - М.

20. БЫХОВСКАЯ И.М., 1993 б. "Быть телом" - иметь тело" - "творить тело": три уровня бытия "Homo somatis" и проблемы физической культуры // Теория и практика физической культуры, №7, с. 2-5.

21. БЫХОВСКАЯ И.М., 1996 а. Физическая культура как практическая аксиология человеческого тела: методологические основания анализа проблемы // Физическая культура: воспитание, образование, тренировка, №2, с. 19-27;

22. БЫХОВСКАЯ И.М., 1996 б. Теоретико-методологические основания социокультурного анализа телесности человека // Социокультурные аспекты физической культуры и здорового образа жизни. - М.: Сов. спорт, с. 8-14.

23. ВАСИЛЬЕВА Н.А., 1988. Философско-социологический анализ физической культуры и ее функций в образе жизни молодежи (на материалах социологических исследований в Казахстане)": Дисс... канд. филос. наук. - Алма-Ата.

24. ВИЗИТЕЙ Н.Н., 1979. Социальная природа современного спорта. - Кишенев: Штиинца.

25. ВИЗИТЕЙ Н.Н., 1982. Спорт и эстетическая деятельность. - Кишенев: Штиинца.

26. ВИЗИТЕЙ Н.Н., 1986. Физическая культура и спорт как социальное явление: Философские очерки. - Кишенев: Штиинца.

27. ВИЗИТЕЙ Н.Н., 1988. Социально-культурная специфика спорта и его возможности выступить в качестве средства укрепления мира и дружбы между народами // Спорт и перестройка: Сб. научн. трудов по матер. Всес. научно-практич. конф. "Государство, спорт и мир", Москва, 20-22 апр. 1988 г., Москва. - М., с. 186-199.

28. ВИЗИТЕЙ Н.Н., 1989. Физическая культура личности (проблема человеческой телесности: методологические, социально-философские, педагогические аспекты). - Кишенев: Штиинца.

29. ВИЛЕНСКИЙ М.Я., 1996. Физическая культура в гуманитарном образовательном пространстве вуза // Физическая культура: воспитание, образование, тренировка, N1, с. 27-32.

30. ВИШНЕВСКИЙ В.И., 1987. Социально-воспитательные аспекты массовых спортивных соревнований школьников в СССР: Автореф. дисс... канд. пед. наук. - М.

31. ВОЙШВИЛЛО Е.К., 1967. Понятие. - М.

32. ВЫГОТСКИЙ Л.С., 1966. Игра и ее роль в психическом развитии ребенка // Вопросы психологии, N 6.

33. ВЫДРИН В.М., 1979. Советская физическая культура как феномен культурной революции в СССР: Дисс... докт. пед. наук. - Л.

34. ВЫДРИН В.М., 1980а. Введение в специальность: Уч. пособие для институтов физической культуры, 2-е, переработ. изд. - М.

35. ВЫДРИН В.М., 1980б. Культура, физхическая культура, спорт // Спорт в современном обществе/Под ред В.М.Выдрина. - М.: ФиС, с. 3-45.

36. ВЫДРИН В.М., НИКОЛАЕВ Ю.М. , 1974. Содержание, объем и структура понятия "физическая культура" // Теория и практика физической культуры, №9, с. 8-10.

37. ВЫДРИН В.М. (1986). Физическая культура и ее теория // Теория и практика физической культуры. - №5, с. 24-27.

38. ВЫСТУПЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА ЮНЕСКО ФЕДЕРИКО МАЙОРА НА ОТКРЫТИИ КОНФЕРЕНЦИИ // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 10. - М.: ЦООНТИ-ФиС, 1988, с. 4-8.

39. ГЛОТОВ Н.К., ИГНАТЬЕВ А.С., ЛОТОНЕНКО А.В., 1996. Философско-культурологический анализ физической культуры // Теория и практика физической культуры, №1, с. 4-6.

40. ГОРИНЕВСКИЙ В.В., 1928. Культура тела. - М.: изд-во Наркомздрава.

41. ГОРИНЕВСКИЙ В.В., 1951. Избр. произведения, т.1. - М.

42. ГОРСКИЙ Д.П., 1961. Вопросы абстракции и образование понятий. -М.: изд-во АН СССР.

43. ГОРСКИЙ Д.П., 966. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. - М.: Мысль.

44. ГОРСКИЙ Д.П., 1974. Определение. - М.: Мысль.

45. ГУРЕВИЧ П., 1988 а. Человек и его ценности // Человек и его ценности: Сб. тез. советских философов, ч. I. - М., с. 1-15.

46. ГУРЕВИЧ П.С., 1988 б. Ценность и культура // Культурные ценности: прошлое и современность (Материалы советских ученых к XVIII Всемирному философскому конгрессу "Философское понимание человека". Великобритания, Брайтон, 21-27 августа 1988 г.). - М., с. 8-20.

47. ДАВИДОВИЧ В.Е., ЖДАНОВ Ю.А., 1979. Сущность культуры. - Ростов-на-Дону.

48. ДЕМИН В.А., 1974. Спортивная деятельность как предмет научного исследования // Теоретические и прикладные исследования по психологии. - Казань, 1974, с. 91--118.

49. ДЕМИН В.А., 1975. Методологические вопросы исследования спорта в аспекте теории деятельности: Канд дисс.. - М., 1975.

50. ЕВСТАФЬЕВ Б.В., 1980. Физическая культура в мировой литературе. - Л.

51. ЕВСТАФЬЕВ Б.В., 1985. Анализ основных понятий в теории физической культуры: Материалы к лекциям и семинарам. - Л.

52. ЕГОРОВ А.Г., 1991. Гуманизация, гуманитаризация и реалии спортивной субкультуры // Формирование гуманистического мировоззрения студентов / Сб. научных трудов. - Смоленск, с. 3-8.

53. ЕГОРОВ А.Г., 1996. Социокультурная трансформация знания. - М.

54. ЕРМАК Н.Р., ПИЛОЯН Р.А., 1997. Культурно-исторические истоки спорта в контексте объяснения многообразия и противоречивости его развития // Теория и практика физической культуры, № 7, с. 13-17.

55. ЖАРОВ Л.В., 1988. Человеческая телесность: философский анализ. - Изд-во Ростовского университета.

56. ЖЕМИЛЬСКИ А., 1979. Скептический взгляд на спорт // Спорт и образ жизни: Сб. статей. / Сост. В.И.Столяров, З. Кравчик. - М., ФиС, с. 101-112.

57. ЗЕЛЕНОВ Л.А., ДАХИН А.В., АНАНЬЕВ Ю.В., КУТЫРЕВ В.А., 1993. Культурология: Учебное пособие. - Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. гос. университета.

58. ЗИНЧЕНКО П.П., 1991. К 100-летию О.Мандельштама // Вопросы психологии, №5.

59. ИВИН А.А., 1986. Искусство правильно мыслить: Кн. для учащихся. - М.: Просвещение.

60. ИНГХЭМ А., ЛОУ Дж., 1979. Структура игровой деятельности // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. - М.: ФиС, с. 65-84.

61. КАВАЛЕРОВА В.А., 1989. Спорт как одно из эстетических средств формирования гармонически развитой личности: Дисс... канд.филос.наук. - М.

62. КАГАН М.С., 1974. Человеческая деятельность. - М.

63. КАГАН М.С., 1983. Искусство // Философский энциклопедический словарью - М.: Сов. энциклопедия, с. 222-223.

64. КАДОМ АХМЕД ДЖАВАД, 1986. Социально-педагогические аспекты физкультурно-спортивной деятельности студентов в вузах Ирака: Дисс...канд. пед. наук. - М.

65. КАРПОВИЧ В.Н., 1978. Термины в структуре теорий (логический анализ). - Новосибирск: Наука.

66. КАРСАЕВСКАЯ Г.В., 1970. Социальная и биологическая обусловленность изменений в физическом развитии человека. - Л.

67. КИНКАДЗЕ Ю.В., 1990. Социально-педагогические аспекты формирования здорового образа жизни и физической культуры (на примере учащейся молодежи Грузии): Дисс... канд. пед. наук. - Тбилиси.

68. КОГАН Л.Н., 1979. Личность и культура // Социализм и личность: Совместное изд. Под ред. Л.М. Архангельского. - М.: Мысль.

69. КОГАН Л.Н., 1984. Цель и смысл жизни человека. - М.: Мысль.

70. КОН И., 1978. Открытие "Я". - М.: Политиздат.

71. КОНФЛИКТ: Сб./Сост. Шабельникова В.Я., Моева Е.П.; Под общ ред. Винокурова В.И. - М.: ФиC.

72. КРАВЧИК З., 1979. Проблема участия молодежи в культуре, физической культуре и спорте // Спорт и образ жизни: Сб. статей. / Сост. В.И.Столяров, З. Кравчик. - М., ФиС, с. 181-192.

