Нет скорби, нет спасения.

Старец Серафим Саровский причислен к лику святых в 1903 году. Вся его жизнь была наполнена необычными событиями, которые мы привыкли считать нереальными, и потому относимся к ним с долей сомнения.

А между тем, имя святого Серафима Саровского также любимо и почитаемо на Руси, как и имена великих греков - святого Николая Чудотворца и Георгия Победоносца, как российского Сергея Радонежского. С той лишь разницей, что по времени своей жизни старец Серафим принадлежит нам. Его просили о помощи и заступничестве. И спасительная благодать одинаково изливалась на всех просящих - от мужика в сермяге и лаптях до избранных дворян. И чудотворения совершались еще при жизни угодника Божия. "Я для вас всегда живой", - говорил батюшка Серафим своим духовным детям.

Прославился чудотворец Саровский и как величайший предсказатель. Многое сбылось из того, что он предрекал.

Некоторые из его пророчеств сохранились в саровских и дивеевских преданиях, в житийных сводах угодника и его поучениях.

Много размышлял Серафим Саровский о судьбе России, о ее месте в мировой истории. Так, например, он предсказал, что произойдет "великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее. Бунты - Разинский, Пугачевский, Французская революция - ничто в сравнении с тем, что будет с Россией, - писал он. - Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей, уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе".

Родился он в 1759 году, 20 июля в семье благочестивого курского купца подрядчика Исидора Мошнина и его жены красавицы Агафьи. Назвали будущего святого Прохором. Отец затеял строить в центре города Сергиевский храм. Но вскоре, когда мальчику исполнилось три года, умер.

Строительство церкви продолжила мать. Както Агафья, держа малыша за руку, поднялась на колокольню. И тут случилось страшное. По недосмотру малыш подошел к краю и... упал с огромной высоты. Но промысел Божий не оставил Прохора - он чудесным образом спасся. Потрясенные случившимся, все увидели ребенка сидящим на травке и жующим недоеденный сухарик. Другой раз, будучи опасно больным, он в сонном видении увидел Пресвятую Богородицу, которая его и исцелила. Было ему тогда девять лет. Мать вынесла его во время Крестного хода к иконе Знаменской Божьей Матери. Через несколько дней он уже был вполне здоров.

От природы Прохор был одаренным мальчиком, учился прекрасно. Он вынужден был помогать семье, занимаясь торговлей, но ему претила мирская суета, он стремился к духовному углублению. Находил любую возможность, чтобы посетить храм, неустанно молился во время церковных богослужений. Мать видела, что к мирской жизни душа его не лежит, и когда сыну исполнилось 17 лет, отпустила его на богомолье в Киев. Там по благословению старца Досифея отправился он в Саровскую пустынь Тамбовской губернии. Там и провел он свое подвижническое послушание в течение всей жизни.

Вскоре Прохору суждено было пережить тяжелое испытание - долгую болезнь водянку. А был он тогда в расцвете сил - отличался крепким здоровьем, высоким ростом и физической силой. Воспринял послушник физические страдания как должное. Первые месяцы перемогался, но когда тело страшно распухло - слег. Ни ропота, ни жалоб не слышали монахи, заходя в келью проведать его. А когда стал он совсем плох, отслужили молебен и причастили. И тут случилось чудо. Предстала пред ним Богородица и со словами: "Этот нашего рода" прикоснулась к нему. "Так и спасла Царица Небесная, - говорил он потом, - раба своего Серафима". А спустя шесть лет он был пострижен в монашество, и дано ему было имя Серафим, что значит "пламенный".

Духовная братия почувствовала в нем "будущую славу Сарова". Както произошел с ним такой случай. Заканчивая однажды службу в храме и провозгласив, войдя в царские врата: "И во веки веков!", он увидел, как храм озарился несказанным сиянием - сам Иисус явился в этом свете и благословил его и всех молящихся. После этого видения отец Серафим не мог сойти с места, не мог вымолвить ни слова: "Сердце мое возликовало тогда от сладости и любви к Богу", - вспоминал он. Вскоре принял решение оставить обитель и поселиться в лесной глуши, в нескольких верстах от монастыря, на берегу речки Саровки. Ему шел тогда 35й год.

