Страницы истории

Феликс СВЕШНИКОВ

В ГОРАХ НЕТ ЦАРСКИХ ДОРОГ

Жизнь и смерть Владимира Башкирова

Его жизнь была как олимпийская стометровка: стремительной, точной и яркой. А смерть? Ну что же, для альпиниста смерть в горах, под Эверестом, - уж лучше так!

Всего 45 лет жизни отпустила ему судьба. Их них 27 - в горах, в альпинизме, 12 лет - в Центре управления полетами, ЦУПе - в космическом НПО “Энергия”. Владимир Башкиров был способным математиком, окончил МФТИ, знаменитый и престижный “физтех”. Занимался разработкой программ для бортового компьютера космической станции.

- Компьютер - это же сердце станции, а мы создавали для него программу, - вспоминал позже Башкиров. - Была потрясающе интересная, живая работа. Представляете, мы сидим в своем ЦУПе под Москвой, что- то там придумываем, рассчитываем, и вдруг - все это в космосе работает.

Из- за всего этого он, носитель секретов, долгое время был невыездным. Его и как альпиниста высшего класса мы открыли только в 1992 году, когда Башкиров у было уже сорок - в России талантливому человеку надо жить долго.

“Таких данных, от Бога, альпинистских и человеческих, как у Володи, я больше не видел”. Это слова его тренера Владимира Ковуненко.

В 1967 году, когда Башкиров учился в 8- м классе, на экран вышел кинофильм “Вертикаль” - про альпинистов. На всю страну разнеслись песни Высоцкого. Тогда и заболел горами Башкиров. Его духовным отцом стал легендарный альпинист Виталий Абалаков.

Однажды мне попалась книга “Энциклопедия альпинизма” на английском языке, которую составил Уолтер Ансворт. Там есть строки про идеального восходителя: “Если человек уверенно и безопасно лазает по скалам, к которым другие даже не могут подойти, - это выдающийся скалолаз, но не более.

Если он может быстро найти верный маршрут к цели в запутанном, перекрученном, никому не известном ледопаде, может безошибочно оценить ледовую и снежную обстановку, - это снежный мастер первого класса. Но и все.

Сочетание перечисленных качеств, плюс сила и храбрость, глубинные запасы воли, которые только возрастают под стрессом плохой погоды и при нагнетании трудностей и страха, - вот что делает человека великим альпинистом”.

Это - про Владимира Башкирова. Хотя я вовсе не хочу его идеализировать, тем более - делать из него икону. Живой человек со всеми страстями, он мог расслабиться от души, но, конечно, после горы; мог поставить на кон последние баксы в казино “Катманду” - где наша не пропадала! Честно сказать, поначалу, при первом знакомстве, меня даже слегка царапнула его бухгалтерски точная, строгая, педантичная расчетливость.

При все этом Башкиров был предельно четок, корректен в словах и делах. На Байконуре и на Памире, на орбите, куда запускал других, и в Гималаях. Смерть Башкирова в горах была его единственной ошибкой.

Но я не про смерть, а про жизнь. На его счету было семь гималайских “восьмерок”. Да он практически в одиночку удерживал лидерство в стране, был № 1 в рейтинге сильнейших.

Башкиров как- то сказал мне:

- В Европе и США прекрасно знают истинную цену нашим альпинистам, но помалкивают, своих превозносят. Однако же, когда весной 1996 года Анатолий Букреев спас нескольких американцев на Эвересте, об этом протрубила вся мировая печать. Мол, храбры русские, собой готовы пожертвовать ради спасения других. А вот непальцы любят наших в открытую, искренне. Говорят - у них, то есть у наших, добрая аура. Непальцы - народ скромный, живут бедно, половина страны ходит по горам в китайских кедах. А мы - народ широкий: садимся обедать - пожалуйте к нам.

Добавлю к словам Башкирова. Альпинизм - это спорт правды. Как и все его друзья- восходители, Владимир всегда был джентльменом. Здесь судейства нет, и финишных ленточек на вершине не ставят. В горах своя этика.

Есть такая легенда. Когда Александр Македонский завоевал Сицилию, где жил Пифагор, он пришел к великому геометру, стал рассматривать его чертежи. И попросил: нельзя ли объяснить эти чертежи попроще?

- В геометрии нет царских дорог, - гордо ответил ученый.