73. КРАВЧИК З., 1990. Нормативные модели физической культуры молодежи // Социальные проблемы физич. культуры и здорового образа жизни детей. - Красноярск, с.21-30.

74. КРАТКИЙ СЛОВАРЬ ПО СОЦИОЛОГИИ/Под общ. ред. Д.М.Гвишиани, Н.И.Лапина. - М.: Политиздат, 1989, 477 с.

75. КРЕТТИ Б.Дж., 1978. Психология в современном спорте. - М.:ФиС.

76. КУЗНЕЦОВ В.В., 1979. Спорт - основной фактор научного познания резервных возможностей человека // Теория и практика физической культуры, №3, с. 45-48.

77. КУЗНЕЦОВ В.В., 1980. Олимпийские игры и возможности человека. - М.: Знание.

78. КУЗНЕЦОВ В.В., 1982. Резервные возможности человека и антропомаксимология // Проблемы резервных возможностей человека: Сб. научных трудов/Под общ. ред. проф. В.В.Кузнецова. - М., с. 7-23.

79. КУЛЬТУРА, ОБРАЗОВАНИЕ, РАЗВИТИЕ ИНДИВИДА: Сб. ст. - М., 1990.

80. КУЛЬТУРНАЯ СРЕДА И ЕЕ ОСВОЕНИЕ: Материалы сов. ученых к XVIII Всем. филос. конгр. - М.: 1988.

81. КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ: ПРОШЛОЕ И СОВРЕМЕННОСТЬ: Материалы сов. ученых к XVIII Всемирному философскому конгрессу. - М.: 1988.

82. КУН Л., 1982. Всеобщая история физической культуры. - М.: Радуга.

83. КУТЕПОВ М.Е., 1977. Ценности в области физической культуры и спорта как предмет социологического анализа // III Всес. конф. по социологич. проблемам физич. культуры и спорта: Тезисы. - М., с. 32-33.

84. КУЧЕВСКИЙ В.Б., 1972. Спорт как совокупность общественных отношений // Теор. и практ. физ. культ., № 9, с. 5-8.

85. ЛАЗАРЕВ Ф.В., 1971. О природе научных абстракций. - М: Знание.

86. ЛЕБЕДЕВ Ю.А., 1984. Физическая культура общества и физическое совершенство личности в условиях развитого социализма: Дисс. ... канд. филос. наук. - Горький.

87. ЛЕБЕДЕВ Ю.А., 1993. Философские основы теории и практики физической культуры: Дисс... докт. филос. наук. - Нижний Новгород.

88. ЛЕБЕДЕВ Ю.А., ФИЛИППОВА Л.В., 1992. Гуманизация физкультурно-спортивной деятельности. - Пермь: Изд-во Пермского университета.

89. ЛЕВАДА Ю.А., 1984. Игровые структуры в системах социального действия//Системные исследования. Методологические проблемы: Ежегодник. - М.: Наука.

90. ЛЕВИ-СТРОСС К., 1983. Структурная антропология: пер. с франц. -М.: Наука.

91. ЛЕНК Г., 1979. Отчуждение и манипуляция личностью спортсмена // Спорт и образ жизни: Сб. статей. / Сост. В.И.Столяров, З. Кравчик. -М., ФиС, с. 112-125.

92. ЛЕНК Г., 1981. Большим быть, чем казаться // Bulletin №8 du 11 Congress olympic de Baden-Baden, pp. 18-24, 73-81.

93. ЛЕОНТЬЕВ А.Н., 1972. Проблемы развития психики. - М.: Педагогика.

94. ЛЕСГАФТ П.Ф., 1951-1954. Педагогические сочинения. - М., т.5.

95. ЛИСИЦЫН Б.А., 1974. К вопросу о понятии "спорт" // Теория и практика физической культуры, N 2.

96. ЛИСИЦЫН Ю.П., САХНО А.В., 1988. Здоровье человека - социальная ценностью. - М: Мысль.

97. ЛОБЖАНИДЗЕ М.М., 1980. Эстетика спортивного зрелища. - Тбилиси.

98. ЛОТМАН Ю.М., 1967. Тезисы к проблеме "искусство в ряду моделирующих систем" // Ученые записки Тартус. гос. ун-та, вып. 198. - Тарту.

99. ЛОТОНЕНКО А.В., СТЕБЛЕЦОВ Е.А., 1997. Молодежь и физическая культура. - М.: Физкультура, образование, наука.

100. ЛОУ Б., 1984. Красота спорта/Под общ. ред. В.И.Столярова. - М.: Радуга.

101. ЛУБЫШЕВА Л.И., 1992. Концепция формирования физической культуры человека. - М.: ГЦОЛИФК.

102. ЛУБЫШЕВА Л.И., 1997. Современный ценностный потенциал физической культуры и спорта и пути его освоения обществом и личностью // Теория и практика физической культуры, №6, с. 10-15.

103. ЛЮШЕН Г., 1974. К структурному анализу в спорте // Всемирный научный конгресс "Спорт в современном обществе". Москва, 1974 г.: Сб. научных материалов. - М., с. 25-28.

104. ЛЮШЕН Г., 1979. Взаимозависимость между спортом и культурой // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. - М.: ФиС, с. 35-51.

105. ЛЮШЕН Г., 1982. Спорт и культура // Сборник итоговых научных материалов Всемирного научного конгресса "Спорт в современном обществе", Тбилиси, 1980 г. - М.: ФиС., с. 28-37.

106. МАЕЦКИЙ Здислав, 1988. Диалектика общественных и личностных ценностей: Автореф. дисс... докт. филос. наук. - Л.

107. МАЙЕР Хорст, 1984. Олимпийские игры как модель современного мира // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 19. - М.: ЦООНТИ-ФиС, с. 13-22.

108. МАНИФЕСТ О СПОРТЕ (подготовленный СИЕПС в сотрудничестве с ЮНЕСКО после консультаций с правительствами). - М., 1971, 35 с.

109. МАНИФЕСТ СИЕПС О ЧЕСТНОЙ ИГРЕ // Информационный вестник ВНИИФК, N10, 1977, с. 3-12.

110. МАНЬКО Ю.В. (ред.), 1985. Философско-социологические проблемы физической культуры и спорта/Учебное пособие. - Л.

111. МАРКАРЯН Э.С., 1983. Теория культуры и современная наука. - М.: Мысль.

112. МАРТЕНС Р., 1979. Социальная психология и спорт. - М.: ФиС.

113. МАТВЕЕВ А.П., НЕПОПАЛОВ В.Н., 1994. Физическая культура: физкультура или развитие человека // Теория и практика физической культуры, N9, с. 2-7.

114. МАТВЕЕВ Л.П., 1980 а. Вопросы формирования общей теории физической культуры // Общественные науки, N3, с. 31-42.

115. МАТВЕЕВ Л.П., 1980 б. К проблеме так называемой антропомаксимологии // Теория и практика физической культуры, №1, с. 49-52.

116. МАТВЕЕВ Л.П., 1983. Введение в теорию физической культуры. - М.: ФиС.

117. МАТВЕЕВ Л.П., 1984. К уточнению центральной категории теории физической культуры//Очерки по теории физической культуры. - М.: ФиС.

118. МАТВЕЕВ Л.П., 1991. Теория и методика физической культуры: Учебник для институтов физической культуры. - М.

119. МАТВЕЕВ Л.П., ПОЛЯНСКИЙ В.П., 1996. Прикладность физической культуры: понятийные основы и их конкретизация в современных условиях // Теория и практика физической культуры, №7, с. 42-47.

120. МАТЕРИАЛЫ ВСЕСОЮЗНОГО СИМПОЗИУМА "Проблемы унификации основных понятий в физической культуре и спорте". - Минск, 1974.

121. МЕЖДУНАРОДНЫЙ СЕМИНАР социологии спорта "Спорт и культура": Резюме докладов. Август 20-24.08.1979. - Варшава-Яблонна, Польша.

122. МЕЖУЕВ В.М., 1967. О понятии культуры: Ученые записки, вып. 14. - М.: Моск. гос. институт культуры.

123. МОЛЧАНОВ С.В., 1991. Триединство физической культуры. - Минск: Полымя.

124. НАТАЛОВ Г.Г., 1976. Физическая культура и спорт в жизни человека. - Алма-Ата.

125. НАТАЛОВ Г.Г., 1994. Спорт как система ценностей культуры двигательной деятельности и социальный институт ее развития, распространения и освоения // Олимпийский бюллетень №1. - М., с. 26-35.

126. НИДЕРМАН Э., 1986. Может ли спорт способствовать взаимопониманию между народами? // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 8. - М.: ЦООНТИ-ФиС, с.24-30.

127. НИКОЛАЕВ Ю.М., 1997. О культуре физической, ее теории и системе физкультурной деятельности // Теория и практика физической культуры, №6, с. 2-10.

128. ОРЛОВА Э.А., 1987. Современная городская культура и человек. - М.: Наука.