Все делал своими руками, но даже самый тяжелый труд приводил его в состояние "светлого благодушия". Он напевал своим прекрасным голосом священные песни. А постился Серафим неимоверно, постоянно стараясь возвысить Дух над телом. Его основная еда - луковица, вода, отвар травы сныти. И это все. И так он жил годами, десятилетиями. Хлеб, который он приносил из монастыря, отдавал лесным друзьям - белкам, лисам, птицам. Много лет подряд жил рядом с его кельей медведь, который ел у него с руки.

"Плоть постящегося человека,- писал Серафим,- становится тонкою и легкою. Духовная жизнь приходит в совершенство, и ум, отрешаясь от земли, возносится к небу, открывая себя чудесным явлениям...". К нему за советом, исцелением, и поддержкой приходили сотни людей. Одаренный особым даром любви, преподобный Серафим в каждом человеке усматривал образ Божий. Радостное настроение его, крепкая убежденность, что "Нет нам дороги унывать, потому что Христос все победил", невольно передавались людям, взыскающим у старца утешения. Беседа его была проникновенной - его речи озаряли ум, приводили к раскаянию и возбуждали надежду на исправление. С миром обычно возвращались паломники из Саровской пустыни к себе домой.

Но черствых сердцем, не раскаявшихся он к себе не допускал. Както приехали к старцу два брата Волконские. Одного он принял и благословил, а другому и подойти к себе не дал, замахал руками и прогнал. А брату его про него сказал, что он замышляет недоброе, что смута не кончится хорошим, и что много будет пролито слез и крови, и советовал образумиться вовремя. И точно, тот из двух братьев, которого он прогнал, попал в беду и был сослан. Это был генералмайор князь Сергей Григорьевич Волконский - член Союза благоденствия, осужденный и приговоренный к каторжным работам сроком на 15 лет.

Был еще один подобный случай. Както приехал к старцу молодой офицер. Старец отказал ему в благословении. Прозорливец знал, что тот - будущий участник заговора декабристов. "Гряди откуда пришел",- решительно говорит ему преподобный. Подводит потом великий старец послушника своего к колодцу, вода в котором была мутной и грязной. "Так и этот человек, который приходил сюда, намеревается возмутить Россию"...

Обители Саровской он делал не раз предсказания о событиях, с какойнибудь стороны ее касавшихся, ближайших и отдаленных. Когда, например, явилась первая холера в России, отец Серафим предвещал, что ее не будет ни в Сарове, ни в Дивееве. Саровские старцы, слышавшие его беседы, были свидетелями того, что сии предсказания его исполнились во всей точности, так что от первой холеры ни в Дивееве, ни в Сарове не умерло ни одного человека. Однажды предсказал бурю. Лес приносил в те годы много пользы Саровскому монастырю. На него стали смотреть как на источник дохода для обители. Между тем, отец Серафим предсказал за некоторое время бурю, которая много поломала деревьев в лесу, о чем крайне сожалело саровское начальство.

"У вас в Дивееве канавку вырыть надо! Три аршина чтобы было глубины и три аршина ширины. Когда векто кончится, сначала Антихрист с храмов кресты начнет снимать да монастыри разорять, и все монастыри разорит. А к вашемуто подойдет, подойдет... Но нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет! Потому Матерьто Божия все это место обошла. Кто канавку с молитвой пройдет да "Богородицу" прочтет, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев! Так и не сможет достать вас Антихристто. Время придет такое, что ангелы не будут поспевать принимать души, а вас всех Господь сохранит...".

За свою долгую жизнь Преподобный Серафим совершал множество чудес: исцелял больных, спасал от гибели и пожара, предсказывал будущее, предостерегал и избавлял от опасностей. Что касается писем, которые шли сюда со всей России, то Серафим часто, не распечатывая, знал их содержание и давал ответы, говоря обыкновенно так: "Вот что скажи от убогого Серафима" и прочее... В этом удостоверяют многие, общавшиеся с отцом Серафимом лично или через письма. После смерти старца в келии его нашли много нераспечатанных писем, по которым однако же даны были в свое время ответы.

