В библиотеку |
Журнал Легкая Атлетика
#3 ТЕХНИКА И МЕТОДИКА Бег на 100 м Тактическая вариативность? Универсальная структура! Обзор научно-методической литературы, собственные многолетние исследования, а также статья М.Богена и О.Фетисова «Загадка тактики бега на 100 м» («Легкая атлетика», № 2—3, 2000), побудили нас исследовать проблему вариативности тактического построения спринтерского бега. Переосмысление результатов исследований теории и методики бега на 100 м, опубликованных еще в конце 40-х — начале 50-х годов XX века, а также собственные данные позволили М.Богену и О.Фетисову предположить, что тактические раскладки в беге на 100 м, как ни странно, существуют, в частности у бегунов высокой квалификации. В подтверждение этого они привели динамику скорости и времени пробегания 10- и 20-метровых отрезков дистанции Беном Джонсоном и Карлом Льюисом, зафиксированную во время бега на 100 м на крупных международных соревнованиях. На основании анализа всего трех (!) соревновательных результатов авторы делают заключение о правомерности своих теоретических построений по тактике бега на «стометровке». Более того, по их мнению, практическое разрешение этого вопроса выведет российских спринтеров из кризиса. Скажем сразу, мы придерживаемся (и постараемся это обосновать) иной точки зрения. В основе концепции М.Богена и О.Фетисова лежит формула, предложенная в начале 50-х годов группой ученых ЛНИИФКа под руководством Б.Взорова. Оценка результата в беге на 100 м выводилась по времени пробегания отрезка 0—30 м (старта и стартового разгона, Tст=Tд+ +0,8 с), времени бега на 30 м с ходу (Tд) и времени пробегания последних 10 м дистанции (Tф=Tд/3): Трек=Тст+2Тд+Тф, откуда следует, что Трек=10/3Тд+0,8 с. Далее, по мнению М.Богена и О.Фетисова, тактическое (иными словами, сознательное) регулирование скорости бега по дистанции позволит вывести высококвалифицированного спринтера на заранее запланированный результат. Причем в практической реализации схемы вывода на запланированную скорость бега отмечается, что выход на эту скорость бега на отрезке 60 м (почему не 30 м, в соответствии с предложенной формулой?) автоматически позволит спортсмену стабильно демонстрировать запланированный результат в беге на 100 м.
Исходя из уже упомянутых соотношений следует, что результат бега на 100 м редуцируется к времени пробегания 30 м с/х с использованием поправочной константы 0,8 с. Анализ приведенного в той же статье графика динамики скорости бега на 100 м (по 10-метровым отрезкам) двух спортсменов демонстрирует достаточно сложную конфигурацию кривой (во многом определенную скоростью протекания биохимических и нейрофизиологических процессов в организме), качественно экстраполировать которую не представляется возможным ни по 30-метровому, ни даже по 60-метровому отрезку дистанции. Однако необходим качественный, статистически представительный и достоверный анализ структуры распределения скорости пробегания отдельных отрезков дистанции для решения задачи моделирования тактических особенностей бега на 100 м. Как известно, бег на 100 м специалисты подразделяют на старт и стартовый разгон (отрезок дистанции 0—30 м), бег по дистанции (отрезки 30—60 и 60—80 м) и финиширование (отрезок 80—100 м). Это разделение обосновывается формальными задачами, решаемыми бегунами на биохимическом, биомеханическом, психологическом уровне. Мы проанализировали результаты соревновательной деятельности бегунов на 100 м, показанные на Олимпийских играх, чемпионатах мира, международных и всероссийских соревнованиях. Отобранные данные достаточно равномерно распределились на интервале от 9,79 до 10,90 (выборка составила 208 результатов). Наиболее адекватной математической моделью, описывающей «тактическую раскладку сил» спортсмена, появление возможных акцентов в прохождении указанных отрезков дистанции, является динамика распределения относительного времени пробегания отрезков в зависимости от результата: T%i=100Ti/T100, где: T%i — относительное время пробегания i-го отрезка дистанции (в процентах); Ti — время на i-м отрезке дистанции; T100 — спортивный результат в беге на 100 м. Так, результат 9,86, показанный рекордсменом мира на этой дистанции М.