 Текст: Григорий Зеленский.
Фото: Влад Волков, пресс-служба Fight Nights,
Фонд поддержки и развития самбо.
Ставить цель, достигать ее, ставить новую, еще более недосягаемую… Наверно, так устроены все настоящие мужчины. И поэтому спорт так привлекателен для них. Чемпионат России, чемпионат Европы, чемпионат мира — ступени лестницы, которые могут поднять на большую высоту.
Но куда двигаться, если за плечами четыре мировых пьедестала, и все — золотые? Заслуженный мастер спорта по самбо Виталий Минаков не из тех, кто сомневается. Действующий чемпион ММА по версии Bellator, он занят созданием Академии единоборств
и строительством Дворца единоборств в родном Брянске.
Виталий Викторович Минаков
-
Родился 6 февраля 1985 г. в Брянске.
-
Российский самбист, четырехкратный чемпион мира по самбо в весовой категории свыше 100 кг, заслуженный мастер спорта по самбо, мастер спорта по вольной борьбе, мастер спорта по дзюдо. В последнее время выступает в соревнованиях по смешанным единоборствам.
-
В девять лет записался в секцию вольной борьбы при «Локомотиве» Брянского отделения Московской железной дороги под руководством заслуженного тренера России Валерия Сафронова, шесть лет спустя начал заниматься в самбо.
-
2008 г. — стал победителем на чемпионате мира по самбо в Санкт-Петербурге.
-
2009 г. — стал победителем на чемпионате мира по самбо в Салониках.
-
2010 г. — стал победителем на чемпионате мира по самбо в Ташкенте.
-
2011 г. — стал победителем на чемпионате мира по самбо в Вильнюсе.
-
2012 г. — подписал контракт с американским промоушеном Bellator Fighting Championships («Белатор»).
-
15 ноября 2013 г. завоевал титул чемпиона Bellator в тяжелом весе по ММА, победив в финальном поединке Александра Волкова.
-
Принимал участие в телевизионных проектах «Первого канала» — «Специальное задание» (2011 г.) и «Жестокие игры» (2012 г., пятый сезон).
-
Является одним из инициаторов постройки дворца единоборств в Брянске.
-
Образование высшее, окончил Санкт-Петербургскую государственную Академию физической культуры им. П.Ф. Лесгафта.
-
Женат, отец двоих детей.
— Виталий, в начале 2012 года вы рассказали в интервью нашему журналу о планах строительства дворца единоборств в Брянске. Идея осуществилась?
— Работа идет полным ходом. На данный момент проведен конкурс на проектирование, к февралю выигравшая компания должна сделать проектно-сметную документацию. Следующий этап — подача заявки в министерство экономического развития РФ по вопросу федерального софинансирования. Мы с самого начала получили поддержку губернатора области, но изначально понимали, что региональными силами такой проект не вытянем, поэтому в свое время обратились к Владимиру Владимировичу Путину с просьбой оказать частичную поддержку из федерального бюджета. Желающих заниматься единоборствами в Брянске с каждым годом становится все больше, так что строительство планируем начать уже весной этого года.
— И в этом дворце можно будет проводить спортивные шоу?
— Дворцы единоборств такого уровня в России можно пересчитать по пальцам. Его площадь составит порядка 56 тысяч квадратных метров, там будет восемь залов для игровых видов спорта, борьбы, бокса и других единоборств, бассейн, самая большая арена в городе для проведения спортивно-развлекательных мероприятий на 4000 зрителей и даже гостиничный комплекс. В целом это многофункциональный центр с возможностью проводить сборы и принимать соревнования самого высокого уровня.
— А может появление такого центра как-то повлиять на выбор молодыми людьми здорового образа жизни?
— Думаю, да. Я неплохо представляю, каков настрой у нашей молодежи, так как помимо спортивной работы занимаюсь и общественной деятельностью: провожу встречи с юношами, детьми, родителями. Могу сказать, что многие тянутся к спорту, но зачастую им просто негде заниматься. Существующие площадки в Брянской области не могут вместить всех желающих, как следствие возникает проблема нехватки рабочих мест для молодых тренеров. Строительство дворца единоборств решит комплекс проблем.
— Насколько серьезны проблемы алкоголизма и наркомании среди молодежи в Брянской области?