129. ОРЛОВА Э.А., 1988. Введение // Культурная среда и ее освоение (Материалы советских ученых к XVIII Всемирному философскому конгрессу "Философское понимание человека". Великобритания, Брайтон, 21-27 августа 1988 г.). - М., с. 3-6.

130. ОЧЕРКИ ПО ТЕОРИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. - М.: ФиС, 1984.

131. ПЕТРОВ В.В., 1982. Семантика научных терминов. - Новосибирск.

132. ПЕТРОВ Ю.А., НИКИФОРОВ А.Л., 1982. Логика и методология научного познания. - Изд-во Московского университета.

133. ПЕТРОВА Наталия, 1980. Общественно-экономические системы и развитие олимпийского движения // Актуальные проблемы международного олимпийского движения/ Сост. Ангел Солаков. - София Пресс, с. 28-44.

134. ПЕТРОВА Т.А., 1988. Физическая культура как элемент культуры социалистического общества: Дисс...канд. филос. наук. - Л.

135. ПИВОВАРОВ Г.А., ПУГАЧЕВА Ж.И., 1995. К вопросу о концепции телесной культуры // Олимпийское движение и социальные процессы: Материалы VI Всеросс. научно-практич. конф., посвященной 100-летию современных Олимпийских игр. - Омск, с. 26-28.

136. ПОЛЕТАЕВА Н.Н., 1984. Учебное пособие по спортивной эстетике. - Алма-Ата.

137. ПОНОМАРЕВ Н.А., 1976. Основы социологии физической культуры. - Л.

138. ПОНОМАРЕВ Н.А., 1979. Проблема системообразующего фактора физической культуры // Теория и практика физической культуры, №5, с. 5-7.

139. ПОНОМАРЕВ Н.И., 1972. Феномен игры и спорт // Теория и практика физич. культуры, N 8.

140. ПОНОМАРЕВ Н.И., 1974 а. Социальные функции физической культуры и спорта. - М.: ФиС.

141. ПОНОМАРЕВ Н.И., 1974 б. О теории физической культуры как науке // Теория и практика физической культуры, N4.

142. ПОНОМАРЕВ Н.И., 1994. Культура физическая, а также спорт: проблемы и перспективы//Олимпийское движение и социальные процессы: Сб. мат. Международ. конф. 13-14 окт. 1992 г., Санкт-Петербург. - СПб, с. 34-37.

143. ПОНОМАРЧУК В.А., 1988. Физическая культура, спорт, личность. - М.: Знание РСФСР.

144. ПОНОМАРЧУК В.А., АЯШЕВ О.А., 1991. Физическая культура и становление личности. - М.: ФиС.

145. ПРАЗДНИКОВ Г.Л., 1981. Искусство и спорт. - Л.: Знание.

146. ПРИХОДЬКО В.В., 1992. Педагогические основы физкультурного образования студентов: Автореф. дисс...докт. пед. наук. - М.

147. ПРОБЛЕМА ЦЕННОСТЕЙ В ФИЛОСОФИИ. - М., 1966.

148. РИККЕРТ Г., 1911. Науки о природе и науки о культуре. - Спб.

149. РОЗИН В.М., 1994. Психология и культурное развитие человека: Уч. пособие. - М.

150. РОЗОВ М.А., 1965. Научная абстракция и ее виды - Новосибирск.

151. РОММ М.И., 1972. Кинематограф в ряду искусств // Искусство кино, N2, с. 12-15.

152. САЙГАНОВА С.С., 1982. Физическая культура как социологическая проблемы: Дисс...канд филос. наук. - Свердловск.

153. САМОРЕГУЛЯЦИЯ И ПРОГНОЗИРОВАНИЕ социального поведения личности / Под ред. В.А.Ядова. - Л., 1979.

154. САМОТЮК Дарвин М., 1981. Мотивы интереса правительств к спорту // Проблемы международного спортивного движения, №12, 1981. - М.: ВНИИФК, с. 10-18.

155. САМУСЕНКОВ О.И., 1989. Спортивно-гуманистическое воспитание учащихся спортшкол (на примере футбола): Дисс... канд. пед. наук. - Малаховка.

156. САРАФ М.Я., 1978. Эстетика спорта. - М.: Знание.

157. САРАФ М.Я., 1981. Эстетические компоненты спортивной деятельности. Автореф. дисс...доктора филос. наук. - М.: МГУ.

158. САРАФ М.Я., 1990. Переживает ли кризис отношение к олимпизму? // Новое мышление и олимпийское движение: Материалы Всес. научн. симпозиума "Межд. олимпийское движение: проблемы и тенденции развития на современном этапе" (Рига, 11-13 мая 1989 г.). - М.: Знание, с. 29-36.

159. САРАФ М.Я., 1994. Спорт в системе культуры. - Голицыно.

160. САРАФ М.Я., СТОЛЯРОВ В.И., 1984. Введение в эстетику спорта: Учебное пособие для ИФК. - М.: ФиС.

161. СЕЙДЖ Джордж Х., 1980. Американские ценности и спорт: формирование бюрократической личности // Информац. выпуск ВНИИФК, №6-7, с. 27-36.

162. СЕРГЕЕВ М.И. и др., 1990. Отчет о НИР "Состояние и факторы развития физической культуры и здорового образа жизни учащихся общеобразовательной школы" /итоговый/. - Красноярск: Красноярский гос. пед. ин-т.

163. СКОРОБОГАТОВ А.Б., 1989. Социально-педагогические аспекты формирования здорового образа жизни и физич. культуры учащихся ПТУ: Дисс. ... канд. пед. наук. - М.

164. СКОРОБОГАТОВ А.Б, МОЛЧАНОВ С.В., СТОЛЯРОВ В.И., 1989. Формирование здорового образа жизни учащихся профессионально-технических училищ. - Москва-Минск.

165. СОКОЛОВ Э.В., 1972. Культура и личность. - Л.

166. СПОРТИВНАЯ МЕТРОЛОГИЯ/Под общ. ред. В.М.Зациорского. - М.: ФиС, 1982.

167. СПОРТ И ИСКУССТВО: АЛЬТЕРНАТИВА - ЕДИНСТВО - СИНТЕЗ? (Духовность. Спорт. Культура. Выпуск третий): Сборник. / Сост. и редактор В.И.Столяров. - М.: Российская академия образования, Гуманитарный Центр "СпАрт" РГАФК, 1996.

168. СПОРТ И КУЛЬТУРА: Резюме докладов международного семинара социологов спорта. Варшава, авг. 20-24 1979. - Варшава-Яблонна, 1979.

169. СПОРТ И ОБРАЗ ЖИЗНИ: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. - М.: ФиС, 1979.

170. СТАНИСЛАВСКИЙ К.С., 1955. Статьи, речи,беседы, письма. - М.

171. СТЕПИН В.С., 1992. Философская антропология и философия науки. - М: Высшая школа.

172. СТИВЕНСОН К.Л., 1979. Спорт как современный социальный феномен: функциональный подход // Спорт и образ жизни: Сб. статей./ Сост. В.И Столяров., З. Кравчик. - М.: ФиС, с. 58-65.

173. СТОЛЯРОВ В.И., 1975. Диалектика как логика и методология науки. - М: Политиздат.

174. СТОЛЯРОВ В.И., 1976. Исторический метод в науках о физической культуре и спорте // Общество и спорт: сб. науч. тр. - М., с. 75-85.

175. СТОЛЯРОВ В.И., 1977. Гуманистическая ценность спорта как элемента образа жизни людей // Теор. и практ. физич. культ., N 6, с. 5-7.

176. СТОЛЯРОВ В.И., 1978. К вопросу о марксистской концепции спорта // Теор. и практ. физич. культ. , N 4, с. 5-7.

177. СТОЛЯРОВ В.И., 1979. Методологические проблемы исследования физической культуры и спорта как элементов образа жизни // Спорт и образ жизни: Сб. ст. (сост. В.Столяров, З.Кравчик). - М., ФиС, с. 4-22.

178. СТОЛЯРОВ В.И., 1980 а. Актуальные проблемы философии и социологии спорта // Теор. и практ. физич. культуры, N 12, с. 7-10.

179. СТОЛЯРОВ В.И., 1980 б. Социальные проблемы спорта // Философские науки, N 4, с. 3-13.

180. СТОЛЯРОВ В.И., 1981. Философские и социологические проблемы физической культуры и спорта // Вопросы философии, N 2, с. 168-173.

181. СТОЛЯРОВ В.И., Сараф М.Я., 1982. Эстетические проблемы спорта. - М.

182. СТОЛЯРОВ В.И., 1984 а. Методологические принципы определения понятий в процессе научного исследования физической культуры и спорта. - М.: ГЦОЛИФК.

183. СТОЛЯРОВ В.И., 1984 б. Актуальные проблемы истории и философско-социологической теории физической культуры и спорта. - М.

184. СТОЛЯРОВ В.И., 1984 в. Методологические вопросы разработки теории спорта // Всес. научн. конф. "Спорт - науке, наука - спорту", 20-244 авг. 1984 г., г. Новосибирск: Тезисы докл., ч.2. - Новосибирск, с. 2-5.