Грином на чемпионате мира в Афинах в 1997 году, представляет собой следующее распределение времени по отрезкам: 3,80; 2,60; 1,71 и 1,75 с, что составляет — 38,54; 26,37; 17,34 и 17,75% от спортивного результата бега на 100 м. Исследование предполагает выявить статистическую взаимосвязь относительного времени пробегания каждого отрезка с результатом. На рис. 1—4 представлены исследуемые результаты, расположенные на корреляционном поле вместе с аппроксимирующей диаграмму рассеяния, линией регрессии (по отрезкам дистанции). На рис. 5 дана оценка коэффициента парной корреляции на различных участках дистанции. Для практического использования предлагаемых модельных оценок приведем все четыре прямых уравнения регрессии, которые мы получили в наших исследованиях. T%0—30=–1,486T100+ 53,509; T%30—60=–0,165T100+ 27,951; T%60—80=0,632T100+11,010; T%80—100=1,004T100+ 7,676; где: T100 — спортивный результат в беге на 100 м, (T%0—30, T%30—60, T%60—80, T%80—100) — распределение относительного времени пробегания по отрезкам дистанции, причем корректность модели обеспечивается выполнением соотношения: T%0—30+T%30—60+ T%60—80+ +T%80—100 =100%. Адекватность статистической модели, мощность прогностических возможностей уравнений регрессии обеспечиваются чрезвычайно низкими погрешностями уравнений, составляющими, как показали расчеты, следующие величины: 1,5; 1,4; 2,0; 2,3% соответственно. Расположение выборок на корреляционном поле (рис. 1—4), а также точность модельных оценок (точность прогнозирования) позволяют установить существование общей, универсальной и сбалансированной временной структуры бега на 100 м и некоторые закономерности деформации этой структуры в зависимости от спортивного результата. Основная закономерность состоит в том, что при улучшении спортивного результата спринтера интенсивность роста скорости пробегания отдельных отрезков дистанции плавно возрастает по мере удаления спортсмена от старта. При этом отрицательная корреляция этого показателя для участка 0—30 м говорит не об ухудшении времени пробегания этого отрезка для достижения более высокого результата, а об относительно слабом росте этого показателя. Другими словами, физиологические и, следовательно, педагогические резервы скорости в беге на 100 м следует искать спринтеру и тренеру в беге по дистанции (30—60 и 60—80 м) и в особенности на финишном отрезке (80—100 м). С ростом результата определенные ограничения физиологических резервов спортсмена связаны с тенденцией выравнивания скорости бега на последнем (80—100 м) и предпоследнем (60—80 м) участке дистанции (см. таблицу). Подчеркивая физиологический характер этих резервов, мы хотим акцентировать внимание на закономерностях, представленных на рис. 1—5 и демонстрирующих перспективные тенденции роста результатов. Эти закономерности носят (в рамках банальных статистических погрешностей) всеобщий характер, определяются и лимитируются, в первую очередь, некоторыми физиологическими (в том числе биохимическими и нейродинамическими) ограничениями и не позволяют интерпретировать данные в пользу существования тактических акцентов бега по дистанции. Следует оговориться, что исследуемые нами результаты получены в критических, с точки зрения результата, соревнованиях (т.е. спортивный результат для спортсменов важен). Кроме того, рис. 1—4 показывают, что дисперсия исследуемых выборок, а соответственно и погрешности выявленных закономерностей, минимальны для результатов в диапазоне от 9,80 до 10,20. Предполагаемые тактические акценты в беге, выявленные в статье М.Богена и О.Фетисова, основаны на статистически недостоверных данных — анализе трех (а фактически двух) результатов соревновательной деятельности. Кроме того, тактические акценты должны значимо отличаться от общих фундаментальных закономерностей изменения структуры скорости бега по отрезкам дистанции. В противном случае, естественные биохимические процессы изменения энергетического обеспечения бега (Смирнов М.Р. Теоретические основы беговой нагрузки. — Новосибирск, НГПУ, 1996) возможно интерпретировать как сознательные «включения» и «выключения» спортсмена. При педагогической интерпретации данных необходимо учитывать следующее: указанные «включения» и «выключения» скорости должны быть достаточно достоверными, как с точки зрения получения исходных данных, так и их математической обработки (модели), не говоря уже об обоснованности и корректности применяемых технологий исследования (если, к примеру, фотодиодные устройства, регистрирующие время бега, стояли бы не через каждые 10 м, а через каждый метр дистанции, то, возможно, количество обнаруженных локальных экстремумов существенно возросло). Но еще Аристотель предостерегал, что при изучении любого предмета не следует стремиться к большей точности, чем допускает природа предмета. Кроме того, в случае сознательного управления скоростью по дистанции это говорило бы о том, что спорт- смен в состоянии сознательно интерпретировать, контролировать и управлять (кинематически корректировать) всеми процессами, происходящими