Девишвили В.М. - к.б.н., доцент кафедры психологии труда и инженерной психологии факультета психологии МГУ им. М.В.Ломоносова

Ключевые слова: С.Г. Геллерштейн, совместная работа, Н. А. Бернштейн, личность ученого, взгляды, идеи.

Keywords: S.G. Gellershtejn, teamwork, N.A.Bernshtejn, the person of the scientist, sights, ideas.

 

Резюме. Предлагаемый текст составлен по материалам стенограммы вводных лекций к практикуму "Психология движений", прочитанных С.Г. Геллерштейном на факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова в марте-апреле 1967 г. Дается эпизод совместной работы с одним из замечательных Российских ученых - Н.А.Бернштейном. Выделяются личностные качества ученого, научные взгляды и идеи великого ученого.

The resume. The offered text is made on materials of the shorthand report of introduction lectures to a practical work "Psychology of movements", read Of this year Gellershtain`s at faculty of psychology of the Moscow State University of M.V.Lomonosova in March-April, 1967 the episode of teamwork with one of remarkable Russian scientists - N.A.Bernshtejnom Is given. Personal qualities of the scientist, scientific views and ideas of the great scientist are allocated.

Предлагаемый ниже текст составлен по материалам стенограммы вводных лекций к практикуму "Психология движений", прочитанных С.Г. Геллерштейном на факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова в марте-апреле 1967 г. Этим разделом практикума в то время руководил Виктор Васильевич Лебединский, по его инициативе и был приглашен Соломон Григорьевич, как известный старшему поколению специалист в области психологии и психофизиологии труда. Работая над материалом, мы выбирали малоизвестные факты из жизни двух выдающихся ученых, и старались сохранить при этом, по возможности, оригинальный текст стенограммы. Данная рукопись хранится в личном архиве С. Г. Геллерштейна в Институте психологии РАН.

На протяжении многих лет Соломон Григорьевич Геллерштейн (1896-1967) и Николай Александрович Бернштейн (1896-1966) работали вместе. Оба начинали работу в двадцатые годы в Институте охраны труда (г. Москва). Н.А. Бернштейн руководил лабораторией биомеханики, а С.Г. Геллерштейн - лабораторией психологии труда. Николай Александрович вынужден был покинуть этот институт. Уход Н.А. Бернштейна из института С.Г. Геллерштейн объяснял следующим образом: "... Произошло недоразумение. Вообще недоразумения в нашей жизни часто происходили и, к сожалению, они носили, как правило, трагический характер. Немного лет спустя после войны, когда мы встретились и очутились в одном учреждении, в ВИЭМе (Всесоюзном институте экспериментальной медицины - В. М. Д.), а после этого его пригласили в Институт физкультуры, куда он меня привлёк. Мы вместе там работали. Я занимался психологией движения, поскольку спорт связан, главным образом, с двигательной функцией, а он (Н.А. Бернштейн) занимался физиологией движения". В 1947 г. вышла книга Н.А. Бернштейна "О построении движений", которая в 1948 г. была удостоена Государственной премии СССР. В 1949 г. (в других источниках в 1950 г.) Н.А. Бернштейн вынужден был покинуть Институт физической культуры. С.Г. Геллерштейн подчеркнул в этой связи, что это произошло "при условиях, о которых я не могу вспоминать без волнения, которые навсегда останутся в памяти". Сейчас уже можно сказать, что Н.А. Бернштейн стал жертвой гонений как сторонник "антинаучных взглядов", в том числе, как сторонник кибернетики.

Через некоторое время и С.Г. Геллерштейн также вынужден был покинуть этот институт.

О личности Н.А. Бернштейна.

О талантах Н.А. Бернштейна С.Г. Геллерштейн говорил следующее: "Николай Александрович был, на мой взгляд, отмечен печатью гениальности. Я не очень люблю это слово и редко его произношу, и мне кажется, не так много людей на свете заслуживают, чтобы им присваивали эпитет гениальности. Но я мог бы без преувеличения сказать, что я в жизни своей не встречал столь многообразно одаренного человека, одаренного во всех смыслах и, в частности, в той психомоторике, которая является причиной нашей сегодняшней встречи. Он был превосходным знатоком физики, математики, техники. Он был хорошим конструктором, музыкантом, музыковедом, художником, и когда вы к нему присматривались, вы все больше и больше распознавали его. Я уже не говорю об удивительном даре слова и речи. Каждое его выступление - это не только по оригинальности стиля что-то выдающееся, выходящее за рамки широкой нормы, но и по глубине мысли, по необыкновенному сцеплению ассоциаций, которое позволяло ему синтезировать идеи, относящиеся к разным сферам знания. В этом была печать гениальности".

Научные взгляды, идеи, полемика

Совместная работа в Институте физической культуры характеризуется С.Г. Геллерштейном следующими словами - "Нельзя считать, чтобы мы в очень тесном родстве работали, но мы друг друга понимали и хорошо дружили в ту пору. Н.А. Бернштейн считал себя физиологом, но в действительности внёс огромный вклад в психологию движений. В те времена Н.А. Бернштейн выдвинул ряд идей о движении, которые можно назвать основополагающими не только для физиологии движения". С.Г. Геллерштейн считал, что Н.А. Бернштейн был в нашей стране первым, кто чётко оформил идею сенсорных коррекций, он писал: "Всё его учение о сенсорных коррекциях идёт от И.М. Сеченова. Николай Александрович этого не отрицал".