185. СТОЛЯРОВ В.И., 1985 а. К вопросу о теории физической культуры (методологический анализ) // Теория и практика физической культуры, N2, 7.

186. СТОЛЯРОВ В.И., 1985 б. Понятия физической и телесной культуры личности / Система культуры личности и ее значение для научно-технического прогресса (Тезисы докладов к XIII межзональному симпозиуму). - Горький, с. 151-156.

187. СТОЛЯРОВ В.И., 1986. Логико-методологические принципы унификации понятий в современной науке // Логика научного познания: Матер. IX Всес. совещания по логике, методологии и философии науки. - Москва-Киев, с. 56-58.

188. СТОЛЯРОВ В.И., 1986. Выступление на заседании "круглого стола" по проблемам теории физической культуры // Теор. и практ. физич. культуры, N 7, с. 27-29.

189. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 а. Место физической культуры и спорта в системе явлений культуры. - М.: ГЦОЛИФК.

190. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 б. Физическая культура и спорт как элементы культуры // Культурная среда и ее освоение. - М., с. 126-142.

191. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 в. Философско-культурологический анализ физической культуры // Вопросы философии, № 4, с. 78-92.

192. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 г. Культурологическое исследование физической культуры и спорта (теоретико-методологические проблемы) // Социально-педагогические проблемы физической культуры и спорта. Сб. научных трудов. - Малаховка, с. 46-54.

193. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 д. Спортивные рекорды - смысл и значение. - М.: ГЦОЛИФК.

194. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 е. Актуальные теоретические и практические проблемы реализации в спорте и с помощью спорта общечеловеческих гуманистических ценностей (социальный и философский анализ) // Философия: история и современность. - М., с. 64-72.

195. СТОЛЯРОВ В.И., 1988 ж. Спорт, культура, гуманизм // Философско-социологические исследования физической культуры и спорта (ежегодник). Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. - М., с. 11-28.

196. СТОЛЯРОВ В.И., 1989 а. За гуманизм в спорте и посредством спорта // Теория и практика физической культуры, N7, с. 13-18.

197. СТОЛЯРОВ В.И., 1989 б. Гуманистический потенциал современного спорта в свете нового мышления и перестройки (социально-философский анализ) // Ежегодник Философского общества СССР: Философия и перестройка. - М.: Наука, с. 205-230.

198. СТОЛЯРОВ В.И., 1990. Программа международного социологического исследования здорового образа жизни и физической культуры студентов // Здоровье студентов. Вып. 1: Здоровый образ жизни и физическая культура студентов (социологические аспекты). - Москва-Харьков, с. 3-10.

199. СТОЛЯРОВ В.И., 1991. Почему люди не занимаются физкультурой и спортом (социологический анализ причин физкультурно-спортивной пассивности населения) // Актуальные проблемы пропаганды физической культуры и спорта. Вып. 1. - М.: Знание, с. 15-25.

200. СТОЛЯРОВ В.И., 1996. Гуманистический потенциал спорта и его реализация в современных условиях // От идей Кубертена к модели спорта XXI века (Духовность. Спорт. Культура. Выпуск первый). Сборник. - Москва-Смоленск: Гуманитарный Центр "СпАрт" РГАФК, Смоленская Олимпийская Академия, с. 42-56.

201. СТОЛЯРОВ В.И., 1997. Спорт и современная культура: методологический аспект // Теория и практика физической культуры, № 7, с. 2-5.

202. СТОЛЯРОВ В.И., ГЕНДИН А.М., МАЙЕР Р.А., СЕРГЕЕВ М.И., Фалалеев А.Н., 1985. Физическая культура в жизни детей дошкольного возраста (методология и методика исследования). Ч.I, II, III. - М.

203. СТОЛЯРОВ В.И., НОВИКОВ Б.И., ВИШНЕВСКИЙ В.И., 1990. Показатели, компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни молодежи (социологический анализ) // Тезисы Всес. научно-практич. конференции "Физическая культура и здоровый образ жизни", Севастополь, 16-21 февр. 1990 г. - М., с. 149-150.

204. СТОЛЯРОВ В.И., НОВИКОВ Б.И., ЛАБСКИР В.М., 1988. Международное социологическое исследование здорового образа жизни и физической культуры студенческой молодежи (пакет социологических анкет). - Харьков.

205. СТОЛЯРОВ В.И., САМУСЕНКОВА В.И., 1996. Современный спорт как феномен культуры и пути его интеграции с искусством (теория, методологические подходы, программы) // Спорт и искусство: альтернатива - единство - синтез? (Духовность. Спорт. Культура. Выпуск третий): Сборник. / Сост. и редактор В.И.Столяров. - М.: Российская академия образования, Гуманитарный Центр "СпАрт" РГАФК, с. 49-178.

206. СТОЛЯРОВ В.И., САРАФ М.Я. , 1984. Введение в эстетику спорта: Уч. пособие для ИФК. - М.: ФиС.

207. СТОЛЯРОВ В.И., СЕРГЕЕВ М.И., ГЕНДИН А.М., 1987. Формирование физической культуры дошкольников в семье (по материалам социологических исследований) // Физическая культура и спорт в жизнедеятельности дошкольников и учащейся молодежи. - Красноярск, с. 3-30.

208. СУЛЕЙМАНОВ И.И., 1981. Предмет, теории и социальные функции физической культуры и спорта. - Омск.

209. СУХОДОЛЬСКИЙ Б., 1987. Спорт и защита мира // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 10. - М.: ЦООНТИ-ФиС, с. 3-6.

210. СЬЮЭНЕ Л., 1979. Спорт и его гуманизирующее или дегуманизирующее воздействие на человека // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. - М.: ФиС, с. 134-140.

211. ТАЛАЛАЕВ Ю. А., 1985. Олимпийский огонь - символ мира // Спорт за рубежом, № 9, с. 2-3.

212. ТАРАСОВ К.Е., ЧЕРНЕНКО Е.К., 1979. Социальная детерминированность биологии человека. - М.

213. ТЕР-ОВАНЕСЯН А.А., ТЕР-ОВАНЕСЯН И.А., 1986. Педагогика спорта. - Киев: Здоров’я.

214. ТОКАЧ М., 1990. Социологический подход к образу жизни и культуре тела // Социальные проблемы физич. культуры и здорового образа жизни детей. - Красноярск, с. 31-34.

215. ТОЩЕНКО Ж.Т., 1983. Идеология и жизнь. Социологический очерк. - М.: Советская Россия.

216. ТЫШКОВСКАЯ И.Г., 1989. Диалектика социального и биологического в построении общей теории физической культуры: Дисс... канд. филос. наук. - Киев.

217. УМАНСКАЯ Т.А., 1988. Телесность как философская проблема: к постановке вопроса в западной патристике // Философия человека: диалог с традицией и перспективы. - М., с. 7-22.

218. УСТИНЕНКО В.И., 1969. Игра и эстетическая деятельность: к вопросу о генетической общности игровой и эстетической деятельности в культуре: Автореф. дисс... канд. филос. наук. - М.

219. УСТИНЕНКО В.И., 1989. Игра как средство выявления творческих сил человека // Пути и средства эстетического воспитания. - М.: Наука, с. 147-163.

220. УТКИН В.Л., 1984. Культура движений. - М.

221. ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА: Образовательная программа для учащихся средней общеобразовательной школы / Н.И.Алексеев и др.; под ред. А.П.Матвеева. - М.: Радио и связь, 1995.

222. ФИЛИН В.П., 1982. Воспитательная работа с юными спортсменами // Основы управления подготовки юных спортсменов. - М., 1982, с. 219-242.

223. ФИЛОСОФСКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ развития образования. - М.: Педагогика, 1981.

224. ФИЛОСОФСКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА (Ежегодник). Выпуск первый. Спорт. Культура. Воспитание. - Москва: Советский спорт, 1988, с. 122-131.

225. ФИЛОСОФСКИЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ. - М., 1983.

226. ФРЕНКИН А.А., 1963. Эстетика физической культуры. - М.: ФиС.

227. ЦАРИК А.В., 1989. О культуре физической и духовной. - М.: Знание.

228. ЦЕННОСТИ СПОРТА И ПУТИ ЕГО ГУМАНИЗАЦИИ (Духовность. Спорт. Культура. Выпуск второй): Сб../Сост. и редактор В.И.Столяров. - М.: Российская академия образования, Гуманитарный Центр "СпАрт" РГАФК, 1996.

229. ЧЕЛОВЕК И ЕГО РАБОТА. - М.: Мысль, 1967.

230. ЧЕЛОВЕК И ЕГО ЦЕННОСТИ: Сб. тез. советских философов, ч. I. - М., 1988.

231. ЧЕЛОВЕК В ЗЕРКАЛЕ КУЛЬТУРЫ И ОБРАЗОВАНИЯ: Сб. ст. - М., 1989.

