от московского боярина Юрия до Натальи Дмитриевны из Кашина

Тому, что вы прочтете ниже, необходимо дать пояснение Натальи Дмитриевны Бутовской, гостьи нашей редакции:

В тот же день Наталья Дмитриевна Бутовская поспешила в Кашин, оставив нам преинтересные бумаги и документы, а еще статью, которую и предлагаем.

Итак, родился Алексей Бутовский 8 июня 1838 года в сельце Пятигорцы, что на Полтавщине, в семье потомственных дворян. Отец его, Дмитрий Петрович, отставной штабскапитан, строго и умело занимался сельским хозяйством, слыл в уезде человеком безукоризненно честным, глубоко религиозным и обходительным. Както, еще юношей, Алексей Бутовский обнаружил запись отца, сделанную в пору его работы в комиссии по крестьянской реформе: “...Да будет воля Божья, да направит Бог дела наши к прямому, а не мечтательному благу русского человечества”.

Фраза эта стала девизом всей жизни Алексея Бутовского, хотя не раз его чувство ответственности сталкивалось с разгильдяйством и ленью, сущими наказаниями в нашем Отечестве.

Соседом Дмитрия Петровича был Степан Георгиевич фон Райзер. Вскоре после знакомства отставной штабскапитан сделал предложение его дочери - Надежде Степановне, и от этого брака родились пять сыновей и две дочери: Алексей был первенцем. Надежда Степановна олицетворяла собой самый прекрасный тип русской женщины. Целиком и полностью она была поглощена заботами о муже и детях, о хозяйстве. Но при этом вовсе не была “ограниченной наседкой”, а именно нежной и умной, терпеливо прививала детям вкус к серьезной литературе, музыке и рисованию. Многим обязан ей Алексей Дмитриевич, в частности, блестящим образованием, широтой интересов.

Одним словом, это была глубоко патриархальная, провинциальная семья, но с самыми лучшими чертами этих понятий. Мужская часть Бутовских из поколения в поколение давала святой Руси личности недюженные, главным образом, доблестных воинов, тогда как женская и в светлые годы, и при невзгодах самоотверженно поддерживала семейные устои.

В свою очередь, Алексей Дмитриевич до конца своих дней с благодарностью и нежностью вспоминал уклад степной помещичьей жизни в Малороссии, искреннее гостеприимство всех Бутовских, доброжелательные отношения с соседями, с крестьянами. В их имении был огромный сад, пасека, небольшой, но отличный конный завод, где были и две породистые лошади с высшими дипломами, чем особенно гордился его отец.

Вместе с сестрой Ольгой, уже тогда превосходной пианисткой, Алексей Бутовский очень недурно играл на флейте, участвовал в домашних концертах, главным образом, из модных тогда у молодежи Беллини, Доницетти, Россини. В тогдашних дворянских домах часто танцевали, опять же Алексей и на паркете выделялся ловкостью и чувством ритма. А уроки юным Бутовским давал дядюшка Иван Григорьевич, знавший все старые и новомодные танцы. Он уверял, что во время Тильзитского свидания императоров Александра I и Наполеона не раз вальсировал с королевой Луизой, а она выделяла его изо всех кавалеров.

Впрочем, воспитание мальчиков в доме Бутовских велось едва ли не со спартанской жесткостью. По традиции их готовили к военной службе, поэтому поощрялись игры, всякого рода телесные испытания и самостоятельность. Алексей и его братья большую часть времени проводили на природе, сами ходили на охоту и скакали на лошадях, даже осенью бегали босиком купаться и ловить рыбу, а еще получали уроки фехтования от отца и даже от профессионального инструктора.

Взрослая жизнь Алексея Бутовского началась после того, как он, выпускник Константиновского артиллерийского училища, стал преподавателем ПетровскоПолтавского кадетского корпуса, а затем прошел службу в войсках. Именно тогда Бутовский задумывается о значении физической подготовки в армии, выделяя мысль, что она должна быть научно обоснованной, целенаправленной. Эти идеи находят понимание. В 1871 году Бутовского командируют в военное училище СанктПетербурга в качестве офицерапреподавателя.

В стенах этого училища молодой офицер, разумеется, преподавал специальные военные науки, но еще и фехтование, подвижные игры, гимнастику, плавание, стрельбу. Эти занятия Алексей Бутовский проводил практически, восхищая питомцев правильными, ловкими действиями. Он не имел высокого роста, был худощав, но именно четкие, быстрые движения, замечательная выносливость, развитые посуворовски неустанными упражнениями, сделали его разносторонним, незаурядным спортсменом.

Он становится главным авторитетом в области физического образования. Выпускники его училища, попадая в армию или более высокие учебные заведения, неизменно демонстрировали и прекрасную телесную выучку, убедительно превосходя в этом, да и в сугубо военных познаниях остальных офицеров. По заданию Главного управления военных учебных заведений в 1885 году Бутовский командируется в европейские страны с заданием изучить постановку военного образования.

