Алекстар-18

И вот за чередой летних командировок, редакционной текучки и многих, конечно же, неотложных дел наступило оговоренное “ближайшее” время — в конце октября, под первые морозы. И первая незадача: в назначенное воскресенье в заливе с утра не наблюдалось даже и малейшего дуновения ветра. Однако откладывать выход было некуда – не за горами зима. И тест-прогулка состоялась.

Первое и самое общее впечатление — собственно от внешнего вида яхты. По заведенной год назад новомодной традиции “Алекстар” был окрашен необычным образом: в два цвета, границу наложения которых определить весьма трудно. Ощущение такое, что белобокая лодка на полном ходу зарылась носом в набежавшую желтую волну, и та разлилась по ней несмываемым солнечно-желтым гелькоутом. Наверное, не каждый согласится с подобным дизайнерским решением. Однако нас это уже не шокирует. Тем более, что подобный окрас был замечен и на современных западных лодках, и даже в проектах предполагаемых участников кругосветки “The VOLVO RACE 2001”.

Яхта называлась “Лючия” (или по-просту “Люся”), а принимали нас с Тараненко на ее борту владельцы яхты — Виталий и его супруга Светлана. Как выяснилось чуть позже, Виталий не был искушенным яхтсменом и приобрел себе лодку, находясь под впечатлением от нескольких парусных прогулок на яхтах своих приятелей. Он считает, что “Алекстар-18” для него оптимальна: лодка понятна, предсказуема, проста в управлении и, что немаловажно — с ней не происходит ничего страшного даже в случае совершения ошибок в действиях с парусами, такелажем и т.д. Одним словом — настоящий семейный “дейсейлер”. “А то, — говорит он, — бывая на яхте моих друзей, где экипаж почти десять человек, я даже не всегда мог понять, что происходит на палубе при работе с парусами — так много действий совершал каждый матрос. А на своей лодке я сам легко справляюсь”. Поначалу проверить его слова было тяжело, ведь ветер отсутствовал напрочь, а мы выходили в залив под мотором. Пятисильная “Хонда”, ровно и негромко урча (4-тактники и этим хороши) проталкивала нас мимо осенних береговых пейзажей. Мотор, так же, как и на “старшем” проекте “Алекстар-25”, закреплен на специальной площадке открытого транца.

Оказалось, Виталий, не рассчитывая на штиль, бензином не запасся, и теперь переживал, ведь мы шли “на остатках”. Тараненко успокоил нас: он договорился с экипажем яхты “МиниМакс”, и те должны были встречать “Лючию” в Лахте. На всякий случай связались с ними и попросили идти нам навстречу.

Пока выходили, было время осмотреться. А ведь лодка уже узнаваема. В том смысле, что по ее внешнему виду, по примененным дизайнерским приемам (не говоря уже об окраске) можно безошибочно угадать почерк ее конструктора. В носу, в специальной “ноздре” по правому борту — выдвижной бушприт. Рубка — точная копия надстройки “Алекстара-25”, может быть даже снятая “один в один” с той же матрицы.

По поводу обитаемости нового “дейсейлера” говорить еще рано, но хозяева яхты пока довольны: есть хотя и маленькое, но оборудованное всем необходимым помещение. Мы все четверо спустились в каюту. Светлана продемонстрировала, что и у плиты, и у мойки работать удобно. Так что в плавание она готова идти хоть завтра. Как утверждают очевидцы, за столом в этой каюте свободно умещалось пятеро взрослых, торжественно отмечавших первый выход лодки в море. Наше самое общее впечатление от интерьеров — также благоприятное, особенно можно отметить объем помещений (про такие лодки говорят — внутри она больше, чем снаружи) и просторные (для микротонника) койки, на которых свободно ложатся четыре взрослых человека. В каюте светло, не холодно и, несмотря на время года — не сыро (даже без дополнительного утеплителя и декоративной внутренней обшивки).