Исцеляя больных, он обыкновенно мазал их маслом из лампады, горевшей перед иконой Богоматери "Умиление". В своих правилах он учил: "Выше сил не берись - упадешь и враг посмеется. Не нужно предпринимать подвигов выше сил. Иди средним путем. Однажды диавол предложил праведнику прыгнуть в яму, тот было согласился, но Григорий Богослов удержал его. Вот что делай: укоряют - не укоряй, гонят - терпи, хулят - хвали, осуждай сам себя, так Бог не осудит. Никогда не льсти, познавай в себе добро и зло - блажен человек, который знает это. Люби ближнего твоего: ближний твой - плоть твоя...". Далее: "Побольше молчи, люби молчание. Входи в себя. Молчание дарует мир душе, внимание уму, очищает от страстей... Ешь ровно столько, чтобы тело твое было другом душе твоей и помощником. Пост не в том, чтобы есть редко, а в том, чтобы есть мало. От постной пищи люди добры, сильны и готовы к делу. Немощным спать в сутки по шесть часов, а здоровым и сильным по пять... Скука, печаль и уныние - это все малодушие и грех Божий... Болезни бывают у нас от грехов. Тяжкая болезнь, перенесенная со смирением, укрепляет дух. Болезнь очищает грехи наши".

Усердно молясь перед Богом, Преподобный Серафим решил даже усилить свое служение. Неподалеку в чаще Серафим выбрал большой камень и, еженощно молился, стоя на коленях. И так 1000 дней и 1000 ночей. В мороз, в дождь, в снег. Почти три года совершал он свой молитвенный подвиг - за народ, за православную Русь. Он говорил о падении и восстановлении православной веры. "Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле Русской будут великие бедствия: православная вера будет попрана, архиереи и другие духовные лица отступят от чистоты православия, и за это Господь тяжко их накажет. Я три дня и три ночи молил Господа, чтобы он лучше лишил меня Царствия Небесного, а их бы помиловал... Земля русская обагрится кровью, и много дворян побиенно будет за великого государя и целость самодержавия его, но не до конца прогневается Господь и не попустит до конца разрушиться земле русской, потому что в ней одной преимущественно охраняются еще православие и остатки благочестия христианского...".

На любом, даже таком истовом пути веры христианина ждут испытания. Както три беглых преступника появились возле кельи, когда Серафим рубил дрова. "Отдай нам деньги твои!" Серафим все понял, но отбросив топор, крестообразно сложил руки на груди и смиренно вымолвил: "Делайте то, за чем пришли". Они ударили его обухом по голове. Затем били ногами, кольями. Связав, затащили в сени, а войдя в келью замерли - кроме иконы, дощатого стола, да пня вместо лавки, там ничего не было. В страхе разбойники бросились вон. "Прости им, Господи, - шептал им вслед чуть живой Серафим, - ибо не ведают, что творят".

Отец Серафим выжил, хотя травмы были очень тяжелые. Выздоравливая, он пять месяцев провел в монастыре. После этого остался согбенным старцем, всегда ходил, опираясь на палку. Десять лет после этого он провел в "затворе". Одному Богу известна внутренняя жизнь святого в эти годы. Известно, что "истинное услаждение" он находил в чтении Евангелия, книг Иоанна Златоуста, деяний Апостолов, в писании собственных "Келейных правил".

Когда старец вышел из "затвора", он вновь стал ежедневно принимать людей. Случаи чудесной помощи по молитвам его, при жизни и по кончине его, знает вся верующая Россия и даже иностранцы. Бывали дни, когда народу собиралось до пяти тысяч. И в сердце каждого паломника загоралась новая вера, новая надежда. Он как бы напутствовал всем нам: "Нет скорби, нет и спасения. Напиши следующие слова мои не на бумаге, а на сердце: учись умной, сердечной молитве, как учат святые отцы. К обыкновенной Иисусовой молитве прибавляй: "Богородица, помилуй мя!". Одна молитва внешняя недостаточна. Бог внемлет уму, а потому соединяй внешнюю молитву с внутренней. Все делай потихонькуполегоньку, а не вдруг: добродетель не груша - ее вдруг не съесть. Помни: "Нет скорби, нет и спасения".