На протяжении нескольких лет он со свойственной ему дотошностью вникает в эту проблему, не упуская и ошибочные тенденции. Полагаясь на этот опыт, Бутовский создает в России курсы для подготовки инструкторов физической подготовки, главным образом, из числа наиболее образованных и способных офицероввоспитателей кадетских корпусов. Он способствует открытию в 1909 году в Петербурге и Главной фехтовальногимнастической школы, где читает лекции.

В эти же годы он осуществляет еще одну важную идею. Человек наблюдательный и глубоко мыслящий, Бутовский ставит вопрос и о внедрении физических упражнений и в гражданские школы. Он видит, что если в среде военных физическая культура прививается уже на удовлетворительном уровне, то едва ли не вся остальная Россия и ведать об этом не ведает. И он добивается своего, именно по инициативе Бутовского при Министерстве народного образования создается Комиссия для введения физической культуры - поначалу лишь гимнастики - в программу обычных школ, а затем и в другие гражданские учебные заведения.

Понимая, что первые преподаватели физкультуры не имеют ни практического, ни теоретического опыта, Алексей Дмитриевич садится за письменный стол и пишет около 70 пособий, и среди них основополагающие: “Наставления для производства гимнастических упражнений в гражданских учебных заведениях”, “Ручной труд и телесное развитие”, “Записки по истории и методике телесных упражнений”... Бутовского назначают директором Центральной Школы военного образования Главного Управления военных учебных заведений, что опять же усилило его влияние.

В частности, энергичный генерал принял участие в создании Общества содействия физическому развитию (ОСФР), целью которого было “сделать русского человека вполне здоровым”. При этом Алексей Дмитриевич настаивал на своем давнем принципе - начинать с детей. Уже зимой петербургской ребятне отдали в бесплатное пользование катки на Фонтанке, в Михайловском саду, у Петропавловской крепости, на Липовой аллее Александровского сада, а еще манеж Адмиралтейства, павильон в Соляном Городке.

При этом Бутовский находит время и для научных трудов в других сферах. Блестящее образование, глубокие знания, пять иностранных языков - его французский вообще был идеальным - позволили генералу издать труды по истории, и в частности, истории античного искусства, каллиграфии, геральдике, даже пению. Уже в почтенном возрасте Бутовский реализовал многолетнее собирание документов о всех Бутовских, что вылилось в книгу “В родном гнезде”.

На последней странице сего труда я прочла такую заключительную фразу: “Буду думать, что сделал свое дело, если эти воспоминания пробудят интерес к старым судьбам нашего рода. Питаю надежду, что ктонибудь из потомков продолжит эту хронику и передаст ее, в свою очередь, последующим поколениям. Знание судеб своего рода - великое знание”.

Это завещание я приняла на себя. Как единственная из рода Бутовских в России, я свято храню и собираю любое упоминание о нашей фамилии, горжусь принадлежностью к ней. Нет, разумеется, возможности в журнальном варианте рассказать о всех славных деяниях Бутовских, разве что об исключительно ярких судьбах.

Первое упоминание связано с боярином Юрием, он состоял в родстве и приязненных отношениях с Кантемиром, оказывал услуги Петру I, особенно в период несчастного Прутского похода. Тогда же, по семейному преданию, возник и герб Бутовских: на голубом поле воловья голова, а наверху рука, держащая саблю. Сын его - Александр Юрьевич - был на государственной службе при Анне Иоанновне. В свою очередь, все его четыре отпрыска участвовали во многих войнах, за что были щедро одарены землями.

Из более поздних Бутовских выделяется Иван Григорьевич, он служил в Московском мушкетерском полку. Был в 1805 году в сражении у Брунау ординарцем у Кутузова, затем у Багратиона. К тому же, он закончил Медикохирургическую Академию, и его имя было помещено в известный словарь Геннади “Русские врачиписатели”. Иван Григорьевич не был чужд литературным упражнениям, перевел, в частности, с французского пятитомную “Историю крестовых походов” Мишо, “Мысли” Паскаля, фонтанелевы “Разговоры в царстве мертвых древнейших и новейших лиц”, другие произведения. Старший его сын - Александр Иванович -отмечен в энциклопедии Брокгауза и Эфрона как автор первого русского политэкономического сочинения “Опыт о народном богатстве или о началах политической экономии” (в 3х томах). О представителе другой ветви - о Егоре Бутовском - есть описание в популярном “Русском инвалиде” от 29 мая 1856 года: о его героической гибели при обороне Севастополя.