232. ЧЕРНОВ К.Л., 1984. Актуальные аспекты теории спортивных соревнования. - М., Малаховка.

233. ЧЕРНЯВИЧЮТЕ Ю. Ю., 1988. Эстетическая функция жеста в культуре: Автореф. ... дисс. канд филос. наук. - Л.

234. ШИЛЛЕР Ф., 1957. Письма об эстетическом воспитании человека // Собр. соч.: в 7-ми томах, т. 6. - М.: ГИХЛ.

235. ШИЛОВ В.Н., 1992. Социальные ценности: философско-социологический анализ: Автореф. дисс. ...докт. филос. наук. - Нижний Новгород.

236. ЩЕЛКИНА Л.В., 1988. Человек в сфере физической культуры (философско-культурологические и сравнительно-исторические аспекты): Авт. дисс...канд. филос. наук. - Л.

237. ЭБЕР Жорж, 1925. Спорт против физкультуры. - Время.

238. ЭВЕДОН Э.М., 1984. Игра, игры и технический прогресс // Импакт. Наука и общество: Юнеско, № 2.

239. ЭКОЛОГИЯ, КУЛЬТУРА, ОБРАЗОВАНИЕ. - М., 1989.

240. ЭЛЬКОНИН Д.Б., 1995. Избранные психологические труды. Проблемы возрастной и педагогической психологии: Под ред. Д.И.Фельдштейна/ Вступ. статья Д.И.Фельдштейна. - М.: Международная педагогическая академия.

241. ADORNO Th.W., 1963. Prismen, Kulturkritik und Gesellschaft. - Munchen.

242. ADORNO Th.W., 1970. Erziehung zur Mundigkeit. - Frankfurt.

243. AICHER Otl, 1986. Sport and Consciousness of Modern Culture // International Olympic Academy, twenty-sixth session, 3rd-18th July 1986, Ancient Olympia. - Presses Centrales Lausanne S.A., Switzerland, p. 163-170.

244.0 ALLISON M.T., 1980. Competition and cooperation. A sociocultural perspective // Int. Review of Sport Sociology, v. 3-4 [15], p. 93-105.

245. ALLISSON M.T., 1982. Basketball - wie ihn die AngloAmerikaner verstehen und die Navajos ihn spielen// Becker, P. (Ed.): Sport und Sozialisation. Reinbek, pp. 115-132.

246. ARNOLD Peter J., 1978. Aesthetic Aspects of Sport // International Review of Sport Sociology, v. 13, N 3, pp. 45-63.

247. ARNOLD Peter J., 1989. Competitive sport, winning and education // Journal of moral education, v. 18, N1, pp. 15-25.

248. ARTIOMOV R.N., 1978. Socio-Linguistic Research in Sociology of Sport // International Review of Sport Sociology, vol. 2, №13, pр. 95-107.

249. ВANNISTER R., 1984. Final Statement // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. - Berlin, Heidelberg, N.Y., Tokyo: Springer-Verlag, p. 368-369.

250. BEAMISH Rob, 1988. Human Alienation: The Situation and Possibilities in Sport // Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. - Gotenba, pp. 123-134.

251. BOUET M., 1977. The significance of the olympic phenomenon: a preliminary attempt at systemastic and semiotic analysis // Int. Review of Sport Sociology, v. 12, N 3, pp. 5-22.

252. BOULONGNE Yves P., 1993. Coubertin’s multicultural olympism // International Olympic Academy. Report of the thirty-third session, 7th-22nd July 1993. Ancient Olympia. - International Olympic Committee, 1994, pp. 87-94.

253. BRAKE M., 1980. The sociology of youth culture and youth subcultures. - London.

254. CIUPAK Z., 1980. The funny side of sport // International review of sport sociology, v.15, N 3-4, pp. 135-141.

255. COAKLEY Jay J., 1979. Sport as an opiate // Sport in contemporary society: An Anthology. - St. Martin’s Press, New York, pp. 250-254.

256. COAKLEY J., 1986. Sport in Society: issues and controversies. - St. Louis: Times Mirror/Mosby (3rd. edition).

257. COAKLEY Jay, 1988. The Continuing Search for the Functions of Sport // Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. - Gotenba, pp. 100-108.

258. COUBERTIN P., 1966. The Olympic Idea: Discourses and Essays. rev. ed. eds. L.DIEM and O. ANDERSEN. translated from the French by J.G.Dixon. Lausanne: Carl-Diem-Institut, Editions Internationales, Olympia.

259. CSIKSZENTMIHALYI Mihaly, 1981. The Value of Sports: Paper presented at the Fifth World Sport Psychology Congress. - Ottawa: Canada, August 26-31, 1981.

260. DALY J., 1971. A. The Role of Sport and Games in the Social Development of Early Australia // Canadian Journal of History of Sport and Physical Education, v.11, N2, pp. 50-60.

261. DEFRANCE Jacques, 1983. Caracteristiques motrices et caracteristiues symboliques d’un sport: la course de fond: Paper, presented at the VIII Symposium de l’I.C.S.S., 6-10 July, 1983. - INSEP, Paris.

262. DEMEL M., 1972. System wychowania fizycznego w szkole polskiej // Stan obecny i zalozenia dalszego rozwoju kultury fizycznej. - Warszawa.

263. DE WACHTER Frans, 1984. The Symbolism of the Healthy Body: a Philosophical Analysis of the Sportive Imagery of Health: Paper presented at the Olympic Scientific Congress, 19-26 July 1984, University of Oregon, Eugene, Oregon.

264. DONNELY Peter, 1981 a. Toward a Definition of Sport Subcultures // Sport in the sociocultural process. - Wm.C.Brown Company Publishers, Dubuque, Iowa, pp. 565-587.

265. DONNELY Peter, 1981 b. Sport subcultures: a new agenda for research: Paper presented at the 1984 Olympic Scientific Congress, Eugene, Oregon, July 19-16.

266. DOUGLAS M., 1984. Ritual, Tabu und Korpersymbolik: Sozialanthropologische Studien // Industriegesellschaft und Stammeskultur. - Frankfurt.

267. DRUON M., 1982. The value of competition and its contribution to European culture. Report of the 21st Session of the I.O.A. - Athens, 1982.

268. DURANTEZ Сonrado, 1994a. Pierre de Coubertin. Social concept and symbolism of sport and olympism // Pierre de Coubertin an unrecognized genius... Comite International Pierre de Coubertin. - Lausanne-Suisse, pp. 12-19.

269. DURANTEZ Conrado, 1994b. Pierre de Coubertin. The Olympic Humanist. - Lausanne: Olympic Museum.

270. DURET Pascal, WOLFF Marion, 1994. The semiotics of sport heroism // International Review for the Sociology of Sport, vol. 29, N 2, 1994, pp. 135-149.

271. ELIAS N., 1947. Sport and violence // Actes Recherche Sci Sociales, N6, pp. 2-20.

272. ELIAS N., 1971. The genesis of sport as a sociological problem // Dunning E. (ed.). The sociology of sport. - Cass, London, pp. 88-115.

273. FAIR PLAY FOR ALL. Declaration of the CIFP. Munchen, Paris, 1992.

274. FEATHERSTONE Mike, HEPWORTH Mike and STURNER Bryan (eds.), 1993. The Body: Social Process and Cultural Theory. - London. Newbury Park. New Delhi: Sage Publications.

275. FIELDING M., 1976. Against competition // Proceedings of the philosophy of Education Society of Great Britain. - 6 July 1976, pp. 124-126.

276. FIELDING M., 1976. Against competition // Proceedings of the philosophy of Education Society of Great Britain. - 6 July 1976, p. 124-126.

277. FILOZOFIA KULTURY FIZYCZNEJ. Koncepcje, problemy // Wybor tekstow. - Warszawa: Opracowanie naucjwe, 1990.

278. FISHER C., 1975. Toward a subcultural theory of urbanism // Amer. Journal of Sociology, v. 80 (May).

279. FLEMING L., 1973. The Contribution of Sport to the Integration of Society // Sport in the Modern World - Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. - Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, pp. 82-86.

280. FOLKIERSKA A., 1979. Typy wartosci, ich miejsce i funkcjonowanie w kulturze// Mlodziez a wartosci. Praca zbiorowa pod red. H.Swidy. - Warszwa, s. 94-134.

281. FOR A HUMANISM OF SPORT. After a century of olympism. - IOC Centennial Congress, Paris, 1994.

282. GEIRINGER E., 1972. Sport as a threat to physical and mental health // Bulletin of Physical Education, N9, vol. 3, pp. 19-27.

283. GESELLSCHAFTLICHE FUNKTIONEN DES SPORTS. Beitrage einer Fachtagung. - Bonn, 1984.- 278 S.

284. GLASSFORD G., 1971. The organization of games and adaptive strategies of the Canadian Eskimo // Luschen G. (ed.). Cross-cultural analysis of sport and games. - Stipes. Champaign.

