Твои чемпионы, Россия Владимир Голубев   ЗВОНКИЕ МЫШЦЫ КАРЕЛИНА Чемпион не любит отдыхать, это его утомляет Александр КАРЕЛИН родился 19 сентября 1967 года под Новосибирском. Выдающийся борец греко­ римского стиля. Трехкратный олимпийский чемпион, шестикратный чемпион мира, девятикратный - Европы, Герой России. Рост - 191 сантиметр, вес - 135 килограммов. Первый, и по сию пору единственный тренер Карелина - Виктор Кузнецов.

Не раз мы рассказывали об этом самобытном человеке. Но в данном случае читательские аппетиты неутомимы - то и дело приходят письма с просьбами еще хоть что­ нибудь сообщить о Карелине. Что ж, для нас такие пожелания - дело святое.

Три Олимпиады у Александра, три фантастических действа. А какая же стала для него “самой­ самой”? Этот вопрос я задал Карелину сразу же после его победы в Атланте. Он, обливаясь потом, ответил без раздумий: “Вот эта самая, третья. Было невероятно трудно, я перенес незадолго до того сложнейшую операцию на плече. А проиграть не мог. Такое испытание всю жизнь вспоминаешь. Не забудется”.

Восемью годами раньше, на Играх в Сеуле, он поразил меня афористичным высказыванием. “Вся моя жизнь, - сказал, - уложилась в какие­ нибудь пять секунд”. На той Олимпиаде еще мало кому известного борца Александра Карелина назначили знаменосцем в ту пору советской делегации. Старший тренер борцов Геннадий Сапунов, когда обсуждались на заседании Олимпийского штаба кандидатуры, убежденно заявил: “Головой ручаюсь - Карелин “золото” выиграет. Уже после чемпионата Европы я убедился, что это - титан”. Его выслушали. Но единодушия еще не было. Поражение знаменосца, по тем меркам, стало бы величайшим позором. Но Сапунов уже ломился до конца. “Если ошибусь - положу на стол партбилет”.

Как выглядел Карелин на ковре в Сеуле? Смерч! Исполинская мощь. Все схватки - на туше. В финале он сошелся с могучим болгарином Роландом Геровски. Свисток рефери - Александр сразу же обхватил туловище соперника и, не мешкая, бросил. Обычная работа. Но тут чуть подвернулась его нога, и болгарин, поймав момент, накрыл Карелина. Арбитр вроде бы обалдел, но тут же, спохватившись, дал Геровски три балла, и совершенно по праву. Сапунов побелел: не шуточки. Геровски, понятно, ушел в защиту, а Карелин, похоже, занервничал. А время шло. Карелин, жадно хватая ртом воздух, терзал соперника, но все никак. Пять секунд до конца поединка... И тут случилось: отчаянный захват за руку - есть бросок! Накат. Это еще два балла. Еще один. Сирена. Победа!

Мне всегда казалось, что именно эта схватка была у него самой тяжкой. Но мы же помним, что сам Карелин таковой считает иную - в Атланте, добавляет, что “уверенность не покидала ни на минуту”. Но что он ощущал в день своей третьей олимпийской победы?

Позднее он рассказывал мне, что перед финалом читал Достоевского - “Записки из мертвого дома”. О травме старался не думать. Все время был собран и улыбнулся только после финального свистка рефери. Какая же ноша упала с его плеч, в это мгновение!

А вообще­ то Карелин никому не проигрывал аж с 1987 года. Но вселенская слава будто и не коснулась его. Уж сколько у него было интервью, но и поныне малость стесняется, когда к нему подходят. Но никому не отказывает. Разводит руками, вздыхает, а все равно - беседует столько, сколько попросят.

Что же мы узнаем от него?

Отец чемпиона, Александр Иванович, был шофером, мать, Зинаида Ивановна, работала в комбинате бытового обслуживания. Они потомственные сибиряки. “Свою родословную, - говорит Александр Карелин, - знаю до четвертого колена. Все деды у меня были Иваны. В роду попадались и каторжники, сосланные в места не столь отдаленные за конокрадство, за лихой промысел на большой дороге. Один дед воевал в Великую Отечественную, погиб, другой вернулся орденоносцем, но вскоре умер от ран. Конечно, я как сибиряк хожу на охоту, но заядлым стрелком себя не ощущаю, как­ то жалко зверя. Больше любуюсь красотой тайги”.

Этот чемпион в таком виде спорта, где, по понятиям обывателя, все решает мускульная сила, а не интеллект, читает в подлиннике Шекспира и Джека Лондона. Но, как бы вскользь замечает, что всем предпочитает Достоевского. Почитает еще Драйзера и Стивена Кинга, из композиторов - Гершвина и Сибелиуса.

Он ценит юмор, несколько иронично к себе относится, как, впрочем, и к окружающим, и именно в этом, а вовсе не в могучих руках, притягательная сила Карелина, в чем я убедился не один раз, беседуя с ним, что называется, по душам. Не зря ведь утверждали мудрые: ирония - признак ума. Больше скажу, Сан Саныч, как его называют в спортивных кругах, мог бы при желании занять солидное место и в политической общине. “А зачем мне это нужно?”. Жаль. Таких фигур очень не хватает нынешней матушке России.