Многие Бутовские изрядно послужили всякого рода искусствам. Виктор Иванович был директором Строгановского училища живописи и ваяния и директором художественнопромышленного музея. Он же - автор большого труда “История русского орнамента с Хго по ХVIе столетия”. По его же инициативе был создан “Строгановский иконописный лицевой подлинник”. Родной брат Алексея Дмитриевича - нашего “олимпийца” - Николай Дмитриевич был не только генералом от инфантерии, но и даровитым литератором. Двоюродный же брат - Петр Михайлович, проявил себя принципиальным и безупречно честным оберпрокурором в Сенате.

Теперь пришло время рассказать и о вкладе Алексея Дмитриевича Бутовского в олимпийское движение. И начну с его отношений с Пьером де Кубертеном.

Они познакомились в Париже в 1892 году, в пору, когда Бутовский изучал системы физической подготовки в европейских армиях. Оба сразу же оценили друг друга. Между ними завязалась оживленная переписка - несколько писем Алексея Дмитриевича барону Кубертену сохранились, и я имею их копии. Письма же Кубертена в Россию, разумеется, исчезли.

В 1894 году опять же в Париже должен был состояться Международный атлетический конгресс, на котором предполагалось решить важные олимпийские проблемы. Изза нездоровья Бутовский не смог приехать, но барон настоял на включении деятельного русского генерала в список первых тринадцати членов МОКа. Их связывали и сугубо личные отношения. Барон и генерал, что говорится, дружили домами. Приведу выдержку из письма Бутовского: “Мой дорогой друг... Соблаговолите передать наши глубочайшие чувства и уважение, мои и моей жены, к мадам Балк, и наши наилучшие воспоминания”. И позднее: “Моя жена проводит осень в нашей деревне - в Малороссии. Но я уверен, что она проявит солидарность со мной в выражениях моих сердечных воспоминаний к баронессе. Если у вас будет возможность увидеть месье и мадам Годар, передайте и им большую часть нашего почтения”.

Разумеется, генерал Бутовский принял самое активное участие в проведении первых Олимпийских игр в Афинах. Он инспектировал состязательные арены, сделал большой доклад на Сессии МОК, в частности, поставил вопрос о необходимости всем участникам Игр быть членами своих национальных комитетов. Вернувшись, Бутовский подготовил своего рода отчет об Олимпиаде - “Афины весной 1896 года”, подробно описав события на Играх и свое к ним отношение, а самое главное - предложил создать в России Национальный Олимпийский Комитет.

В 1900 году Алексей Дмитриевич сложил с себя полномочия члена МОК, порекомендовав Кубертену своего преемника от России. “После долгих поисков я готов обдуманно рекомендовать персону, достойную быть членом Олимпийского Комитета... Это господин Жорж Дюперрон, спортсмен, человек очень образованный и воспитанный. Он сам напишет вам, и я буду очень признателен, если благодаря моей рекомендации он будет принят в Комитет. Я испытываю глубокое удовлетворение от возможности быть вам полезным и не ослаблять дружеские связи, которые так давно объединяют нас”.

В марте 1911 года был создан НОК России, а спустя год наши соотечественники выступили на Олимпийских играх в Стокгольме, но неудачно, что для Бутовского не стало неожиданностью. “Раньше всего я должен указать на то обстоятельство, что другие, как например, американцы, готовились к состязаниям в течение двух-трех лет. Русские же недавно занялись спортом и поэтому не смогли догнать своих товарищей. Но все же я не могу обойти молчанием несколько фактов, говорящих сами за себя. Я напоминаю об истории с нашим чемпионом Клейном. Со спортивной точки зрения, он совершил то, что должно выделить его среди других борцов, а между тем, золотая медаль досталась не ему”.

Речь идет о русском борце среднего веса М. Клейне, который на олимпийском турнире завоевал серебряную медаль. Он мог стать и чемпионом, но арбитры не были объективны, отдавая предпочтение шведу К. Юхансону, на что, видимо, и намекает Бутовский.

Все последующие годы он активно трудится, способствует развитию русского спорта. Неудача в Стокгольме вызвала в русском обществе раздражение, и правительство приняло меры. В частности, были проведены русские Олимпийские игры. Особенно массовыми стали состязания 1913 года в Киеве. Но I Мировая война, вызванное ею лихолетье, надолго остановили и международный, и русский спорт.

Умер Алексей Дмитриевич Бутовский в 1917 году. За высокие заслуги перед Отечеством он был награжден орденами Святого Александра Невского, Белого Орла, Святого Владимира и Святого Станислава, Командорским Крестом греческого ордена Спасителя... В день открытия Игр Доброй воли 1994 года в СанктПетербурге был установлен памятник ему работы скульптора Аникушина.

Скажу и от себя... Вместе с генералом Бутовским ушла или же была выбита лучшая, хотя и без того немногочисленная, часть русского общества - людей твердых в убеждениях, образованных, славных делами, а не словами, истинно государственных. И как не хватает нам этой, отмеченной Богом, породы!