На задней стенке рубки разместились дисплеи приборов (по одному на каждом борту) и уточки стаксель-шкотов. Вся проводка очень логична и, как и в случае с предыдущим проектом, разобрана по цветовой гамме снастей. А это, вне всяких сомнений, признак производственной культуры и уважительного отношения к потребителям — яхтсменам. На палубе нет ни одного барабана лебедки. “Может быть спрятаны внутри?” — в шутку заглядываю под палубу. “Да не нужны они здесь, — отвечает Тараненко. — Парусов-то немного, в полтора-два раза меньше, чем на “двадцать пятом”.

Приятно удивил кокпит — практически свободный от снастей, просторный и, как принято сейчас говорить, эргономичный. Прямо посередине его, в ДП закреплена стеклопластиковая балка (или, по выражению конструктора, “пенек”), служащая основанием для крепления балеринки (блока и стопора гика-шкота). Александр Александрович пояснил, что размеры балки и кокпита согласованы и выбраны с таким расчетом, чтобы два взрослых человека могли свободно расположиться на ночлег прямо на палубе: в теплую погоду здесь спать гораздо приятнее, чем внутри. И тут же продемонстрировал открывающиеся перспективы, улегшись вдоль кокпита и обняв “пенек” — очень удобно!

Кокпит заканчивается широким бридждеком по которому проложен погон каретки гика-шкота, а под ним скрыта рулевая трапеция, связанная с двумя рулями. Собственно, усилие от румпеля передается на расположенные под небольшим углом к ДП баллерные коробки, в которые вставлены рули кинжального типа. Рули свободно ходят в вертикальном направлении и расклиниваются в коробках без дополнительных фиксаторов. При ударе о дно рули автоматически выдавливаются вверх.

Обращало на себя внимание также и современное крепление гика-шкота и оттяжки к гику: все эти снасти проведены через блоки, которые крепятся на усиленных ремнях, опоясывающих гик, а не зафиксированы жестко на его теле. Преимущества такого крепления очевидны: нет сосредоточенных нагрузок на гике, в определенных пределах можно регулировать точку приложения усилий от гика-шкота и оттяжки, вероятный (лишь теоретически) разрыв ремня не вызовет разрушений самого гика. Так устроена проводка на всех современных океанских “гонщиках” — от кругосветных 60-футовиков до макси-катамаранов гонки “The RACE”. Нагрузки на такелаж там бешеные и применение кевларовых ремней вполне оправдано. В нашем случае можно, конечно, счесть данный ход пижонством — ну какие на “микрике” нагрузки! — но мы более склонны даже в этом видеть желание конструктора следовать современным тенденциям яхтостроения и его умение использовать широту кругозора при строительстве своих парусников.

Углепластиковая мачта на “Алекстаре-18”, так же, как и на “Алекстаре-25”, раскреплена при помощи штага и вант — без ахтерштага.

Через полчаса мы встретились с “МиниМаксом” (тоже, кстати, весьма любопытная лодка с удлиненным до размеров четвертьтонника, переделанным из “Невы” корпусом и увеличенной до 35 м2 парусностью, теперь способная очень неплохо гоняться). Отсутствие ветра лишало нас возможности провести спарринг, поэтому мы попробовали выжать из ситуации хоть что-то: решили устроить простые опыты по кренованию и дифферентованию лодки. С этой целью трое с “МиниМакса” высадились на “Лючию”, где компанию им составили Виталий и сам Александр Тараненко.

Попытки повлиять на продольную остойчивость испытуемой лодки дружным раскачиванием ни к чему сколько-нибудь опасному не привели: корма только-только отрывалась от воды, вовсе не предвещая опасных погружений носа. Веселее пошло, когда те же 350 кг живой массы (при собственном весе швертбота в 450 кг) переместились на борт. Каких-либо точных оценок не производили, да и незачем — регламентирующие тесты швертбот прошел при регистрации. Просто смещались постепенно к кромке палубы, создавая кренящий момент и ожидая, когда, наконец, лодка перестанет сопротивляться опрокидыванию. 10 градусов, 20, 30, скоро 45 и … — шустро перебирая конечностями команда устремляется вверх по накрененной палубе. Купания избежать удалось.

