Дорогая редакция журнала "Матчбол-Теннис"!
Расскажите, пожалуйста, о Патрике Рафтере и Ллейтоне Хьюитте.* И, если можно, опубликуйте какой-либо адрес, куда Патрику можно написать, ведь он так долго лечит свое плечо. Мне так хочется поддержать его, сказать ему, какой он классный, и пожелать ему удачи, ведь я так верю в него!
Спасибо вам за все!
Мосеева Наталья, г. Екатеринбург

В Сиднее стоял жаркий февральский день. Эвкалипты поворачивали листву боком к солнечным лучам, и тень под ними таяла на глазах. Высоко над городом кружили пеликаны. Машины одна за другой парковались на крикетном поле напротив "Уайт-сити", где в ту памятную пятницу Австралия принимала Францию в первом круге Кубка Дэвиса-97. На раскаленный пластик трибун для зрителей были предусмотрительно положены козырьки от солнца, а в корпоративных ложах белели охладительные коробки с пивом и газировкой.
В "Белом городе" ("Уайт-сити") был аншлаг, но первый матч Седрик Пьолин - Патрик Рафтер не обещал шести с половиной тысяче зрителей ничего радостного. Вместо того им выпало наблюдать агонию своего капитана Джона Ньюкомба, голова которого опускалась тем ниже, чем больше ошибался на приеме его протеже. Капитан гостей, Яник Ноа, сидел на своем капитанском кресле раскованно и удовлетворенно. Пьолин вел по сетам 2:0, и общий расклад был таков, что даже на траве шансы французов выглядели предпочтительней.
Пять австралийцев стояли тогда выше Рафтера в классификации ATP Tour, поэтому выбор Ньюкомба трудно назвать логичным. К тому же Рафтер, единственный из всех претендентов на место в сборной, был выбит в первом же круге чемпионата Австралии, который тренеры сборной расценивали как основной смотр сил перед Кубком Дэвиса.
Шел второй час игры, Ньюкомб все продолжал что-то втолковывать на переходах Рафтеру, тот продолжал с упорством камикадзе набегать на сетку, солнце продолжало напекать голову Пьолина, и как-то незаметно геймы на подаче француза стали удлиняться - завязалась борьба. Те, кто опоздали к началу игры, думали, что досматривают поражение, оказалось, они пришли к началу рафтеровского возрождения. 3:6, 6:7, 6:4, 7:5, 6:4 - и четверть века спустя австралийский теннис получил своего нового героя. "Я не просто собрался и выиграл тот матч, - вспоминал Пэт. - Ньюк и Роч верили, что я могу справиться с задачей, и именно их вера дала нужный настрой. Накануне такого важного матча у меня не было особой уверенности в себе, но то, что мне доверили выступить за команду - просто окрылило".
В сентябре того же 1997 года Патрик Рафтер выиграл в Нью-Йорке первый титул "Большого шлема". Объем продажи теннисного инвентаря в Австралии подскочил сразу на треть.
Про досентябрьского Рафтера обычно говорили: "Нет приема, нет игры на задней линии и обводки", про Рафтера-чемпиона США говорят: "Он великолепно играет с лета, имеет образцовый удар слева и огромное сердце". Лучший совет, который лучший "сеточник" мира может дать юноше, пробующему играть с лета: "Ты должен согнуть колени до уровня мяча".

Австралийские фермы подарили мировому теннису не одну звезду. В провинции выросли Рой Эмерсон, Тони Роч, Род Лейвер, Ивон Гулагонг... Двукратный чемпион первенства США Патрик Рафтер до 14 лет жил в местечке Маунт Айза, что под Нузой в штате Квинсленд. В семье было девять детей, Патрик родился седьмым. Эта цифра оказалась счастливой для Рафтера: свой первый турнир "Большого шлема" австралиец выиграл 7 сентября 1997 года на седьмом году профессиональной карьеры. Однако, чтобы взять ракетку в руки, он не стал дожидаться семи лет, а уже в пять играл с отцом Джимом и старшими братьями Джеффом, Стивом и Питером.
Юный Патрик Рафтер хотел с подачи бежать к сетке, и никак иначе. Он был мал ростом, его постоянно обводили свечами, но ничто не могло его остановить. В 10 лет провинциал вышел в финал брисбенского турнира в своей возрастной группе. Как всегда, он подавал, шел вперед и, как всегда, проиграл. Вернувшись домой после поражения, Патрик взял крикетную биту, отправился в дальний конец двора, поставил на ограду свой трофей за второе место и раздолбил его на кусочки.
Патрик Рафтер рос образцовым австралийским юношей: любил мамино жареное мясо на ужин, любил, наедине с шоколадом и плейером, послушать отечественные группы INXS и Midnight Oil. "Патрик просто объедался шоколадом, - вспоминала старшая сестра Луиза. - В супермаркете мы, как большая семья, покупали и покупаем сладкое оптом. Для Патрика не было больше счастья, чем подцепить хороший кусок шоколада, особенно марки "Карамелло".