— Это беда общероссийская, в том числе и наша. Но я вижу положительные сдвиги. Если десять лет назад считалось шиком пройтись по улице с сигаретой в зубах, то сегодня, судя по социальным сетям, школьники и студенты делают осознанный выбор в пользу здорового образа жизни. На мой взгляд, наступает переломный момент: вот-вот станет модно быть здоровым, спортивным, целеустремленным. Это не значит, что уже все хорошо, и работу не надо вести — надо, и особенно с родителями, так как именно они могут мотивировать детей к занятиям спортом, поддержать их, подтолкнуть. Не может не радовать, что в последние годы государство намного больше внимания стало уделять массовому спорту.
— Не думаете ли вы, что увеличение количества людей, владеющих ударной и борцовской техникой, может повысить уровень насилия на улицах?
— Тренер должен вести с детьми воспитательную работу — объяснять, где можно применять приемы, а где нет. И еще важный момент: я ни в коем случае не пропагандирую ММА в качестве детского или массового направления. Смешанные единоборства — это занятие для профессиональных спортсменов, которые не стремятся к самоутверждению на улице.
— Что тогда важнее в единоборствах: спортивная составляющая (умение падать, кардио- и силовые нагрузки) или прикладная (умение постоять за себя)?
— Эти две составляющие взаимосвязаны друг с другом. Сначала ребята приобретают двигательные навыки, координацию, а потом переходят к изучению технических действий. Для жизни важнее здоровье — физическое и психологическое. И это первая цель родителей, которые приводят ребенка в зал. Мы должны понимать, что наша главная задача не в том, чтобы готовить чемпионов, а в том, чтобы сделать спорт массовым явлением. Чем больше детей мы отвлечем от уличного негатива, тем более здоровым будет наше общество.
— Вы об этом говорите на мастер-классах?
— Нет, моя цель показать ребятам приемы, научить их чему-то. Детям неинтересно слушать нотации. А вот с их родителями имеет смысл говорить о том, как важно мотивировать ребенка к занятиям, пусть даже не спортом, а чем-то еще. Коллектив, объединенный общим делом, выдавливает из себя негатив. И это уже хорошо.
— Где вы сейчас проводите тренировки?
— Пока не закончена работа по строительству дворца (а она будет длиться еще не один год), я занимаюсь организацией своей Академии единоборств в Брянске, перед Новым годом уже нашел помещение площадью около тысячи квадратных метров. В моей академии можно будет заниматься самбо, боксом, кикбоксингом, дзюдо, вольной борьбой и ММА. Планируются детские и взрослые группы.
— А женские?
— Девочек будем принимать в смешанные группы для пяти-шестилетних, для которых уже создана программа физкультурной подготовки, развития двигательных функций, координации. Осталось найти грамотного человека для работы с малышами, ведь они — как пластилин: что из них слепишь, то и будет. Например, я, прозанимавшись всю жизнь спортом, понимаю, что начинал не с того. Я сразу пошел в борьбу и поналомался, понакрутился, впрочем, как и все спортсмены моего поколения. Для того чтобы в детстве не получить серьезных травм, не ходить потом с больными суставами, нужно уделять особое внимание укреплению связок и мышц в период с 6 до 12 лет.
 — Со своими детьми занимаетесь?
— Сыну Роману уже шесть, я его полгода тренирую два раза в неделю, но, чувствую, что ему одному неинтересно, требуется компания. Думаю собрать всех его братьев — слава богу, детей такого возраста в нашей семье хватает. Вообще планов много, но как их совмещать с профессиональной карьерой…
— Получается, что сегодня у Виталия Минакова две жизни: одна спортивная, а другая — общественная, она началась недавно, но тоже развивается стремительно. Это вы уже строите задел на будущее?
— Я задумался о будущем вне спорта уже в 2010 году, когда стал двукратным чемпионом мира по самбо. В жизни нужно иметь стратегическую перспективу.
— При этом комментаторы представляют вас как молодого перспективного спортсмена.
— Для комментаторов я, может, и в самом деле «молодой и перспективный»… На деле любой спортсмен, выступающий на серьезных турнирах, — уже на уровне ветерана, если судить по времени, которое он отдал спорту, и по состоянию его здоровья. В 2009 году, когда я окунулся в обычную человеческую жизнь, у меня было ощущение, будто заново родился. Тогда я понял — чтобы стать полноценной личностью, я должен найти себя не только в спорте.
— В ММА ваша команда — Fight Nights, в самбо работают федерации. А в общественной жизни вы с кем?