в организме, в чрезвычайно коротких временных интервалах и при предельных мышечных усилиях. Безусловно, мышечные ощущения спортсмена предоставляют ему возможность контролировать скорость бега, однако временные показатели и мощностные характеристики этого контроля не могут позволить с необходимой точностью осуществить подобные тактические построения. Но главное противоречие проблемы разработки тактических вариантов построения бега на 100 м заключается в наличии единой универсальной структуры бега, определенной соответствующими психофизиологическими механизмами и способностью или неспособностью индивидуальных мышечных ощущений спортсмена подстроиться под эту структуру. Развитие «чувства скорости» (способности чувствовать и регулировать скорость бега) и различительной чувствительности движений, в особенности при максимальных проявлениях функций организма, является перспективным средством тренировки, направленным на ощущение общей схемы бега, ее перспективных тенденций. Другая группа факторов, учет влияния которых не нашел свое отражение в анализируемой статье, связана с воздействием психологической подготовки спринтера на его психофизиологическую готовность. Например, в реальных условиях соревнования может сложиться ситуация, когда спортсмен твердо уверен, что на определенном участке дистанции он ясно отмечал (и активно генерировал) субъективное «включение» мощности бега, а кинематическая картина бега беспристрастно зафиксировала «сброс» скорости и наоборот. Это связано с индивидуальными особенностями моторного контроля у спортсмена, с одной стороны, и психофизиологическими ограничениями его качеств, с другой. Результаты наших исследований предлагают скорректировать расстановку акцентов в структуре пробегания отдельных отрезков 100-метровой дистанции, напоминающую рукопись партитуры Франца Листа, где на первой странице указано играть «быстрее», на второй — «очень быстро», на третьей — «гораздо быстрее», на четвертой — «быстро, как только возможно» и все-таки на пятой — «еще быстрее»! Результаты моделирования могут служить специфическим критерием оптимальности временной структуры конкретного результата в беге на 100 м при определении имеющихся физиологических резервов на отдельных отрезках и, соответственно, координаторами смещения акцентов в планировании тренировочной нагрузки. Так, к примеру, результат, показанный М.Грином (9,86), представляет собой следующее распределение времени по участкам дистанции — 3,80; 2,60; 1,71 и 1,75, а на основании уравнений регрессии предполагает — 3,831; 2,596; 1,700 и 1,733. Моделируемые оценки позволяют предположить, что уникальная сбалансированность пробегания всех участков дистанции (отклонение показанного результата от прогнозируемого оптимального на каждом участке дистанции составляет менее 1%), феноменальное чувство скорости в целостной структуре бега позволили М.Грину достигнуть столь высокого результата. Возможно, эти особенности стали базой для установления им мирового рекорда (9,79). Отметим, что модельное предсказание результата 9,75 предполагает следующее распределение времени по участкам дистанции — 3,805; 2,568; 1,674 и 1,703. Мы считаем, что при высочайшем уровне скоростных возможностей и скоростной выносливости, в рамках физиологических ограничений спринтеров (рис. 1—4), для достижения результата 9,75 современным атлетам необходимо значительно улучшить время на второй половине дистанции (особенно на последней трети), при общей сбалансированности временной структуры бега, которую, например, продемонстрировал М.Грин для результата 9,86. Трудность увеличения скорости бега на последних участках дистанции (60—80 и 80—100 м), а фактически приближение спринтеров к своим физиологическим границам мы продемонстрируем следующими оценками. Определим лучшие результаты пробегания отдельных отрезков дистанции (рекорды пробегания этих отрезков) по всей совокупности представленных в исследовании результатов. Они составляют следующее распределение времен — 3,72; 2,53; 1,67 и 1,70, что дает представление о возможностях современных спринтеров на отдельных отрезках дистанции. Регрессионная модель на основе каждого из этих показателей позволяет рассчитать возможный спортивный результат, при сбалансированности прохождения всей дистанции. Получим следующее распределение — 9,41; 9,59; 9,73 и 9,74. Приведенные оценки еще раз подтверждают положение, согласно которому основными лимитирующими факторами бега на 100 м являются возможности и резервы спринтера на отрезке 60—100 м. Динамика пробегания отдельных отрезков, отраженная в единой структуре, предполагает целостный характер и общий фундаментальный механизм генезиса этой структуры. Единственно, с чем мы можем согласиться, имея в виду статью М.