Это было шоу, благодаря телевидению и Интернету собравшее рекордное количество зрителей во всем мире. Шоу, не только подарившее ответ на главный вопрос — “кто сильнейший в парусном матче?”, но и породившее много других вопросов.

Теперь, спустя более четырех месяцев после окончания гонок, можно не спеша проанализировать события и попытаться найти ответы на те самые, волнующие любителей паруса вопросы.

Всего в 30-м Кубке приняли участие 12 команд из 8 стран. Ими было построено с учетом новых правил 19 яхт (8 из них — в США). Об этапах отборочных гонок рассказывалось в предыдущем номере “КиЯ”, мы же сегодня остановимся на анализе финала — собственно серии гонок на Кубок Америки, проводившихся между победителем отбора — итальянской командой “Прада” (“Prada”) на яхте “Luna Rossa” и обладателем Кубка командой Новой Зеландии.

История гонок Кубка Америки насчитывает более полутора веков и Правила класса участвующих гоночных яхт менялись неоднократно. Последние, радикальные изменения в Правила были внесены в 1989 г. после скандального, “свободного” от ограничений Кубка 1988 г., когда в поединок вступили два абсолютно непохожих, несопоставимых парусника —американский экстремальный 60-футовый катамаран “Stars&Stripes” Денниса Коннера и новозеландская огромная (133 фута) “мега-яхта” Майкла Фэя (которую сразу же прозвали “авианосцем”). Деннис матч выиграл, но … суд, изучив основополагающие исторические документы, совершенно справедливо признал катамаран судном, “не соответствующим духу Кубка Америки”.

Фактически новые Правила класса, получившие аббревиатуру IACC (International America’s Cup Class), разрабатывались целой группой экспертов, основу которых составили американцы. Они были призваны стать и стали “бокс-правилами”, дающими достаточную (во всяком случае — большую, чем по формуле 12-метрового класса) свободу дизайнерам в конструировании матчевых яхт и стимулирующими развитие передовых идей и технологий.

Как и следовало ожидать, на первом же Кубке, проводившемся по IACC, победителем стала яхта с наиболее удачным соотношением входящих в формулу величин. Это была “America 3” синдиката Билла Коха, который смог собрать наиболее талантливую, организованную и трудолюбивую команду. Хотя сам Билл Кох и скептически оценивал возможности IACC в плане обеспечения мореходности и абсолютной скорости, по сравнению с существующими яхтами, результат его работы стал прототипом всех последующих конструкций матчевых лодок Кубка Америки.

Как уже известно, “New Zealand” выиграла матч у “Luna Rossa” со счетом 5 : 0, т.о. новозеландцы повторили свой результат 1995 г. в Сан-Диего, когда Рассел Коутс разгромил команду Денниса Коннера с тем же счетом и увез Кубок домой в “страну киви”. Попробуем ответить на вопрос: был ли результат 30-го матча следствием более удачной конструкции яхты новозеландцев?

Внешне “Luna Rossa” и “New Zealand” выглядели одинаково, хотя проектировались на разных континентах и совершенно разными конструкторскими центрами. Итальянскую “серебряную стрелу” проектировал двукратный победитель Кубка Дуг Петерсон, а новозеландскую “черную ракету” — консорциум под руководством легендарного Лори Дэвидсона. Однако выявились и небольшие отличия, которым в дальнейшем приписывались уникальные свойства этих яхт.

“Luna Rossa” была немного легче, на несколько сантиметров уже и на целый фут короче. У неё был уникальный набор спинакеров из новейшей, суперлегкой сверхпрочной ткани “Къюбен Файбер” и такие же генуи класса “Код Зеро”. На гонках Louis Vuitton Cup – отборочном Кубке Претендентов, итальянская яхта показала феноменальную скорость на полных курсах и отличные лавировочные качества.