Он настолько колоритен, что приглашали его и в Голливуд. Но Карелин считает, что и это не для него, хотя я давно приметил, что у Карелина потрясающая мимика. Он, видите ли, выкладывается на борцовском ковре до предела, а для иного ничего уже не остается.

У Сан Саныча, уж будем и мы называть его так, как все, замечательная жена, истинная русская красавица. Сына, разумеется, назвали Иваном. В доме две кошки и симпатичный, но грозный к недругам пес. “Я вообще близок к природе, ведь деревенский же, - улыбается Александр, - это уже после родители перебрались в Новосибирск”.

Как ни странно, но в юные лета он отнюдь не был силачом. Скажем, в 14 лет не мог хотя бы разок подтянуться на турнике. Когда же пришел в секцию классической борьбы, то тренер, Виктор Кузнецов, по первости, да и долго еще поглядывал на крупного мальчика с большим сомнением.

До 17­ти Александр ну никак не тянул на будущего великого борца. На турнирах он все время, что называется, проскакивал, что и его, и тренера доводило порой до отчаяния. Кузнецов, однако, не терял веры ни в своего странного ученика, в котором все­ таки многое угадывал, ни в состоятельность своей методики. И вдруг сложилось - Александр стал вторым на молодежном первенстве России. С того и пошло.

Уже значительно позже Кузнецов мне рассказывал о Карелине:

- В 18 лет Саша стал чемпионом мира среди молодежи. Для Новосибирска это было событием. А мы продолжали тренироваться в зале “Динамо” в самое неудобное время - другого не давали. Но я терпел. Все эти годы мне говорили, будто я неправильно тренирую этого тяжеловеса, не той, мол, тактике учу. Опять же терпел - слушал, но не слышал. Когда же пришли победы, все враз умолкли.

На первом своем чемпионате Европы среди взрослых, а это 1988 год, Карелин выступал, так уж не повезло, с повышенной температурой - 39 градусов. Выступил и не провалился. Тем же летом на чемпионате страны боролся через “не могу”, ибо незадолго до того получил на тренировке легкое сотрясение мозга. Выстоял. Перешагнем несколько ступенек. На чемпионате мира 1994 года выступал со сломанным ребром. Выдержал до конца. На первенстве Европы­ 96 случился у него перелом ключицы. Выиграл. А после схватки увезли его в одну из будапештских клиник на операцию. Вот такое рассказывает о нем тренер. Но и мне есть, что вспомнить. Скажем, его вторую Олимпиаду - в Барселоне. Все сложилось хорошо - яркая, быстрая победа. Карелину прохода не давали, на каждом шагу, хоть на стадионе, хоть на улице, требовали автограф. Кто­ то из журналистов спросил недоуменно: “Ну, почему вы такой популярный? Есть же и другие”. Александр, по своей склонности, ответил шуткой: “Не популярный я, а слишком уж заметный. По габаритам”.

Я говорил, что Карелин девять раз побеждал на чемпионатах Европы, девять лет подряд крушил соперников, и не слабых, направо и налево. Не шутка. Он, думается, смог бы побить и достижение великого Александра Медведя, который был семикратным чемпионом мира. В год Олимпиады, однако, мировое первенство не проводится, и потому у Карелина, еще молодого человека, всего­ то тридцать - таких побед пока лишь шесть.

Именно - “пока”. Кто сказал, что Сан Саныч уходит на покой? Оценивая свои силы и возможности, Карелин твердо заявляет, что намерен тренироваться и дальше. Значит - и выступать. Как следствие - побеждать.

Кто­ то, узнав об этих планах, может и усмехнуться: сколько, мол, можно, уж выиграл все на свете, не пора ли и на покой? Да и годы бегут, молодежь подпирает... Но вот мнение такого авторитета, как главный тренер сборной России по борьбе Михаил Мамиашвили:

- Александр Карелин с помощью, разумеется, Виктора Кузнецова нашел свой неповторимый стиль, он умеет мгновенно вычислить слабые стороны соперника, увидеть пробоины, либо их проделать в неприятельском корабле. И этим все сказано. Умный человек способен управлять своими эмоциями, а в спорте, как и в жизни вообще, это самое важное. Карелин - умеет. Он долго еще проживет в борьбе. И проживет красиво, заметно. Тело его, мышцы, звенят, дай Бог молодым.

Считается, что силачи­ тяжеловесы малоподвижны и медлительны, а в поведении, манере держать себя - вальяжны. Что ж, такое и впрямь многим свойственно. Но у Карелина изумительная пластика, и это, повторюсь, в сочетании с гибкостью ума.

И такой штришок вспоминается... Как­ то он подметил, что у доброй половины борцов национальной команды России отцы - шоферы. Как у него. Вроде бы, ничего особенного в этом наблюдении и нет, но разве не просматривается здесь свидетельство того, что наш знаменосец не устает размышлять о жизни, ее странностях? И в этом тоже его сила.

  В библиотеку