По мнению С.Г. Геллерштейна одна из последних идей Н.А. Бернштейна об активности вынашивалась им давно. "Думаю, что я не раскрою секрета, и, может быть, я скажу ересь, но я скажу правду. Николай Александрович еще в предвоенные годы был решительным противником, как ему казалось, односторонне и неправильно понимаемого учения об условных рефлексах, и он написал книжку, в которой выступил не против Павлова, а против толкования его учения". Принцип пассивного состояния живого организма - "Какой будет сигнал, - такой мы дадим ответ" не удовлетворяло ни Н.А. Бернштейна, ни С.Г. Геллерштейна, ни всех тех, кто изучал целенаправленные действия человека и животных. "Этот принцип активности противоречит в какой-то мере принципу реактивности. Мы не только реагируем, но агируем, т.е. активно действуем, мы ставим перед собой цель и во имя этой цели реализуем (действие) посредством двигательного аппарата, так как всё, что мы делаем, осуществляется с помощью действия. Поэтому Николай Александрович смотрел на двигательный акт, как на средство решения двигательной задачи и не только двигательной задачи". Вторым основанием для формулирования "принципа активности" было одно из замечательных для научного познания средств решения двигательной задачи - антиципация.

Интересно замечание С.Г. Геллерштейна относительно содержания термина "антиципация". Он отмечал следующее: "Я не читал этих последних работ Николая Александровича. У него есть понятие установочных движений или, как он их называл, "антеципирующих", "анте" - предвосхищающих. А я давно, в другой связи занимался проблемой не "антеципации", а "антиципации". Это одно и то же, но здесь лингвистическая особенность есть. Анте - это предшествовать. Произошла смена знака. Может быть, Николай Александрович не следил за всей литературой, антиципация - это предвидение".

С.Г. Геллерштейн считал, что психология незаслуженно мало внимания уделяет изучению "выразительных (невербальных) средств" человека, в этой связи он писал следующее: "Мы понимаем друг друга по выражению лица, по движениям и по всей системе наших выразительных средств, которые реализуются в основном в действиях, в движениях". Ценнейшей рекомендацией для исследования невербальной информации является то, что исследователи "должны обратиться не только к мимике, не только к жесту, но и к телодвижениям всего тела". На наш взгляд, наиболее информативным показателем из вышеперечисленных невербальных средств является изучение движений тела в динамике, одновременно с мимикой и жестами. С.Г. Геллерштейн отмечает, что "Н.А. Бернштейн интересовался этим, но он до этих сложных форм движений не доходил". Это высказывание можно объяснить тем, что Н.А. Бернштейн решал задачи изучения механизмов регуляции и управления сложными моторными действиями в рамках концепций уровневого строения и сенсорного коррегирования, а С.Г. Геллерштейна интересовало информационное содержание невербальных средств. Он считал, "что ценно в любом виде искусства - это момент угадывания. Ведь когда нам всё разъясняют, нет элемента сотворчества, а в восприятии художественного произведения момент сотворчества очень важный".

Большую часть лекций С.Г. Геллерштейн посвятил работам Н.А. Бернштейна по проблемам управления движениями, овладения движениями и упражняемости. Вспоминая общение с Н.А. Бернштейном, С.Г. Геллерштейн говорит, что "мы приходили с разных концов к одной и той же идее, так как это был человек необыкновенный, необыкновенной была глубина его обобщений, его теории. Вы находили в его трудах подкрепление тех идей, которые смутно бродили в сознании". В подтверждение вышесказанному С.Г. Геллерштейн иллюстрирует принадлежащий Н.А. Бернштейну "кажущийся парадокс", а именно: "выполнение упражнений - повторение без повторения", - собственными данными о террасо-образном характере развития и совершенствования движений. Н.А. Бернштейн, объясняя данный парадокс, считал, что "диалектика развития навыков как раз и состоит в том, что там, где есть развитие, там каждое следующее исполнение лучше предыдущего, т. е. не повторяет его". Отсюда вытекает и следующая идея, а именно: "Упражнение представляет собой не повторение осваиваемого действия, а его построение". С.Г. Геллерштейн считал, что в процессе формирования навыка, выход на плато ещё не говорит о том, что субъект не ищет новых способов решения, и наоборот, это признак того, что он продолжает совершенствовать свои действия. В этой связи он писал: "Но вдруг нашёлся мастер, который отыскал новое решение, он, преодолел этот временный барьер, это плато, которое представляет или творческую паузу или скрытый поиск нового. Часто бывает, что на кривой упражнений возникает пробел. Человек теряет то, что приобрел, он хочет найти что-то более совершенное. Но это временный пробел, за которым последует новое достижение ... Вот что Н.А. Бернштейн выразил, гoворя: “упражнение - это повторение без повторений”. Это - повторение задания, повторение решения задания, но это не повторение способов решения, это не повторение приемов, это непрерывная реорганизация приемов, когда один прием исчерпан, появляется на смену ему другой прием".

Приведённые С.Г. Геллерштейном примеры собственных исследований террасо-образного характера формирования моторных действий показывают, что бернштейновский принцип "повторения без повторения" подтверждается не только при формировании моторного навыка, но и при достижении "плато", когда в течение долгого времени в осуществлении моторных действий не заметен прогресс.

Мы понимаем, что предлагаемый материал - это субъективная картина эпохи, воссозданная по материалам стенограммы выступлений С.Г. Геллерштейна перед студентами-психологами Московского университета середины 60-х годов ХХ века. Вместе с тем, есть надежда на то, что дружба двух выдающихся учёных, их взаимообогащающее научное сотрудничество, доброжелательная полемика, верность научным принципам и идеалам - станут для кого-то примером, а впоследствии и нормой научного общения.

С. Г. Геллернштейн и Н. А Берштейн (справа) на одном из совещаний ЦНИИФК (1947 г.)