285. GOODGER John, 1984. Sport as a sociological concept: an old discussion revisited // International Journal of Physical Education, v. XXI.

286. GORDON M., 1974. The concept of the subculture and its application // Social Forces, v. 26, pp. 40-42.

287. GRUPE Ommo, 1987. Sport als Kultur. - Zurich: Edition Interfrom.

288. GULDENPFENNIG Sven, 1981. Internationale Sportbeziehungen zwischen Entspannung und Konfrontation: Der Testfall 1980. - Koln: Pahl-Rugenstein Verlag.

289. GULDENPFENNIG Sven, 1984 а. Friedensfordernde Werte des Sports // Gesellschaftliche Funktionen des Sports: Beitrage einer Fachtagung. - Schriftenreihe der Bundeszentrale fur politishe Bildung. Band 206. - Bonn, S.171-188.

290. GULDENPFENNIG Sven, 1984 b. Philosophy of the relations between sport and peace // Dialectics and Humanism. The Polish Philosophiical Quarterly. Vol. XI, №1, рp. 43-57.

291. GUTTMANN A., 1978. From ritual to record: The nature of modern sports. - N.Y.: Columbia univ. press.

292. HABERMAS J., 1958. Soziologische Notizen zum Verhaltnis von Arbeit und Freizeit // G.Funke (ed). Konkrete Vernunft. - Bonn: Athenaeum, pp. 219-231.

293. HAMMER W.M., 1970. Anxiety and sports performance // G.S.Kenyon (ed.). Contemporary Psychology of Sport. - Chicago: Athletic Institute.

294. HARGREAVES J., 1982. Sport, Culture and Ideology. - London: Routledge and Kegan Paul.

295. HEINEMANN K., 1980 а. Einfuhrung in die Sociologie des Sports. - Schorndorf: Hofman-Verlag, 1980, 242 S.

296. HEINEMANN K., 1980 b. Sport and the Sociology of the Body // Inernational Review of Sport Sociology, v. 3-4 (15).

297. HEINEMANN K., 1988. Die Nachfrage nach Sport und ihre Determinanten. Ergebnisse einer Befragung von Vereinsmitgliedern und Kunden gewerblichen Sportanbieter. - Hamburg.

298. HEINILA K., 1972. Citius - Altius - Fortius: The Olympic "Contribution" to the Professionalization of Sport? // Sport in the Modern World - Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. - Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, 1973, pp. 351-355.

299. HEINILA K., 1974. Ethics of sport. University of Jyvaskyla. Department of Sociology and Planning for Physical Culture. Finland, N4.

300. HEINILA K., 1985. Sport and International Understanding // Sociology of Sport Journal, vol.2, N3, pp. 240-247.

301. HEINILA K., 1986. Sport and International Understanding as conceived by elite athletes. - University of Jyvaskyla, Departtment of Social Sciences of Sport, Research Reports N37.

302. HEINILA K., 1988. Sport and International Understanding // Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. - Gotenba, pp. 256-264.

303. HIETANEN A., VARIS T., 1982. Sport and International Understanding: A Survey of the Structure and Trends of International Sport Co-operation // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. - Berlin, Heidelberg, N.Y., Tokyo: Springer-Verlag, pp. 212-230.

304. HOCH P., 1972. Rip off the big game. - Anchor, Garden City, New York: Doubleda.

305. HUIZINGA J., 1955. Homo Ludens. - Boston.

306. HUMANISTYCZNE WARTOSCI SPORTU: Materialy z seminarium polsko-radzieckiego Warszawa 5-7 kwietnia 1976. - Warszawa: AWF, 1978.

307. HUXLEY A., 1937. Ends and means. - Chatto and Windus, London.

308. JANKOWSKI K., 1981. Sport a kultura masowa//Sport i kultura/ Praca zbiorowa pod red. Z.Krawczyka. - Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, рp. 227-240.

309. JEU Bernard. Position and Function of Sport in Universal Culture and History // For a Humanism of a Sport. - IOC Centennial Congress, Paris 1994. - pp. 45-48.

310. KATO S., 1981. Skisse einer Theorie der Leiblichkeit // Perspektiven der Philosophie. Bd. 7, 1981. - Hildesheim, Amsterdam, S. 223-243.

311. KOSIEWICZ Jerzy, 1986. Kultura fizyczna, osobowosc, wycowanie. Zagadnienia metodologiczne. - Warszawa.

312. KRAWCZYK Z., 1978. Studia z filozofii i sociologii kultury fizycnej. - Warszawa.

313. KRAWCZYK Z., 1980. Sport and contemporary patterns of culture // Review, International Council of Sport and Physical Education, Heft 3, pp. 22-27.

314. KRAWCZYK Z., 1983. O kulturze fizycznej. Studia i szkice. - Warszawa.

315. KRAWCZYK Z., 1984 а. The ontology of the body: a study in philosophical and cultural antropology // Dialectics and Humanism, v. XI, N 1, pp. 59-75.

316. KRAWCZYK Z., 1984 в. The human body as a value // Contribution of sociology to the study of sport. - Jyvaskyla, University of Jyvaskyla, pp. 101-117.

317. KRAWCZYK Z., 1984 с. The Human Body in the Socio-Cultural Perspective: Paper presented at the 1984 Olympic Scientific Congress, July 19-26, University of Oregon, Eugene, Oregon.

318. KRAWCZYK Z., 1987. Kultura fizyczna w swiadomosci spolecznej i sposobie zycia//Kultura fizyzna, N 11-12, pp. 6-13.

319. KRAWCZYK Z. [red.], 1989. Kultura fizyczna w kategoriach wartosci/praca sbiorowa. - Warsawa.

320. KRAWCZYK Z., 1990 a. Sport and humanism. Aspects of an analysis: Paper presented at the XII-th Word Congress of Sociology, 9-13 July 1990, Madrid, Spain.

321. KRAWCZYK Z., 1990 b. Sport i kultura - orientacje teoretyczne // Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i problemy, b.II, Warszawa, pp. 161-175.

322. KRAWCZYK Z., 1990 c. Aksjologia ciala // Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i problemy, b.I, Warszawa, p. 99-122.

323. KRAWCZYK Z., KOSIEWICZ J., 1990. Filozofia kultury fisicznej: koncepcje i problemy, t.1. - Warszawa.

324. KUCZYNSKI J., 1984. Play as a negation and creation of the world // Dialectics and Humanism. The Polish Philosophical Quarterly, v. XI, N 1, pp.137-169.

325. KULTURA FIZYCZNA I SPOLECZENSTWO. Studia teoretyczno-metodologiczne. - Warszawa, 1976.

326. KULTURA FIZYCZNA W KATEGORIACH WARTOSCI/Praca zbiorowa pod red. Zbigniewa Krawczyka. - Warszawa, 1989.

327. KULTUROWE WARTOSCI SPORTU: Materialy VI Miedzynarodowego simpozium sociologii sportu, cz. I, II, III. - Warszawa, 1981.

328. KUNICKI Bogdan J., 1986. Kultura fizyczna - ewolucja ideologii. - Gorzow.

329. KURZ D., 1979. Elemente des Schulsports. Grundlagen einer pragmatischen Fachdidaktik. - Schorndorf.

330. LABERGE S., 1984. Somatic culture and perception of one's own body as illustrated by fitness programs//"Sport History - Sport Pedagogy and Sport Philosophy - Sport Sociology". Scientific Program Abstracts, 1984 Olympic Scientific Congress, University of Oregon, Eugene, Oregon.

331. LANDRY F., 1985. Olympic Education and International Unerstanding: Educational Challenge or Cultural Hegemony? // International Olympic Academy. Report of the twenty-fifth session, 4th-19th july 1985. - Ancient Olympia, pp. 139-155.

332. LENK H., 1972 a. Perspectives of the Philosophy of Sport // The Scientific View of Sport, ed. O.Grupe et al. Heidelberg. - New York, pp. 30-58.

333. LENK H., 1972 b. Werte, Ziele, Wirklichkeit der modernen Olympischen Spiele. - Verlag Karl Hofman, Schrndorf. Stuttgar.

334. LENK H., 1972 c. Leistungssport: Ideologie oder Mythos? - Stuttgart: Kohlhammer.

335. LENK H., 1973. Alienation, Manipulation and the Self of the Athlete // Sport in the Modern World - Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. - Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, 1973, pp. 8-18.

336. LENK H., 1979. Social philosophy of Athletics. A Pluralistic and practice-oriented philosophical Analysis of top level amateur sport. - Stipes Publishing Company, Champaign, Illinois.

337. LENK H., 1981 a. Eigenleistung: eine sozialphilosophishe Analyse und ein "adamitisches" Pladoyer fur eine positive Leistungskultur // Olympische Leistung. Ideal, Bedingungen, Grenzen. Begegnungen zwischen Sport und Wissenschaft. Eine Documentation. Koln: Bundesinstitut fur Sportwissenschaften, pp. 279-307.