— Мне оказывают поддержку на региональном уровне, но все же я сам по себе, работаю для души — езжу, пока есть энтузиазм, стараюсь делиться опытом. Начал собирать свою команду — не только для общественной работы, но и для Академии единоборств. Мне нужны надежные и проверенные люди.
— Но при этом ваше движение направлено все-таки в профессиональный спорт, в ММА?
— ММА не отменяет остальных устремлений, а помогает добиться того, чего я хочу в жизни. Как самбист я состоялся, но за пределами ковра мне пришлось все начинать с нуля. Вообще я не люблю драться и не думал, что судьба приведет меня к смешанным единоборствам. Но в один прекрасный момент я встретил ребят — Камила Гаджиева и Бату Хасикова — и понял, что через ММА смогу прийти к важным для себя перспективам.
— Случалось драться в жизни?
— Приходилось. Но не по моей инициативе. Я не агрессивный человек.
— Вот вы говорите, что не любите драться, но в последних поединках Bellator побеждали за счет ударной техники. Даже проводили добивания в партере. У вас жестокие удары.
— Действительно, последние семь поединков закончились нокаутами. Раньше я с трудом мог представить, как можно бить упавшего соперника. Но когда я решил побороться за пояс чемпиона ММА, пришлось отбросить все сантименты и в короткие сроки осваивать ударную технику. Отсюда и особое внимание к ней в поединках.
— Вы редко бьете лоу-кики. Почему?
— Я хотел бы работать и ногами, но пока большая часть тренировок посвящена именно боксу. Плюс ко всему у меня проблемы с коленом. Удары ногами получаются мощные, но не всегда без ущерба для самого себя. В последнее время я добавил в свой арсенал локти и колени — острые, быстрые и очень эффективные удары. Во время спаррингов в США я понял, что лучше пропустить удар по ноге, но, не отвлекаясь, жестко ответить с руки. В итоге сам не получаешь почти никакого вреда, а соперник несет серьезный урон.
— В партере вы по-прежнему больше похожи на вольника, используете силовую технику.
— Я не стремлюсь бороться в ММА, делать болевые и удушающие. Полностью перехожу в борьбу, только если чувствую, что противник перебивает меня на руках. Но то, что я демонстрировал из борцовской техники, было скорее удержанием позиции. Я знаю, что у меня тяжелый удар и использую его.
— Обычно вы побеждаете уже в первом раунде, а бой с Райаном Мартинесом шел целых три. Почему? Он же не особенно подвижный соперник.
— Мартинес неповоротлив лишь на первый взгляд, на самом деле у него очень быстрые руки. Этот парень еще покажет себя на предстоящем Гран-при Bellator. Многие пишут, будто я не был готов функционально, но это неправда. Все дело в том, что я плохо размялся перед боем. Что происходит, когда выходишь неразогретым, на одном адреналине и делаешь первые движения, знает любой боец. Тело затекает, мышцы окисляются, не поднимаются ни руки, ни ноги. Наступает состояние беспомощности. Чтобы такого не происходило, перед ответственным выступлением необходимо разогреться в раздевалке до седьмого пота, устать. Потом немного отдохнуть и повторить такую же основательную разминку.
— Сложилось такое впечатление, что вы поменяли тактику ко второму раунду.
— Я не планировал валить его в партер и добивать, моя изначальная задача была прижимать его к сетке, бить коленями и локтями. Но весь первый и начало второго раунда я пребывал в некотором замешательстве, не понимая, почему все идет не по плану. Оказалось, что сложнее всего перестроиться — трезво оценить ситуацию и изменить тактику. Только к концу второго раунда я понял, что нужно делать. Но если бы я мыслил более хладнокровно, то мог бы разобрать Мартинеса без особых усилий: достаточно было сделать одно сбивание и удерживать противника в партере, как это произошло в третьем раунде.
— Мартинес — более неудобный соперник, чем Александр Волков, с которым встречались в финале Bellator?
— Бой с Сашей дался намного легче, так как быстро закончился. Неизвестно, что бы произошло, если бы поединок затянулся. Но я был готов работать все пять раундов и нисколько не сомневался в победе.
— Теперь вам нужно защищать титул чемпиона?
— В марте планируется бой с опытным бойцом из Франции Чиком Конго, у которого хорошая ударная техника и большой опыт. Он выступал в UFC, провел более 30 поединков, неоднократно встречался со всеми сильнейшими бойцами — Кейном Веласкесом, Фрэнком Миром и другими.