“New Zealand” была тяжелее: ее явно проектировали с расчетом на местные, прямо скажем “не сахарные” и мало предсказуемые условия залива Хаураки, образно оцененные другими гонщиками как “Южный океан в прибрежной полосе”. Яхта имела очень лукавую форму носового свеса, удлиняющую ватерлинию при крене. Ее отличали оригинальная конструкция рангоута с диагональными ромбовантами через мачту, позволившими снизить количество краспиц до трех пар, против четырех на других лодках (и соответственно уменьшить количество деталей и площадь стоячего такелажа), а также расположенные у корня килевой стойки крылышки на бульбе. Координатор программы “Киви” Шнакенберг подтвердил, что выбор положения этих крыльев был отнюдь не эмпирическим, а результатом 3-летней работы в опытовом бассейне, изучившей влияние этой конструкции на общее волнообразование киля. Наконец, ходили слухи (оказавшиеся, похоже, справедливыми), что яхта спроектирована “несимметричной” и лучше идет правым галсом.

На неформальных прикидках, при якобы “случайных встречах” на тренировках в заливе, ни одна из этих яхт не проявляла преимущества в лавировку, а “Luna Rossa” даже выглядела предпочтительнее на полных курсах. Неслучайно Том Шнакенберг перед финальным матчем высказывался очень осторожно, говоря: “Мы можем победить, но это будет очень тяжело!”

Однако финал сложился явно не в пользу итальянцев. Всё началось с переноса времени старта первой гонки из-за “слабого” ветра. Сложилось даже нехорошее мнение о жюри, будто подыгравшему хозяевам, лодке которых нужен был ветер покрепче. Однако первый старт был дан в условиях, идеальных для “Luna Rossa”. Выиграл старт итальянский шкипер Де Анжелис, практически контролировавший Коутса до верхнего знака, но Рассел Коутс не был бы неоднократным чемпионом мира по матч-рейсу и победителем предыдущего Кубка, если бы так легко сдался и позволил итальянцам первыми обогнуть наветренную марку, за которой, на полном курсе был шанс отпустить “Luna Rossa” навсегда. Зная о том, что его “NZL 60” “слегка кривовата” и ходит правым галсом лучше левого, он воспользовался незначительной оплошностью тактика итальянцев Торбела Граеля, чуть отпустившего новозеландцев пониже на правом галсе и, перескочив кормовую волну “Luna Rossa” с подветра, вышел на марку первым. Далее всё было делом техники — блестящей техники рулежки, великолепной тактики и работы команды с парусами. “Luna Rossa” каждый раз немного сокращала разрыв на полном курсе, но “проткнуть” плотный контроль “киви” так и не смогла. 1:0 в пользу “NZL”.

На второй гонке фортуна откровенно отвернулась от итальянцев, позволив им “поймать” на киль огромный кусок полиэтиленовой пленки. Яхта буквально споткнулась и встала, но на этом дело не закончилось. Команда, пытаясь сдернуть проклятый мусор с киля специальной “кошкой”, во время заброса ее зацепила голову своего бакового Макса Сирена. Макс свалился за борт, истекая кровью. Пока его спасали, “New Zealand” ушла за горизонт, и выигрыш на финише составил 2 мин 43 с. Итого — 2:0 в пользу новозеландцев.

На мой взгляд в этот момент произошел эмоциональный надрыв итальянской команды, уже порядком уставшей от предыдущей изнурительной борьбы с Полом Кайяром в финале Кубка Претендентов. А новозеландцы наоборот — раскрепостились, избавясь от предкубковой нервозности. Поэтому, третья гонка выглядела как урок тактики и рулежки, преподаваемый мастером Коутсом новичку Ди Анжелису. Действительно, было видно, что Ди Анжелис как шкипер 75-футового матчевого шлюпа имеет только двухлетний опыт, и дело именно в этом, а никак не в более высоких маневренных качествах “New Zealand”. Однако, если отвлечься от оценок работы рулевого и команды, и внешне черная новозеландская яхта выглядела более достойно: она быстрее разгонялась, была более маневренной в предстартовой борьбе.

