Кельнская Высшая спортивная школа в одном из выпусков серии "Актуальные проблемы спортивной науки" опубликовало статью, автор которой Jurgen Court анализирует работу философского семинара, посвященного проблемам детского спорта высших достижений* . К сожалению, в нынешних российских условиях почти невозможно своевременно следить за европейскими научными дискуссиями, поскольку литература или получается с большим опозданием или вообще не доходит. Поэтому речь идет о материале, представленном во втором номере упомянутой серии за 1988 год.

Однако обсуждаемая проблема не утратила своей актуальности по сей день, и, я думаю, еще долго будет актуальной. Со всей остротой она встала и начала осознаваться где-то в конце 60-х гг. нашего века в связи со значительной интенсификацией подготовки национальных и клубных команд, олимпийских сборных в условиях жесткой конфронтации двух социально-политических систем. Спорт многократно провозглашался существующим вне политики. Но подобная риторика могла обмануть разве что совсем уж неисправимых простаков. На самом деле спорт был не только ареной столкновения и утверждения политических интересов и амбиций, но и служил полигоном для отработки моделей решения многих проблем, лежащих далеко за пределами самого спорта. По известным причинам особая острота соперничества характеризовала спортивные отношения СССР и ГДР, с одной стороны, и ФРГ, с другой (не менее острыми были эти отношения и между СССР и ГДР). К тому же для тогдашней ГДР спорт и спортивные успехи были одним из чрезвычайно важных инструментов воздействия на мировое общественное мнение и, в общем, значительно способствовали ее международному признанию. Для СССР вопрос о спортивных успехах был не только вопросом национального престижа, но и серьезным аргументом в пользу преимуществ социализма. По этим вопросам имеется, однако, обширная литература, и мы коснулись их только для того, чтобы подчеркнуть, что в таких условиях подчиненности спорта интересам политики, а чаще всего даже сиюминутным политическим поворотам вопросы обеспечения надежной смены ведущих спортсменов действительно получили острую актуальность.

В связи с этим возникла существенно новая ситуация в системе национального и мирового спорта. Во-первых, потребовалась система соревнований для детей и подростков, а, значит, и система специальных тренировок с жестким режимом и не менее жестким отбором. Поэтому стали стремительно расти и развиваться самые различные организации, имеющие целью отобрать одаренных в спортивном отношении детей и создать резерв для пополнения спортсменов высокого класса, олимпийцев. Во-вторых, талантливые и пластичные подростки, специализированно занимающиеся тем или иным видом спорта с раннего детства, довольно быстро стали показывать выдающиеся результаты, вполне сопоставимые с рекордами взрослых и даже превосходящие их. Естественно, что в 60-79-е годы спорт, по крайней мере в определенных видах резко помолодел. На спортивных аренах стали появляться чемпионы в 13-15 лет.

Реакция на эту новую ситуацию в спорте была двоякая. С одной стороны, она оценивалась негативно. В основе такой негативной оценки лежали различные мотивы и аргументы. Отмечался момент, связанный с эстетикой - например, на гимнастических помостах вместо прекрасно сложенных девушек и молодых людей появились угловатые, совсем не оформившиеся девочки-подростки с очень серьезными лицами и еще более серьезными намерениями. Приводились также медицинские и педагого-гуманистические аргументы: как можно накладывать на детские плечи физические сверхнагрузки, а на детские души такую социальную сверхответственность.

На эти сентенции эстетов, медиков и педагогов-гуманистов тренеры, спортивные организаты и руководители, как правило, приводили "железный" аргумент: стране нужны медали и если их могут завоевать подростки, нужно их вовлекать в спорт. Тем не менее проблема не только была осознана, но и действительно оказалась чревата весьма слоржными и малоприятными последствиями. Чрезвычайные нагрузки, сопутствующий им травматизм, интенсивный и жестко регламентированный режим - все это начала складываться в тенденцию, вызывающую тревогу в обществе и сомнения в необходимости детского высоконагрузочного спорта. К тому же психические и социальные перегрузки, которые поначалу не столь уж и фиксировались, поскольку подростки-спортсмены их зачастую просто не осознавали, не понимали именно в силу своей инфантильности, стали проявлять себя все более заметно и остро. Эта сторона дела проявилась в своей негативности сначала через рост этического инфантилизма, а потом все шире через этический релятивизм, распространившийся в спортивной профессиональной и полупрофессиональной среде.