Богена и О.Фетисова, так это с тем, что относительное время пробегания отрезка 30—60 м дистанции минимально коррелирует со спортивным результатом бега на 100 м (см. рис. 2 и 5). Это говорит о том, что указанная величина является в некотором смысле ДВИГАТЕЛЬНОЙ ИНВАРИАНТОЙ целостной структуры бега. Относительное время пробегания этого отрезка дистанции является практически неизменной величиной для большого диапазона показываемых результатов. Другими словами, время пробегания участка 30—60 м изменяется одновременно и пропорционально с результатом на 100 м и, соответственно, указанная величина является своеобразным ИНДИКАТОРОМ интенсивности роста спортивного результата. Бег на 100 м представляет собой единое упражнение, внутреннюю связанность которого определяют психофизиологические процессы в рамках индивидуальных для каждого спортсмена особенностей биомеханической структуры бега (техники). Единство временной структуры упражнения мы понимаем следующим образом: внутренняя логика упражнения позволяет по любому фрагменту (на основании указанных закономерностей) восстановить наиболее рациональную целостную картину. Практически так и происходит — зная, например, лишь время первых 30 м в беге на 100 м, мы можем реконструировать наиболее эффективную «временную раскладку сил спортсмена» по всей дистанции (и единственно возможным способом!), исходя из результатов статистического моделирования. Оговоримся, что в реальности мы знаем не относительный результат пробегания первых 30 м дистанции T%0—30, а абсолютный результат этого отрезка T0—30, где T%0—30=100T0—30/T100. Подставляя это выражение в первое уравнение регрессии, получаем квадратное уравнение относительно T100. При его решении находим два корня, однако только один из них подходит условиям нашей задачи. Полученное значение T100 подставляем в оставшиеся уравнения регрессии и получаем единственную сбалансированную «временную раскладку сил спортсмена» в беге на всей 100-метровой дистанции. Аналогично оптимальный расклад сил восстанавливается по времени пробегания любого отрезка дистанции. Умение наиболее эффективным способом подстроиться (скорректировать свои мышечные чувства) под выявленную общую структуру бега и представляет собой «универсальную тактику» в беге на конкретный результат. Предлагаемая модель на большом диапазоне результатов обобщает всю совокупность особенностей физиологического обеспечения бега на 100 м высококвалифицированными спринтерами с более чем удовлетворительной точностью. В заключение хотелось бы отметить, что наши исследования в предлагаемом направлении нельзя рассматривать как окончательное и однозначное решение проблемы. Во-первых, мы не утверждаем, что предлагаемая модель не может быть усовершенствована, в том числе самым радикальным способом. Во-вторых, необходимо провести сравнительное исследование выявленной структуры бега на 100 м и диапазона возможных изменений подобных соотношений в беге на 200 и 400 м. Очевидный специфический научно-методический интерес подобные исследования приобретают в барьерных дистанциях. В-третьих, концепция бега на 100 м не исчерпывается исследованием моделей, основанных только на кинематических показателях — возможен поиск других коррелятов бега (психологических, биохимических, физиологических и др.). Авторы искренне благодарят М.Богена и О.Фетисова за проблему, поднятую на страницах журнала «Легкая атлетика».
Октай Мирзоев,
Борис Ермолаев,
Результат Время бега на отдельных участках дистанции (с) (с) (составляющая спортивного результата, %) 0—30 м 30—60 м 60—80 м 80—100 м
9,50 3,74 (39,39) 2,51 (26,38) 1,62 (17,01) 1,64 (17,21) 9,60 3,77 (39,24) 2,53 (26,37) 1,64 (17,08) 1,66 (17,31) 9,70 3,79 (39,09) 2,56 (26,35) 1,66 (17,14) 1,69 (17,41) 9,80 3,82 (38,95) 2,58 (26,33) 1,69 (17,20) 1,72 (17,52) 9,90 3,84 (38,80) 2,61 (26,32) 1,71 (17,27) 1,74 (17,62) 10,00 3,87 (38,65) 2,63 (26,30) 1,73 (17,33) 1,77 (17,72) 10,10 3,89 (38,50) 2,65 (26,28) 1,76 (17,39) 1,80 (17,82) 10,20 3,91 (38,35) 2,68 (26,27) 1,78 (17,46) 1,83 (17,92) 10,30 3,94 (38,20) 2,70 (26,25) 1,80 (17,52) 1,86 (18,02) 10,40 3,96 (38,05) 2,73 (26,24) 1,83 (17,58) 1,88 (18,12) 10,50 3,98 (37,91) 2,75 (26,22) 1,85 (17,65) 1,91 (18,22) 10,60 4,00 (37,76) 2,78 (26,20) 1,88 (17,71) 1,94 (18,32) 10,70 4,02 (37,61) 2,80 (26,19) 1,90 (17,77) 1,97 (18,42) 10,80 4,05 (37,46) 2,83 (26,17) 1,93 (17,84) 2,00 (18,52) 10,90 4,07 (37,31) 2,85 (26,15) 1,95 (17,90) 2,03 (18,62) 11,00 4,09 (37,16) 2,88 (26,14) 1,98 (17,96) 2,06 (18,72) |