Луиза также помнит, как брат приходил с теннисных кортов, давясь слезами, потому что в детстве его часто обыгрывали более крупные и мощные игроки. Его обидчики были, как правило, бейслайнеры. "Временами он совершенно отчаивался, - добавляла Луиза, - но мы знали, что он хочет играть именно в такой теннис, ужасно хочет побеждать, и поддерживали его как могли".
Семья верила в талант и выделяла теннисиста. Когда другие братья и сестры делили кровати и спальни, у Патрика в 13 лет была отдельная комната и не перегруженный домашними обязанностями день. "Не припомню, чтобы Пэт собирал клубнику или полол сорняки на наших грядках, - рассказывала Луиза, - но никто на него за это не обижался". После того, как в 14 лет Рафтер стал чемпионом Квинсленда в своей возрастной группе, семья из 11 человек снялась с насиженного места и переехала в Брисбен, чтобы Патрик мог совершенствовать свою игру.
Однако стиль "подача - выход к сетке" редко приносит отдачу в раннем возрасте, поэтому больших чемпионских лавров по юниорам Рафтер не снискал. Шестнадцатилетнего Патрика обошли при формировании сборной штата Квинсленд по его возрасту, не взяв даже в резерв. Лучший результат - полуфинал юношеского чемпионата Австралии в парном разряде. На национальном уровне надежды тогда связывали с юными Тоддом Вудбриджем, Джейсоном Столтенбергом, Ричардом Фромбергом...
Гэвин Ярроу, бывший тренер Рафтера и большой энтузиаст своего дела, побуждал застенчивого ученика на тренировках кричать во все горло, что в один прекрасный день тот станет первой ракеткой мира. Рафтер вспоминал, что мог лишь бормотать фразу себе под нос. "Никакими силами меня нельзя было заставить сказать ее в полный голос, - признался Рафтер, - но таким способом Гэвин пытался воспитать в нас, детях, уверенность в себе".
До сих пор чемпионат Австралии для Рафтера тяжелейшее испытание. Экс-первая ракетка мира (Рафтер достиг Олимпа летом 1999 года) не может совладать с нервами, играя дома перед так много ожидающими от него соотечественниками.
Победу Рафтера на чемпионате США некоторые восприняли как случайность. До сентября 1997 года в послужном списке австралийца был всего один скромный турнир в Манчестере, который он выиграл в 1994 году. Джон Макинрой поспешил назвать австралийца "игроком одного Шлема". Рафтер не обиделся, наоборот, согласился. "Не думаю, что обо мне будут помнить как о великом чемпионе, - занимался самоуничижением будущая первая ракетка мира. - Если только за следующие пару лет не сделаю что-то радикальное. Вполне допускаю мысль, что больше не выиграю не только турнир "Большого шлема", но и какой-либо турнир вообще".
Критики Рафтера упускали из виду, что по ходу сезона 1997 австралиец играл в пяти финалах (чемпионат США стал шестым), а на инородном для себя покрытии - красной глине - дошел до полуфинала "Ролан Гаррос". "Я и представить себе не мог, что стану первой ракеткой мира или что я когда-нибудь выиграю турнир "Большого шлема", тем более два", - продолжает настаивать Рафтер.
Сегодня гораздо больше людей верят в его потенциал. Громче всех хвалит Рафтера Ньюк: "Рафтер может продержаться на первом месте всего неделю, но это не имеет значения. Я думаю, что у него больше шансов, чем у кого бы то ни было, стать лучшим игроком мира следующего года, и я не сомневаюсь, что он может выиграть еще один или два титула "Большого шлема". Поколение легендарных австралийцев видит в Рафтере своего прямого наследника не только по стилю игры (Роч сказал, что теннис Рафтера - это теннис шестидесятых), но и по отношению к жизни.
"Я продолжаю упорно трудиться, это одна из причин, что я на вершине, - объясняет австралиец. - Я пробегаю лишний километр и лишний час, которые другие ребята не делают. Но в то же время мне нужно расслабляться, нужна кружка пива и нужны друзья, с которыми можно хорошо провести время".
Секрет успехов в теннисе, по мнению Рафтера, в умении сбрасывать напряжение. У каждого свой способ, и то, что подходит Сампрасу, не панацея для всех остальных. "Он делает все, как написано в книжках, чтобы быть первой ракеткой мира, - качал головой австралиец. - Тихие ужины, много часов сна... Я не осуждаю его за это, но я бы не получал от такого режима никакого удовольствия. Для меня это не жизнь. Я на это не способен".
Рафтеры всегда были крепкой семьей, и выбившийся в люди седьмой ребенок дает работу по крайней мере еще трем своим родственникам: один из старших братьев играет роль массажиста чемпиона США, другой - агента, третий - тренера. Патрик говорит, что именно этой тройке плюс его подруге Ларе Фелтхэм принадлежит большая роль в его выдвижении в первые ракетки мира. Главной направляющей силой за кадром остаются тем не менее Тони Роч и Джон Ньюкомб.