338. LENK H., 1981 b. Sport, achievement and social criticism // Luschen G. and Sage G. (eds.). Handbook of Social Science of Sport. - Stipes, Champaign, Illinois, pp. 369-382.

339. LENK H., 1981 с. Humanite! = Humanity! = Гуманность! // Bulletin "Les Limites des Sports" (11-e Congres olympique. Baden-Baden 1981), N4. - pр. 30-33, 53-54.

340. LENK H., 1982а. Towads a philosophical anthropology of the Olympic athlete and/as the achieving being // International Olympic Academy. Report of the twenty-second session, 11th-25th July 1982. - Lausanne, 1985, pр. 163-178.

341. LENK H., 1987. Leistung im Brennpunkt. - Frankfurt: DSB.

342. LEONARD G., 1975. The ultimate athlete. - New York: Viking Press.

343. LOY John W., McPherson Barry D., KENYON Gerald, 1978. Sport and social systems. - Addison-Wesley Publishing Company, London.

344. LUSCHEN Gunter, 1981 a. The System of Sport: Problem of Methodology, Conflict and Social Stratification // Luschen G. and Sage G. (eds.). Handbook of Social Science of Sport. - Stipes, Champaign, Illinois, pp. 197-213.

345. LUSCHEN Gunter, 1981 b. At the Edge of Human and Social Existence: The Regularities and Contradictions in Top-Athletics // Simri Uriel (ed.). Social Aspects of Physical Education and Sport: Proceedings of the First ICHPER-Europe Congress, Dec. 28, 1980 - Jan. 1, 1981. - Netanya, pp. 131-147.

346. LUSCHEN Gunter, 1981 c. The Interdependence of Sport and Culture // Sport in the Sociocultural Process. - Wm.C.Brown Company Publishers, Dubuque, Iowa, pp. 92-106.

347. LUSCHEN Gunter, 1984. Sport, International Conflict and Conflict Resolution // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. - Berlin, Heidelberg, N.Y., Tokyo: Springer-Verlag, pp. 47-56.

348. LUSCHEN Gunter, 1988. The Contradictions of Top-Sport: A Structural Analysis of Performance, Entertainment and Modern Humanism // Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. - Gotenba, pp. 55-89.

349. MacAloon John J., 1981. This Great Symbol. Pierre de Coubertin and the Origins of the Modern Olympic Games. - Chicago and London: The University of Chicago Press.

350. MAHEO R., 1970. Sport and Culture // Introduction to Physical Education. Ed. by H.S.Slusher and A.S.Lockhart. - Springfeld, pp. 186-197.

351. MALINOWSKI B., 1944. A Scientific Theory of Culture and Other Essays. - University of North Carolina Press, Chapel Hill.

352. MANIFESTO // Fair Play for All. Declaration of the CIFP. - Paris, 1992, pp. 10-17.

353. MANN L., 1979. Sports crowds viewed from the perspective of collective behaviour // J. Goldstein (ed.). Sports, games and play. - N.Y.: Wiley.

354. MAUSS M., 1973. Pojecie sposobow poslugiwania sie cialem // Sociologia i antropologia. - Warsaw: Polish Scientific Publishers.

355. MсINTOSH P., 1974. Values and Competitive Sport // Development of Human Values Through Sports, ed. R.B.FROST & E.J.SIMS. - Washington, pp. 10-16.

356. MсINTOSH P., 1979. Fair play. Ethics in sport and education. -Heinemann, London.

357. MсINTOSH P., 1984. Systems of value and international sport // Contribution of sociology to the study of sport. - Jyvaskyla, University of Jyvaskyla, pp. 69-83.

358. MEIER Klaus V., 1981. On the inadequacies of sociological definitions of sport // International Review of Sport Sociology, v.2, N 16.

359. MILSHTEIN O.A., MOLCHANOV S.V., 1976. The shaping of public opinion regarding sport by the mass media as a factor promoting international understanding // International Review Sport Sociology, N3, pp. 71-84.

360. MLODZIKOWSKI G., 1981. Uniwersalne wartosci sportu // Sport i kultura. Praca zb. pod red. Z. Krawczyka. - Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, pp. 41-61.

361. OETINGER F., 1954. Partnerschaft. - Stuttgart.

362. ORTEGA Y. GASSET J., 1950. Le deshumanizacion del arte // Ortega Y. Gasset J. Obras Completas, b. 3. - Madrid.

363. PLAY. Anthropological perspectives/Ed. by Michael A.Salter. - The Association For The Anthropological Study Of Play, 1978.

364. POURET Henry, 1968. Symbolism of the Olympic Flame // Report of the Eighth Summer Session of the International Olympic Academy, Athens, pp. 139-141.

365. PRUVULOVICH Z.R., 1982. In defense of competition // Journal of philosophy of Education, N16, pp. 77-88.

366. REICHENBACH H., 1966. Elements of symbolic logic. - New York, London.

367. RIESMAN D., DENNEY R., 1951. Football in America% A Study in Culture Diffusion // American Quarterly, , N3. - pp. 302-325.

368. RIGAUER B., 1981. Sport and Work. - New York: Columbia U Press.

369. ROBINSON R., 1980. Definition. - Oxford.

370. SACH A., 1972. American Business Values and Involvement in Sport // Harris D.V. (ed.). Women and Sport: A National Conference, Pennsylvania, Pennsylvania State University.

371. SAMARANCH Juan Antonio, 1990. Sport, Culture and the Arts // Olympic message, N.26 (April), pp. 7-14.

372. SARAF M.J., 1977. Semiotic Signs in Sports Activity // International Review Of Sport Sociology, v. 2, pp. 89-101.

373. SARAM P.A., 1984. Some Soziological Observations on the World University Games of 1983 // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. - Berlin, Heidelberg, N.Y., Tokyo: Springer-Verlag, pp. 231-233.

374. SCHWENDTER R., 1976. Theorie der Subkultur. - Frankfurt am Main.

375. SEPPANEN P., 1984 a. The Idealistic and Factual Role of Sport in International Understanding // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. - Berlin, Heidelberg, N.Y., Tokyo: Springer-Verlag, pp. 57-63.

376. SHERIF C., 1976. The social context of competition // Social Problems in Athletics/Ed. D.M.Landers. - Urbana: University of Illinois Press, pp. 18-36.

377. SHERIF M., SHERIF C., 1953. Groups in Harmony and Tension. - New York: Harper.

378. SHIPPERGES H., 1985. Das Konsept der Leiblichkeit bei Friedrich Nietssche // Perspektiven der Philosophie. - Padeborn, S. 133-147.

379. SHMITZ K., 1972. Sport and Play: Suspension of the Ordinary // Sport and the Body. A Philosophical Symposium. - Philadelphia.

380. SILANSE Luc, 1986. Symbolism in Olympism - symbolism in art // International Olympic Academy, twenty-sixth session, 3rd-18th July 1986, Ancient Olympia. - Presses Centrales Lausanne S.A., Switzerland, pp. 116-129.

381. SIMMEL G., 1908. Soziologie. - Duncker und Humblot: Berlin.

382. SIMMEL G., 1955. Conflict and the Web of Group Affiliations. - The Free Press, New York.

383. SOCIAL PROBLEMS IN ATHLETICS: Essays in the sociology of sport / Ed. by Landere D.M. - Urbana etc.: Univ. of Illinois press, 1976.

384. SPORT AND HUMANISM: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. - Gotenba, 1988.

385. SPORT, CULTURE, SOCIETY. International , historical and sociological perspectives: Proceedings of the VIII Commonwealth and International Conference on Sport, Physical Education, Dance, Recreation and Health, Conference ‘86 Glasgow, 18-23 July. - London, New York: E.&F.N.Spon, 1986.

386. SPORT FOR ALL: Proceedings of the World Congress on Sport for All, held in Tampere, Finland, on 3-7 June 1990. - Amsterdam. New York. Oxford: Elsevier Science Publishers, 1991.

387. SPORT I KULTURA/red. Krawczyk Z. - Warszawa: Panstwowe Wydownictwo naukowe, 1981.

388. SPORT IM BLICKPUNKT der Wissenschaften. Perspektiven, Aspekte, Ergebnisse. - Berlin. Heidelberg. New York: Springer-Verlag, 1972.

389. SPORT IN CONTEMPORARY SOCIETY: an anthology. - New York: St. Martin's Press, 1979.

390. SPORT IN THE MODERN WORLD - Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. - Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, 1973.

391. SPORT IN THE SOCIOCULTURAL PROCESS. - Wm.C.Brown Company Publishers, Dubuque, Iowa, 1981.

392. STOLYAROV V.I., 1976. The historical method in the sociology of sport // International Review of Sport Sociologie, v. 3, pр. 103-112.

393. STOLYAROV V., 1977. On a humanistic value of sport//"International review of sport sociology", v. 3, pр. 75-85.

394. STOLYAROV V., 1978. The humanistic value of sport // Philosophy, theology and history of sport and of physical activity. The International Congress of Physical Activity Sciences, book 8. Quebec, Symposia Specialists, pр. 87-97.