— Готовитесь там или здесь?
— До поединка с Волковым я готовился в России и уезжал за две-три недели до боя в Штаты. Перед финальным боем уехал за месяц, так как решил поменять лагерь и тренерский состав. Требовалось время, чтобы привыкнуть к новому месту. Я, кстати, очень доволен новым лагерем: там занимается много топовых бойцов-тяжеловесов, нет проблем со спарринг-партнерами, хорошие тренеры. На этот раз я также планирую уехать за полтора месяца.
— Семья едет с вами?
— Остается в Брянске, это наше общее с супругой решение. Изначально я планировал забрать семью с собой — уехать за два месяца до Гран-при и пробыть там до завершения контракта месяцев восемь. Но в таком случае супруга оказалась бы в незнакомой стране с двумя маленькими детьми. Да и мне было бы сложнее тренироваться.
— Кто вам создает условия в США?
— Алексей Жернаков, мой менеджер и менеджер команды RusFighters. Раньше я ездил в Калифорнию, в Хантингтон-Бич — там прекрасные условия для жизни, тренировок и активного отдыха. Было интересно, каждую неделю происходило что-то новое — всевозможные экскурсии, в том числе в киностудию и парк аттракционов, путешествия на велосипедах, на лодках в открытый океан и так далее. Единственная причина, по которой я все-таки поменял лагерь, в том, что мне не хватало спарринг-партнеров.
— У вас хороший английский?
— Не очень, но я усиленно занимаюсь. Пока был в Калифорнии, мне помогали с общением наши ребята, а в Нью-Мексико в Альбукерке знаний не хватало — я жил один и приходилось самостоятельно контактировать с людьми, тренерами и спарринг-партнерами. Язык дается не так трудно, но надо уделить ему время.
 — Перейдя из спорта высших достижений в ММА, вы приобрели совершенно другую популярность. Как она влияет на семью?
— Наверное, этот вопрос надо задать супруге. Наташа — сдержанный человек, поэтому даже я до конца не знаю, что происходит в ее душе. Но понимаю, что в какие-то моменты ей бывает непросто. Например, когда поклонницы постят в соцсетях всякие глупости. Надеюсь, она понимает, что не в моей власти запретить людям писать то, что им хочется.
— Популярность вам помогает или мешает?
— С одной стороны, она меня тяготит. Я не очень люблю к себе повышенное внимание. Но с другой, стало намного проще обращаться с какими-то вопросами к чиновникам и руководителям предприятий, меня встречают совершенно иначе. Стало сложнее тренироваться в Брянске, так как постоянно подходят разные люди, задают вопросы, приходится отвлекаться. Иное дело за границей — там ты никому не нужен, всего лишь один из многих.
— Существует ли разница в российской и американской системах подготовки бойцов? Бросается в глаза, что там раскачанные ребята. Взять того же Джеффа Монсона и Мартинеса.
— Совершенно разные методики и весь тренировочный процесс. В плане техники и арсенала приемов в любительских единоборствах мы на порядок выше американцев, да и потенциал у российских ребят большой. У американцев, как вы правильно заметили, акцент делается на силовую подготовку. Если же говорить об ММА, то там уже сложилась особая техника — незрелищная, некрасивая, но очень эффективная. Еще одно существенное отличие — у нас все бои проводятся в ринге, а там в сетке. В сетке можно не уметь бить, не уметь бороться, но побеждать хороших борцов или ударников. Почему в американском ММА так много ребят из американского футбола и бейсбола? Прижатый к сетке боец не может применить свою технику. А если ты знаешь, как удерживать и при этом наносить урон — победа обеспечена. К тому же в ММА все удержания адаптированы — нужно давить под другими углами и в другие точки, чтобы можно было освободить руку для удара.
— После победы в Bellator вы стали узнаваемым в США?
— Да, для аудитории ММА (а там она большая). Помню, после Гран-при зашел в спорт-бар посмотреть турнир UFC, меня сразу же узнали и стали поздравлять с победой. Потом после боя с Сашей Волковым поехал в Лас-Вегас болеть за Али Багаутинова — такая же история. В России наша аудитория не так велика, да и ментальность другая — даже если узнают, далеко не всегда демонстрируют это.