Наверное, стоит указать еще один негативный аспект обсуждаемой ситуации. Спорт высших достижений, в котором существенное место заняли подростки, стал не только сферой утверждения личного и национального престижа, не только средством решения внеспортивных политических проблем, но и поприщем, где делалась карьера, где добывались жизненные блага для причастных к спортивной победе. И чемпион тут был отнюдь не первым в очереди, но зато он был тем средством, которое эти блага и добывало. И именно здесь - самое "ядовитое" противоречие системы спортивных отношений, в которые включаются дети и подростки: к спортсмену стали в преимущестенной степени относиться именно как к средству, да и сам он стал так к себе относиться - выложиться сейчас, пока есть силы, чтобы обеспечить себе материальное благополучие на будущее.

Может быть самые горькие спортивные истории построены и пережиты по этому сюжету. Но не забудем, что у нас речь идет о детском спорте. Подросток в сфере спорта высших достижений тоже волей-неволей мог оказываться и часто оказывался в роли средства. При этом я совсем не хочу бросить камень в тренеров и наставников, по большей части своей прекрасных знатоков спорта и педагогов, искренне болеющих за своих питомцев и желающих им только добра. Я имею в виду лишь то, что кричащая педагогическая проблема возникла объективно, в основном не по их воле и не по их незнанию. И проблема эта продолжает и сегодя быть весьма острой, о чем, собственно, и свидетельствует материал того философского семинара, с упоминания которого я начал эти заметки.

Jurgen Court, автор публикуемого журналом материала, ставит вопрос широко: каковы должны быть общие принципы спортивной педагогики при тех условиях, что детский высоконагрузочный спорт является не только фактом, но и необходимой составной частью современного спорта. Он полагает, что этьи принципы могут быть определены только в сотрудничестве спортивной педагогики с философией, под которой он разумеет рефлексию над сущностью и целями воспитания, в том числе и в сфере спорта, "науку о педагогической практике для педагогической практики". И если, как отмечает Jurgen Court, в одном из своих выступлений перед Немецким спортивным союзом будесканцлер бросил фразу о том, что о спорте слишком много философствуют, а лучше, чтобы им больше занимались, то сам автор статьи считает куда более конструктивным замечание одного из наиболее известных немецких философов и теоретиков спорта Г. Ленка, который отметил, что в последние десятилетия о спорте философствуют слишком мало.

Обрисованная выше ситуация с участием детей в соревновательном спорте вызывает в Германии альтернативное отношение. Одни резко и категорически возражают против участия детей в спорте высших достижений, другие, напротив, видят в нем один из способов развития и реализации талантов. Причем, обе позиции признают необходимость сделать детский спорт гуманным. Как считает Jurgen Court, весь вопрос и заключается в том, чтобы уяснить, что это значит и как это сделать. Он полагает, что общий принцип решения данного вопроса можно определить, обратившись к философской рефлексии, а именно к философско-педагогическим идеям Канта и особенно Шлейермахера, поскольку в них выражается сущность педагогического процесса, независимая ни от конкретного исторического времени, ни от задаваемых временными обстоятельствами интересов участников этого процесса. Хотя эти основопологающие идеи антиномичны, но именно эта антиномичность, полагает Jurgen Court, позволяет надеяться на их конструктивную роль для возможного примирения, синтезирования двух упомянутых выше альтернативных позиций, выступающих как тезис и антитезис.

В самом общем плане со времен Канта в вопросе об отношении настоящего к будущему, отмечает он, формулируется педагогическая антиномия, тезис которой: "настоящее не может приноситься в жертву будущему", а антитезис __ "настоящим должно жертвовать ради будущего". Кант решал эту антиномию в чисто философском плане, ссылаясь на абсолютную ценность, абсолютное значение нравственного закона, который якобы существует и действует вне эмпирического времени. Шлейермахер антиномично ставит собственно педагогическую проблему: воздействовать ли на воспитуемого с точки зрения его бытия (интересов, потребностей, самочувствия) в данный момент или видеть в нем главным образом залог будущего. Как считает Jurgen Court, эта антиномия Шлейермахера возникает вследствие того, что в нравственно обоснованной цели усовершенствования человеческой жизни противоставляются друг другу две цели: индивидуальная и универсальная. В связи с этим возникает вопрос о том, возможно ли обеспечить в воспитании единство этих двух целей, воспитание уникального своеобразия индивидуальности и включение ее в общее моральное целое. В своей книге "Монологи" Шлейермахер приходит к выводу, что развитие индивидуального возможно лишь в том случае, если индивид посредством внутренней рефлексии углубляется в свою внутреннюю сущность, отвлекаясь от эмпирического времени.