Рафтер редко путешествует один. Хотя у него нет постоянного тренера, но без компаньона Патрик не обходится. Раньше эту роль выполнял тренер Боб Кармайкл, но с появлением хороших призовых теннисист получил возможность возить с собой подруг и членов семьи. Рафтеру важна поддержка людей, и в напряженные моменты матча он обязательно смотрит на свою группу поддержки, правда, признает необходимость большей самостоятельности. "Путешествия учат быть независимым, - рассуждает австралиец, - и приходится перестраиваться. Ситуации, когда остаешься в компании самого себя, не так уж редки. Недавно обнаружил, что могу без больших проблем переносить одиночество и даже получать от него удовольствие".
Подруги у австралийца менялись в среднем раз в два года. На заре профессиональной карьеры с Рафтером часто видели милую худенькую блондинку, которую вскоре сменила роскошная Александра Диксон. Стоило этой англичанке два раза постоять с интересом у корта, где тренировался перспективный австралиец, как теннисист назначил ей свидание. Девушка происходила из хорошей семьи, училась в престижном вузе и подрабатывала супермоделью. Счастливые влюбленные охотно фотографировались вместе и давали интервью женским журналам. Однако последние два года за Патрикову личную жизнь отвечает другая модель - соотечественница Лара Фелтхэм.
Со слабым полом Патрик особенно галантен и считает, что мужской и женский теннис давно надо объединить, как это было в старые добрые времена. "Женский тур набирает обороты, привлекает много зрителей, и я не вижу причин, почему в будущем женщины не могли бы получать одинаковые с нами призовые, - поддержал коллег Рафтер. - Думаю, в будущем и женский и мужской турниры должны объединиться. Если две организации (WTA и ATP) не смогут прийти по этому поводу к единому решению, проявят свою узколобость".
Несмотря на репутацию одного из самых физически крепких теннисистов, Рафтер не избежал травм. В 1995 и 1996 его выбили из "седла" травмы кисти (операция в октябре 95-го) и голеностопа. Ногу подвернул, бегая кросс по улицам родного города. Тогда Патрик раздобыл в офисе стул на вращающейся ножке и каждый день тренировал на нем игру с лета. Тренер накидывал ему мячи, а он их отбивал, сидя на стуле у сетки.
Лишь один сезон австралиец отыграл относительно беспроблемно, но уже конец 1998-го пришлось пропустить из-за хронических болей в коленях. По ходу 1999-го стало ясно, что без кардинального решения старой проблемы плеча не обойтись, и Рафтер согласился на артроскопическую операцию правого плеча, которую провели осенью в Мельбурне. Плечо, не дававшее ему покоя последние три сезона, есть результат преувеличенно сильного верхнего вращения (топ-спина), которое Рафтер придает мячу на подаче. В свое время Стефан Эдберг, тоже увлекавшийся на подаче топ-спином, заработал себе хронические боли в спине, ускорившие его уход из спорта.
Каскад травм за сравнительно недолгое время выступлений на туре можно объяснить не самой крепкой конституцией, а можно просчетами тренировочного процесса в детстве. В отличие от Беккера и Граф, для которых уже с девятилетнего возраста писались тренировочные программы, австралийские юные теннисисты растут вольно и мало обременены занятиями вне корта. Бегать кроссы в 13 лет хорошо, но закладка физической базы не ограничивается часовой пробежкой под пальмами.
Появление на рафтеровском горизонте тренера по ОФП, происшедшее в постподростковом возрасте, не может компенсировать просчеты начальной подготовки, и Ньюк не случайно считает, что для того, чтобы штурмовать новые вершины, чемпиону США необходимо прибавить выносливости. Но любые нагрузки откладываются, пока не заживет плечо.
Залечивает его Рафтер, конечно, на своей вилле на Бермудах. Для богатых жителей Австралии Бермуды такой же налоговый рай, как и Монако - для европейцев. Хотя справедливости ради отмечу, что налоги в стране кенгуру не самые высокие.
Сэкономленные таким образом деньги миллионер тратит на благотворительные цели, в основном на основанный им фонд "Patrick Rafter Cherish The Children Foundation for needy kids". Брисбенскому госпиталю австралиец передал 300 тыс. долларов после победы на чемпионате США-97. На следующий год повторил пожертвование для специального отделения этого госпиталя, которое ухаживает за неизлечимо больными детьми. Недавно начал новый проект, назвав его "Дети улицы" и, кроме того, находит время представлять австралийскую группу "Коусткэр" по охране окружащей среды. "Коусткэр" поддерживает энтузиастов, которые заботятся о своих местных пляжах.
Хотя до недавнего времени Патрик отшучивался, что не знает, с какой стороны подойти к компьютеру, своя электронная страница появилась и у него. Рафтеровский web-site: oncourt.com.au.

Марина ЮДАНОВА