— Что больше повлияло на узнаваемость — шоу «Жестокие игры» или спорт?
— Очень печально осознавать, что тебя стали узнавать благодаря шоу. Для меня важнее, конечно, спорт. К сожалению, народная любовь часто достается не тем людям, которые заслужили ее своим трудом.
— Как вы попали в Bellator?
— Это работа промоутеров Камила Гаджиева и Алексея Жернакова. Мне еще раньше поступило предложение от другого менеджера, но тогда я объективно оценивал свои возможности и понимал, что не готов. Потом уже, когда я погрузился в сферу смешанных единоборств и понял, что за моими плечами команда, которая создаст все условия для подготовки, я решился подписать контракт.
— Какие планы на 2014 год по части самбо?
— Нельзя усидеть на двух стульях, поэтому решил до окончания контракта с Bellator не принимать участия в других турнирах, хотя руки чешутся. Тут важно не переоценить себя, ведь если посмотреть объективно, я с чемпионата Европы не был на ковре. Но в любом случае я еще выступлю в самбо. После того как стал чемпионом мира по самбо в 2008 году, уже не испытывал сильных эмоций от побед. В последние годы мне хотелось выигрывать чемпионаты России, а ехать на мир — не очень. Теперь у меня опять появилась мечта выиграть чемпионаты страны и мира, чтобы на этой хорошей ноте поставить точку в спортивной карьере.
— С коллегами из телевизионных проектов общаетесь?
— Сохранились достаточно теплые отношения с Кириллом Батишом, Кристиной Асмус и многими другими ребятами. Но я осознанно отдалился от этого круга, так как понимаю, что тусовка может поглотить. Если для кого-то в силу профессии она полезна, то я там просто теряю время в ущерб спортивным планам и семье.
— Будете участвовать в проектах Fight Nights?
— Мой контракт с Bellator не позволяет мне выступать где-то еще. Но, честно говоря, пояс я уже получил, а его защита — дело не столь интригующее. Сейчас мне было бы интереснее выступать в России, чтобы работать на российскую аудиторию.
— А в UFC попробовать не хотите? Он, вроде, считается самым сильным чемпионатом?
— Конечно, UFC — организация с большой историей, но они вкладывают серьезные деньги только в шестерку-семерку бойцов, тогда как Bellator — во всех. С улицы туда не придешь, а предложения заключить индивидуальный контракт на два миллиона долларов за четыре боя (как Гектор Ломбард) получают единицы. Вообще американцам все равно, как называется организация — UFC или Bellator, — лучше там, где больше платят.
— А вы ради денег подписали контракт с Bellator?
— Не только, мне важнее было получить пояс чемпиона. Я вырос в скромной по достатку семье и привык спокойно относиться к отсутствию денег. Мой первый гонорар — это борцовки (до этого тренировался босиком) и борцовское трико. Когда я его получил, то был так счастлив, что даже ночью спал в нем. Сейчас ситуация в России не сильно изменилась: у тренеров по единоборствам низкие зарплаты, а в залах занимаются дети из небогатых семей. Те, у кого есть деньги, в спорт не идут.
— Другими видами спорта занимаетесь? В шашки, например, играете?
— Нет, я неусидчивый. Люблю хоккей, футбол, игровые виды спорта.
— А вообще время на досуг, хобби остается? В музей сходить?
— После подписания контракта с Bellator времени на личную жизнь не остается, хотя провожу всего три-четыре боя в год. А так я люблю природу, охоту и рыбалку. К счастью, удалось перед Новым годом поохотиться в Брянске, хорошая погода была.
— Вы сейчас из Нью-Йорка через Москву и в Брянск? Мы вас, как и в прошлый раз, поймали на пути из одного города в другой. Вы на новой машине ездите?
— На старую супруга пересела, а у меня сейчас Toyota Land Cruiser 200. Только приобрел, давно мечтал. Вообще стараюсь меньше садиться за руль — дорога опасная, аварий много на трассе, а надо беречь себя для детей. И в то же время приучаю супругу к тому, что надо пользоваться благами, которые у нас есть сейчас. Неизвестно, вдруг завтра придется кирпичи на стройке класть.
— А вы умеете это делать — кирпичи класть?
— У меня был хороший учитель — мой дед. А недавно я практически самостоятельно построил отличную баню — сруб, обложенный кирпичом. Так что навыки каменщика есть — в случае чего голодным не останусь.
|