Четвертая гонка как бы подвела черту под усилиями итальянцев: у них был реальный шанс на победу, но они его, можно сказать, отдали добровольно, допустив грубейшую тактическую ошибку. Подобное уже было с до того безупречным тактиком Торбелом Граелем в финале отборочного Кубка, когда его буквально охватил “ступор” и он, оцепенев, позволил уйти Кайяру: врачи объяснили это нервным перенапряжением. Теперь же, на пределе нервного срыва была вся команда, которую с трудом сдерживал спокойный и интеллигентный Ди Анжелис. Однако он позволил сделать Торбелу “детскую” ошибку: Граель, имея новозеландскую яхту позади, вдруг бросил её и ушел “искать счастья” на левой стороне дистанции.

На пятую гонку итальянцы вышли уже спокойными и смирившимися со своей судьбой, а Рассел Коутс демонстративно поставил на руль молодого шкипера спарринговой лодки — 26-летнего Дина Баркера. Этим он показал всем победный дух своей команды и собственную цементирующую роль лидера с 25-летним опытом матчевых гонок. Дин и команда работали так, что “Luna Rossa” выглядела просто шлёпающей по волнам, и “Черная ракета” привезла ей на финиш 48 секунд.

В итоге 5:0 и убедительная победа новозеландцев во второй раз. Анализ гонок показал, что их среднее преимущество в пяти гонках составляло 1 мин 39 с. Это примерно соответствовало 1%-ному преимуществу “киви” в скорости в среднем по дистанции. Фактически это ничтожно по времени, но колоссально по результату. Следует напомнить, что предыдущую победу в Сан-Диего Рассел Коутс одержал с преимуществом более чем в 3 минуты.

При такой статистике очень трудно сделать правильный вывод о том, чья же лодка была лучше. Уж больно в неравных условиях оказались соперники и яхты перед финалом. Итальянцы имели уже изрядно потрепанную в 30 предыдущих гонках яхту и психологически уставшую команду. Новозеландцы противопоставили им две совершенно свежих яхты, опыт хождения в родных водах и блестящее мастерство своего шкипера. Тактика и стратегия матчевых гонок такова, что при абсолютно равноценной матчасти выигрывает тот, кто совершает меньше ошибок и сам вынуждает соперника совершать ошибки. Теоретически, выиграв старт, лидирующая яхта в матчевой гонке должна и в состоянии полностью контролировать своего соперника до самого финиша, даже если он имеет незначительное преимущество в скорости. На этот раз матчевый опыт шкипера новозеландцев в несколько раз превышал опыт итальянца и, мне кажется, именно это стало решающим фактором победы Новой Зеландии.

Команду “киви” ждало ликование всей нации. Руководитель команды легендарный Питер Блейк подтвердил свою блестящую репутацию не только яхтсмена и моряка, но и незаурядного менеджера, собравшего вокруг себя коллектив настоящих профессионалов. Впервые его команда некогда победила в кругосветке “Уитбред” на “Steinlager”, а затем и дважды выигрывала Кубок Америки. Главным ключом к успеху явилось создание группы единомышленников, в которой гонщики в процессе всей пятилетней работы над проектом напряженно трудились бок о бок с конструкторами и технологами. Этот органичный альянс позволил яхтсменам понять и прочувствовать свои яхты как живые существа, во всех деталях их тонких организмов. Только так можно объяснить, например, моментальное самостоятельное решение команды за минуты до старта первой гонки убрать ахтерштаг, по их мнению, сильно тормозящий из-за большого сопротивления воздуха ход в лавировку в столь слабый ветер, или коллективное “отталкивание взглядом” от соперника. Сочетание такого полного слияния гонщиков с яхтой и удачи, фундаментального мастерства шкипера Рассела Коутса и постоянной поддержки буквально всей нации заложило прочный фундамент победы, которая стала логичным завершением 5-летнего цикла подготовки. В этом, по мнению многих обозревателей, и состоят верных 95% успеха “киви”. И только не более 2-3% можно отнести на счет конструктивных преимуществ яхты.