395. STOLYAROV V.,1983. The social essence of the Olympic spirit// "Bulletin Bulgarion Olympic Committee", N 183.

396. STOLYAROV V., 1984. The role of internationale sporting ties in strengthening peace and understanding between nations// Sport and International Understanding. Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. Berlin, Heidelberg, New York, Tokyo: Springer-Verlag, рр. 38-47.

397. STOLYAROV V., 1988. Sport-humanistic movement in modern world// Abstracts. New Horizons of human movement. 1988 Seoul Olympic scientific congress, September 9-15. Dankook University, p. 80.

398. STOLYAROV V., 1989 а. Sport activity and sport-humanistic upbringing of the youth (philosophical and sociological aspects)//Abstracts. Jyvaskyla congress: Movement and sport - a challenge for life-long learning. June 17-22, 1989. Jyvaskyla, Finland.- Jyvaskyla, The Press of the University, p. 117.

399. STOLYAROV V., 1989 в. Paradoxes, contradictions and values of the modern sport (social and philosophical analysis).Paper presented at the Jyvaskyla Congress: "Movement and sport - a challenge for life-long leaning", June 17-22, Jyvaskyla, Finland.

400. STOLYAROV V., 1990 а. Sport for all as a reflection of humanism. Paper presented at the World Congress on Sport for All, held in Tampere, Finland, on 3-7 June.

401. STOLYAROV V., 1990 в. Problemy teorii kultury fizyczney. Analiza metodologiczna // Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i problemy, b.I, Warszawa, pр. 302-308.

402. STOLYAROV V., 1991. The humanistic value of modern sport and how to increase it // ICSS Seminar "Sport: Social chance and social process". - Tallin, p. 20-21.

403. STOLYAROV V.I., GENDIN A.M., SERGEEV M.I., 1985. The place of health, physical culture and sport activity in the life and value orientation of Soviet school students // International Review for Sociology of Sport, v.20, N1, p. 63-73.

404. STOLYAROV V.I., GENDIN A.M., SERGEEV M.I., 1986. Die Einstellung der Mutter zu korperlichen und sportlichen Aktivitaten der Verschulkinder // Theorie und Praxis der Korperkultur, N 6, S. 393-395.

405. STOLYAROV V.I., GENDIN A.M., SERGEEV M.I., 1987. The status of health and physical culture in a system of value orientation of different groups of young people // Sport science review, 10 Jahrgang, pp. 50-55.

406. SUENENS L., 1973. The Alienation and Identity of Man // Sport in the Modern World - Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. - Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, pp. 3-18

407. SYMBOLIQUE DU SPORT // De la vraie nature du sport. Essai de deduction generale des categories sportives. - Paris: Editions Vigot, 1985, pp. 40-45.

408. SWIERCZEWSKI R., 1981. Rozwoj zagadnien symbolizmu i jego implikacje dla analizy sportu // Sport i kultura/ Praca zbiorowa pod red. Z.Krawczyka. - Panstwowe Wydawnictwo Naukowe. - Warszawa, pр. 77-109.

409. TAKACZ F., 1973. Die Aesthetik der Korperkultur. Die Erscheinung des Aesthetischen in der Korperkultur und in der menschlichen Bewegung // A testnevelesi foiskola tudomanyos kozlemenyei, III-IV, Budapest.

410. TATANO Hideo, 1981. A model-construction of sport as a culture // International Review of Sport Sociology, v. 1, N 16, pр. 5-29.

411. TURNER B., 1984. The Body and Society. - Oxford: Basil Blackwell.

412. TYLOR E. B., 1958. Primitive culture. - N.Y.

413. TYSZKA A., 1985. Komunikacja symboliczna jako jedna z fukcji sportu // Kultura fizyczna i sport w ujeciu sociologicznym. Wybor testow/Pod red. Hfliny Sekuly-Kwasniewicz. - Krakow, pp. 215-224.

414. URBANKOWSKI B., 1981. Etyka i mitologia sportu // Sport i kultura / Praca zbiorowa pod red. Z.Krawczyka. - Panstwowe Wydawnictwo Naukowe. - Warszawa, pp. 129-144.

415. UWECHUE R.C., 1978. Nation Building and Sport in Africa // E.J.Tetsch (Hrsg.). Sport und Kulturwandel. - Stuttgart.

416. VEBLEN Thornstein, 1899. Theory of the Leisure Class. - New York.

417. WEISS P., 1969. Sport: a Philosophic Inquiry. - Carbondale, Edwardsville, London, Amsterdam.

418. WHITING H.T. and MASTERSON D.W. (Eds.), 1974. Readings in the Aesthetics of Sport. - London: Lepus Books.

419. WISCHMANN B., 1971. Leistungssport - ein Mittel zur Selbsterziehung. - Berlin, Munchen, Frankfurt a.M.

420. WITT G., 1982. Asthetik des Sports. - Berlin: Sportverlag.

421. WOHL A., 1973. Physical Culture as a Social Product and a a Social Value//International Review of Sport Sociologie, v. 8.

422. WOHL A., 1979. Socjologia kultury fizycznej. Zarys problematyki, t.I. - Warszwa.

423. WOHL A., 1981. Socjologia kultury fizycznej. Zarys problematyki, t.II. - Warszwa.

424. WOHL A., 1984. Sport as a contemporary form of cultural motor activity//Dialectics and Humanism, vol. XI, N 1, p. 75-87.

425. WOHL A., 1986. Wychowanie fizyczne dla wojny czy dla pokoju // Kultura fizyczne, N7-8, pp. 6-10.

426. WOLFGANG M., FERRACUTI F., 1967. The Subculture of Violence, - London: Tavistock.

427. WZORY KULTURY SOMATYCZNEJ, 1986 // Humanistyczne wartosci kultury fizycznej: Raport syntetyczny. Opracowal: Zbigniew Krawczyk. - Warszawa, 1986, s. 16-23.

428. ZNANIECKI F., 1973. Socjologia wychowanja. - Warsaw: Polish Scientific Publishers.

429. ZUKOWSKA Z., 1983. Wartosci wychowawcze wspolczesnego sportu / Sport w ksztaltowaniu kultury i osobowosci / Raport koncowy w badan zrealizowanych w latach 1975-1980. - Warszawa, p. 228-249.

¹ Обзор различных определений понятия "спорт" дан во многих работах [см. например, Визитей, 1979, 1986; Евстафьев, 1985; Goodger, 1984; Meier, 1981].

² Такая оценка понятия, естественно, имеет смысл лишь в том случае, если ученый, вводя данное понятие, прямо указывает, что оно вводится для характеристики реальных явлений, или же такой вывод можно сделать из контекста, в котором употребляется понятие.

³ Под эмпирическими объектами понимаются такие объекты, которые исследователь имеет возможность наблюдать (с помощью органов чувств или приборов, причем либо непосредственно сами эти объекты, либо их воздействие на другие наблюдаемые объекты).

⁴ С ними связаны и некоторые дополнительные критерии [см. Горский, 1961; Лазарев, 1971; Петров, Никифоров, 1982].

⁵ Ср.: "Ценностные ориентации, важнейшие элементы внутренней структуры личности, закрепленные жизненным опытом инидвида, всей совокупностью его переживаний и отграничивающие значимое, существенное для данного человека от незначимого, несущественного" [Философский энциклопедический словарь, 1983, с. 764].

⁶ К сожалению, И.М.Быховская не указывает в своих работах, что теоретичсеская концепция физической культуры, связывающая ее не с определенными формами двигательной активности человека, не с занятиями физическими упражнениями, а с телесностью человека как феноменом культуры, ранее была развита в работах известного польского философа З.Кравчика, а также в наших работах.

⁷ Иногда вся физическая культура сводится только к одному из этих ее компонентов - к культуре движений [см. например, Щелкина, 1988].

⁸ Заметим, что, насколько нам известно, единственно лишь М.С.Каган в своей книге "Человеческая деятельность" также включает медицинское воздействие на физическое состояние человека в сферу физической культуры. "... физическая культура, - пишет он, - включает в себя спорт и медицинскую практику (цель которой состоит не только в исправлении "брака" самой природы и травм, получаемых человеком в ходе его жизни, но и в усовершенствовании, в подлинном культивировании дарованных человеку природой анатомо-физических качеств" [Каган, 1974, с. 201-202].

⁹ Заметим, что в одной из своих ранних работ сам З.Кравчик выделяет "два основных пласта, или раздела" физической культуры. В основе первого из них ("несимволического"), по его мнению, лежит "манипуляция собственным телом для достижения объективных результатов", а в основе второго - "реализационные цели", которые "связаны с формированием личности человека" на основе идей гуманизма [см. Кравчик, 1979, с. 187].

При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

Столяров, В.И. Спорт и культура (методологический и теоретический аспекты проблемы) // Спорт, дух. ценности, культура. - М., 1997. - Вып. 1. - С. 84-209.