СУДЬБА

НАЗАД

СОДЕРЖАНИЕ

ДАЛЕЕ

ОДИН - ЗА ДЕСЯТЕРЫХ

Вопрос на засыпку: какая средняя школа может похвастать тем, что физкультуру в ней преподает доцент, кандидат наук, двукратный призер олимпийский игр, трехкратный чемпион Европы? Отвечаем; московская школа в Измайлове (номер, по настоянию персонажа, опускаем), возраст учителя 65 лет, зовут его - Василий Дмитриевич Кузнецов.

Визитная карточка № 1

Олимпиад в Мельбурне-56 и Риме-60. В 1959 году удостоен "Приза Хелмса", награды лучшему атлету года в мире. Кавалер орденов Трудового Красного Знамени и "Знак Почета".

"Олимпийская карьера" Кузнецова, вроде бы, не удалась: "всего" две бронзовые медали да еще почетнейшее (в 32-то года!) четвертое место на Играх в Токио. Отчего же так популярно было имя Василия Дмитриевича на пороге 50-х и 60-х годов, отчего так прочно "числился" он в элите нашего спорта тех лет?

Мне кажется, прежде всего оттого, что сама эта легкоатлетическая дисциплина - десятиборье, или декатлон, как его именовали изначально, - создана для того, чтобы порождать незаурядные, героические личности. На соревнованиях в течение двух дней спортсмен, если он стремится к победе на высшем уровне, должен проявить себя мастером экстра-класса в десяти видах легкоатлетической программы. Вот уж действительно -"легкая" атлетика-Спортивные летописи сохранили для нас лучшие результаты, показанные Кузнецовым в программе десятиборья (не забудьте, это было сорок лет назад!): 100 м -10,4; длина - 7,49; ядро - 15,96; высота - 1,96; 400 м - 48,6; 110 м с/б -14.4; диск - 53,36; шест - 4,60: копье - 73,84; 1500 м - 4.32,0. От таких секунд и метров не отказались бы и сейчас участники чемпионатов России...

Первым в мире Василий Кузнецов преодолел восьмитысячный рубеж в сумме декатлона, что по нынешним временам я сравню разве что с первым прыжком Сергея Бубки на 6 метров. Кузнецов не был олимпийским чемпионом, но дважды бил мировые достижения, ими установленные, сначала - американца Роберта Мэтиаса, потом -его соотечественника Рафера Джонсона. В те годы у нас в стране модным был лозунг "Догнать и перегнать Америку!" Вот Василий Дмитриевич и перегонял...

А нелишне заметить, что по своим физическим данным Кузнецов заметно уступал главным конкурентам. Рост имел -186 см, "боевой" вес - 83,5 кг, а у того же Джонсона - 196 см и 92 кг. Чувствуете разницу? Брал он другим...

- Были у меня свои козыри, -вспоминает Василий Дмитриевич.

- Что-то, может, и "от Бога", например, высокая возбудимость нервной системы, гибкость мышц и суставов. А все остальное - благоприобретенное. Я просто любил тренироваться. Думаю, что ни Мэти-ас с Джонсоном, ни Милтон Кэм-пбелл, ни наши Рейн Аун и Николай Авилов не одолевали на тренировках таких объемов, которые "задавал" себе я. Причем не в наказание, а в охотку. И всегда, как бы ни складывалась ситуация, боролся до конца. Лишь однажды сошел с соревнований, когда получил серьезную травму...

До сих пор Кузнецов убежден, что сделал в десятиборье "больше, чем хотея, но меньше, чем мог", иными словами, честолюбие свое удовлетворил, но полностью реализоваться так и не сумел. Он, по его мнению, был по своим склонностям спринтером, и к прыжкам способности были - вот в этих дисциплинах и набирать бы очки. А постоянный его тренер Владимир Волков настаивал на развитии скоростной выносливости и при этом споров и возражений не терпел. Тренеру своему Василий Дмитриевич навек благодарен, но с ьго стратегией подготовки так и не согласился.

Впрочем, случались просчеты и тактические. Перед Олимпиадой в Риме, после сбора в Леселид-зе, Волков настоял на выступлении во второразрядном турнире в Туле. Ты, говорил он, сейчас в блестящей форме, покажешь результат выше мирового рекорда - американцы перед тобой заранее на колени встанут. А Кузнецову казалось, что в апреле в полную силу стартовать рано, что надо бы закрепить набранное. Словом, не лежала у него душа выступать и - как в воду смотрел: пере лом стопы, который до Олимпиады еле-еле залечить успел, а результат - олимпийская "бронза". До сих пор он мается оттого, что по глупости потерял свой главный шанс.

Так или иначе, в те времена ходили буквально легенды о психологической устойчивости Кузнецова, о том, что ничто не может вышибить его из седла. Сам Кузнецов с этим не спорит, он убежден, что это качество у него - от крестьянских корней, от первых уроков старшины Шулецкого.

Однако в середине 60-х настал срок уходить из большого спорта...

Визитная карточка № 2

В середине 80-х по приглашению своего давнего товарища по сборной, бывшего "молотобойца" Василия Ворэнкина, Кузнецов перешел на кафедру легкой атлетики ГЦОЛИФКа, нынешней академии физкультуры, где проработал десять лет.

Заслуженный отдых... Оба эти слова по праву увенчали бы судьбу Василия Дмитриевича Кузнецова: и заслуг - выше крыши, и отдохнуть не грех. Однако незамысловатых детективов, футбольных телерепортажей и "грибных походов" хватило ненадолго. Деятельная натура не давала покоя, и уж, конечно, никогда Василий Дмитриевич не отказывался поделиться с молодежью своими воспоминаниями о жизни в большом спорте. Как-то раз с такими вот "мемуарами" оказался в школе, что была неподалеку от дома, на одной из бесчисленных Парковых улиц. И столько вопросов посыпалось из зала, что понял: интерес к любимому делу его жизни у ребят возник не формальный.

Близились каникулы, и предложил бывший тренер сборной Мали ребятам, тем, кому некуда летом податься из города, приходить к нему на тренировки, на школьный стадион. Побегать, попрыгать, гранату побросать (многоборье!), поиграть в волейбол, в любимый (сам в Покрове был центральным нападающим) футбол. А на исходе лета понял что бросить своих ребят уже не может...

Одно слово - "физкультурник". Так его когда-то называл не кто иной, как покойный ныне глава государства Никита Сергеевич Хрущев. Жил в свое время Кузнецов в центре Москвы, в одном доме с семьей зятя генсека Алексея Аджу-бея. Приедет "сам" навестить внуков, увидит во дворе возле машины Кузнецова, которому недавно орден в Кремле вручал, обрадуется:

- А, физкультурник! Пойдем-ка к моим заглянем, посидим, покалякаем...

Такие вот знакомства были у нынешнего учителя физкультуры.

В таких случаях иногда говорят: на склоне лет человек нашел себя. Да нет, о Василии Дмитриевиче так не скажешь. "Нашел" он себя давно, в далекие сороковые годы, и с тех пор - не потерял. Новая школьная ипостась не мешает, а, наоборот, помогает Василию Дмитриевичу в его шестьдесят пять ощущать всю полноту существова

  На главную    В библиотеку    Обсудить в форуме 

При любом использовании данного материала ссылка на журнал обязательна!