Итальянская команда, имевшая самый большой из всех участвовавших синдикатов бюджет в 50 млн. долларов, доказала, что “не боги горшки обжигают” и их выход в финал был закономерен. Синдикат “Прада” построил превосходную, достойную финала матчевую яхту, выдержавшую 30 тяжелейших отборочных поединков на бурной и непредсказуемой акватории залива Хаураки. Безусловно, сама система отбора ставит Претендента и Защитника Кубка в неравные условия: Претендент подходит к финалу усталым и на изрядно “измочаленной” лодке (лодках), тогда, как Защитник выходит в гонку на свежей, прошедшей лишь цикл “спокойных” тренировочных гонок. По существующему положению все участвующие синдикаты вправе использовать при борьбе за Кубок по две яхты, но только по одной для каждой серии гонок. К последнему розыгрышу Кубка все команды построили по две лодки, каждая из которых имела свои особенности в обводах, вооружении и парусах. Обе яхты каждая команда использовала для спарринг-тренировок, и чем ближе двигалось дело к финалу, тем очевиднее становился и выбор яхты для финала. Многие берегли одну яхту и “гоняли” другую, а в некоторых синдикатах разница в ходе яхт была столь значительной, что вопрос выбора вообще не стоял. Практически все команды после предварительного отбора для залива Хаураки выбрали более узкие и тяжелые яхты, способные “протыкать” битую волну, а чаще и беспорядочную зыбь новозеландской воды. Вообще, я думаю, что регламент Кубка писался с прицелом на “вечные” победы американцев, привыкших к спокойным водам Сан-Диего, и пункт Правил об отмене стартов при ветре сильнее 20 узлов тому подтверждение. Но кто мог тогда думать о заливе Хаураки?

В условиях изощренной конструкторской битвы за килограммы “вниз” — на обеспечение остойчивости, каждый корпус IACC строится практически без запасов прочности. Углепластик — отличный материал, но только в случае однонаправленно действующих напряжений. Теоретически невозможно строить из него равнопрочные конструкции, особенно в районе “степс – киль”, подвергающемся трем видам нагрузок: продольной изгибающей от штага и бакштагов; поперечной от деформации бортов, от вант и пиллерса; скручивающей от мачты и киля.

В результате имелось огромное количество поломок и потери жесткости корпусов у синдикатов с небольшим опытом строительства яхт IACC. Достаточно напомнить, что сам Деннис Коннер потерял транец от легкого соприкосновения с соперником. После известного случая перелома корпуса американской яхты “Young America” пополам в районе “степс-киль” технический директор IACC Кен МакАлпайн собрал специальное совещание всех конструкторов с предложением скорректировать Правила. Однако не все были с ним согласны. Дизайнер новозеландской команды Клай Оливер считал, что Правила менять не надо, а следует довести до конструкторов понимание того, “что желание перенести лишние 50 кг конструкции из корпуса в бульб, конечно, похвально, но когда они переносят уже 150 кг, то должны помнить, что кроме залива Сан-Диего есть еще и залив Хаураки”.

Развитие яхт IACC сопровождается мощным толчком для всей парусной индустрии. Практически каждый Кубок Америки становится премьерой тех или иных идей, технологий и материалов. Всем памятен успех “Australia II”, представившей новый, революционный киль. При исследованиях парусов для участия в Кубке–95 были проведены масштабные продувки в аэродинамической трубе и найдена “эллипсоидная” закономерность распределения векторов тяги парусов, и т.д. Нынешний, 30-й Кубок знаменателен новыми материалами парусов с применением углеволокна и арамидов, а также предельно высоким весом балласта, доходящим до 70% водоизмещения. Недаром многие компании от парусной индустрии отмечают новинки своей продукции значком “разработано для Кубка Америки”.

Безусловно, к следующему Кубку будут проанализированы все поломки и неудачи с рангоутом, дельными вещами, лебедками и прочим “хардом”, так сильно (как у Кайярда) повлиявшие на успех выступлений. В результате появятся новые, более совершенные конструкции, но всё же на первый план выйдут новинки скорее всего технологического плана, повышающие прочностные характеристики корпусов, и это породит новые, более совершенные линии таких прекрасных творений человеческого разума, как парусные яхты.