Но в таком случае возникает педагогическая антиномия, тезис которой "настоящим нельзя жертвовать ради будущего", а антитезис "настоящим следует жертвовать ради будущего", поскольку цель, задаваемая этикой воспитания, может быть осуществлена только во времени. Содержание тезиса основано на кантовском понимании человека как существа, которое свою цель имеет в самом себе и которое потому не может быть использовано в качестве средства, поскольку его самоценность содержится во всех временных моментах его жизни (относящихся и к настоящему и к будущему) совершенно одинаково. Антитезис выражает то обстоятельство, что каждый момент жизни индивида несет в себе и представление о последующих ее моментах, настоящее закладывает основы для будущего, а иначе невозможно совершенствование. В противном случае человек ничем не отличался бы от животного. Воспитательный процесс, собственно, и состоит в ориентации на эти проекции будущего, в содействии их реализации.

Решение антиномии состоит в том, чтобы жизнедеятельность, ориентированная на будущее, одновременно получала удовлетворение и в настоящем. Отсюда делается важный вывод о том, что всякая жертвенность или самопожертвование исчезаеют, если педагогическое воздействие раскрывает воспитуемому его самого как самоцель и способствует осознанию им этого.

Эти общие положения педагогических воззрений Канта и Шлейермахера Jurgen Court считает важными для правильного понимания детского спорта и решения его проблем. Альтернативные позиции, желающие видеть детский спорт гуманным, объединяет, по его мнению, остроумное замечание одного из его коллег: "гуманный высоконагрузочный спорт не в последнюю очередь узнают по счастливым детским лицам". Значит, максимой педагогического воздействия должно быть положение: ребенок - цель, но ни в коем случае не средство. И только те педагогические мероприятия пригодны и оправданы, которые осталвяют у ребенка чувство удовлетворения. Однако из этого вовсе не следует, что в сиюминутной удовлетворенности нужно видеть единственный критерий педагогической эффективности. Ни одно действие в тренировке не следует предпринимать, если ребенок сопротивляется, хотя и не всякое действие, на которое ребенок реагирует с удовольствием, оправдано. Вопрос о критериях оценки педагогического действия - один из самых важных и принципиальных. Вероятно, он решается всем комплексом спортивных наук, объединяющей идеей для которых служит взгляд на ребенка как на самоцель, что означает единство их многообразия в научно-этической перспективе. Поэтому столь важна союз теоретических и эмпирических наук, философии, педагогики, социологии, теории тренировки, спортивной медицины и других наук о спорте.

Какие же общие выводы предлагаются немецкими коллегами на основе изложенной педагогической парадигмы?

Первое. Целесообразно тренировочный процесс организовывать в такой игровой форме, которая способна доставить ребенку удовольствие, а если юному спортсмену приходится все же осваивать предлагаемые тренером чисто механические формы, нужно, чтобы воспитанник понимал их необходимость для себя. Это то, что в современной теории тренировки называется принципом многообразия.

Второе. В тренировочном процессе весьма пригоден принцип, сформулированный Шлейермахером: "к тому, что легко получается, следует добавить немного трудного", а освить трудный элемент помогает игровое упражнение.

Третье. На любом этапе тренировки и состязания ребенок должен чувствовать себя самостоятельно действующим индивидом и ни в коем случае не как некое средство для тренера или спортивного общества. Это очень важно, поскольку часто тренеры действуют иначе, полагая, что их главная задача сводится к тому, чтобы знать и соблюдать возможности и границы каждого ребенка, связанные с тренировочной нагрузкой.

Четвертое. Нужно внимательно учитывать потребности ребенка и в других формах и сферах общения, которые связаны со школой, семьей, друзьями. Это важно еще и потому, что юные спортсмены подчас заняты специализированной подготовкой гораздо больше времени даже чем юные музыканты.

Завершая этот дискуссионный материал, хотел бы обратить внимание на то, что выше речь шла в основном о тех социальных и социально-психологических проблемах, которые возникают в связи с высокими и предельными физическими и психическими нагрузками детей и подростков в спорте высших достижпний. Однако надо иметь в виду и другие, не менее важные проблемы детского спорта. Они связаны, например, с тем, что многие дети оставляют занятия спортом, как только нагрузки становятся недоступными для них, многие хотели бы заниматься спортом лишь для собственного удовольствия, для проведения досуга, и т.д.

При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

Сараф, М.Я. О продуктивности философско-педагогических идей Канта и Шлейермахера для осмысления детского спорта // Спорт, дух. ценности, культура. - М., 1997. - Вып. 7. - С. 137-141.