Когда отдышались, отсмеялись и обменялись впечатлениями, неожиданно подул ветер. Казалось бы — из ничего. Что ж, коль раздуло, можно и под парусами походить. Назначили маршрут для “прикидки” и стартовали. “Ветрочет” показывал что-то около 5 м/с на устойчивых порывах, так что нам не пришлось интенсивно откренивать “Лючию”. Два человека на боковой банке кокпита создавали вполне достаточный противовес усилию, возникающему на парусах (около 26 м2). Вообще же говоря, для эффективного откренивания лодки можно вывешиваться за борт (в кокпите для этой цели предусмотрены рымы, за которые цепляются стропы страховочных жилетов). Лодка оказалась чувствительной к даже небольшим перекладкам руля, словно мы имели дело не с крейсерским, а с олимпийским швертботом. Поэтому показать лучшие ходовые качества “Алекстара-18”, взявшись за румпель, вызвался сам Тараненко. Несмотря на это, на лавировке довольно много уступили “МиниМаксу”. “Что-то не так, — прокомментировал наш шкипер. — Раньше мы к ним ближе подбирались. Ну ничего, на фордаке отыграем”. Мы повернули, поставили геннакер. Стаксель пошел вниз. Несмотря на то, что разгонялась наша лодка удивительно быстро, “МиниМакс” продолжал отрываться. “Сейчас прибавим”, — прокомментировал Александр Александрович и нагнулся, что бы вытянуть снасть, поднимающую шверт. С удивлением мы обнаружили, что тот был УЖЕ поднят! Хорошо же мы лавировали!

Спустившись вниз, мы зашли на второй круг, попробовали сделать элементарные замеры скоростей. Быстро набрали ход, привелись и добрались. К сожалению, добиться максимальной эффективности работы стакселя не удавалось — погон стаксель-шкота на крыше рубки расположен слишком глубоко, парус оказывается закрытым. По словам конструктора, на последующих моделях этой серии он собирается сместить погон ближе к борту, что должно разрешить проблему. Кроме того, с “МиниМакса” заметили, что грот неэффективен в своей верхней части, которая отваливается под ветер. Вероятно, дело в слишком большой серповидности задней кромки или в недостаточной прочности второй латы. Может быть, этот вопрос решается простым усилением латы, которая будет лучше держать плоскую форму, не выгибаясь, как попало, по воле ветра. В лавировку (теперь уже с опущенным швертом) “Лючия” шла со скоростью 4-5 узлов (по лагу) при 35° к ветру. Лодку устойчиво приводит, так что, учитывая очень хорошую остойчивость и возможность эффективного откренивания, можно смело увеличивать площадь стакселя процентов на 20.

Обогнули верхний знак и прежде чем “упасть” до бакштага, проверили ход в галфвинд. Все так же быстро набрали скорость — теперь разогнались почти до

7 узлов. И тут же перевалили за это значение, пойдя пополнее. Максимальный ход лодка показала на курсе 120°.

Под занавес наших коротких тестов ветер иссяк, и над заливом вновь воцарился штиль.

Под моторами мы сошлись с недавними соперниками, чтобы обменяться впечатлениями. По нашему общему мнению, “Алекстар-18” получился удачной лодкой микро-класса. И если предыдущий проект фирмы “КОМПАН-Марин” при всех его достоинствах вызвал горячие споры яхтсменов в обеих столицах, то потребительская оценка нового швертбота — положительная. Теперь и скептики приглушили свою критику, лаконично характеризуя новый “Алекстар”: действительно, хорошая лодка.