Так и в горах. Альпинизм - истинно демократичный вид спорта. На горной тропе сегодня, как и пятьсот лет назад, можно встретить студента и академика, новичка и “снежного барса”, шагающих рядом монаха и Его Высокопреосвященство.

В горы ходили многие великие люди. Франческо Петрарка и Иоганн Вольфганг Гете, папа Пий П, Александр Суворов, Петр 1, Пьер де Кубертен, Марк Твен, наши академики Александр Александров, Рэм Хохлов, Александр Балдин, физик Макс Планк, Василий Кандинский, короли Бельгии Леопольд Ш и Альберт 1.

Вот и мой герой. Замечательный специалист космонавтики Владимир Башкиров честно прошел свой путь ножками - как все. И где? В Гималаях, то есть в горах запредельного риска, в тяжелой потной работе. Как у всякого бывалого альпиниста, у него было словно два лица. Одно - круглое, пожалуй, даже простецкое. Это, конечно, на равнине, в Москве, в суете нашей жизненной круговерти. И другое, думаю - подлинное. Лицо, как бы стесанное высотой, скулы обуглены ветром - усталое лицо альпиниста, победителя.

Он знал: к вершинам гималайских восьмитысячников добирается только каждый седьмой из стартовавших. Но он- то всегда был тем седьмым, который добирался. Всегда - до того окаянного, последнего дня в мае 1997 года.

Ранней весной он улетел в Непал готовить очередную экспедицию. На этот раз предстояло одолеть подъем на последний непройденный гигант Гималаев - пик Лхотзе- миддл высотой 8430 метров. Эта вершина все еще ждет своего Колумба.

Представим себе гигантскую трехзубую пилу. Три зубца - три вершины, первая - Лхотзе- главная, она справа, вторая - эта самая “миддл”, посредине, и третья - Лхотзе- шар, с краю. Соединены они мощным гребнем на высотах от 8000 до 8501 метра. Вот и получается: чтобы добраться до средней вершины, то есть непокоренной - “миддл”, надо сначала одолеть подъем на Лхотзе- главную, потом спуститься на гребень и снова подняться, уже к новой цели. Но и этого мало. Надо еще и вернуться обратно - тем же путем.

Короче, это пять суток работы на высотах стратосферных и без кислорода. Да чтобы еще была приличная погода. А пределом возможностей человека в таких условиях считаются трое суток. Это для спортсмена в идеальной форме, с прочной акклиматизацией. А если заболеет?

Может, они все- таки чокнутые, эти гималайские самоубийцы?

Но разве можно измерять таких людей нашими обычными и скучными мерками?

За месяц до прилета основной команды Владимир Башкиров успел многое сделать. Договорился с непальскими фирмами, с вертолетчиками, разведал часть маршрута будущего штурма.

В начале апреля в Непал прибыл основной состав - москвичи Владимир Коротеев и Николай Черный, Сергей Богомолов из Саратова, Валерий Бабанов из Омска, Валерий Першин из Екатеринбурга - все классные высотники с гималайским опытом.

Им удалось выполнить первую часть плана - совершить подъем на Лхотзе- главную. Потом был спуск.

В тот сезон судьба криво ухмыльнулась Башкирову. За полгода до главного события, траверса Лхотзе, к нему обратились за помощью альпинисты Индонезии. Они шли на Эверест, и лучшего проводника, чем он, не искали. Володя блестяще справился с делом: команда успешно преодолела подъем. Весной 1997 года флаг Индонезии был поднят над Эверестом. Все благополучно спустились вниз.

И начали петь медные трубы славы. Поздравления, приемы, орден господину Башкирову, приглашение быть гостем президента Индонезии. Из Джакарты в Катманду прибыл целый самолет высоких армейских чинов, ведь на Эверест поднималась экспедиция национальных Вооруженных Сил!

От поездки в Джакарту Башкиров отказался: его ждали товарищи на Горе. Но за неделю, проведенную с генералами из Индонезии, он потерял акклиматизацию.

Что ему там, на спуске, примерещилось, в его последние секунды? Зеленые искры лунного света на леднике? Голос погибшего Джорджа Мэллори позвал его?

Остановилось сердце. Кислород уже не помог.

Тело его завернули в спальник, оставили на время на скальной полке. На тот момент сил для спуска бездыханного Башкирова у его команды не было.

Человек космической науки, он шел к высоте земной дорогой. Не дошел. Пусть скалы будут ему пухом!

  В библиотеку